Падший (СИ)

Глава 12 Жизнь выкидывает такие сюрпризы, что хочется подойти и пнуть его подальше

— Кабинет просто прелесть. Вы купили весь этот мусор на барахолке или просто насобирали его в округе, по соседним дворам? Надеюсь, драка с бомжами была короткой?

Мужик, которому предназначалась моя фраза, тонкого юмора не оценил. Нахмурился и посмотрел на меня с укором. Мол, что ж вы, Антон Сергеевич, глумиться изволите над серьезным человеком. Серьёзным он явно считал себя.

Я с такой постановкой вопроса был не согласен. Серьёзные люди не превращают свой кабинет в эталон вопиющей безвкусицы.

Ну а что? Я между прочим, спросил искренне. Просто комната, в которую меня пригласили, выглядела как блошинный рынок во дворце Калигулы. Здесь было все дорого, богато, но совершенно не сочеталось между собой.

На стенах, к примеру, висели какие-то картины, подозрительно напоминавшие бред сумасшедшего. Нет, я понимаю, современное искусство, все дела. Однако некоторые полотна выглядели так, будто кто-то мимоходом плюнул на них кровью, потом еще добавил слюны, размазал все это и сверху шлепнул горсть гороховой каши. Каша отвалилась, а пятно осталось.

Возможно, я старомоден и консервативен, однако, пребываю в уверенности, что искусство, в любом его виде, должно нести смысл. Картины, висевшие на стенах кабинета генерального продюссера канала, если что и несли, так это четкое подтверждение — их купил человек, который не просто не подходит на роль управленца в сфере телевидения, ему вообще противопоказано иметь отношение к данному направлению в силу ограниченности мышления. Потому что он эту художественную муть засунул в классические золочёные рамы.

Все. Занавес.

Помимо картин имелись: диван кожаный, кресло кожаное, стол дубовый с золотым узором, ковёр на полу (не поверите, с золотым узором!), плазма в половину стены.

Для усиления эффекта повсюду стояли статуэтки, между картинами виднелись постеры старых фильмов, а в углу (вот ужас!) гордо возвышалась одна большая статуя с лицом хозяина кабинета. Лицо это было — та-дам! С золотым узором!

То есть плюсом к дурному вкусу идет ещё и завышенное, раздутое эго. Заказывать монументальное творение из гипса величиной в человеческий рост и со своей физиономией — даже я до такого не додумался.

— Итак, Антон Сергеевич, что случилось с Аней?

Генеральный решил проглотить свои обиды и перешел сразу к теме разговора. Похоже вес моей фамилии оказался тяжелее, чем вес его раненного самолюбия.

Он, кстати, очень старался мне угодить. Прибежал в студию ровно в течение пяти минут, после того, как я там появился.

Вообще, в мои планы не входило знакомство с руководством канала. Я хотел поговорить с подружкой невинно (или не совсем) убиенной Анны Сергеевой. Но… Популярность несётся на всех парах впереди меня. Снова. Даже в человеческом теле, в виде смертного я получаю те же самые «плюшки». Люди думают, будто знают обо мне больше, чем я сам.

В любом случае, стоило войти в высокое, современное здание, показать права охраннику, подняться на нужный этаж, как мою персону уже встречали. Прямо на выходе из лифта меня ждала девушка с таким счастливым выражением лица, будто я — рождественский олень, принесший ей благую весть и подарок от доброго Санты. Или Санта — это мимо? Здесь какой-то другой дед таскается с мешком?

— Антон Сергеевич Забелин? — Выдохнула она и посмотрела на меня так, будто прямо сейчас мы пойдем с ней делать детей.

А я только успел выйти из лифта. Только сделал пару шагов. Честно говоря, захотелось зайти обратно. Слишком пугающим был восторг в глазах менеджера по работе с клиентами. Именно такой бейдж висел на блузке девицы. Звали ее Екатериной, что в общем-то на ситуацию никак не влияло.

— Хм… Молниеносно работаете. — Похвалил я Катеньку, а затем осторожно, бочком обошел девушку и встал так, чтоб за моей спиной имелось пространство для маневров.

Меня несколько пугают фанатики. Не то, чтоб я испытываю страх, скорее опасаюсь их как явления. У фанатиков абсолютная каша в голове. Приходилось сталкиваться, знаем. Напрочь отбитые люди.

Например — безумцы, объявившие себя последователями дьявола. Они все время пытаются принести мне в жертву различных животных. Зачем? Не знаю.

Однако самое последнее, чего бы я хотел получить от смертных — голову козла, истекающую кровью. На кой черт она мне? По Аду бегают вполне себе живые особи точно с такими же головами. И при чем тут вообще козёл? Козлы — это к Азазелю.

— Да… Стараемся, Антон Сергеевич.

Катенька скромно потупила взгляд и несколько раз глубоко вздохнула грудью, отчего верхняя пуговица ее блузки, не выдержав напора, с треском отлетела в сторону. Девица даже бровью не повела. Наоборот, расправила плечи и посильнее выпятила достоинства, которые теперь я мог разглядеть гораздо лучше, чем две минуты назад. Примитивно…

— Охрана сообщила ваше имя, я сразу поняла, кто к нам пожаловал. Вы один?

Девица вытянула шею, пытаясь что-то рассмотреть за моей спиной. Или кого-то. А там — только лифт.

— Просто обычно молодые люди и мужчины вашего круга приходят к нам в компании девушек, которых они хотят пропихнуть в сферу телевидения. Думаю, вряд ли вы сами хотите сделать карьеру подобного плана.

А-а-а-а-а… Ну все понятно. Таким незатейливым способом Катенька хотела убедиться, что конкретно в данный момент мое внимание не отвлекает никакая особа женского пола, а значит, можно пускать в ход тяжёлую артиллерию. Похоже, Антон Забелин — лакомый кусочек для жаждущих любви смертных дамочек. Особенно для жаждущих любви в комфортных условиях.

Страдать по кому-то, сидя в скромной, съемной квартире — это одно. Совсем другое — где-нибудь на личном острове, посреди Тихого океана.

Вот Катенька, судя по жаркому взгляду и бурно вздымающейся груди, склонялась ко второму варианту. И в принципе, она была достаточно привлекательной, чтоб допускать такие мысли. Модельная внешность, симпатичная мордашка. Но я не Антон Забелин, чтоб повестись на картинку. Я — единственное существо во всем мироздании, которое любит за душу, и только за нее.

— Нет. — Я скромно улыбнулся. — Точно не собираюсь никого никуда пихать. Мне действительно нужно поговорить с кем-нибудь насчёт одной девушки… Но это не совсем то, что вы имели в виду. Анна Сергеева, знаете такую?

— Сергеева? Конечно. — Катенька затрясла головой, как лошадь, которой показали лакомый кусочек сахара. Даже несколько раз топнула ногой. — Она работает у нас помощником режиссёра по свету. Но… Что вас конкретно интересует?

— Все. — Категорично заявил я. — А еще хотелось бы поговорить с Мариной Рыжковой. Она, насколько мне известно, жила вместе с Сергеевой в одной квартире.

— Жила? — Катенька удивлённо подняла брови.

Черт… Я пока не планировал оповещать всех о гибели сосуда. А судя по огонькам, мелькнувшим в глазах менеджера, если скажу правду, через пять минут об этом будут знать даже уборщицы соседнего здания.

— Давайте вы проводите меня куда-нибудь, где я смогу задать вопросы, Екатерина…

Я подхватил девицу под руку и потащил ее вперед, пока она не начала копаться глубже.

— Подождите, Антон Сергеевич! Нам в другую сторону!

Катенька перехватила мой локоток и, повиснув на нем, что было очень неудобно, развернула меня в нужном направлении.

Буквально через несколько минут мы уже вошли в студию, где суетились операторы, статисты и черт его знает, кто еще.

Развернуться на полную катушку я не успел. Только познакомился с парочкой человек, а именно с тем самым режиссёром по свету, чьим помощником была Сергеева, как в студии нарисовался генеральный продюссер. Так понимаю, ему о прибытии столь важного гостя сообщила шустрая Катенька.

— Антон Сергеевич! С ума сойти! Какая честь! К нам редко заходят люди вашего круга.

Дался им этот круг! Будто нет других выражений!

Я сначала не понял, что за мужик идёт в мою сторону, раскинув руки так широко, будто мы сейчас с ним обязательно будем обниматься. На лице у него должность не написана.

Выглядел этот тип очень карикатурно. Небольшого роста, с лысиной в половину головы, он был совершенно, абсолютно круглым. Клянусь! Просто воздушный шар, которому сверху прилепили такую же круглую голову, воткнули две палки вместо ног и приклеили маленькие, пухлые ручки.

А еще этот круглый человечек напомнил мне героя старого мультфильма про девочку Алису. Как его звали… Весельчак! Точно!

— Позвольте представиться. Матвей Леонидович Маркарян. — Генеральный кивнул головой, а потом, что было вообще неуместно, браво прищелкнул каблуками туфель.

Судя по звуку, там и правда каблуки. Таким образом Весельчак, видимо, компенсирует маленький рост.

— Замечательно… — Я окинул Матвея Леонидовича взглядом, пытаясь сообразить, как это он при таком имени и отчестве оказался вдруг Маркаряном.

Аура у генерального была… как бы это помягче сказать… тошнотворно-зеленого цвета с вкраплением коричневых пятен. Словно кого-то очень сильно «пронесло», а потом в эту кучу окунули господина Маркаряна.

Завистлив, жаден, подл. Происхождение окончания «-ян» объяснялось очень просто. Весельчак взял фамилию жены. Нашёл особу с папой, прикупившим себе парочку каналов на телевидении, окрутил ее, а потом решил стать полноценной частью семейства. Думал, тесть безумно обрадуется еще одному Маркаряну. Тесть не обрадовался. Он вообще считал желание дочери связать судьбу с подобным экземпляром — блажью и дурью. Но… Дочь была единственной и папа вынужденно согласился.

Сейчас Весельчак живет в браке уже пятнадцать лет, но выше должности, полученной сразу после женитьбы, так и не поднялся. У него нет ничего своего. Дом записан на жену, три машины записаны на жену, даже дети, условно говоря, записаны на жену, потому что Матвея Леонидовича не ставят ни во что.

Вся эта информация считывалась с генерального абсолютно легко. Он буквально транслировал во вне огромное желание поплакать о своей тяжёлой судьбе.

— Катя сказала, у вас есть какие-то вопросы по поводу девушки… Аня Сергеева, по-моему…

Весельчак произнёс фамилию легко и небрежно, будто даже не понял, о ком идет речь. Слишком легко, слишком небрежно.

А еще по его ауре в этот момент пробежали всполохи черного. Страх. Сильный страх — вот что испытал генеральный при упоминании скромной помощницы режиссёра по свету. Забавно…

— Да, вы знаете, у меня действительно имеются вопросы. — Согласился я и уставился Маркаряну в глаза.

Делал это специально, конечно. Взгляд мой был слишком пристальным, слишком внимательным. Я хотел, чтоб мужичок занервничал. Потому как если он занервничает, ему есть что скрывать.

— Эм… Ну… Да… Аня. А… А что вы хотели…

Весельчак под моим взглядом замялся и слегка побледнел. А я даже не использовал Флёр.

Интересненько… Похоже, мысль была верна. Матвей Леонидович имеет секреты. Вопрос — какие?

Генеральный однозначно не похож на ночного прыгуна и бегуна, который убил суккуба. Тот выглядел выше и несомненно тоньше.

— Она умерла. — Рубанул я правду. Вот так сразу, без каких-либо подготовок.

Хотел посмотреть на первую реакцию Маркаряна.

Весельчак подавился своим же дыханием, вытаращил глаза и нервно хихикнул. Потом понял, что это не похоже на шутку и побледнел еще сильнее.

— Вы… Антон Сергеевич… Да как так? Вы… Прошу, идёмте в мой кабинет. Умоляю. Давайте не здесь…

Конечно, Весельчак не убийца. На его руках нет крови, ничьей. Он — трус, мелкая противная вша, никому не нужный человечек. Я знаю, как выглядит аура людей, отнявших жизнь у кого-нибудь. Но при этом генеральный чего-то безумно, просто до одури боялся.

Я пожал плечами, а затем великодушно позволил отвести меня в кабинет. Стало интересно, что хочет сообщить господин Маркарян.

Именно по этой причине в данную минуту мы сидели в комнате, похожей на пристанище чокнутого коллекционера, и смотрели друг на друга. Я устроился в кресле, генеральный — за столом.

— Итак… — Начал, откашлявшись, Матвей Леонидович. — Аня погибла…

Пока мы шли от студии к кабинету, он успел взять себя в руки. Чисто внешне его волнение никак не проявлялось. Но я-то смотрю не на лицо собеседника. Я смотрю глубже. Весельчак продолжал паниковать ровно так же, как и десять минут назад. Просто он очень старался этого не показывать.

— Почему погибла? Я такого не говорил. Вам что-то известно? — Поинтересовался я у генерального. Потом слегка подался вперед, прищурил один глаз и, понизив голос, спросил: — Это вы ее убили? Покайтесь. Станет легче.

В ту же секунду по ауре человека пообежали алые всполохи, переплетаясь с чёрными. Ну конечно… Конечно, он не убивал. Я сказал это совершенно несерьёзно. А вот цвет страсти — уже интересно.

— Да ладно! — Я громко рассмеялся, откинув голову назад. — Она была вашей любовницей! Вы совокуплялись с Сергеевой, как молодой и резвый кролик! Прелестно… А теперь до ужаса боитесь, что об этом узнает жена. Матвей Леонидович, вам сорок лет в обед. Что такое? Захотелось почувствовать себя снова в строю?

Весельчак вздрогнул, испуганно посмотрел на меня, а потом резко сдулся. Из него будто реально выпустили весь воздух.

— Антон Сергеевич, ну… Черт… Зачем вам это? Да, я боюсь. Боюсь! — Генеральный вскочил на ноги, но сразу же рухнул обратно в кресло. — Она не пришла сегодня и я занервничал! На сообщения и звонки не отвечает. В последнее время Аня была очень странной. Нет… Она вообще была очень странной. Сначала, когда пришла к нам работать, выглядела как монашка. Честное слово. Просто серая мышь-недотрога. А ее никто и не собирался трогать, если что. Она же как тень ходила. А потом… Ее словно подменили. Стала краситься, одеваться вызывающе. Оказалось, что мордашка у нее… Ну… Да и фигура. В общем, оказалось, что девчонка даже красивая. И на меня, между прочим, она сама прыгнула! Да!

Весельчак давился словами, выплёскивая их взахлеб. Ему было страшно, но вовсе не по причине причастности к гибели девушки. Он просто на самом деле боялся, что интрижка вскроется перед женой. Вот и все. А это означает крах всего. Жена выкинет его на помойку.

Судя по рассказу Матвея Леонидовича, Сергеева изменилась около полугода назад. Внезапно. Словно другой человек занял ее место.

Ну это понятно. Приблизительно такой срок я и определил для появления суккуба. Девушка сама соблазнила Маркаряна. Не потому, что он вдруг в ее глазах обрел небывалую привлекательность. Это была работа суккуба. Демоница почувствовала грешную душонку генерального. Почувствовала все темные стороны его натуры. Вот и все. Тут как раз вопросов не имеется.

Однако, никто из сущностей не получал разрешения на охоту вне границ территории, обозначенной Договором. Случайности — ок. Закономерности — исключено.

Суккуб вполне могла занять любой подходящий сосуд, это не возбраняется. Но гадить в месте, не обозначенном для охоты, не имела права. А она действительно нагадила.

С генеральным обновленная Сергеева развлекалась по полной. Она показала ему все, на что он способен. Особенно в плане сексуальных игрищ. Думаю, сам Весельчак не знал о своих фантазиях до связи с ней. Я краешком глаза успел оценить его воспоминания. Не мерзость, конечно, но приятного мало. Еще яркие такие…

То есть на данный момент, передо мной стояло два вопроса.

Первый — почему демоница нарушила Договор? У нее были контакты не только с генеральным. Это понятно. По ночам, так понимаю, она отправлялась в официально разрешённые места и там уже выбирала жертву. Но при этом продолжала «пить» Весельчака.

Второй — почему именно Сергеева?

Суккуб всегда в качестве сосуда выбирает женщину, которая находится в состоянии депрессии, страданий и ненависти к мужскому полу. Как правило, это дамочки, пережившие расставание с каким-нибудь мудаком.

Но Анна, по заверению уже нескольких человек, вела до симбиоза с демоницей очень праведный образ жизни.

Не срастается. Значит, должен быть еще кто-то. Человек, сломавший настоящую Сергееву. Разбивший ей сердце. Но когда я спросил Матвея Леонидовича, был ли у Сергеевой роман до встречи с ним, мало ли, вдруг генеральный знает, он посмотрел на меня с таким удивлением, будто я признался, что являюсь Владыкой Ада.

— Нет, конечно. Я, как бы… — Маркарян замялся, а потом смущенно выдал. — Я был у нее первый.

Около минуты я молчал, уставившись на Матвея Леонидовича, хмурым взглядом. Если бы на его плечах выросла вторая голова, пожалуй, эффект был бы гораздо меньше.

Девственница? Суккуб вселился в девственницу⁈ Что за бред⁈ Скромность в Аду совсем не ценится. История про то, что мы до одури любим искушать праведников — чушь собачья.

Душа — это душа. Кому бы она не принадлежала. Кроме того, Ад не резиновый. Если мы будем фанатично, как идиоты, тащить всё подряд, куда девать грешников? К нам их отправляют из Распределителя и не всегда мы этому рады.

— Матвей Леонидович… А вот я вам сейчас кое-что покажу… — Наконец ко мне вернулся дар речи. — Это было у Анны. Может, видели прежде что-то подобное?

Я полез рукой в карман, собираясь вынуть рисунок, но меня отвлекла открывшаяся дверь. В кабинете появился кто-то посторонний. Я сидел спиной к вошедшему и пока еще не видел, кто именно.

— Матвей Леонидович, Катя сказала, нужно прийти к вам. Есть какой-то важный разговор.

Голос был женским, молодым.

— Да, Рыжкова, подходи. Тебе вот хотят задать вопросы про Аню…

Видимо, заботливая Катенька запомнила мои слова о соседке Сергеевой, разыскала ее и отправила сюда.

Я поднялся со стула, повернулся ко входу и…

На пороге стояла девушка, да. Действительно молодая. Симпатичная. В обтягивающих джинсах, водолазке, кроссовках. Обычная девушка, которых полным-полно.

Обычная… Да хрен там!

Увидев меня, она громко зашипела. Потом широко расставила ноги, присела, словно готовилась к прыжку, развела руки в стороны, скрючив пальцы, и по-моему собралась вцепиться ногтями в мое новое лицо. Верхняя губа Марины поднялась, обнажая удлинившиеся клыки. И это совсем не то, о чем вы подумали. Ее клыки были похожи на острые иглы акульих зубов.

— Ар'кхаан! Шрас'кха туэ… Варк'хат'ха!

Девушка выплёвывала слова вместе со слюной. Языку и гортани смертных сложно даётся наречие демонов. Ей было очень трудно произносить эти фразы, но она сильно старалась.

Едва прозвучало последнее слово, я вышел из оцепенения, которое в данном случае вполне оправдано, и рванул вперёд. Понял, сейчас что-то произойдёт и мне это точно не понравится.

Девка выглядела так, будто собирается применить что-нибудь из своего достаточно широкого спектра возможностей. И он у нее действительно широкий. Адская магия, она либо очень сложная, либо простая настолько, что доступна даже плесневелому грибку. Демоны не знают полутонов. Однако всегда, абсолютно всегда, она смертоносна для людей. А значит, Маркаряна разорвёт на части, эфир всколыхнется и это привлечёт внимание.

Но… Снова проклятое «но».

Девчонка ждала от меня именно этого. Она знала, что я попытаюсь ее уничтожить, провоцировала, чтоб я бросился к ней.

Когда уже был рядом, Марина подпрыгнула вверх, метра на два, оттолкнулась от моего плеча ногой для ускорения и, кувыркнувшись в воздухе, влетела в окно.

Я обернулся, уставившись на разбитое стекло. Шестой этаж. Зашибись…

— Да твою ж, сука, мать! — Вырвалась у меня цитата Петровича.

И это действительно — твою ж мать. Дело в том, что Марина Рыжкова уже не была человеком. Она была Химерой. Химерой, которая меня узнала.