Падший (СИ)

Глава 20 Страшнее всего — предательство, которое ты не видишь…

— Кто-нибудь, объясните мне, какого хрена происходит? Что это за долбаный Оби-Ван Кеноби размахивал светящимся мечом? Почему он бегает, как чертов бурундук из мультика, обожравшийся энергетиков? Я хочу объяснений! — Потребовала Мария Сергеевна раздражённым тоном.

Вообще, конечно, она совсем не была похожа на прекрасную невинную жертву, нуждающуюся в спасении. Жаль… А я всегда мечтал сыграть роль героя-любовника.

Ладно… Вру. Не мечтал. Спасать девиц — точно не мое амплуа. Но Мария Семёновна, скажу честно, продолжала меня впечатлять.

Не будь я уверен на сто процентов, что в ней плещется Благодать, поставил бы все же на Флёр. Слишком уж непохожа девица на архангельского отпрыска. Ураган, а не девка. Но… Падшие не плодят полукровок.

Нет, красота блондинки никуда не делась, это понятно. В гневе она особенно была хороша. С невинностью возникла проблема.

Пока майора вместе с грустным патологоанатомом вытаскивали из машины, пока под белые ручки заводили в старую полуразрушенную церковь, дамочка блеснула великолепным знанием родного языка в лучших его проявлениях.

— Вы знаете, кто я? Придурки! Вы на сотрудника полиции напали! На сотрудника при исполнении! Да вам конец, идиоты! Вы в курсе, вообще, какие сроки светят за подобные выкрутасы?

Это я просто передал смысл ее слов. Прилично передал, исключительно только суть.

На самом деле все гневные возмущения блондинки сопровождались такими выражениями, что я даже зауважал товарища майора. Брань в ее устах звучала как произведение искусства. Люблю, когда люди ко всему подходят профессионально.

Другой вопрос, что угрозы майора отлетали от парней, как резиновые мячики от стены. С таким же успехом можно было разбежаться и убиться головой о бетонную преграду. То есть, усилий много, а в ответ ты получаешь большую, дымящуюся тарелку нихрена.

Парни вообще слегка загрустили. По крайней мере, те двое, что ехали в одной машине со мной, не сказали больше ни слова.

Я чувствовал сковывающее их напряжение, но мне было очень плевать на это. Я настроился, что в конце пути мы должны оказаться там, где нас ждет кто-то более серьезный, чем накаченные крепыши.

Парни с бритыми головами — всего лишь исполнители для грязной работы, не более. В идеале, конечно, я был бы не против встретиться с кукловодом. Но повезёт ли мне настолько? Не знаю.

Однако другие кандидатуры, стоящие в этой цепочке выше чем крепыши, тоже устроят. Мне есть о чем поговорить с ними. Как минимум — выяснить подробности о Хозяине. Так же смертные называют кукловода? По крайней мере, Пётр точно называл.

Единственный раз со стороны парней проявилась активность, когда мы тронулись с места и Серёга, временный (скоро я его убью) владелец гладиуса, решил вдруг, что ему нужно надеть мне на голову мешок.

— Ты самоубийца? — Поинтересовался я у Серёги. Совершенно спокойно поинтересовался.

Он слегка побледнел и принялся мычать что-то о дороге, которую мне нельзя видеть.

— Ты не самоубийца. — Пришлось констатировать факт. — Все-таки, ты идиот. Вам же известно, что я демон. Мне не нужны органы чувств, чтоб найти дорогу туда или обратно. Но если ты сейчас попробуешь напялить этот вонючий мешок на мою прекрасную голову, я засуну его тебе в задницу, а потом вытащу через правую ноздрю. Прикинь, сколь любопытное у мешка получится путешествие. Серёга, даже мешок живет интереснее, чем ты! Это повод вскрыть себе горло, не находишь?

Серёга резко отодвинулся и крепко сжал под курткой свой шар с Искрой. Боится меня. Значит, не все потеряно для Серёги.

До конечной точки больше никто из них не произнёс ни слова. Кстати, Петя не захотел ехать в одной машине со мной. Гадёныш. Обиделся за своё горло. Он теперь долго не сможет говорить нормально.

Меня сопровождали Серёга и неизвестный четвертый парень, который занял место за рулем. Я решил, что пока этот четвёртый самый нормальный из всех. Он просто все время молчал. А среди татуированных придурков это уже большое достоинство.

Вася вместе с Петей предпочли машину майора. Думаю, Вася тоже ко мне предвзято относится, запомнил обещание убить его.

В итоге, нас привезли в какое-то забытое Отцом село. Судя по унылому пейзажу, оно и прежде не было густонаселённым. В наличие имелось не больше десяти — двадцати домов. На окраине виднелась старая, разрушенная церквушка. Очень маленькая. Можно сказать, крохотная. Она была деревянной и, так понимаю, строили ее жители села своими руками.

Дома выглядели очень грустно. Их бросили лет тридцать назад, поэтому всю деревеньку окутывал ореол безысходности и тоски. Прямо как на кладбище. Черт… Снова кладбище…

Вокруг высился густой лес. Я покрутил головой, принюхался. Знакомый запашок богохульства и ереси. Приглушенный, почти испарившийся. Кстати, да. Чтоб вы понимали, богохульство действительно имеет специфический запах. Похоже на «аромат» сгнивших фруктов: сладкий, приторный и тошнотворный.

— Да ладно… Здесь жила какая-то секта? — Высказался я вслух. — Так и знал, что в деле замешаны фанатики. А вы кто? Достойные продолжатели дела психопатов, верующих в семирукого пятинога?

Мне никто не ответил. В этот момент как раз подкатило корыто майора и началось представление: «Сейчас я вам расскажу, как надо Родину любить».

Материлась Мария Семеновна красиво, с огоньком. Заслушаться можно. Марков просто молча топал следом и хмурился. На фоне разъярённой блондинки он, конечно, сильно проигрывал в харизме.

При этом, патологоанатом бросал в мою сторону очень выразительные взгляды. Он явно ждал от меня каких-нибудь дьявольских штук. Чтоб земля разверзлась, явив Ад во всей красе, например. Или чтоб с неба полился огненный дождь. Что там еще люди думают о Владыке Ада?

Эх, Степан, Степан… Твоя вера в чудеса тебя погубит.

Я совершенно не собирался предпринимать что-либо. Пока не собирался. Мне нужно вычислить засранца, который все это замутил. Мне нужно понять его цель.

Конечно, если что-то пойдет не так и я почувствую угрозу своему существованию, тогда, да. Тогда придется блеснуть талантами Падшего. Но это — очень крайний случай.

Парни завели нас в церковь, а потом… ушли, скромненько прикрыв за собой дверь.

— Эм… И все? — Поинтересовался я им вслед. — Ради этого все затевалось? А где же праздничные колпачки и дуделки⁈ Почему никто не встречает нас криками: «Сюрприз⁈».

Конечно, некоторые проблемы все-таки имелись. Например, перед уходом парни связали Маркову не только руки, но и ноги. Не знаю, зачем, патологоанатом из нашей троицы самый безобидный. Если не считать, конечно, его фанатичную тягу к спасению людей. Степана мёдом не корми, дай причинить кому-нибудь добро.

Марию Семеновну постигла та же участь. Ну, с блондинкой как раз все понятно. Удивлён, почему ей не заткнули рот.

Патологоанатома вместе с майором осторожно посадили возле стеночки. Они теперь выглядели как две акуратно упакованные, но сильно недовольные сосиски.

Мне мрачно сообщили, что церковь окружена большим количеством людей, сидящих в засаде, и защищена особым заклинанием. Если попробую выйти, ничего у меня не получится.

Я искренне заверил парней, что совершенно не собираюсь никуда идти. Наоборот. Буду сидеть на месте, как паинька. Очень желаю посмотреть, в какую сторону изменится сюжет пьесы во втором акте. Хотелось бы увидеть все действующие лица.

И вот когда крепыши удалились, Мария Семеновна не нашла ничего лучше, как переключится на нас с Марковым. Ее злость требовала выхода, а жертвы психологического абьюза блондинки трусливо сбежали. Уверен, они просто не вынесли ее токсичности.

— Кто такой Оби-Ван Кеноби? — Поинтересовался я у Степана, игнорируя ругань майора.

— Да так… — Вздохнул Марков. — Герой одного фильма. Вряд ли ты его смотрел. Забелин, скажи, а с твоей стороны вообще предполагаются какие-то меры по нашему спасению?

Патологоанатом поднял руки вверх, показывая мне узлы на запястьях. Потом опустил голову и выразительно посмотрел на свои связанные ноги.

— На тебе всего лишь наручники. — Продолжил он, — Не понял логики этих братков, но мне кажется, более правильно было связать тебя по рукам и ногам, а уж точно не нас. По крайней мере, благодаря их недальновидности, ты можешь освободиться от браслетов и помочь нам.

— Кто? Мажор⁈ Помочь⁈ — Мария Семеновна громко рассмеялась. — Да он только о своей заднице способен думать. Ведь смог прижать их вожака. Там, на дороге. Имел все шансы диктовать условия. Они бы не причинили вред своему же корешу. Нет! Взял и отпустил его. Просто взял и отпустил! И в конце концов, объясните мне про эту светящуюся хрень! И почему вообще в разговоре звучало слово «заклинание». У меня такое чувство, что я попала на съемки очень поганого низкобюджетного фильма.

— Товарищ майор, вы очень заблуждаетесь. — Я оставался спокоен, на претензии блондинки старался не реагировать. Хотя, скажем прямо, это совсем нелегко. — Они бы убили Петю без малейших сомнений. Им было велено притащить нас в конкретное место. Ради этого они готовы на все. Мне искренне плевать на судьбу Пети, но использовать его в качестве козыря для переговоров — идея не очень. Это — первое. А второе — считайте столь странное поведение моей стратегией. Вы же мент. Уголовный розыск, все дела. Подумайте сами. Парни — мелкие сошки. Исполнители. Они привезли нас сюда по приказу. Значит…

Я сделал паузу, позволяя майору самой додумать мысль. Даже слегка поиграл бровями, намекая блондинке, в какую сторону эта мысль должна двигаться. Ну… Давай… Соображай.

— Ааааа… Ты думаешь, что здесь мы встретим реального главаря? — Дошло, наконец, до Марии Семеновны.

— Очень, блин, круто! — Снова подал голос Марков. — Я так рад, что вы, опытные полицейские, изображаете из себя наживку для злодеев. Но ужасно хотелось бы знать… А что это вообще за злодеи⁈ Насколько мне помнится, никаких предъяв ни с чьей стороны не звучало. Нас просто притащили сюда. И еще вопрос… Никого не смущает, что это, мать его, — церковь!

Патологоанатом выругался, но тут же испуганно оглянулся по сторонам. Понял, что бранится в доме Отца. Ждал, наверное, кары небесной. Степан, Степан… Как же любят людишки навешивать ярлыки. Папе не нужны стены, чтоб оттуда наблюдать за своим бестолковым творением. Папа — везде.

— Кстати, да… — Майор повернула голову и уставилась на меня с подозрением. — А что это вообще за люди? Им явно в первую очередь был нужен ты. Нас, так понимаю, загребли как лишних свидетелей. Конкуренты отца?

Марков подавился воздухом и громко закашлялся. Ему, в отличие от майора, был очевиден двойной смысл сказанной фразы.

Конкуренты отца. Смешно, да. Хотя, в словах блондинки может быть здравое зерно. Кукловоду вряд ли очень нужен Ад. Достаточно попросить и я с огромным удовольствием передам это чу́дное место в хорошие руки. Ну или в не очень хорошие. Плевать.

Уйду на бессрочный отдых. Построю себе виллу где-нибудь посреди адовой пустыни, чтоб ни одна рогатая тварь, ни одна проклятая душа не могла до меня добраться. И пожалуйста. Делайте, что хотите.

Всем известно, как сильно я «люблю» свою работу. Значит, мой сумасшедший брат, кем бы он ни был, Падшим или Архангелом, имеет какие-то другие цели. А вот какие именно, пока не могу сказать.

— Суки! Ну ничего, ничего… И не из такого дерьма выбирались. — Пробормотала Мария Семеновна.

А потом принялась упорно дрыгать ногами, собираясь, видимо, просунуть их через руки, чтоб связанные запястья оказались не за спиной, а впереди. Очень настойчивая девица.

Мы сидели возле стены, в рядочек. Сначала я, потом блондинка, следом — Степан. Я устроился рядом с ними по собственному желанию, когда парни лишили нас своего неприятного общества.

В принципе, с Марковым согласен. Крепыши знают, что из нашей троицы я самый опасный. Не то, чтоб крепко связанные конечности сосуда мне чем-нибудь помешали, но так выглядело бы более логично.

Заморачиваться ещё и на эту тему совершенно не хотелось. Поэтому я, проигнорировав ругань блондинки, поднялся на ноги и принялся вертеть головой, визуально изучая церквушку.

Марков снова прав. Зачем нас привезли именно сюда?

В церкви не было икон. Не было распятий. Зато имелся алтарь. В принципе, чего еще можно ждать от сектантов? Интересно, кому они поклонялись?

А потом мое внимание привлекла пентаграмма. Сразу ее не заметил, потому что находилась она возле дальней стены. К тому же, когда в ухо бубнит злая блондинка, сложно сосредоточиться.

Пентаграмму нарисовали на полу солью. Я подошел ближе, сел на корточки возле линии рисунка, наклонился совсем низко и снова принюхался. Трогать руками неизвестную гадость желания не было. Соль, да… Но необычная. Пропитана кровью.

Пентаграмма перевернута. Интересно… Кто-то собрался вызывать демона? Бессмысленная трата времени. Главный демон на месте. Он находится не в пентаграмме, а за ее границами.

— Рад приветствовать, хотел бы я сказать, но не скажу. Ибо встреча наша очень далека от радости. По крайней мере для вас.

Я быстро выпрямился и обернулся назад, туда где был вход. Мужской голос прозвучал именно с той стороны.

— Да что ты будешь делать… — Вырвалось у меня против воли. — Песня, та же, поет она же. Где вы набрались этой пошлости⁈

Я поморщился, будто от изжоги. В принципе, ощущения были такими же.

На пороге церкви стоял тип в объемном черном балахоне, полностью скрывающим его тело; в белой маске, разрисованной красными разводами; с головой козла в руке. Последняя деталь «порадовала» больше всего.

Голова истекала кровью, а значит, можно расценивать козлика, как невинно убиенного, причем совсем недавно. И все-таки, жертвоприношение…

Но главное — дались им эти козлы! Как будто другой живности не существует. Неужели нельзя проявить больше креатива?

Уверен, именно Азазель со своей черной рогатой скотиной ввел тренд на дохлых козлов! Вернусь в Ад, пришибу его домашнего питомца. Чтоб тема с козлами была закрыта раз и навсегда. Достали! Чувствую себя каким-то извращенцем, когда мне каждый раз пытаются втюхать башку убитого козла.

Ну и конечно, раздражал внешний вид явившегося. Это еще один дурацкий стереотип, что для жертвоприношения или ритуала непременно нужно вырядится клоуном.

— Почему вы постоянно пялите на себя чёрные балахоны? — Раздраженнно поинтересовался я у незнакомца. — Не то, чтоб дьяволу не нравился чёрный цвет, но… Ему вообще плевать, в какое тряпьё вы нарядитесь. Зачем устраивать маскарад? Вы же не в Рио-де-Жанейро на карнавале. Почему любые ритуалы вы превращаете в форменный цирк? Надеюсь, козел — это предел фантазии? Девственниц не будет?

— Традиции. Люди хотят ощущать себя причастными к чему-то потустороннему. Обертка так же важна, как и содержимое. — Развел незнакомец руками, затем прошел к алтарю и аккуратно уложил туда козлинную голову. — А насчёт девственниц… Хозяин сказал, что Хаос не любит невинных. Вернее, они ему не нужны.

— Хаос? — Сделал я «стойку». — Почему мы говорим о Хаосе? Ожидался сценарий попроще. Ты, так понимаю, кто-то типа помощника Хозяина. Верно? Просвяти меня, человек, что за ритуал задумал твой Хозяин?

Мой Флёр тоненькой струйкой потянулся к мужику в балахоне. Я собирался вырвать из него правду, но привычным способом. Пусть откроет свои мысли Владыке Ада.

— Не старайся, демон. — Ответил мужик совершенно спокойным голосом. — Хозяин знал, что ты попробуешь применить свою силу. Хламида на мне — это не только дань традициям. Это — защита. В ткань вплетены нити Туринской плащаницы.

— Мммм… Ты посмотри, какие все стали умные… — Протянул я разочаровано.

Гаденыш прав. Плащаница сильно мешает любому демону. Людишки искренне верят, что в Соборе Иоана Крестителя хранится именно она, но вообще-то, ее там нет. В принципе, я один черт пробьюсь через защиту, она не абсолютная, но мне нужно время.

Однозначно, человек в балахоне — очередной исполнитель, просто повыше уровнем. Потому что он — человек и есть. Кукловод велел смертному провести ритуал, но при этом заверил, будто я — обычный демон. Как и крепыши на черных тачках, этот мужик не знает, с кем имеет дело. Нелогичная вырисовывается история. Зачем скрывать имя Люцифера, выдавая его за простого демона?

— Послушайте, гражданин… — Начала майор Машурина.

Вот кому-кому, а ей точно спокойно не сиделось. Эта девица реально способна довести до ручки кого угодно. Теперь она нашла очередную жертву для своего недовольства.

Так понимаю, блондинка хотела объяснить новому действующему лицу про сотрудника при исполнении и про все вытекающие из этого последствия. Если бы люди так искренне верили в Отца, как Мария Семеновна в репутацию МВД, история человечества сложилась бы иначе.

— Заткнись, гниль! — Взвизгнул вдруг мужик, резко повернувшись к блондинке лицом. Ну… То есть передом. Лицо было скрыто под маской. — Не смей открывать рот! Ты — порождение мерзости!

Я, честно говоря, даже слегка прибалдел от такого напора. На меня этот псих реагировал более спокойно.

Впрочем, прибалдел не только я.

— Охренеть… — Выдохнула Мария Семёновна. — Это что? Проявление шовинизма? Ты не любишь женщин? Сексист!

— При чем тут женщины, гниль⁈ — Взвизгнул мужик. — Я ненавижу нефилимов! Вы — уроды. Вас нужно истреблять!

Нет, с нервами у человека явно проблемы, это уже не вызывает сомнения. Правда, фанатики всегда отличалось узким мышлением. Неспроста средневековая инквизиция сплошь и рядом состояла именно из таких твердолобых людишек, искренне верящих в свою Великую Миссию по очищению рода людского от скверны.

В мире смертных хуже фанатиков, пожалуй, только налоговая.

А вот насчёт происхождения блондинки уже интересно. Я напряг взгляд, пытаясь прочесть ауру психа в балахоне.

То, что он псих, вполне понятно. Непонятно только, откуда ему известно о майоре Машуриной то, что я, к примеру, узнал совсем недавно. Нефилимы — редкое явление. Нет такого, чтоб Светлые направо и налево плодили себе подобных. Все-таки это больше исключение, чем правило.

— Забелин! Забелин, п-ш-ш-ш… Слышишь? Кто такие нефилимы? — Громким шепотом поинтересовался Степан.

Он вытягивал шею и пытался рассмотреть, чем занят помощник кукловода. Патологоанатом, в отличие от Марии Семеновны понимал, что задница, в которой мы вот-вот окажемся, глубже, чем может видиться с первого взгляда.

— Дети смертных женщин и Архангелов, — Ответил я Маркову, при этом не отрывая взгляда от психа.

Ауру вообще не было видно. Причина та же — защита нитей плащаницы. Однозначно он — человек, чувствую, как пульсирует кровь, как тревожно бьется его сердце. Но накидка закрывает от меня суть этого смертного.

— Ого! — Степан повернул голову и с уважением уставился на майора. — Ваш папа Архангел?

— Мой папа — мудак, который обрюхатил мою маму и смылся! Какой-нибудь местный алкаш. А мама — редкостная сволочь, одавшая ребенка в детский дом! — Рявкнула в ответ блондинка. — И перестань уже повторять чушь, которую говорит этот невменяемый. Мы попали в руки к маньякам. Твою ж мать… Я боялась серии, а здесь просто сразу кружок «Очумелые ручки психопатов». Не удивлюсь, если Сергеева и вторая девушка стали жертвами этих сумасшедших.

Мария Семеновна была настолько зла, что сама не заметила, как перешла в общении со Степаном на «ты».

— Забелин, слышишь? — Она зыркнула в мою сторону, — Если это — конкуренты твоего отца, то есть вопросики и к вашей семейке.

Я промолчал. Меня сейчас ядовитые высказывания майора мало волновали. Все, что происходило в церкви, окончательно перестало мне нравится. Где-то в районе лопаток, там, где должны быть крылья, зачесалось от плохого предчувствия.

Мужик в балахоне, высказавшись, отвернулся от пленников и больше не обращал внимание на блондинку. Он снова принялся устраивать голову козла на алтаре.

— У нас планируется жертвоприношение? — Осторожно спросил я психа.

Что любопытно, мы стояли с ним достаточно близко друга от друга, однако он не боялся меня. Спокойно елозил чертовой козлиной башкой туда-сюда, старательно выбирая удобное положение для последней. Нет, я понимаю, накидка защищает его от Флёра. Но это совершенно не мешает мне просто свернуть ему шею.

— Конечно. Ты же демон. Зло в чистом виде. Сам видишь. — Доброжелательно ответил псих. — Мы совершим жертвоприношение, чтоб призвать Хаос. Для этого у нас есть все компоненты. Демонская кровь, ангельская кровь… почти ангельская… и Говорящий.

— Вот тут я с ним согласна. — Подала голос Мария Семеновна. — Насчет зла в чистом виде. Точное определение твоего отвратительно характера. А вот по поводу демона, мне кажется, тебе сильно польстили, Забелин. Не обольщайся. У человека очевидно поехала крыша. Как и у всех, кто здесь находится. Черт… Телефон остался в машине. Эти уроды отобрали.

— Зашибись… — Я повернулся к блондинке. — То есть, тот факт, что вас обозвали гнилью, а потом недоделанным ангелом, не смущает, да? А мне, значит, польстили званием демона? И помолчите! Во имя… Черт. Просто помолчите. Дайте разобраться!

Блондинка попыталась что-то возразить в ответ, но получила ощутимый тычок локтем в бок от Маркова. Все же Степан не дурак. Он как и я услышал в словах мужика кое-что очень важное. И это важное выглядело еще более погано, чем то, что было ранее.

— Ты сказал все компоненты есть: демонская кровь, ангельская и Говорящий. — Я сделал маленький, крошечный шажок в сторону алтаря, стараясь не привлекать внимание психа. — Первые два пункта понятно. Насчёт третьего вопрос возник. Ты уверяешь, будто здесь, в этом помещении в данный момент находится человек, смертный, который связан с двумя сторонами одновременно, и с тёмной, и со светлой? Который может, как долбанное радио, транслировать свои мысли и в Ад, и на Небеса, а оттуда передавать послания сюда? Который умеет вести переговоры с мёртвыми и при желании может связаться с теми, кто давным-давно свергнут во Тьму? С Первыми богами? Но… Даже я считал, что Говорящих не существует. Это — легенда! Миф!

— Нет. Говорящие есть. — Псих равнодушно пожал плечами, а потом небрежно махнул рукой в сторону Степана. — Вон он сидит.

— Да этот придурок просто болен! — Майор снова взбеленилась. — Все. Хватит этого цирка. Поющие, говорящие, демоны, ангелы. Что за бред, вообще⁈ Любезный! Эй! Прием! Я начальник уголовного розыска Бирюлёва…

Договорить Мария Семеновна не смогла. Ей не дали.

Псих, разобравшись с козлиной башкой, сунул руку под свою хламиду и вытащил оттуда…

— Ах ты, тварь! — Я ринулся вперед, собираясь убить мужика в маске.

Плевать на плащаницу. Плевать на эфир. Я порву его на маленькие, крошечные, кровавые кусочки.

Мужик одним прыжком скаканул внутрь пентаграммы. Так вот в чем ее суть! Она не демона должна была держать. Она защищает от демона!

Псих в балахоне резким движением открыл небольшую плетеную шкатулку, которую вытащил из-под хламиды, достал то, что там лежало, а затем вытянул руку вперед и потряс своей поганой человеческой конечностью прямо перед моим носом. При этом за границы пентаграммы он не высовывался.

В руке человека было зажато нечто, похожее на черный камень. Оно пульсировало и истекало демонской кровью.

Чертово Сердце Лилит! Я нашёл его! Я нашел Артефакт!

Продолжение тутhttps://author.today/reader/425481/3941193