Одинаковые. Том 5. Атлантида

Глава 22. Тайна куба. Первый результат

Тема, о которой предстояло разговаривать, была достаточно секретная, даже самым близким людям лучше не знать подробностей. И это прежде всего для их безопасности. Именно так и было прописано в инструкциях, которые подготовил Михалковский-Дзержинский для работы с кубом. Об этом прекрасно знал и сам Ростовцев. Поэтому пришлось прервать семейный ужин и переместиться в кабинет.

Здесь были мы, братья, Иосиф Джугашвили и Ростовцев. Михаил Иванович тяжело вздохнул перед тем, как начать свой рассказ. Было видно, что ученый очень волнуется.

— Михаил Иванович, соберитесь! Не нервничайте, постарайтесь понятно нам рассказать, что за тайну вам удалось раскопать в этом черном ящике.

— Как с языка сняли! — сказал Ростовцев. — Этот куб и правда оказался самым настоящим чудом. Точнее, я бы сказал, что это некий прибор, но до разгадки его природы нам еще очень далеко. Я изучал его со всех сторон, пытался воздействовать на материал артефакта различными средами: холодом, высокой температурой, кислотами, ярким светом — ничего не помогало.

— Ну, и что в итоге? — с грузинским акцентом и нетерпением в голосе спросил Сосо.

— А в итоге я сбился с толку. Что уже только и не думал о нем и все без толку. Пока… Пока я не заметил одну удивительную вещь. Черный куб «потеет»!

— Что?! Потеет??? — вытаращился на Ростовцева Никита.

— Образно говоря, конечно же! — хохотнул Михаил Иванович. — Процесс там сложный и мне самому не до конца понятный, но это слово подходит лучше прочих. В общем, на кубе начал образовываться какой-то необычный конденсат. Некоторое количество влаги конденсируется на его стенках, в основном в районе узоров, которые вы наверняка помните. Я пару дней понаблюдал за этим явлением, и решил собирать эту влагу. Там считаные капли, по сути, но за пять дней мне удалось собрать в пробирку около 20 миллилитров, не больше...

Ученый печально вздохнул, замолчал на секунду, и продолжил:

— Собрав эту жидкость, я стал с ней проводить эксперименты. Практически все индикаторы просто сходили с ума. Да что говорить, я сам чуть не сошел с ума, когда лакмус становился то красным, то синим, а среда ведь оставалась прежней! Металл, стекло, фарфор никак не отреагировали… Уже отчаявшись, чуть ли не в шутку, капнул жидкость на кусочек сыра, которым кормлю лабораторных мышей. И тут-то и произошло кое-что еще более невероятное!

Ростовцев загадочно улыбнулся и замолчал, явно ожидая наших вопросов.

— Ну, не томи уже, Михаил Иванович! — потребовал я.

— Он начал расти!

— Кто? — не понял я. — Сыр? В каком смысле "расти"?!

— Я не знаю, как это работает... — Ростовцев развел руками. — Но похоже, что эта жидкость каким-то образом увеличивает биомассу. Поначалу рост был не такой уж и значительный, на весах показал плюс 12%. Но когда тот же опыт я повторил, положив этот сыр в обычную воду и сверху на него капнув этой жидкости. Буквально за один час масса сыра увеличилась ровно на объём жидкости, находившейся в емкости. Грубо говоря, сыр «выпил» всю воду и ровно на тот же объем и вырос. Но нет, это был не эффект губки, сыр не стал каким-то водянистым и пористым. Самое интересное, что его внутренняя структура оказалась прежней. Мыши мои ничего не почуяли. Я их кормлю этим сыром и пока не заметил никакой разницы с обычным.

— Ха! Если бы ваши мыши тоже выросли, как тот сыр, это было бы жутковато, — хмыкнул я, представив крысообразных монстров до потолка ростом. В памяти всплыла книжка Герберта Уэллса "Пища богов", которую я читал в детстве еще в прошлой жизни.

— Илья, я тоже об этом сразу подумал и попробовал. Но животные никак не реагируют, если питаются модернизированными продуктами. А вот если им прямо в рот капнуть пипеткой "чистый" конденсат...

Я напрягся. Неужели Ростовцев действительно увеличил крысу? Так мы скоро и до черепашек-ниндзя докатимся...

— Не пугайтесь! — увидев мою реакцию, замахал руками Михаил Иванович. — Они, конечно, начали расти, но не так, как вы подумали. Безобразно распухли и в считанные секунды подохли, вот и всё... Я провел вскрытие. Не нужно быть великим экспертом, чтобы заметить как раздулись и выросли некоторые железы, печень и селезенка. А вот все остальное осталось прежним. Потому организм дал сбой и особь погибла. Таким образом, можно сделать вывод, что конденсат действует на органику избирательно. По каким точно принципам — пока неизвестно. Предстоят сотни, если не тысячи экспериментов, чтобы все это выяснить, упорядочить, каталогизировать. Надеюсь, удастся выстроить какую-то систему и это не будет непредсказуемый хаос...

Ростовцев задумался, почесывая подбородок. Я не мешал, ожидая, пока ученый сам вернется к разговору. И действительно, через минуту ученый встрепенулся и продолжил:

— С сыром, хлебом все получилось, а вот с живыми организмами нет. Да и слава богу, если честно! Признаться, я даже этому рад. Но, повторюсь, понадобятся еще тысячи новых опытов. Пока лишь скажу, что «Гулливеров» мы наплодить не сможем.

— А вот накормить голодных... — подсказал я.

— Да-да, я как раз об этом и думал, — подтвердил Ростовцев. — Пока рано говорить о столь глобальном масштабе, но перспективы очевидны. Если все получится, мы совершим революцию в пищевой промышленности.

— А куб не истощится? — спросил Сосо. — Он что, вечно потеть что ли будет?

— Не имею никакого понятия на сей счет. Хотелось бы надеяться, что вечно... Природа куба непостижима для современной науки, я полагаю. Но пока, к счастью, как «потел», так и продолжает это делать. Разве что если температура воздуха высокая, то это менее заметно происходит, просто влага испаряется слишком быстро. Поэтому нужно поддерживать оптимальную влажность для чистоты эксперимента. Сейчас как раз начал подбирать наилучшие условия.

— То есть, как это происходит, вы пока совершенно не понимаете? — уточнил Леха.

— Именно, что совершенно не понимаю, Леша! — расстроенно покачал головой Ростовцев. — И думаю мы еще долго не сможем этого понять. Похоже это технологии настолько развитой цивилизации, что мы по сравнению с ними еще живем в каменном веке. Можно сравнить, например с тем, что мы только поняли, как зверя можно убить палками и камнями и научились огонь добывать трением. И тут около нашей пещеры проезжает современный паровоз. Вот что мы в этот момент сможем сказать о таком чуде…?

Мы промолчали — вопрос ученого был риторическим.

— Нам надо теперь все хорошо взвесить и решить, как со всем этим быть и как продолжать эксперименты. Но то, что напрашиваться на первый взгляд, может очень помочь не только нам, но всему человечеству! — подытожил Ростовцев.

— Погоди Михаил Иванович! Облагодетельствовать все человечество мы еще успеем, — придержал я светлые фантазии ученого. — Это ведь вовсе не шутки, технология нарушает множество установившихся порядков в мире. Вот тебе пример простой, на том же сыре: предположим, что купец Арбузов сейчас главный торговец сыром в Санкт-Петербурге, и, например зарабатывает на этом один миллион рублей в год. Для того чтобы его получить, нужно держать кучу коров, требуется много ручного труда крестьян и прочее, прочее. А теперь представь, что рядом с ним появляется лавка другого купца Абрикосова. И он продает точно такой же сыр, теперь уже в два раза дешевле и может поставлять на рынок любые объемы. Понимаете, что произойдет? — обвел я глазами всех присутствующих. — Люди на селе, которые раньше жили за счет продажи молока или самого сыра Арбузову, останутся без работы, сам Арбузов скорее всего просто разорится. Ну и как следствие виноватого в своих бедах найдет очень быстро. И все теперь будет зависеть от того, у кого из купцов патронов больше да кто умеет лучше стрелять.

— Война? — спросил Ростовцев.

— Да! Однозначно это война, и скорее всего глобальная. Мир сейчас и так стоит на ее пороге. А если ниоткуда появится такой дестабилизирующий элемент, как куча дешевой или вообще бесплатной еды, то процесс только ускорится. Именно поэтому нам с вами нужно учитывать все риски, при начале использования этой тайны в каких-то массовых целях.

— Да… — вздохнул Иосиф, — а я уже представил, как зерно на элеваторе растет! Это же столько бы проблем решило сразу!

— Да, Сосо, конечно, решило бы, но еще больше бы добавило. Мы, конечно, будем использовать это знание в своих целях. Но ни в коем случае пока нельзя, чтобы оно покидало пределов этой комнаты. Даже, думаю, нахождение лаборатории в Кронштадте — недостаточная мера безопасности.

— Дилемма…! — произнес Иосиф, поочередно окинув взглядом нас с братьями и ученого Ростовцева. — И что ты предлагаешь? — поинтересовался он, вопросительно приподняв правую бровь.— Еще раз говорю! Дело непростое, Иосиф! — начал я. — Очевидно, что знания, попавшие к нам в руки, способны помочь в достижении цели, к которой мы движемся уже много лет. Однако они могут не только посодействовать, но и всё обрушить к чертям. Поэтому принимать поспешных решений насчет использования этой информации никак нельзя. Прежде всего следует обеспечить безопасность.

— И есть какие-нибудь соображения, каким образом нам сохранить эту информацию в тайне, да еще и как-то использовать во благо?

Не дожидаясь ответа, я продолжил развивать свою мысль:

— Думается мне следующее: нам нужно определить какое-нибудь укромное место, где сможет находиться этот куб. Там должна быть организована серьезная охрана. Само убежище следует расположить в отдалении от больших населенных пунктов, и тем более от Санкт-Петербурга, а также вдали от границ. Но тем не менее, хорошо если будет нормальная транспортная доступность. То есть, обеспечена логистика. Чтобы при необходимости мы могли наладить на месте воспроизводство биомассы, продуктов питания то есть. Например, в случае голода или иных потрясений — накормить народ, для начала хотя бы в пределах нашего государства.

Я перевел дух и посмотрел на ученого.

— И там же необходимо будет провести ряд опытов и тестов, выявить все последствия употребления продуктов. Для начала, Михаил Иванович, поэкспериментируйте на животных. А потом… потом придется ставить опыты и на людях.

Я сделал паузу, подбирая слова.

— Это, конечно, бесчеловечно, но иных вариантов я не вижу. Будем использовать каких-нибудь негодяев из числа убийц, насильников и предателей.

Ростовцев задумался, глядя в окно, и надолго замер. Все мы молчали, пытаясь до конца осознать то, с чем столкнулись. Ведь это не просто применение знаний пришедших со мной из 21 века. Это какое-то невероятное чудо, попавшее к нам в руки. Фантастика, одним словом.

— Думается мне, — продолжил я, прерывая затянувшуюся тишину, — что наиболее подходящим вариантом будет какое-то естественное укрытие. Возможно…

Голова начала усиленно работать, вспоминая, как в советские времена создавали стратегические запасы продовольствия на случай войны. Ситуация с этим кубом идеально подходила для того, чтобы организовать подобное хранилище. Я вспомнил про подземное зернохранилище в Тульской области, которое в мое время, в современной России, уже было заброшено. Оно находилось на глубине ста двадцати пяти метров, и его назначением как раз и было хранение зерна на случай чрезвычайных ситуаций. Это был огромный комплекс с многочисленными лабиринтами тоннелей, продуманной вентиляцией, герметичными дверями и камерами для хранения зерна. Продовольствие в таком убежище будет надежно защищено от любых внешних воздействий. Помнится, тот объект был колоссальных размеров, протяженностью около шестидесяти километров. Нам, конечно, такие масштабы, возможно, и не потребуются, но кто знает, что ждет в будущем?

Поэтому надо поставить Иосифу и Феликсу задачу по поиску места, где можно организовать подобный склад. В идеале, на выходе из него следует построить пищевой комбинат, который будет производить широкий выбор продовольственных товаров. Туда необходимо подвести ветку железной дороги, и тогда, в случае возникновения у кого-либо лишних вопросов, у нас появится прикрытие: мол, мы на этом предприятии и производим продукты, которые вывозим по чугунке. По крайней мере, на какое-то время нам удастся сохранить все в тайне. А уже в самом бункере мы организуем лабораторию по изучению артефакта.

Ростовцев посмотрел на меня и кивнул. Он, вероятно, мысленно находился уже не здесь, а рядом с кубом, продолжая проводить свои бесконечные опыты.

Разговор затянулся до глубокой ночи. Основные направления будущей работы мы определили, теперь главное не допустить утечки столь важной информации. Французские масоны вероятнее всего и не догадывались какая тайна хранилась под толщей воды. А так эта находка реально может разбалансировать и без того нестабильную ситуацию в мире, поэтому действовать нужно очень осторожно.

— Никита, — сказал Иосиф брату на следующий день в своем кабинете! — Феликс начал поиски места, где мы сможем разместить хранилище стратегического запаса, а также организовать лабораторию по исследованию этого чуда.

— Да, Иосиф, постарайся чтобы место находилось в Европейской части России, и желательно в районе Волги.

— Почему такая привязка?

— Понимаешь! Во-первых, это удобная транспортировка продовольствия и самая экономичная. Можно будет пользоваться железной дорогой и водным путем. Это же мощнейшая артерия, связывающая страну. Во-вторых, это безопаснее! Пойми, что как только мы будем приближаться к своей цели, то в стране начнутся значительные перемены, и их не заметить будет сложно. На западе сидят далеко не дураки. Они быстро просчитают, что если Россию не притормозить, то она со своими недрами и огромным человеческим ресурсом может стать лидером во многих областях, понимаешь, что за этим последует?

— Опять война!

— Именно. Надо ждать, что как только наши заклятые друзья поймут, что в реальности происходит, то они будут готовиться к большому походу на восток. Крестовый это будет поход или какое другое название ему придумают — совершенно не важно. И вполне возможно, что западные территории государства, в том случае если натиск будет сильный мы не удержим. Временно, конечно, но тем не менее на какое-то время они выйдут из-под контроля. Поэтому и желательно заранее это учесть. По нашим с братьями прогнозам большая война может случиться не позднее, чем через 10–15 лет.

— Я тебя понял, да и признаться мы с Феликсом примерно того же мнения. По поводу хранилища учтем.

— Если у нас все получится, то мы будем строить их по всей стране. Они ведь нужны не только для войны, но и на случай неурожая, например. Работа это колоссальная и на нее уйдут годы, а может быть и десятилетия. Но если все сделать правильно и по уму, то это позволит в будущем сохранить миллионы жизней.

— Согласен с тобой полностью, будем работать! — ответил Сосо.

Леха сегодня занимался проведением промежуточных экзаменов у молодой поросли в Белом Ветре. Ребята, что мы набрали не так давно уже показывали отличные результаты. Опыт, который приобрели на первом выпуске, сейчас очень помогал и ускорял подготовку смены. А «старички» почти в полном составе перешли под руку Феликса-Андрея. Да и признаться ему сейчас нужнее.

Он к тому же стал формировать еще зачатки внешней разведки. Общие контуры того, как она должна выглядеть и ее структуру мы помогли ему набросать. А сейчас он уже работал по более или менее понятному плану. Глядишь, что, когда придется перехватывать управление в государстве у нас будет хороший тыл. Вторым вопросом, которым занимался Феликс, это работа с оппозиционно настроенными силами, особенно с радикально настроенными. Явных мер по устранению пока не предпринималось. Всех их брали на карандаш, вели слежку. Выходило иногда даже забавно, когда в слежке парни Феликса пересекались с Третьим отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярией.

В этой структуре было много талантливых людей. Надеюсь, когда придет время часть из них сможет перейти на нашу сторону. Но уже сейчас понятно, что значительное их число будет стоять до конца за сохранение монархии в ее текущем виде.

А я сегодня отправлял Алексея Николаевича Крылова на «Святогоре» в дальнюю дорогу, а именно в Белое море. Судно было загружено оборудованием, но в большей степени всем тем, что понадобится на первом этапе строительства. Томских удалось согласовать приличный участок земли, на котором по плану должен был строиться судоремонтный завод. Но это только лишь официальная версия. На самом деле в городе на Северной Двине будет коваться будущий подводный флот России.