Ожерелье Зоны

Глава 15. Гости

Он выключил осветительный прибор, закрыл глаза. Так думалось лучше. Перед внутренним взором проплыли баллоны - и те, что в комнате штабелем заслоняли всю стену, и те, что навалены в мышиной комнате. «Мутантов забирала яма, - размышлял сталкер, окруженный беспокойной темнотой, - а огнемет отпугивал туман. И там должен быть выключатель, чтобы вырубать его, когда ЧД багром доставала мертвяков, а иначе ее саму изжарило бы».

В какой-то момент представился черный пласт земли в разрезе с каменными вкраплениями, с переплетением корней, а под ним светлый квадрат тоннеля в обрамлении бетонных стен, и он - Гриф, стоит в нем жалкий и мелкий, погребенный заживо.

Сталкер включил фонарь и трусцой направился к яме. Он торопился преодолеть ее до того, как батареи окончательно издохнут. Потом уже не важно. Хотя нет, надо подсоединить провода к клеммам.

Сталкер без труда перебрался через дыру, а когда оказался рядом с огнеметом, фонарь уже не мог добить до пола. Он держал его во рту и старался соединить провод, едва угадывая в темноте свои пальцы.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Боряня согласился. Он всегда соглашался. Чаушев догадывался, что майор делится с кем надо, поэтому не скромничает ни в средствах, ни в ценах. Ми-8 обошелся начальнику институтской охраны в кругленькую сумму. До последнего дня капитан старался выявить спецов, которые полетят на нем. Ничего не получилось. Лишь в день отправки он их увидел воочию. Большого и крепкого, скорее всего, наемника, он видел впервые. Второго, очкастого, с зарождающейся плешью на темечке, не в меру упитанного, раньше встречал. Тот работал в группе Васильева.

Их посадили в ЗИЛ, присланный Боряней. В кузов погрузили пять клеток с собаками и еще три ящика с неизвестным содержимым. Чаушев хотел поехать с ними и по дороге провентилировать тему, но места в кабине для него не нашлось, а брать уазик и потом на взлетке попытаться разговорить очкастого - не вариант. По договоренности их будет ждать уже «прогретая» вертушка, чтобы сразу стартовать. На этот день у майора было намечено еще несколько полетов.

Оборотливый Боряня использовал вертолет по полной. Проверенному, надежному и платежеспособному Чаушеву удалось заполучить желаемое не сразу. И то пришлось поуговаривать. Капитан секал, дело было не только в набивании цены. Ведомственный Ми-8 в условиях малой проходимости и жуткого дефицита контрабандных грузов, как в одну, так и в другую сторону, был расписан по минутам.

Чаушев снял кепи, ребром ладони вытер взопревший лоб и с сожалением об упущенной возможности смотрел вслед удаляющемуся грузовику. Он думал, что не стоит начальнику кафедры выкатывать счет, но при случае ненавязчиво намекнет, чего ему стоила «маленькая просьба». Он продолжит свои изыскания. Интерес, вызванный загадочной командировкой, не позволит ему спокойно спать. Капитан постарается после прилета очкарика побеседовать с ним в сторонке. Если, конечно, он вернется. Зона, она, стерва такая, завсегда готова прибрать чью-нибудь душу.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Квадрат света был ему ориентиром. Гриф шел смело по темноте, зная, что обратный путь не таит опасностей. Квадрат увеличивался, и скоро сталкер свернул налево по коридору. Холодный свет флуоресцентных ламп сдул с него остатки мрака и тревог.

Сталкер резко остановился и сунул руку в карман. Еще не достав алюминиевый конверт, понял, что детектор сломался. Вспомнил, как катался по полу, уворачиваясь от пламени огнемета, не думая ни о чем, кроме как спасти свою шкуру. Пальцы ощутили на фольге что-то липкое.

Гриф достал приплюснутый конверт. Из квадратной прорези вытекала кровь, виднелся белый мех. Он не стал разворачивать и доподлинно выяснять судьбу уникальной мыши. Отбросил конверт и с чувством незначительной утраты зашагал к папкам, которые стопкой дожидались его у двери в комнату с баллонами.

Стоило Грифу опуститься на пол, как тело заголосило ему благодарственный гимн. Усталость стекала все равно что липкая грязь. «Какой длинный день, - думал Гриф. - Интересно, который час? Наверняка у ЧД есть где посмотреть, но это потом». По внутреннему хронометру он предположил, что сейчас около семи-восьми вечера.

Клонить в сон его стало после одиннадцатой страницы машинописного листа формата А4. Чтобы как-то себя взбодрить, он попробовал читать вслух. Голос с коротким эхом в пустых коридорах звучал одиноко и жалобно, словно стенания привидения, и Гриф замолчал. Он почти ничего не понимал из прочитанного, веки все чаще смыкались и разлеплялись с трудом. Он прикладывал усилия, морщил лоб, но они были словно намагничены и притягивались друг к другу.

Из забытья его дернул громкий стук металла о металл. Так могла бы громыхнуть железная дверь о раму. И таких дверей кругом было много. Гриф открыл глаза. Сон прошел моментально, как, впрочем, всегда. Без липких объятий Морфея, потягиваний и промаргиваний. Мозг сразу включился в работу. Сталкер вспомнил, где находится и какие этому предшествовали обстоятельства. Мимоходом отметил, что проснулся, лежа на боку с толстой папкой под головой.

Он вскочил, подхватил автоматическую винтовку. Быстрым и в то же время бесшумным шагом подбежал к краю стены, выглянул. Коридор был пуст, тот же самый, лишь с небольшой помаркой. Дверь в мышиную комнату была открыта. Мыши белыми меховыми комочками выкатывались в проход.

Секунду Гриф соображал, затем побежал. Он не обращал внимание на альбиносов и не заботился об их сохранности. Когда заглянул в открытую дверь, понял, что тот, кто здесь побывал, не заботился о них тоже. Несколько раздавленных грызунов лежало по пути следования визитера в инвентарную, куда дверь была нараспашку. Прижимая приклад к плечу, готовый стрелять, сталкер быстро прошел в комнату.

В инвентарной было тихо. Гриф осторожно выглянул из-за косяка и никого в ней не обнаружил. Сразу бросилось в глаза, что на столах больше не было папок. Так, кое-где разбросаны испечатанные листы и пустые планшеты. Монитор, тот, который он вернул к жизни, показывал уже не статичную картинку пейзажа, а какое-то движение.

Сталкер порывисто шагнул к столам, взглядом впился в выпуклый черно-белый ЛСД-экран. Вертолет, в котором Гриф без труда признал Ми-8, стоял на опушке мертвого леса с вращающимися лопастями. Вокруг машины поднималось облако из пыли, сухой травы и листьев. Сталкер стремглав бросился к выходу, пиная и давя мышей. Теперь он точно знал, какая дверь громыхнула.

Он на бегу достал из кармана электронный ключ, который приложил к замку, едва тот оказался в зоне досягаемости. Плечом ударил в массивную дверь, преодолевая сопротивление доводчика. Оказавшись снаружи, ощутил опасность. Он ни на миг не забывал о тумане. Стоял, держал дверь приоткрытой и в свете синей лампы осматривал коридор, темные углы, пандус. Рука тем временем убирала ключ в карман.

Справа, метрах в двадцати темноту коридора прорезала светлая скоба из неровного, вспыхивающего света. Оттуда же доносился непонятный гул.

Гриф отпустил дверь. Доводчик, как ретивый слуга, подхватил и потащил ее на место. Сталкер поймал рукоятку в последний момент и мягко притворил.

Оказавшись рядом с мерцающей рамкой, приоткрыл дверь, выглянул. Стены, пол, потолок горели ярким пламенем. Теплый воздух гудел и стремительно перемещался, закручивая в волны и водовороты огонь с дымом. Среди бурлящей оранжево-красной вакханалии слышались приглушенные резкие голоса.

Сердце забилось гулко, сильно, лоб покрылся испариной. Гриф торопился и нервничал, тем не менее сдерживался от необдуманных действий. Присмотревшись, он различил двух людей в спецкомбинезонах оранжевого цвета, похожих на тот, в который была одета ЧД, только с защитными колпаками. Они взбирались по железному лестничному маршу к площадке, справа к которой примыкал коридор. Один обеими руками тащил объемный алюминиевый кейс, размером с чемодан, второй с огнеметом, с ранцем за спиной пускал пламя под потолок.

Направив туда взгляд, Гриф увидел то, что заставило его устоять на месте и не выдать себя. Под потолком клубился и перетекал густой черный дым, словно от горящих покрышек. И если бы не действие человека с огнеметом, поворот его головы, вряд ли бы сталкер распознал в дымовой круговерти нечто.

И это нечто не могло подступиться к двум в комбинезонах. Огнеметчик, не переставая, поливал пламенем. Стены, потолок, лестница, пол полыхали. Густой, почти как вата, дым метался между оранжевыми языками, временами делал выпады в сторону людей, но натыкался на огонь и откатывался. Он разделился на несколько щупалец и пытался атаковать со всех сторон.

Люди орали, жались к стене и суетно поднимались по железной лестнице. Тот, что тащил алюминиевый кейс, Гриф с ходу окрестил его Додиком, был напуган до смерти. Его визгливый низкий голос прорезал, словно бритвой, все прочие звуки. Он паниковал и, казалось, был готов все бросить и бежать сломя голову. В отблесках пламени за стеклом защитной сферы Грифу удалось разглядеть два вытаращенных, переполненных ужасом глаза. Лишь грубый голос огнеметчика удерживал его от безумия. В какой-то момент Додик не выдержал и бросился по лестнице вверх. Споткнулся, выронил кейс, упал на колени и скатился на несколько ступеней вниз.

Вместо того, чтобы помочь товарищу, огнеметчик подхватил кейс и продолжил подъем, не переставая извергать пламя. Заметив отстающего и беззащитного, дым утончился и закручивающимся в спираль червем устремился к нему. Огнеметчик заметил маневр, повел стволом. Зигзаг пламени полоснул по дымному отростку.

Огнеметчик заорал громко, грубо. Гриф расслышал несколько отборных словечек, способных унизить до невозможности любого, и отнес изрекателя к классу отцов-командиров. Последовал пинок по ребрам ползущему, визжащему Додику, уже не человеку, а чему-то амебоподобному. Судя по реакции, тот даже не почувствовал. Огнеметчик продолжал подниматься по лестнице, отгоняя назойливую тварь пламенем. Ему было не особо удобно управляться одной рукой с оружием, да и кейс казался нелегким. По его поведению Гриф понял, что он больше не намерен тянуть и подгонять напарника.

В конце концов, Додик поднялся, взбежал на три ступени, прижался к огнеметчику и вцепился в его комбинезон. Огнеметчик что-то ему орал, наверное, чтобы тот отстал, пытался лягнуть, но товарищ его не слышал, выпрыгивающими из орбиты глазами он таращился на дымного демона.

Гриф все порывался прокричать, чтобы они вернулись. Он бы не отказался от помощи. Вертолет, защитные костюмы, огнемет имели вес в сложившейся ситуации, но он видел, что те двое сами еле отбиваются. И тогда сталкер решился.

Огнеметчик уже стоял на площадке и пятился в коридор. Второй продолжал к нему жаться и таращиться на мутанта. Гриф шагнул из-за косяка, поднял автомат к плечу, в пылу сражения на него никто не обратил внимания, прицелился и выстрелил. Оглушительный грохот, казалось, остановил мгновение, обескураженные все замерли, даже туман. А потом посмотрели вниз на Грифа.

От неожиданности и резкого звука Додик не почувствовал боли. Что-то ударило в левый бок, чуть ниже подмышечной впадины, и сейчас уже почти не чувствовалось. В горячке и суете это было незначительно. Он еще некоторое время стоял, смотрел через прозрачный колпак вытаращенными глазами на сталкера. А потом вдруг ощутил, что силы его куда-то все делись. Ноги перестали держать, пальцы ослабли, и он медленно повалился.

Гриф выстрелил снова. Пуля в нескольких сантиметрах от колпака огнеметчика ударила в стену и выбила кусок штукатурки. В момент, когда армеец направил в сторону сталкера брандспойт, тот благоразумно закрыл дверь и бросился со всех ног к другой двери, которую еще предстояло открыть магнитным ключом, преодолеть сопротивление доводчика и затем закупориться в спасительном коридоре. Он боялся не пламени.

Что произошло на лестничной площадке, сталкер мог лишь догадываться. А то, что происходило снаружи, за стенами дома, он наблюдал воочию. Гриф стоял, опершись руками на стол, как пулемет на сошки, и, не отрывая глаз, следил за тем, как отягощенный кейсом человек неуклюже, тяжело идет, точнее, едва переставляет ноги, по полю в сторону вертолета. Он сильно отклонился назад и нес груз двумя руками. Огнемет болтался на ремне за его спиной, словно ненужная палка.

В конце концов, он доплелся до вертолета, рывком подтянул руки к груди, отклонился всем корпусом, сталкеру показалось, что слышит его натужный стон, и забросил кейс в Ми-8. Затем вскарабкался сам. Чьи-то руки ухватили его за ранец и втянули. Ноги еще болтались в воздухе, когда вертолет начал взлетать.

Машина лениво уплыла за край монитора, а Гриф все смотрел на кружащиеся и оседающие листья, траву, пыль. Смотрел еще долго после того, как картинка вновь замерла. Он был опустошенный, удрученный, и никакие мысли не шли в голову. Потом он ощутил в ногах усталость, огляделся в поисках кресла. Вспомнил, что единственное сидячее место валяется в мышиной комнате. Рассеянно посмотрел на пустые столы, развернулся, уперся руками в столешницу и усадил себя сверху.

Анализируя случившееся, Гриф начал с того, что его разбудил металлический грохот. Доводчик сделал свое дело. Надо думать, у визитеров имелся магнитный ключ. Более того, они знали, зачем идут. Действовали целенаправленно, быстро. Выходило, кроме того, что Гриф проворонил гостей, упустил возможность с их помощью вытащить Яву, он потерял всю документацию. Хотя нет, несколько папок осталось на полу в коридоре. Из плюсов: он увидел, как туман реагирует на пламя, каким методом с ним бороться, узнал раньше. Также у него был труп Додика. Сам человек его нисколько не интересовал. Для Грифа был ценен комбинезон, который он постарался повредить минимально. Оставалось ждать, пока туман уйдет, и надеяться, что не заберет мертвеца или, еще хуже, разорвет вместе с комбинезоном.

И это дурацкое чувство. «Когда оно появилось, черт бы его побрал?». В груди ворочался мохнатый пес и недовольно урчал. «Вот зачем мне это? - спрашивал себя сталкер и отвечал: - Правильно, незачем». Но слова словами, а избавиться от этого, казалось, невозможно. Оно, как прививка, растекалось по венам и впитывалось. «Ага, - мысленно усмехался Гриф, - а Ява, значится, доктор. С кем поведешься, от того и наберешься, - усмешка растворилась. - Жил ведь раньше и не маялся. Убивал людей, было, но только по необходимости. Если грабил, так это в крайних случаях. И ничего, спал себе спокойно, сны видел. А теперь? Завалил какого-то додика, и совесть гложет. И ведь не отвяжется, бляха-муха. Нет, нет, нет, - запротестовал сталкер, вспомнив Авигайль, - ЧД мне не шей. Ее мыши пожрали. Я только связал, чтобы глупостей не натворила. Она же чокнутая. Да. И к тому же в меня стреляла. Она меня мышам хотела скормить», - как будто оправдывался Гриф.

Сильно захотелось курить. Гриф подумал, что при определенных обстоятельствах скоро сможет удовлетворить эту потребность. Сталкер уже думать забыл о Седыхе и его банде. По сравнению с настоящими проблемами, они казались плохими детками в песочнице, которые отнимали игрушки и кидались камушками.

Гриф отметил, что хотя прошедший после пробуждения час и потребовал от него определенных энергетических и психических затрат, в целом он чувствовал себя отдохнувшим. Судя по картинке на мониторе, было утро. Девять, а то и десять часов забвения явно пошли ему на пользу.

В голове постепенно прорисовывался довольно-таки четкий план. Пусть он пока не обзавелся защитным костюмом, надо подумать о вооружении. Тот огромный огнеметище, который, очень вероятно, был снят с робота, использовать в мобильном варианте не представлялось возможным. Для создания переносного нужно было как минимум два компонента. Первое - горючая смесь, второе - ружье с воспламенителем, и клапаном, и шлангом, и емкостями под смесь, и... Насчет смеси он был спокоен. Столько баллонов, какой-нибудь да окажется целым. А вот с остальным надо было разбираться. Пока на глаза ничего подходящего не попалось.

Гриф пожалел, что поздно решился стрелять. «Надо было сначала валить вояку, но тот, второй…» Он постоянно жался к огнеметчику, закрывал его собой почти целиком. Сам того не подозревая, стал ангелом-хранителем.

Сталкер слез со стола и принялся обшаривать инвентарную. В запечатанных коробках у стены нашел люминесцентные лампы. Все они были целыми. В углу наткнулся на банку с засохшими черными наплывами и подтеками. Гриф открыл ее. Внутри хранилась пахучая, на вид клейкая субстанция. Сталкер сморщился, закупорил емкость и поставил на место. Перешагнул через лапшу из проводов, тянущуюся от мониторов к широкому плинтусу. У дальней стены обнаружил грязную одежду, сломанный скальпель, консервный нож. За инструментальным ящиком, в котором нашлись отвертка и оголовок молотка, обнаружился гриф от штанги с заостренным и сильно затупленным концом. На нем сталкер задержался: «Неужели они долбили этим?» - затем снова вернулся к осмотру. В плоской железной коробке умещались паяльник, россыпь радиодеталей, припой, мотки черной изоленты. Там же, у стены стоял еще один монитор, валялись использованные пузырьки из-под йода, зеленки, перекиси водорода, упаковки от бинтов, блистеры с таблетками, явно просроченными, старые, смятые, с выцветшими картинками упаковки ИРП, несколько банок из-под консервов, клубки проволоки и прочий хлам, в котором Гриф не видел прока.

- Да уж, - протянул он, оборачиваясь и обводя потухшим взглядом имущество. - Ничегошеньки.

Возникла мысль разобрать огнемет в коридоре, но сталкер засомневался, стоит ли это делать. Если найти хотя бы баллон поменьше, к примеру, от огнетушителя, тогда есть смысл. Саму пуху, наверное, смог бы укоротить и облегчить. Опять же, насколько облегчить, чтобы поднять и держать некоторое время? А как насчет пробежаться или пройти километрик?

- Черт, - с чувством проговорил Гриф уже не уверенный, что получится создать нечто огнеметное. Он провел рукой по волосам, набрал в легкие воздуха, надул щеки и затем порциями стал выдувать.