Падший (СИ)

Глава 16 Нельзя вымещать злость на первом встречном… Вымещай на втором!

— Чтоб я сдох, чтоб я сдох, чтоб я сдох… — Без остановки повторял Марков, пока мы рысью, как два резвых козлика, скакали к тачке Забелина.

Впрочем, будем честно оценивать ситуацию. Резво скакал только я. Степан бежал следом, приволакивая раненную ногу, стонал, матерился и тихо меня ненавидел. Причём ненавидел тихо, но сообщал всем вокруг об этом громко.

— Урод! Урод ты, Забелин! Сука! Где я так нагрешил? Откуда вообще в моей жизни появилась вся эта срань⁈

— Заткнись, пока я опять не лишил тебя голоса!

— Да иди ты… — Начал было Марков, но вспомнив, чего ему стоило прошлое «да иди ты», быстренько сменил риторику беседы. — У меня стресс! Ясно? Я либо окончательно сошел с ума и все это происходит в моем воспаленном воображении. Но знаешь, нога болит чего-то ни хрена не воображаемо. Да и с восьмого этажа прыжок тоже вышел вполне натурально. Либо, ты — долбаный волшебник. Гарри Поттер, млять. Тот тоже все время друзей подставлял под замес.

— Друзей, Стёпа. Друзей! А мы с тобой вообще не друзья. Так что сравнение не очень.

Я оглянулся на Маркова, потому как завывания его стали звучать чуть тише. Он тащился слишком медленно. Видимо, нога и правда болела.

— Люди! Жалкие, хрупкие нытики! — Выплюнул я раздражённо, потом развернулся и подошел к патологоанатому, который был подозрительно бледен. Как бы он у меня не вырубился по дороге. — Стой. Ногу вылечу.

Буквально минута потребовалась на то, чтоб рвануть ткань брюк Маркова, положить ладонь на неприятно выглядящую рану, стянуть ее края, а затем превратить порез в еще свежий, но уже заживающий шрам. Можно было, конечно, брюки не портить, но через помеху в виде джинсовой ткани времени я бы потратил больше.

— Ну зашибись… Последние штаны мне расхерачил. — Выругался Марков.

Нет, все-таки люди удивительно неблагодарные существа.

— Я сейчас что-нибудь еще в твою ногу воткну, если ты не прекратишь голосить как тупая выпь на болоте. Или оторву ее к чертям собачьим. — Предупредил я патологоанатома, а затем дернул его за руку, увлекая за собой. — Давай быстрее. Тачка прямо за углом. Ползешь, как улитка.

Надо признать, несмотря на то, что вместе с голосом к Маркову вернулась его дурацкая манера причитать, он меня порадовал удивительно крепкой психикой. Я ожидал, будет хуже, честно говоря. Особенно, если вспомнить его обморок в морге. Хотя, может живые мертвецы и восставшие покойники производят на Степана гораздо бо́льшее впечатление, чем то, что происходило сейчас.

В любом случае, кто-то другой скорее всего уже мчался бы в противоположную от меня сторону, с криками: «Изыди!». А Марков молодец, он даже неплохо держался.

Времени на то, чтоб конкретно в данную минуту подчищать ему память не было, да и не хотелось через каждый шаг объяснять человеку, где мы находимся, что мы делаем и почему он тут, а не там. Поэтому Маркову пришлось столкнуться с суровой, но очень фантастической реальностью лоб в лоб.

Для начала был прыжок с восьмого этажа, который, надо признать, вышел у нас достаточно быстрым и слаженным.

Встречаться с людишками я не хотел, а вернее, не хотел встречаться с гладиусом, оказавшимся в руках смертных, соответственно, это был единственный вариант, который можно рассматривать, чтоб уйти не прощаясь.

Я просто схватил Маркова за шиворот, подтащил его к балкону, а потом, не мешкая, прыгнул через перила. К счастью, этот любитель простоты интерьера не удосужился облагородить балкон, решив что стеклопакеты ему не нужны. Поэтому прыжок получился быстрым, ярким и запоминающимся для Степана.

Мне впечатляться было некогда. Я контролировал свое человеческое тело, воздушные потоки и мотыляющегося Маркова. А еще — отводил глаза случайным прохожим. Стать героем очередного видео, выложенного где-нибудь на просторах интернета, мне точно не улыбалось.

Хорошо, в тот момент я еще не вернул Степану голос. Потому что, судя по широко открытому рту и глазам, готовным вылезть на лоб, орал он сильно. И будь звук «включен», боюсь, мне бы заложило уши от его воя.

Потом мы приземлились. Хм… Я приземлился. Маркова держал на весу.

Для этого мне пришлось руку, в которой была зажата одежда патологоанатома, задрать максимально высоко.

Я шлепнул Степана по лицу, возвращая ему голос, и сразу рванул к противоположному концу дома. Туда, где осталась машина. Бить, конечно, было не обязательно, но, честно говоря, решил, что оплеуха ему не помешает. И в психологических, и в педагогических целях.

Патологоанатом, не растерявшись, рванул за мной, это радовало. Возможно, как раз, сказался эффект от оплеухи. Было бы гораздо хуже, если бы он рванут от меня.

— Как такое возможно⁈ Твою мать! Как такое возможно⁈ — Прорвало Степана. — Мы сейчас… Восьмой этаж… Ты живой. Я живой. Это что вообще?

Я молча двигался вперед, поэтому Марков не получив ответа, перешел сначала к тексту «чтоб я сдох», а потом уже встал вопрос с лечением ноги. Однако настрой у патологоанатома был достаточно боевой.

— Объясни, что происходит? Кто ты? Бэтмен? Железный человек? Кто⁈ — Сыпал он вопросами, пока мы, разобравшись с его раненной конечностью, бежали к тачке.

Однако, ответить патологоанатому я не смог, да и не захотел. Хотя первая причина все же важнее — не смог.

Внимание привлек чёрный джип, стоявший неподалёку от моей тачки. Когда я уходил, его не было. Это — раз. А два — рядом с джипом ошивался парень, подозрительно похожий на тех, которые напали на меня в баре.

Такой же крепкий, такой же накаченный. Их словно из одного помёта, как щенков, вытащили. Одинаково непробиваемые лбы, лысые головы и отмороженные взгляды. Джип, кстати, был точной копией «Тайоты», которую я слегка повредил возле бара.

— Забавно…

Я резко остановился, окинул оценивающим взглядом новое действующее лицо, а потом медленно, легкой походкой направился в сторону своей машины.

Всё. Сейчас лучше не суетиться. Качок явно изображает из себя наблюдателя.

Марков топал сзади. Моя реакция на незнакомого парня заставила патологоанатома немного сбавить громкость высказываний и настрожиться.

— Это кто? — Спросил Степан.

— Хороший вопрос. Я бы тоже хотел знать, это кто? Одинаковые автомобили, одинаковые рожи. Сильно похоже на секту фанатиков. Те тоже очень любят выглядеть как братья-близнецы.

Был еще один момент, изрядно меня впечатливший. Очередной Качок отирался между своей машиной и моей, но судя по тому, что он нет-нет, да бросал взгляд на тачку Забелина, выходит, отвод глаз конкретно с этим человеком не сработал.

Любопытная вырисовывается история. Обычные люди, смертные, таскают с собой гладиус Светлых, имеют защиту от легких демонских заклятий и явно действуют по чьей-то указке.

Я бы сказал, кто-то из моих братьев замутил себе здесь, в человеческом мире, небольшую армию поклонников. Снабдил их толикой информации, дал различные игрушки и велел трепать мне нервы. Думать, будто кучка людишек, пусть даже подготовленных лучше остальных, способна причинить Владыке Ада реальный вред — глупо.

Да, я не хочу сейчас светить свои дела перед Отцом. Но если ситуация совсем выйдет из под контроля, наплюю на очередные семейные разборки и очень разозлюсь.

— Какие странные у него иероглифы на голове наколоты… Поклонник азиатской культуры? Хотя, странное место для мудрых изречений. — Высказался Марков из-за моей спины. Он по-прежнему немного отставал.

— Думаешь, в тату салонах все знают китайский? Уверен, половина людишек ходит со словами тушёнка, пакет и мудак на своём драгоценном теле. Но… Насчет иероглифов ты прав… Умеешь быть полезным. — Ответил я патологоанатому, при этом более внимательно рассматривая рисунок на лысой голове Качка.

Вязь, похожая на один из восточных языков, шла с двух сторон башки человека, и слева, и справа, ровно над ушами. Да, на первый взгляд ее можно было принять за восточные письмена. Потому и не обратил внимание на татуировки, когда столкнулся с троицей в баре. Но…

— Ах ты ж сволочь… — Усмехнулся я.

Кем бы ни был таинственный кукловод, кое-что он придумал неплохо.

Ни черта это не китайский, не японский, не корейский. Это — смесь различных иероглифов, но сильно измененных. За буквами прячутся слова на моем родном, демонском наречии.

Суть скрытых слов — защита. Как раз та самая защита, о которой я только что думал. Вот почему не действуют мелкие заклятья, типа отвода глаз.

При этом, через татуировку кукловод, похоже, имеет возможность управлять смешными людишками. Слова защиты перемешаны со словами заклятия управления. Придурки сами себе на голове набили кнопку, с помощью которой кукловод включает и выключает режим послушания. Хотя, думаю, только включает, а потом просто делает чуть активнее.

Скорее всего, у Кожаного и Третьего из бара тоже были татушки, но просто в меньшем количестве и где-то в закрытом месте. А стоящий рядом с джипом Качок, как и тот, Татуированный, — играет роль ведущего артиста в маленькой группе кукол. У него подчинение выражено более сильно.

Заметив наше с Марковым появление, Качок напрягся. Его взгляд метнулся с меня на патологоанатома, потом обратно на меня. Он точно знал одного из нас, либо вообще обоих.

— А вы чего это… — Выдал человек абсолютно бестолковую фразу, затем, осознав свою же глупость, замолчал и быстро переместился к моей тачке.

Он явно планировал помешать нам сесть в автомобиль и уехать.

Ничего не понимаю… Похоже, всё-таки люди не знают, с кем имеют дело. Даже если этот смешной смертный с ног до головы разрисует себя татуировками, мне от них ни холодно, ни жарко. Не могу отвести ему глаза? Ок. Тогда я просто их вырву и выкину на ближайшую мусорку. Однако человечек лезет нарожон.

А кукловод… Он о чем думает? Если конкретно ждали меня, если я — главное действующее лицо спектакля, то план несколько неразумный.

Да, события, которые раскручиваются вокруг моей персоны, раздражающие. Они отвлекают от главного — поиска артефакта. Но не смертельны же.

Соответственно, к примеру, безумная мысль о желании убить Владыку Ада отметается. Тогда чего хочет мой пока ещё неизвестный противник, не пойму?

— Свалил от машины. — Коротко велел я Качку.

Он испуганно обернулся, посмотрел в сторону подъездов, потом куда-то вверх. Наверное, соображал, как дать понять товарищам, что объект оказался не в квартире, а очень даже в другом месте. Рука Качка потянулась к карману, в котором лежал телефон.

— Если ты сейчас попробуешь кому-нибудь позвонить и что-нибудь сказать, просто имей в виду, я оторву твои яйца и вставлю их вместо глаз. А глаза прицеплю на освободившееся внизу место. Заслуженная должность в цирке уродов будет тебе обеспечена. Ибо все вы бесите меня ужасно. Усек?

Наверное, мой голос звучал достаточно убедительно и без Флёра. Рука Качка замерла на половине пути.

— Садись. — Кивнул я Маркову в сторону автомобиля.

Патологоанатом в одно мгновение обрел небывалую резвость. Не успел я глазом моргнуть, а он уже устроился на пассажирском сидении. Вот что делает с людьми желание оказаться подальше от мест, где тебя караулят всякие непонятные качки.

Я приблизился к водительской двери и уже взялся за нее, собираясь повторить манипуляции Маркова, когда он, то есть Марков, громко крикнул:

— Сзади!

Я резко обернулся. Ровно в этот момент неумный Качок надумал воткнуть в меня нож. Он даже занес руку и почти успел достичь цели. Просто самые быстрые движения людей для меня похожи на замедленную съемку, если я перехожу в боевой режим.

Причем переход случился на автомате. Очевидно, тело полностью подстроилось под демонское содержимое и реагирует идеально. Конечно не так, как я реагировал бы в своём истинном облике, но тоже пойдет.

Издевательство какое-то, честное слово. Не понимаю, почему люди при столь выраженном тупизме до сих пор не вымерли как вид. Этот придурок решил на полном серьёзе, что сможет напасть на меня со спины. Вернее, напасть он конечно, может, но обещания насчет глаз вовсе не были шуткой.

Тратить на человека лишние слова, как и лишнее время, мне совершенно не хотелось. Поэтому, не успел смертный закончить свое движение, как внезапно выяснилось, что нож находится уже в моей руке, а запястье Качка рассечено и немного побаливает. Ну как немного… Рубанул я по нему до самой кости.

Пока человек орал и тряс рукой, разбрызгивая кровь во все стороны, я отшвырнул бесполезное оружие, сел за руль и сорвался с места.

— Ты чуть не отрезал ему руку. — Сообщил Марков абсолютно спокойным голосом, будто я сам не понял, что сделал.

— Ключевое слово — «чуть». И это уже второй человек за сегодня, который пытается воткнуть в меня нож. Знаешь, в любой другой ситуации люди поплатились бы за подобную глупость очень дорого. Так что я еще очень-преочень, возмутительно, до безобразия добр. А это сильно портит мою репутацию. Никому не рассказывай про «чуть». В иной ситуации наглец уже бы жевал свою собственную конечность, умываясь кровавыми слезами.

— Мммм… Ясно. Ну… Спасибо, что мне ты всего лишь слегка травмировал ногу. Я ценю теперь… — Марков несколько раз с пониманием кивнул, потом посмотрел на меня и так же спокойным голосом спросил, — А ты у нас кто? Всё-таки хотелось бы уточнить.

— А я у вас Люцифер. Дьявол по вашему, по-простому.

Честно говоря, очередной смертный, решивший, будто он может размахивать любым, вообще любым оружием в мою сторону, вывел меня окончательно. Нет, я не собирался взорвать весь этот мир к чёртовой матери. Хотя, перспектива неплохая. Стадия моего бешенства была гораздо опаснее.

Я был спокоен. Совершенно, абсолютно спокоен. Холодное, отдающее скрежетом металла, равнодушие. И это не очень хороший признак. В данный момент любого, кто хотя бы посмотрит косо в мою сторону, я просто уничтожу на месте. Испепелю.

Наверное, по той же самой причине мне не захотелось врать или сочинять подходящую для патологоанатома версию.

Тем более, как ни крути, этот треклятый Марков важен настолько, что его караулит Фурия, которая докладывает о появлении меня. И тут же к патологоанатому скачет очередной боевой отряд бритоголовых идиотов, украшенных забавными татуировками.

На крайний случай, разберусь с воспоминаниями Степана потом, когда все закончится. Сейчас будет гораздо полезнее, если он останется в трезвом уме и здравой памяти. Ну и если он будет прекрасно осознавать, с кем имеет дело.

— Люцифер… — Патологоанатом снова со знанием дела несколько раз кивнул. — Ну… Это многое объясняет. А я — Степан. И я алкоголик. Сказал бы, что приятно познакомиться, но, наверное, лучше не врать.

С этими словами Марков отвернулся, уставившись в окно.

— Это все? — Поинтересовался я. — Ты за свою ногу орал сильнее. Факт нахождения рядом с дьяволом тебе не кажется столь ужасным?

— Слушай, нога была моя так-то. И да, естественно я орал. А дьявол… После того, как ты воскрес из мертвых, а затем изображал из себя кузнечика-переростка, прыгающего с высоты восьми этажей… Да бог с ним…

Степан осекся, испуганно покосившись в мою сторону.

— Не переживай. — Усмехнулся я. — Меня не сожжет белый свет, льющийся с небес, когда ты произносишь его имя. Это все — мифы.

— А… Ну хорошо. — Патологоанатом помолчал еще пару секунд, потом снова заговорил, — Ладно. Ты дьявол. Ок. Ну или я все же окончательно сошёл с ума. Тоже — ок. Однако созрел вопрос. Зачем я тебе нужен?

— Лично мне ты сто лет не впёрся ни в каком виде. Но тут видишь, какая штука. Твоя личность, Марков Степан Алексеевич, является ключевой кое-в- каком деле. Думаю, ради этого дела меня выманили из Ада сюда, в мир смертных. Осталось понять, в чем суть. Что в тебе такого особенного и зачем понадобилось устраивать эту карусель.

— Мощно. — Марков тяжело вздохнул. Похоже, собственная значимость его не очень радовала. — Так как я — алкоголик, есть предложение. Давай напьёмся? Дьявол просто обязан иметь склонности к алкоголизму. Это же типа грех.

— Напьемся? — Я с усмешкой покосился на человека, — Напьемся и будем свысока мочиться на врагов? Отличный план. Я в деле.