Песни служителей Адхартаха. Призыв

Любовь все побеждает

Сколько себя помнили люди клана коршуна, старый Четгер Яриг всегда был их шаманом. Хотя старый и неправильное слово, просто седой он был, а сколько зим ему было – не знал даже он сам.

Старики рассказывали историю, которую слышали от своих дедов, а те от своих, что однажды ветер повел семерых братьев с семьями из степей на запад, где забрели они в непролазные леса и болота. И уже было оставили всякую надежду выбраться, как встретилась им светловолосая девушка.

Странная она была, ничего не говорила, только улыбалась, но без страха смотрела на незнакомых людей.

Жестами они объяснились, что сбились с пути и потеряли уже столько людей, что на пальцах обеих руках не пересчитать – кто оступился да в болото провалился, на кого дикая кошка ночью напала, а кто-то и вовсе необъяснимо исчез. Злая земля, чужие духи в ней норовят утащить незваных гостей в непролазную чащу.

Пожалела их девушка, вывела из гиблых земель. Да так и прибилась сама к клану коршуна, стала кочевать с ними вслед за стадами в степи. Была она без роду, без племени, а спасенные люди за добрую помощь приняли ее как свою.

Опять же старики говорили, что запала она на сердце младшему брату, молодому батыру Карасану.

Каждая девушка племени мечтала поддерживать огонь в юрте храброго парня, да вот только, как встретил он светловолосую девушку со странным именем Морошка, так и начал чахнуть. Не смотрел горделивым взглядом на стайку воздыхательниц, не обгонял ветер на своем резвом жеребце, не соревновался в залихватских забавах с товарищами.

Как кобылий хвост плелся он понуро за светловолосой девушкой. Она за водой, и он за ней. Она за хворостом, и он ветки собирает, хотя и не мужское это занятие.

Первое время друзья подначивали его, мол, не ровен час, наденет женский халат да заплетет девичьи косы, но вскоре отстали, когда поняли, что он и не замечает их насмешек, а лишь ищет встреч со своей милой.

Говорила легенда, что Морошка не обращала на молодого парня внимания, оттого все сильнее он тосковал, но не решался открыться ей в своих чувствах.

Однажды все же подошел, нежно взял ее руку, взглянул в глаза, набрал уж было полную грудь воздуха, но тут посмотрела она на него с ласковой укоризной и грустно покачала головой. Долго стоял он, понурив голову, пока не скрылась она среди юрт.

Но Великий Тенгри никогда не оставляет достойных людей, проходивших с честью через посланные им испытания.

Вот осенью, когда клан собирался сниматься с летнего стойбища и идти на юг, Морошка пошла к реке за водой.

Это был один из тех последних жарких дней, когда после первых заморозков, лето дает зарок всему живому, что обязательно придет опять. Старики говорили, что память об этом обещании поддерживала в людях надежду во время зимней стужи.

Солнце теплой рукой матери гладило все вокруг: каждый камень и травинку, муравья и человека, всех своих детей на земле.

Эдзен – дух ветра – разрезвился при виде девушки и закружил листья и траву у ее ног, рисуя за ней развивающий разноцветный плащ.

Блестящие волны плескались о валуны, подбрасывая к небу россыпи водных жемчужин. Морошка залюбовалась на них и не заметила, как мысли унеслись к воспоминаниям.

С детства она разбиралась в травах, с зверьми дикими ладила, а кто обижал ее, тот сразу либо кривел, либо кашлял, пока она не сжалится.

Стали жители родного поселения ее сторониться. А потом и вовсе пришел старшой их рода и, насуплено глядя в пол, попросил уйти из деревни подобру-поздорову. Сказал – и весь бледный от страха, пятясь да чураясь, спиной выскочил из избенки вон.

А ночью для большей убедительности подожгли ее дом. Едва она успела выбраться, как крыша обвалилась, похоронив ее прошлую жизнь.

Нашла она в лесу заброшенную хижину и пару весен прожила там одна среди зверей.

Постепенно про ее жилье прознали бывшие соплеменники и стали украдкой протаптывать к ней тропинку: кто зуб вылечить, кто хворь снять, а кто мужа в семью вернуть. Так и жили рядом, словно и не они ее выжили. Да вот только просить-то просили, а все ж косились.

Тогда-то и встретила она заблудившихся в глуши чужаков, которые стали ей своими. Никогда не чувствовала она себя так хорошо, как теперь – вдали от изживших ее бывших родичей.

Поэтому, чтобы не переходить дорогу завистливым соперницам и не стать снова чужой в новом племени, избегала она любви Карасана, хотя сама стала замечать, что мил ей его грустный взгляд карих глаз. Когда его не было рядом, скучала и томилась, места себе не находила. А как только его тихий голос раздавался рядом, расцветала ее душа.

Внезапный шум вырвал Морошку из раздумий. Девушка повернула голову и подпрыгнула от неожиданности. Всего в нескольких шагах от нее в зарослях голого кустарника, урча и сопя от нетерпения, рыл землю в поиске сладких корешков бурый медвежонок.

Морошка тихо-тихо попятилась, но малыш все же поднял морду и несколько раз громко втянул воздух да вдруг как запыхтел, зарычал жалобно.

Уже не таясь, девушка схватила кожаный бурдюк с водой и собралась бежать без оглядки.

Тут раздался грозный рык, и из гущи деревьев шумно выскочила огромная медведица. Она остановилась, оценивая ситуацию, и помотала головой, жадно принюхиваясь. Затем медведица, задрав морду вверх, обнажила пасть и заревела.

Девушка, оказавшись между разъяренной матерью и ее детенышем, беспомощно озиралась по сторонам.

Дикое животное встало на задние лапы, подняв столб пыли, хлопнуло передними лапами о землю и ринулось на испуганную девушку.

Морошка закрыла лицо руками и приготовилась к смерти, как Карасан оттолкнул ее в сторону.

Он едва успел упереть копье в землю и пронзил несущегося дикого зверя. Медведица завыла от смертельной раны и сбила парня с ног. Навалилась на него всей тушей и прежде чем издохнуть, клыками разорвала грудь и руку батыра, а когтистой лапой разодрала ему лицо.

Медвежонок подбежал к матери и стал тыкаться носом в ее неподвижную морду, пытаясь позвать ее обратно в лес. Затем он встал на задние лапы, дотянулся до места, где из раны сочилась кровь, и начал вылизывать спину, надеясь помочь матери. Видя, что она не откликается на его помощь, детеныш побежал вокруг нее и стал, как теленок, бодать ее с разных сторон.

С каждой попыткой он урчал и подвывал все жалобнее и протяжнее, словно начал понимать, что мама уже не поднимется. Наконец, он медленно подполз к ее голове, подсунул свою мордочку под нее и затих рядом с мамой.

Всю осень и зиму боролся за жизнь Карасан. Левая рука висела, как плеть. Из-за поломанных ребер каждый вздох превращался в пытку. Раны на груди и лице загноились и покрылись черной коростой.

Морошка не отходила от парня днями и ночами, помогая шаману клана камлать над раненым, а еще тайком промывала раны своими сборами и нашептывала свои наговоры.

Но люди говорили, что ее любовь, вот что спасло умирающего. Ласковыми словами она возвращала обе его души – сульдэ и самъю – с небесного пути Тенгри обратно на землю.

Она убегала подальше от становища, приносила небольшие подношения и молилась Всеотцу мокшан Шкаю и матери воды Ведь-аве.

“Может, мои боги спасут две жизни, – надеялась она. – Ведь без него мне свет не мил”.

Силы стали возвращаться к храбрецу.

Когда болезнь отступила, он продолжал безучастно лежать, молча глядя вверх. Украдкой, будучи один, он часто плакал от обиды на собственную судьбу.

Мимолетная радость его сиделки от исцеления любимого сменилась тревогой за него. Шаман расстроенно цокал языком, осматривая больного, и повторял:

– Можно вылечить тело, но если самъя не держится за землю, ничто не поможет.

Несчастная девушка угасала вместе с любимым.

– Что волнует тебя? – решилась она спросить его. – Раны твои затянулись, но ты не хочешь вставать.

Грустно посмотрел он на нее и снова отвернулся.

– Как мне помочь тебе, если ты не делишься своей болью? – нежно положила Морошка свою руку ему на грудь.

Слезы выступили у парня, и он рассерженно пробормотал:

– Ты не обращала внимания на мою любовь, когда я был могуч и красив. Каково же мне сейчас? Тело мое изуродовано, а былая стать ушла без следа. Зря вы меня выходили. В бреду мне снилось, что мы вместе бежим по утренней прохладной траве. А я теперь и ходить-то могу с трудом. Кому я такой нужен?

Рассмеялась Морошка с облегчением, немало удивив парня.

– Раньше ты мечтой заветной был для всех девушек племени, а сейчас только мой. Настоящая любовь смотрит на красоту сердца, которая стала даже краше для меня. Во сто крат ты мне милее такой, чем был раньше.

С той поры, как старики говорили, Карасан обрел свое счастье, ибо на глазах Великого Неба пожертвовал своей удалью и красотой ради ее спасения. И вознаградил его Тенгри многочисленными детьми и уважением в племени.

Седьмого своего сына они назвали Баавгайном – Медвежонком. Со временем стало ясно, что этот Медвежонок стал главным подарком Тенгри.

Мать учила его слушать природу, разбираться в травах и погоде, говорить на языке мокшей и урусов. Отец подарил ему храброе сердце и ловкое тело, чтобы он защищал родное племя.