Первый среди королей – Варяг III

Глава 7

# Глава 7: ТЯЖЕСТЬ КОРОНЫ

Киевское утро выдалось холодным и туманным. Ярополк стоял на высоком крыльце княжеского терема, наблюдая, как первые лучи солнца пробиваются сквозь молочную дымку, окутавшую Днепр. Внизу, у подножия холма, постепенно просыпался город — слышались голоса первых торговцев, спешащих на рынок, лай собак, скрип телег по мощёным улицам.

Молодой князь поёжился от утренней прохлады. С тех пор как умерла бабка, княгиня Ольга, Киев словно лишился части своего тепла. Детинец казался больше и пустыннее, хотя количество людей в нём не уменьшилось. Просто раньше всё озарялось её присутствием, её энергией, её мудростью.

— Не спится, княже? — раздался голос за спиной.

Ярополк обернулся. На крыльцо поднялся Блуд, его воевода и ближайший советник, — крепкий мужчина средних лет с хитрыми глазами и аккуратно подстриженной бородой.

— Много дел, мало времени, — ответил Ярополк. — Гонцы прибыли вчера поздно вечером. Отец взял Итиль. Хазарская держава пала.

— Великая победа, — кивнул Блуд. — Теперь торговый путь на восток полностью открыт для наших купцов. Казна наполнится золотом.

— Если оно дойдёт до Киева, — задумчиво произнёс Ярополк. — Отец намекает, что после похода на хазар планирует двинуться на Дунай, к болгарам. И возможно… остаться там.

Блуд нахмурился:

— Перенести столицу? Из Киева — в Переяславец?

— Отец считает, что Дунай — лучшее место для центра державы, — пояснил Ярополк. — «Там сходятся все богатства», — пишет он.

— А что будет с Киевом? — осторожно спросил Блуд. — С тобой?

Ярополк пожал плечами:

— Я останусь здесь, управлять старой столицей, пока отец будет восседать в новой. Номинально — второй человек в державе, фактически — правитель отдалённой провинции.

Лицо Блуда выражало недовольство, хотя он старался это скрыть:

— Это… несправедливо. Киев — мать городов русских, сердце державы. Он должен оставаться главным городом, а его князь — первым среди равных.

— Скажи это моему отцу, — горько усмехнулся Ярополк. — Для него города — лишь точки на карте военных походов. Он не понимает значения традиций, преемственности власти, символического значения Киева.

Они замолчали, глядя на просыпающийся город. Туман постепенно рассеивался, открывая широкую панораму Днепра с бесчисленными ладьями у причалов.

— Есть ещё кое-что, — наконец сказал Ярополк. — Гонцы принесли и другие вести. Мой брат Олег укрепляет древлянские земли, собирает дружину больше обычного.

— Это может быть простой предосторожностью, — заметил Блуд. — Времена неспокойные. Печенеги становятся всё более дерзкими, беспокоят границы.

— Возможно, — кивнул Ярополк. — Но некоторые из моих лазутчиков в Искоростене сообщают, что Олег ведёт какие-то переговоры с Владимиром в Новгороде. А Добрыня, дядька Владимира, был замечен с тайным посланием у древлянских границ.

Блуд подобрался, в его глазах мелькнул интерес:

— Союз между твоими братьями? Направленный против кого?

— Вот это мне и хотелось бы знать, — нахмурился Ярополк. — Бабка перед смертью предупреждала меня о возможной усобице. Говорила, что пока отец жив и силён, братья будут сдерживаться, но если с ним что-то случится…

— Или если он решит остаться на Дунае, вдали от родовых земель, — подхватил Блуд. — Тогда русские земли превратятся в лакомый кусок для каждого из сыновей Святослава.

Ярополк внимательно посмотрел на воеводу:

— Что ты советуешь, Блуд? Как поступить в такой ситуации?

Блуд выдержал паузу, словно взвешивая слова:

— Упреждающий удар всегда эффективнее оборонительной позиции, княже. Если твои братья действительно замышляют что-то против тебя, лучше самому взять инициативу в свои руки.

— Ты предлагаешь начать войну против братьев? — Ярополк покачал головой. — Отец такого не простит.

— Не войну, — осторожно поправил Блуд. — Укрепление единства русских земель под властью законного наследника — старшего сына Святослава. Возвращение под власть Киева территорий, временно отданных в управление младшим ветвям рода.

Ярополк задумался. Слова Блуда звучали разумно, хотя и скрывали за благовидными формулировками план открытого захвата земель братьев.

— Не стоит спешить, — наконец сказал он. — Сначала нужно больше узнать о планах Олега и Владимира. Усиль наблюдение, пошли новых лазутчиков. Я хочу точно знать, готовят ли они удар против меня, или просто защищаются от общей угрозы.

— Будет исполнено, княже, — поклонился Блуд. — Но помни: иногда промедление более опасно, чем поспешное действие.

Ярополк кивнул, отпуская воеводу. Когда Блуд ушёл, князь ещё долго стоял на крыльце, глядя на свой город и размышляя о тех трудных решениях, которые ему предстояло принять.

После полудня в гриднице собрался княжеский совет. Вокруг длинного стола расположились ближайшие советники Ярополка — воеводы, старшие дружинники, бояре. Сам князь сидел во главе стола, на резном кресле, ранее принадлежавшем его отцу.

— Великий князь Святослав сообщает о полной победе над хазарами, — начал Ярополк, обращаясь к собравшимся. — Итиль пал, торговый путь на восток свободен. Теперь наши купцы могут беспрепятственно достигать Каспийского моря и земель за ним.

По гриднице пронёсся одобрительный гул. Бояре и купцы хорошо понимали значение этой победы для торговли и богатства Киева.

— Однако, — продолжил Ярополк, — есть и другие новости. После завершения восточного похода отец планирует двинуться на запад, к Дунаю. И возможно… — он сделал паузу, — перенести туда столицу державы.

Теперь по залу пронёсся тревожный шёпот. Подобные слухи ходили и раньше, но прямое подтверждение от самого Святослава меняло дело.

— Как это понимать, князь? — спросил пожилой боярин Свята. — Киев перестанет быть главным городом Руси?

— Отец считает, что Переяславец на Дунае более выгодно расположен для торговли и управления державой, — ответил Ярополк. — Оттуда легче следить за всеми границами и поддерживать связи с Византией.

— А что будет с нами? — прямо спросил купеческий старшина Твердята. — С нашими домами, землями, торговлей? Если власть уйдёт за сотни вёрст, кто защитит Киев от печенегов, от других угроз?

— Я останусь здесь, — твёрдо сказал Ярополк. — Киев по-прежнему будет под властью Рюрикова рода. Просто… — он замялся, — великий князь будет править на Дунае, а я — здесь, как его наместник.

— Наместник… — пробормотал кто-то из бояр. — Не великий князь, а наместник в собственном городе.

Ярополк сделал вид, что не услышал этого замечания, хотя оно задело его за живое.

— Есть и другой вопрос, требующий внимания, — продолжил он, меняя тему. — Мои братья, Олег в Древлянской земле и Владимир в Новгороде, увеличивают свои дружины, укрепляют крепости. Есть сведения о тайных переговорах между ними.

— Они готовятся к войне? — прямо спросил Блуд. — Против кого?

— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Ярополк. — Возможно, они просто опасаются печенегов или готовятся к походу, который планирует отец. Но также возможно… — он сделал паузу, — что они видят в намерении отца перенести столицу возможность изменить баланс сил на Руси.

— В чью пользу? — спросил седой воевода Варяжко, недавно вернувшийся из похода на восточные рубежи. — Кто из твоих братьев считает себя достойным киевского стола?

— Олег ближе всех по духу к отцу, — задумчиво произнёс Ярополк. — Любит войну, почитает старых богов, строг с подданными. Но Владимир… Владимир умён не по годам, политику понимает лучше, чем боевое дело. И новгородцы его любят.

— На чьей стороне больше сил? — спросил Блуд, переходя к самому важному.

— Сейчас — на моей, — ответил Ярополк. — Киевская дружина самая многочисленная, казна полнее, союзников больше. Но если братья объединятся…

— Нужно не допустить этого, — решительно сказал Блуд. — Разобщить их, поссорить друг с другом. Или… — он сделал значительную паузу, — устранить угрозу до того, как она станет реальной.

В гриднице воцарилась тишина. Все понимали, о чём говорит воевода, но никто не решался сказать это вслух.

— Я не желаю войны с братьями, — твёрдо сказал Ярополк. — Мы клялись отцу сохранять мир между собой. К тому же, братоубийство — тяжкий грех перед богами, как старыми, так и новыми.

— Никто не говорит о войне, княже, — вкрадчиво произнёс Блуд. — Речь идёт лишь о воссоединении русских земель под властью законного наследника — тебя. О восстановлении единства державы, которое так важно в нынешние неспокойные времена.

Ярополк задумался. В словах воеводы была своя логика. Раздробленная Русь действительно была более уязвима перед внешними угрозами. А если отец решит остаться на Дунае, кто-то должен был взять на себя ответственность за исконные русские земли.

— Я обдумаю ваши слова, — наконец сказал он. — А пока давайте сосредоточимся на более насущных делах. Нужно отправить обоз с припасами для отцовского войска, подготовить гарнизоны на южных границах на случай набегов печенегов, наладить торговлю по вновь открывшемуся восточному пути.

Совет перешёл к обсуждению текущих дел, но Ярополк уже не так внимательно слушал доклады и предложения. Его мысли были заняты словами Блуда и тем непростым выбором, который ему, возможно, предстояло сделать.

После совета, когда большинство советников разошлись, Ярополк удалился в свои личные покои. Это была просторная комната с большими окнами, выходящими на Днепр. Здесь он обычно проводил время, когда нужно было остаться наедине со своими мыслями.

Князь подошёл к небольшому сундуку, стоявшему в углу, открыл его и достал старинную монету — ту самую, что когда-то подарил ему загадочный купец Мирослав. Ярополк часто рассматривал этот странный артефакт, пытаясь разгадать его тайну и понять, почему испытывает такое непонятное влечение к этому кусочку древнего металла.

— Интересная вещица, — раздался голос от двери.

Ярополк резко обернулся. В дверях стоял Блуд. Он вошёл в покои без доклада, что было непривычной вольностью даже для ближайшего советника.

— Ты должен стучать, прежде чем входить, — сухо заметил князь, пряча монету в ладони.

— Прости, княже, — поклонился Блуд, хотя в его голосе не слышалось настоящего раскаяния. — Я думал, ты ждёшь меня для продолжения разговора.

Ярополк вздохнул. Он действительно хотел поговорить с воеводой наедине, но не ожидал его появления так скоро.

— Входи, раз уж пришёл, — сказал он, указывая на скамью. — Что скажешь о сегодняшнем совете?

Блуд сел, внимательно глядя на князя:

— Скажу, что ты слишком сдержан в своих решениях, княже. Время не ждёт. Пока мы размышляем, твои братья действуют.

— У тебя есть новые сведения? — нахмурился Ярополк.

— Есть, — кивнул Блуд. — Наш человек в Искоростене сообщает, что Олег отправил гонцов не только в Новгород, но и к печенегам. Возможно, он ищет союза с ними.

— С печенегами? — Ярополк был искренне удивлён. — Это безумие. Они ненадёжны и жестоки. И к тому же, являются давними врагами Руси.

— Враг моего врага — мой друг, — пожал плечами Блуд. — Если Олег видит в тебе угрозу, он может искать любых союзников.

Ярополк покачал головой:

— Не верю. Олег слишком похож на отца, а отец никогда бы не стал заключать союз с кочевниками против своей крови.

— Твой отец, — осторожно заметил Блуд, — сейчас далеко и, похоже, не слишком заботится о том, что происходит в родовых землях. Иначе не думал бы о переносе столицы на Дунай.

Ярополк ничего не ответил, лишь сжал в ладони древнюю монету так сильно, что её края впились в кожу.

— Что это у тебя? — спросил Блуд, заметив его жест. — Какой-то талисман?

— Просто старая монета, — неохотно ответил Ярополк. — Подарок одного путника.

Он разжал ладонь, показывая артефакт. Блуд наклонился, рассматривая странные изображения на обеих сторонах.

— Никогда не видел такой чеканки, — признался он. — Не греческая, не арабская… Откуда она?

— Не знаю, — честно ответил Ярополк. — Человек, подаривший её, сказал только, что это напоминание о державе, которая давно исчезла, но чьи законы и идеи живут до сих пор.

— Странный подарок, — заметил Блуд. — Кто был этот человек?

— Назвался Мирославом, купцом из восточных земель. Но говорил и держался как князь или боярин. И взгляд… — Ярополк сделал паузу. — Взгляд у него был необычный. Голубые глаза, словно видящие насквозь.

Блуд внезапно напрягся:

— Голубые глаза, говоришь? А когда это было?

— Несколько месяцев назад, — ответил Ярополк, удивлённый реакцией воеводы. — Он появился вскоре после того, как пришли вести о взятии отцом Саркела. Сказал, что был там, при штурме.

— Интересно, — задумчиво произнёс Блуд. — Очень интересно. Потому что схожее описание я слышал от своего человека в Искоростене. Некий странник с голубыми глазами посетил Олега примерно в то же время. А потом, говорят, отправился в Новгород, к Владимиру.

Ярополк нахмурился:

— Думаешь, это один и тот же человек? Зачем ему посещать всех трёх сыновей Святослава?

— Хороший вопрос, — кивнул Блуд. — Может быть, он лазутчик? Византийский шпион? Или посланник какого-то тайного союза, заинтересованного в ослаблении Руси через раздор между братьями?

— Он не похож на лазутчика, — задумчиво произнёс Ярополк. — Слишком… значительный. Словно за ним стоит что-то большее, чем просто чужие интересы.

— В любом случае, — решительно сказал Блуд, — эти совпадения не могут быть случайными. Если один и тот же человек посетил всех трёх братьев, значит, готовится что-то важное. И нам нужно действовать первыми.

Ярополк вздохнул:

— Что ты предлагаешь?

— Для начала, — сказал Блуд, — укрепить союз с печенегами. Если Олег действительно ищет их поддержки, нам нужно перехватить инициативу. Предложить им больше золота, лучшие условия.

— Союз с печенегами? — Ярополк покачал головой. — Это ненадёжно и опасно. Сегодня они с нами, завтра — против нас.

— Нам не нужен долгосрочный союз, — пояснил Блуд. — Достаточно, чтобы они отвлекли внимание твоих братьев, пока мы готовимся к решительным действиям.

— К каким именно? — прямо спросил Ярополк.

Блуд наклонился ближе:

— К воссоединению русских земель под твоей властью, княже. Начать стоит с древлянских земель — они ближе к Киеву и слабее защищены, чем Новгород. Если Олег будет нейтрализован, Владимир дважды подумает, прежде чем выступить против тебя.

Ярополк молчал, обдумывая слова воеводы. План был логичным с военной точки зрения, но что-то внутри сопротивлялось идее выступить против брата.

— А если отец узнает? — спросил он. — Он никогда не простит мне войны против брата.

— Отец далеко, — веско заметил Блуд. — К тому же, ты можешь представить всё как необходимую меру для сохранения единства Руси в его отсутствие. Если Святослав действительно решит остаться на Дунае, он будет только благодарен, что ты взял на себя ответственность за исконные земли.

Ярополк встал и подошёл к окну. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая Днепр в золотисто-красные тона.

— Дай мне время подумать, — наконец сказал он. — Такие решения не принимаются в один день.

— Конечно, княже, — поклонился Блуд. — Но помни: время не на нашей стороне. Чем дольше мы медлим, тем сильнее становятся твои братья и их союзники.

Когда воевода ушёл, Ярополк ещё долго стоял у окна, сжимая в руке загадочную монету и размышляя о выборе, который ему предстояло сделать. Выборе между братской верностью и державной целостностью, между клятвой отцу и ответственностью перед всей Русью.

Вечером того же дня Ярополк решил посетить христианскую церковь, построенную ещё его бабкой Ольгой. Храм Святого Илии был небольшим деревянным строением, скромно стоявшим в тени величественных языческих капищ. Но именно здесь молодой князь часто находил утешение и мудрость, когда мирские советы не могли дать ответа на его вопросы.

Ярополк вошёл в храм один, отпустив дружинников у входа. Внутри было тихо и сумрачно, только несколько свечей освещали простой алтарь и иконы, привезённые из Византии. Князь поклонился и сел на скамью, глядя на изображение Христа с книгой в руках.

— Не ожидал увидеть тебя сегодня, князь, — раздался голос из полумрака.

Из боковой двери вышел седобородый священник Григорий, грек, присланный из Константинополя ещё при жизни княгини Ольги.

— Тяжёлые мысли привели меня сюда, отче, — ответил Ярополк. — Нужен совет, но не воина или купца, а человека, смотрящего дальше мирских забот.

Григорий сел рядом с князем:

— Говори, сын мой. Что тревожит твою душу?

Ярополк помолчал, собираясь с мыслями:

— Отец хочет перенести столицу на Дунай. Оставить меня здесь наместником, а сам править в Переяславце. В то же время мои братья, Олег и Владимир, похоже, готовятся к каким-то действиям — укрепляют дружины, ведут тайные переговоры.

— И ты боишься, что они замышляют недоброе? — спросил священник.

— Не знаю, — честно ответил Ярополк. — Может быть, они просто готовятся к отражению внешней угрозы. А может, видят в намерениях отца возможность изменить расстановку сил на Руси.

— В чью пользу? — уточнил Григорий.

— В свою, конечно, — пожал плечами Ярополк. — Если отец действительно уйдёт на Дунай, кто-то должен стать главным князем здесь, на исконных землях. По старшинству это место моё, но силой оружия…

— Ты опасаешься, что братья объединятся против тебя? — прямо спросил священник.

— Да, — кивнул Ярополк. — Мой воевода Блуд считает, что нужно действовать на опережение. Устранить угрозу до того, как она станет реальной.

— Выступить против братьев? — Григорий нахмурился. — Это тяжкий грех, сын мой. «Не убий» — одна из главных заповедей Господних. А убийство брата, единокровного, особенно тяжко в очах Божьих.

— Я знаю, — вздохнул Ярополк. — Потому и пришёл к тебе. Что делать, если выбор стоит между грехом и опасностью для всей державы? Если единство Руси требует… — он замялся, — решительных действий?

Григорий долго молчал, словно взвешивая ответ:

— В Писании есть история о царе Давиде, — наконец сказал он. — Великом правителе, объединившем разрозненные племена в единое царство. Но путь его к трону был долог и труден, и не раз ему приходилось выбирать между властью и праведностью.

— И что он выбрал? — спросил Ярополк.

— Иногда одно, иногда другое, — ответил священник. — Но в самые трудные моменты он выбирал праведность, даже если это означало временную потерю власти или влияния. И в конце концов Господь вознаградил его, даровав и власть, и мудрость, и долгое процветание его державы.

Ярополк задумался:

— Ты советуешь мне отказаться от активных действий? Ждать и надеяться, что братья не замышляют зла?

— Я советую тебе искать мирный путь, — уточнил Григорий. — Если опасаешься замыслов братьев — говори с ними напрямую. Пошли доверенных людей, предложи встречу, обсуди опасения. Возможно, вы найдёте решение, которое устроит всех и сохранит мир на Руси.

— А если они отвергнут мирный путь? — тихо спросил Ярополк. — Если увидят в моём предложении слабость и ударят первыми?

— Тогда ты будешь защищаться, как подобает князю, — твёрдо сказал священник. — Но с чистой совестью, зная, что сделал всё возможное для предотвращения братоубийственной войны.

Ярополк кивнул, обдумывая слова Григория. В них была мудрость, отличная от советов Блуда, но не менее весомая.

— Есть ещё кое-что, — сказал князь, доставая из-за пазухи странную монету. — Это подарил мне некий путник, называвший себя Мирославом. Он говорил загадками, но в его словах чувствовалась глубокая мудрость. Теперь я узнал, что похожий человек посетил и моих братьев примерно в то же время.

Григорий взял монету, внимательно рассматривая её при свете свечи:

— Странная чеканка… Не похожа ни на византийские солиды, ни на арабские дирхемы. — Он перевернул монету. — А это… двуглавый орёл? Никогда не видел подобного символа.

— Мирослав сказал, что это напоминание о державе, которая давно исчезла, но чьи законы и идеи живут до сих пор, — пояснил Ярополк. — Что это может значить?

Священник задумчиво провёл пальцем по странному изображению:

— Возможно, речь идёт о Римской империи? Великой державе древности, чьи законы и устройство легли в основу многих современных государств, включая Византию. — Он вернул монету князю. — Но кто этот Мирослав? И зачем он посетил всех трёх сыновей Святослава?

— Блуд считает, что он может быть лазутчиком или провокатором, желающим посеять раздор между братьями, — ответил Ярополк. — Но я чувствую, что это не так. В нём было что-то… большее.

— Посланник Божий? — тихо спросил Григорий.

— Или волхв, — пожал плечами Ярополк. — Хотя он не похож на наших языческих жрецов. Скорее на мудреца из древних сказаний, знающего то, что недоступно обычным людям.

Священник перекрестился:

— Будь осторожен, князь. Не все, кто говорит мудро, действительно желают тебе добра. Бывают и лжепророки, ведущие к погибели.

— Что же мне делать? — спросил Ярополк, сжимая монету в ладони. — Как узнать, кому доверять — Блуду с его призывами к решительным действиям или тебе с твоими советами о мирном пути?

— Прислушайся к своему сердцу, — просто ответил Григорий. — Господь вложил в него истину, нужно лишь услышать её сквозь шум мирских забот и страстей.

Ярополк кивнул, хотя в душе не был уверен, что сможет различить этот тихий голос среди громких требований власти, долга и опасности.

— Благодарю за совет, отче, — сказал он, поднимаясь. — Я обдумаю твои слова.

Когда князь вышел из церкви, уже стемнело. Звёзды ярко сияли в чистом весеннем небе, а полная луна освещала дорогу к княжескому терему. Дружинники, дожидавшиеся Ярополка у входа в храм, почтительно выпрямились, готовые сопровождать его обратно.

Всю дорогу до терема Ярополк молчал, погружённый в размышления. Слова священника не дали ему однозначного ответа, но заставили задуматься о том, что важнее — сиюминутная выгода или долгосрочные последствия его решений.

Следующее утро принесло неожиданные вести. Едва князь успел позавтракать, как в терем прибыл гонец из западных пределов — пограничной крепости на рубеже с землями древлян.

— Говори, — приказал Ярополк, когда запыхавшегося гонца привели в гридницу.

— Князь Олег собирает войско, — выпалил тот. — Наши дозорные видели, как к Искоростеню стягиваются дружины со всей Древлянской земли. Гонцы скачут к другим племенам — видимо, ищут союзников.

— Сколько воинов? — спросил Блуд, стоявший рядом с Ярополком.

— Трудно сказать, воевода, — ответил гонец. — Но не меньше тысячи, и прибывают новые.

Блуд многозначительно посмотрел на Ярополка:

— Что я говорил, княже? Твой брат готовится к войне. И я сильно сомневаюсь, что против печенегов — они никогда не заходят так глубоко в лесные земли.

Ярополк нахмурился:

— Это может быть и не подготовка к нападению. Возможно, Олег просто укрепляет свои границы, опасаясь… нас.

— В любом случае, — твёрдо сказал Блуд, — нам нужно готовиться. Собрать дружину, привести в боевую готовность крепости на древлянской границе. Если Олег не замышляет войны, это никому не повредит. А если замышляет — мы будем готовы.

Ярополк кивнул:

— Согласен. Но никаких провокаций, никаких агрессивных действий. Только подготовка к обороне.

— Как скажешь, княже, — поклонился Блуд, хотя в его глазах мелькнуло разочарование. — Но позволь высказать ещё одно соображение.

— Говори, — разрешил Ярополк.

— Если Олег действительно готовится к войне, то лучшей обороной будет нападение, — сказал воевода. — Он ждёт, пока соберёт все силы и союзников. Но если мы ударим сейчас, пока он не готов, то получим преимущество внезапности.

— И начнём братоубийственную войну на основании догадок и подозрений, — покачал головой Ярополк. — Нет, Блуд. Мы будем готовиться к обороне, но не нападём первыми. — Он сделал паузу. — Вместо этого я хочу отправить посланника к Олегу. Узнать, что происходит, предложить переговоры, если нужно.

Блуд явно был недоволен этим решением, но не стал возражать открыто:

— Воля твоя, княже. Кого отправишь?

Ярополк задумался. Посланник должен был быть достаточно высокого положения, чтобы Олег принял его всерьёз, но в то же время не слишком близким к киевскому двору, чтобы не вызвать подозрений.

— Пошлю боярина Свяцко, — наконец решил он. — Он умён, дипломатичен и известен своей честностью. Олег не заподозрит в нём шпиона или провокатора.

— Мудрый выбор, — нехотя согласился Блуд. — Но пока он будет в пути, мы всё же продолжим подготовку к возможной обороне?

— Конечно, — кивнул Ярополк. — Надеюсь на лучшее, но готовлюсь к худшему, как учила меня бабка.

После ухода гонца Ярополк отдал распоряжения о подготовке посольства к Олегу и укреплении западных рубежей. Весь день прошёл в заботах — нужно было проверить запасы оружия, разослать гонцов в пограничные крепости, собрать дружинников, находившихся в отпусках или на дальних заставах.

К вечеру, утомлённый непрерывными делами, князь вновь уединился в своих покоях. Он сидел у окна, глядя на вечерний Киев и размышляя о странных совпадениях и знамениях последних дней.

Тихий стук в дверь прервал его размышления.

— Войдите, — сказал Ярополк, ожидая увидеть слугу или дружинника с новыми вестями.

Но на пороге стоял человек, которого он меньше всего ожидал увидеть — высокий мужчина с поразительно голубыми глазами и спокойным, уверенным взглядом.

— Мирослав? — удивлённо произнёс князь, поднимаясь. — Как ты… Как ты вошёл сюда без доклада?

— У меня свои пути, княже, — с лёгкой улыбкой ответил пришелец. — Иногда полезно появляться незамеченным, особенно когда несёшь вести, не предназначенные для чужих ушей.

Ярополк напрягся:

— Какие вести? И почему я должен тебе доверять? Я знаю, что ты посещал моих братьев примерно в то же время, что и меня.

— Верно, — спокойно кивнул Мирослав. — Я был и у Олега, и у Владимира. Но не для того, чтобы сеять раздор, как тебе, возможно, говорили. Напротив — чтобы предотвратить братоубийственную войну, которая может погубить всё, что создали твои предки.

Ярополк внимательно вглядывался в лицо незнакомца, пытаясь понять, можно ли ему верить:

— Кто ты на самом деле, Мирослав? Не верю, что ты простой купец.

— Я тот, кто видел слишком много войн и междоусобиц, чтобы желать ещё одной, — серьёзно ответил Мирослав. — Особенно здесь, на русской земле, которой предстоит великое будущее… если её правители проявят мудрость и сдержанность.

— Ты говоришь загадками, — нахмурился Ярополк. — Но я не могу доверять словам без доказательств, особенно сейчас, когда на кону стоит слишком многое.

Мирослав подошёл ближе:

— Ты хранишь монету, которую я тебе дал?

Ярополк инстинктивно коснулся груди, где под одеждой на шнурке висела древняя монета:

— Да. Но что она значит?

— Это напоминание о том, что величайшие державы могут пасть из-за внутренних раздоров, — ответил Мирослав. — Империя, чеканившая эти монеты, была могущественнее всех современных государств вместе взятых. Но она развалилась изнутри, когда амбиции правителей взяли верх над общим благом.

Ярополк задумался:

— Ты пришёл предупредить меня о чём-то конкретном? Или просто говоришь общими фразами?

— Я пришёл сказать, что твой брат Олег не готовит нападения на Киев, — прямо ответил Мирослав. — Он собирает войско, потому что опасается тебя. Точнее, не тебя лично, а тех, кто нашёптывает тебе советы о «упреждающем ударе» и «восстановлении единства державы».

Ярополк вздрогнул:

— Откуда ты знаешь, что мне говорили?

— Я многое знаю, — уклончиво ответил Мирослав. — И предупреждаю: не доверяй тем, кто толкает тебя к войне с братьями. Их интересует не благо Руси, а собственная выгода от смуты.

— Ты говоришь о Блуде? — напрямую спросил Ярополк.

Мирослав не ответил на вопрос, лишь продолжил:

— Твоё решение отправить посланника к Олегу мудро. Но будь осторожен — не все вокруг тебя хотят, чтобы это посольство увенчалось успехом.

Ярополк почувствовал, как холодок пробежал по спине. Неужели кто-то из его ближайшего окружения играет против него? Готов сорвать мирные переговоры ради собственных целей?

— Что мне делать? — тихо спросил он. — Как узнать, кому можно доверять?

— Доверяй своему сердцу, — ответил Мирослав, повторяя слова священника. — И помни: величие правителя измеряется не количеством завоёванных земель, а миром и процветанием его народа. — Он направился к двери. — Мы ещё увидимся, князь Ярополк. Возможно, когда ситуация станет ещё более запутанной.

— Постой! — окликнул его Ярополк. — Ты сказал, что был и у Владимира. Что он думает обо всём этом? Готовится ли к войне?

Мирослав остановился на пороге:

— Владимир наблюдает и выжидает. Он умнее, чем кажется, и дальновиднее, чем многие думают. Если дойдёт до открытой борьбы между тобой и Олегом, он не останется в стороне. Но на чьей стороне выступит… — Мирослав сделал паузу, — зависит от твоих действий, Ярополк.

С этими словами он вышел, оставив князя в смятении и раздумьях.

На следующий день Ярополк созвал ближайших советников, чтобы обсудить подготовку посольства к Олегу. В большой гриднице собрались воеводы, старшие дружинники и бояре, в том числе Свяцко, выбранный для важной миссии.

— Ты отправишься к моему брату, князю Олегу Древлянскому, — обратился Ярополк к Свяцко. — Передашь ему моё послание с предложением встречи для обсуждения общих дел и укрепления братских уз.

— Буду рад послужить делу мира, княже, — поклонился боярин Свяцко, немолодой, но крепкий мужчина с длинной седой бородой и умными глазами.

— Возьмёшь с собой десять дружинников — достаточно для почётного эскорта, но не настолько много, чтобы вызвать подозрения, — продолжил Ярополк. — И богатые дары для Олега — меха, серебро, византийские ткани.

— Когда прикажешь выступать? — спросил Свяцко.

— Завтра на рассвете, — ответил князь. — Чем скорее мы начнём переговоры, тем меньше шансов, что ситуация выйдет из-под контроля.

Блуд, стоявший рядом с Ярополком, выглядел недовольным, но молчал. Только когда совет закончился и большинство присутствующих разошлись, он подошёл к князю:

— Позволь слово наедине, княже.

Ярополк кивнул, и они отошли в угол гридницы, где их не могли подслушать:

— Что такое, Блуд?

— Я не уверен, что сейчас подходящее время для посольства, — тихо сказал воевода. — Олег может воспринять это как слабость или, что ещё хуже, как попытку усыпить его бдительность перед нападением.

— Как может искреннее предложение мира восприниматься как подготовка к войне? — удивился Ярополк.

— В мире политики любой шаг может быть истолкован двояко, — пожал плечами Блуд. — Особенно когда отношения уже натянуты. К тому же, — он понизил голос, — я получил новые сведения. В Искоростень прибыли гонцы от Владимира. Похоже, твои братья действительно заключают союз.

Ярополк нахмурился:

— Против кого?

— А против кого они могут объединяться, кроме тебя? — веско спросил Блуд. — Ты — старший сын Святослава, законный наследник киевского стола. Если они хотят изменить расстановку сил на Руси, то прежде всего должны устранить тебя.

Ярополк вспомнил слова Мирослава о том, что не все вокруг него хотят успеха мирных переговоров. Неужели Блуд именно тот, о ком предупреждал загадочный пришелец?

— Я всё же отправлю посольство, — твёрдо сказал князь. — Но продолжим подготовку к обороне, на случай, если мирный путь не сработает.

Блуд хотел возразить, но, видя решимость князя, лишь склонил голову:

— Как скажешь. Я просто выполняю свой долг — предупреждаю тебя о возможных опасностях.

Когда воевода ушёл, Ярополк почувствовал странное беспокойство. Кому верить? Своему ближайшему советнику, который всегда был предан и служил верой и правдой? Или таинственному незнакомцу, появляющемуся и исчезающему как призрак?

Вечером, перед сном, Ярополк достал древнюю монету и долго рассматривал её при свете свечи. Двуглавый орёл смотрел в разные стороны, словно символизируя выбор, который предстояло сделать князю — выбор между войной и миром, между амбициями и братской любовью, между советами Блуда и предостережениями Мирослава.

Рассвет следующего дня был ясным и тихим. Посольство к Олегу готовилось к отъезду — дружинники проверяли упряжь и оружие, слуги грузили последние тюки с дарами на повозки. Боярин Свяцко, одетый в богатые одежды, подобающие княжескому посланнику, отдавал последние распоряжения.

Ярополк лично вышел проводить посольство. Он передал Свяцко свиток с официальным посланием, запечатанный княжеской печатью, и произнёс напутственные слова:

— Передай моему брату, что искренне желаю мира и процветания всей Руси. Что готов встретиться с ним там, где он сочтёт удобным, для обсуждения общих дел и рассеяния любых подозрений.

— Исполню в точности, княже, — поклонился Свяцко. — И буду молить богов о благосклонности к нашему предприятию.

Когда посольство выехало за ворота детинца, Ярополк долго смотрел ему вслед. Он чувствовал странное беспокойство, словно упустил что-то важное, что-то, что могло иметь решающее значение.

На обратном пути в терем его нагнал Блуд:

— Посольство отбыло, княже. Теперь остаётся ждать ответа Олега. Но, — он понизил голос, — я всё же считаю, что нам нужно ускорить подготовку к возможной обороне. На всякий случай.

— Согласен, — кивнул Ярополк. — Но только оборона, Блуд. Никаких агрессивных действий. Ясно?

— Конечно, княже, — поклонился воевода. — Только защита. Как ты и приказал.

Что-то в тоне Блуда не понравилось Ярополку, но он не стал заострять на этом внимание. Слишком много тревог уже одолевало его в эти дни.

Вернувшись в свои покои, князь подошёл к столу, где лежала карта русских земель. Киев в центре, Новгород на севере, древлянские земли на западе, владения дреговичей и радимичей на северо-востоке, степи кочевников на юге… Огромная держава, созданная усилиями многих поколений князей рода Рюрика. И теперь ему, Ярополку, предстояло решить, сохранится ли это единство или страна погрузится в братоубийственную войну.

Тяжесть короны, даже невидимой, ощущалась в этот момент особенно отчётливо. Выбор, который ему предстояло сделать, мог определить судьбу не только его лично, но и всей Руси на поколения вперёд.

Ярополк сел в кресло, закрыл глаза и попытался представить, что сказала бы сейчас его бабка, мудрая княгиня Ольга. «Держава держится не страхом, а справедливостью. Не силой оружия, а силой закона и обычая. Помни об этом, внук, когда придёт время принимать трудные решения».

С этими словами в голове он уснул, прямо в кресле, впервые за много дней чувствуя некоторое облегчение — посольство отправлено, первый шаг к миру сделан. Теперь оставалось ждать ответа брата и молиться богам, старым и новым, чтобы грядущие дни принесли Руси мир, а не войну.