Подкидыш

Глава 7

Последние месяцы службы, пролетели, как один день. Все-таки, такое времяпрепровождение, когда над тобою Дамокловым мечем не стояла угроза арены, а сама служба, не ограничивалась короткими поездками от Бетонно-Растворного узла до стройки и обратно, мне нравилась гораздо больше. За этот год я посетил еще два города в Центральном округе, куда мы выезжали с проверкой, или еще по какой-то надобности. Я старался не вникать во все это, мое дело крутить руль, и смотреть за дорогой, остальное меня не касается. Как говорится меньше знаешь, крепче спишь. Несколько раз выезжали на дачу к командиру. Зимой для того, чтобы пополнить припасы, то есть привезти в город картошку, овощи, и кое-какие заготовки, и разумеется посидеть на льду, ловя рыбку. А весной однажды на целую неделю, под предлогом отпуска командира. Отпуск, или скорее отгула, наверное, были на самом деле, вот только вместо отдыха вначале, пришлось перекапывать соток шесть огорода, а после втыкать в него клубни картошки.

Разумеется, это была работа не на весь день, поэтому успел и посидеть с удочкой на берегу и позагорать, и даже подраться, когда какой-то пьяный дачник, возомнил из себя не пойми кого, и полез к дочке командира с какими-то претензиями. Пришлось показать ему место зимовки местных ракообразных. После правда приперлась его мамаша наводить разборки. Командир выслушал прения сторон, то есть претензии мамаши парня, жалобы дочери, а после просто вызвал по телефону местного участкового, и отправил парня, своей властью, на пятнадцать суток. А мамашу предупредил о том, что если она и дальше будет устраивать скандал, то Валентина, то есть дочь, напишет заявление, и ее сынок пойдет на этап за попытку изнасилования. Та, вначале вроде не поверила, и пообещала найти управу, но уже к вечеру, похоже передумала, и решила не связываться. Тем более, что по всему выходило, что неправ был именно ее сынок, и он получил по заслугам, да еще его и пожалели, при этом.

Ближе к дембелю, от командира, поступило предложение, перейти на сверхсрочную службу, оставшись личным водителем. К этому времени у меня уже были три лычки на погонах, а если я соглашусь остаться, появится широкий поперечный галун, то есть звание старшего сержанта, и оклад в сто пятьдесят рублей, плюс десять процентов за звание. Честно говоря, предложение было очень даже приличным. На гражданке, устроиться на такую зарплату, было довольно сложно. И все бы хорошо, вот только не лежала у меня к этому душа. Такая служба была хороша в качестве солдата срочной службы, частая перемена мест, новые впечатления, вместо вечного наведения порядка в казарме и на территории, и через день на ремень, в караул по части, а вот после увольнения в запас, срываться по первому звонку с места, и ехать порой за тридевять земель, ночевать в местных клоповниках-гостиницах, было уже не совсем тем, на что я рассчитывал. Да и честно говоря, жить по уставу, или его подобию, надоело еще в приюте. И в тоже время, обижать командира не хотелось. Похоже он понял это раньше меня, и внес встречное предложение.

— Я, понимаю, что тебе хочется отдохнуть после службы, почувствовать себя гражданским человеком. Подумать наконец. Поэтому, давай договоримся так. Ты увольняешься со службы, едешь в свой родной город, или куда-то еще, и хорошенько обдумываешь мое предложение, можешь посоветоваться со знающими людьми. Как я понял, есть с кем это обсудить. Как раз у меня будет на это время отпуск, и я собираюсь с семьей съездить отдохнуть. Так вот, если ты, все-таки решишь принять, мое предложение, то ты звонишь мне, номер телефона тебе известен, и говоришь, что согласен. И мы с тобой договариваемся о дальнейших действиях. Если нет, что же, как там у Левитанского: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя». Думай, одним словом.

И я отправился в Ташкент. Первым делом показался в приюте. В общем-то это было с одной стороны традицией, а с другой, перед отправкой армию, мне выделили комнату в семейном общежитии. С одной стороны, это конечно радовало, с другой, я прекрасно понимал, что пока я нахожусь на службе, эта комната уйдет куда-то в далекие дали, и я уже никому, и ничего не смогу доказать.

— Тебе выделили, ты профукал, твои проблемы.

Поэтому, хорошенько подумав, перед отправкой на службу, обратился за советом к директору нашего детского дома, и объяснил ему ситуацию. Оказалось, не один я такой умный, хотя идиотов тоже хватает, и наш приют тоже без них не обходится. В общем, в итоге я прописался в комнате, а на время службы, директор нашел временных постояльцев и пустил их туда жить, за соответствующую плату. И сейчас, едва увидев бравого сержанта, вернувшегося в родные пенаты, дал мне детальный отчет, о том, как обстоят дела с моим жильем, и что мне нужно предпринять в первую очередь.

А еще, едва глянув на мой военный билет, и увидев номер части, изумленно произнес.

— Семен, ты же вроде в строительные войска призывался, а тут номер в\ч особого отдела армии! Как так вышло?

Ну я и поведал ему свою историю, разумеется без подробностей про арену и прочие гадости, прекрасно понимая, что, если все это всплывет, мало никому не покажется, в том числе и мне. Точнее, как раз мне, в первую очередь. Поэтому просто сослался на одного из наших выпускников — прапорщика Диденко, и его помощь в моем переводе. Правда уточнил, что это не армейский, а окружной отдел по военной безопасности.

— Да, какая разница⁈ Там такая проверка, что получить любую должность, просто не реально сложно. То-то я думал, что это на тебя запрос приходил. Боялся, что-то серьезное произошло, или ты ввязался, во что-то нехорошее. А тут вон оно как!

— Мне и при увольнении в запас предлагали остаться на службе. Вот только не лежит у меня душа к этому.

— А, вот это ты правильно поступил. Не буду раскрывать причин, не нужно их тебе знать, но то, что отказался правильно сделал. А вообще, если захочешь идти в органы, тебя примут с распростертыми объятиями. Тем более, что ты сержантом уволился, а любое подразделение МВД, учитывает армейские звания.

— Нет. Я лучше шофером на грузовик. Мне это больше нравится.

— Вечно вы, молодые, бунтуете!

— А у вас не так было?

— При Сталине-то? Ну-ну. Кто пробовал бунтовать уже беседует с богом. Впрочем это неважно.

Пока я оформлял получение паспорта, прописку, директор предложил пожить в приюте. Как раз за это время, постояльцы должны были освободить комнату. Мне это было только на руку, не нужно было искать временное жилье. Кстати, личный аттестат, то есть тот заработок, что начислялся на мой счет, за первый год службы, мне выплатили полностью, до последней копейки. Может из-за того места, где я служил, или по какой-то иной причине, но никаких отчислений не произошло, и после демобилизации я почувствовал себя настоящим богачом.

С лицевого счета мне капнуло четыреста девяносто два рубля. Получив их на руки, тут же сделал пересчет. Получалось, что пока я катался на грузовике, мне начисляли больше двух рублей в день, потому и вышла такая сумма. Плюс к ней по взаиморасчету с прапорщиком Диденко, чьи подгоны за левый груз, я сразу же отправлял в сберкассу, оставляя себе только какую-то мелочь, у меня вышло семьсот двадцать рублей. И сейчас, глядя на общий счет в одну тысячу двести двенадцать рублей, я чувствовал себя, чуть ли не миллионером.

Разумеется, пускаться во все тяжкие, или покупать мотоцикл, я даже не мечтал, зачем он мне нужен? А вот приобрести нормальную мебель в свою комнату, очень хотелось. К тому же наверняка, там потребуется ремонт. Когда я уезжал в армию, комната выглядела прямо сказать очень уныло. Грязные обои, замызганные полы, тусклые окна. С другой стороны, я был рад даже такому. А что сейчас ждет меня там я даже не представлял.

Впрочем, увиденное, превзошло все мои ожидания. Живущая там молодая семейная пара, сделала нормальный ремонт, поклеила свежие обои, настелила линолеум. Пусть не шикарно, но комнатка выглядела очень даже уютно. Исчез даже запах перегара, и мочи который чувствовался при получении комнаты два года назад. Директор предупредил, что все эти изменения были внесены, за счет квартплаты, и потому, за вычетом всех этих расходов, из расчета, аренды, тридцати рублей в месяц, мне полагается триста пятьдесят рублей на руки. На мгновение задумавшись об этом, я предложил эти деньги, потратить на воспитанников.

— Фруктов им купите, и будем в расчете.

Я все-таки прекрасно помнил свою жизнь в приюте, и как смотрел на Ташкентское изобилие фруктов, в то время, как нам хоть и давали их постоянно, но все равно хотелось всего и побольше. Да и давали в основном яблоки. А виноград, персики, абрикосы и все остальное, что все видели на базарах, проходило мимо нас. Поэтому и решил порадовать воспитанников хоть чем-то вкусненьким.

Директор, явно обрадовался, моему предложению, и даже предложил мне на время, обычную приютскую койку и постель с матрацем, пока я не обзаведусь собственной мебелью. Вначале хотел было отказаться, сказав, что деньги у меня есть. В ответ услышал, что деньги, это конечно хорошо, вот только купить что-то стоящее в магазине, довольно сложно. Так оно и вышло. И я около двух недель довольствовался приютской постелью, но уже довольно скоро, приобрел диван книжку, московской мебельной фабрики, платяной шкаф, и даже несколько комплектов белья, в чем мне очень повезло.

С первым местом, куда попытался устроиться, откровенно не повезло. В девятом автокомбинате, что расположился в старом городе, мне дали полураздетый ГАЗ-51 1969 года выпуска, как водится, в разобранном состоянии. Было очень похоже на то, что его дербанили все, кому не лень, снимая все, что может пригодиться к своему автомобилю. Заведующий гаражом с гордым видом похлопал по капоту и произнес.

— Машина зверь. Тут слегка подрегулировать клапана, и можно выезжать. — Затем ненадолго задумался и добавил. — Ладно, неделю я тебе дам, но потом, чтобы вышел в рейс. Работы непочатый край.

С виду грузовичок был не сказать, что новый, но вроде бы и не слишком побитый, но стоило только приподнять капот, как стало ясно, что надо мною просто решили посмеяться. Благо, что завгар не ушел далеко, и поэтому вернулся назад, стоило мне его окрикнуть. Вернувшись с недовольным видом, воскликнул.

— Ну, что еще?

— Вы под капот заглядывали? Ну, так загляните! Чтобы потом ко мне претензий не появилось. Две недели блин, хорошо если за месяц управлюсь.

Вы когда-нибудь видели полуразобранный двигатель? Причем разобранный явно второпях, и оглядываясь по сторонам. То есть, тот кто прикладывал к нему свои ручонки, желая снять нужную ему запчасть, старался сделать это как можно быстрее, и поэтому не особенно обращал внимание на то, что попадалось ему под руки пока он добирался до нужного места. Двигатель был чуть ли не располовинен, будучи разобранным до поршней, причем из шести положенных, из цилиндров сиротливо выглядывали только четыре. Головка цилиндров отсутствовала напрочь, как и вся проводка, вместе с трамблёром. На месте аккумулятора лежала разбитая слегка поржавевшая свеча, и монтировка, видимо забытая очередным добытчиком запчастей.

Завгар заглянул внутрь, поморщился и сказал.

— Ну ладно, путь будет месяц.

— А запчасти.

— А вот с запчастями большие проблемы, придется раскошелиться.

— То есть я, еще и запчасти должен приобретать за свой счет?

— А, ты как хотел? Сейчас везде так. — Скорчил удивленную рожу мужчина.

— Ну-ну. — Ответил я и захлопнув крышку капота, отряхнул руки, и направился в отдел кадров.

— Ты куда? А работать кто, дядя Степа будет.

— Вот его и нанимайте, хоть Степу, хоть Мухтара, может найдется идиот. А нет так сам ремонтируй.

Трудовую книжку мне отдавать не хотели. Мол только, что вышел приказ, и сразу на увольнение. Две недели отработаешь, потом подходи.

— Ну и подотритесь ею. — Бросил в сердцах и вышел за ворота. Присел на лавочку и задумался. Чуть позже из проходной вышли пара мужиков, как раз было время обеда, и сев неподалеку от меня закурили.

— Слышал, Ахмедыч нашел очередного лопушка, и дал ему грузовик Юлдашева.

— Да уж, чтобы ту машину восстановить нужно не один месяц ковыряться, а сколько в нее денег вбухаешь не сосчитаешь.

— Точно, а после тебя временно пересадят на самосвал, а машина уйдет одному из родственников. А через недельку, опять подсунут очередную развалюху. Плавали, знаем.

— Попал парень.

— Не мы такие, жизнь такая.

Разговор работяг, только подтвердил мои подозрения о том, что ловить здесь нечего. Трудовая книжка, тоже была не особенно нужна, тем более, что стажа в ней не было никакого. Это было фактически первое место моей работы. А будут претензии расскажу все как есть. Наверняка покупка запчастей, за свой счет, незаконна. Вот и пусть с милицией разбираются. Поэтому, поднявшись со своего места, направился в другую автобазу. Благо, что объявлений о работе было хоть отбавляй, и устроиться куда-нибудь не было никаких проблем. Относительно нормальная работа, нашлась в Сергелийской промзоне, на окраине города. Это было более чем удобно, особенно в силу того, что до общежития, где находилась моя комната, было всего шесть остановок на автобусе. При этом сам автобус делал большой крюк, а если идти пешком, то можно преодолеть это расстояние где-то за полчаса. А если взять велосипед, и того меньше. К тому же, как оказалось, на автокомбинате, имеется служебный автобус, доставляющий работников утром, и развозящий вечером по домам.

Вообще-то комбинат, куда я устроился, занимался дальними перевозками, но мне дали бортовой грузовичок ГАЗ-52 1970 года выпуска. В отличии от прошлой автобазы, машина была полностью исправна, и хоть сейчас садись и езжай куда угодно. Правда использовался он для нужд самой автобазы, то есть больших денег, заработать на нем было невозможно, калым, тоже не особенно приветствовался, да и его практически не было. В редких случаях, можно было положить в карман трешницу, когда кто-то из работников, выписывал грузовик, для перевозки мебели, или чего-то еще. И то, чаще всего, норовили отделаться бутылкой. Все остальное время, приходилось гонять по городу со снабженцем, одним словом обычный разъездной грузовичок. Сто двадцать рублей оклад, и наслаждайся жизнью. Премия, под вопросом.

Но с другой стороны, работая со снабженцем, заведующим складом, волей-неволей появлялись нужные связи, знакомства и приятельские отношения. К тому же завгар твердо пообещал, что если хотя бы год безаварийно отработаю на грузовике, и смогу за это время открыть категорию «Д» или «Е», то как только, придет новая техника, то меня сразу же, если конечно я захочу, могут пересадить, или на служебный автобус, или на тягач. Что там подвернется под руку.

— На новый? — Тут же сориентировался я.

— Шутник! — рассмеялся завгар. — На новую технику очередь в три вилюшки, с хвостиком. Вот отработаешь хотя бы пятилетку, без аварий, тогда об этом и поговорим. А пока только подержанный.

В общем-то меня все устраивало. Сто двадцать рублей, конечно не великие деньги, но на одного в общем-то хватало и даже, что-то откладывалось на книжку. Мебель у меня в комнате имелась, как-то попался переносной телевизор за сотню тугриков, и подумав, что на большее я не потяну, да и места для чего-то большего в комнате тоже нет, ну и купил. И ни разу не пожалел об этом. Окна моего общежития выходили на север, и смотрели как раз в сторону Ташкентской телебашни. Учитывая девятый этаж, прием сигнала был изумительным, даже от встроенной антенны. Я расположил телевизор на подоконнике, и смотрел все что мне нравится без каких-либо проблем.

Калым оказывается все-таки имелся, и даже больше, чем я на то рассчитывал. Но появился он где-то через полгода. Оказывается, снабженец, опасаясь, все это время присматривался ко мне, и наконец решился сделать шаг к сближению. Так-то мы общались уже достаточно давно, но одно дело общаться, и другое дело работать. Одним словом, вскоре после его предложения, я даже начал задумываться о том, а стоит ли вообще, менять шило на мыло. К ста двадцати рублям оклада, как минимум половину, я имел наличными. При этом никаких краж не было. Просто у мужика были хорошие связи на всех складах снабжения, и если для нашего гаража, он привозил все что выписывалось, а обычном порядке, то другим тоже самое доставалось за дополнительную плату. Может там были и какие-то другие махинации, не знаю. Не особенно в это вникал, просто ехал куда мне приказывали, помогал с разгрузкой-погрузкой, и держал язык за зубами. И этого было достаточно.

Она сидела в диспетчерской, и выдавала водителям путевки на выезд. Я не скажу, что девушка была красивой, приятной — да, но ничего особенного в ней в общем-то не было. Но стоило мне только ее раз увидеть, и мне подумалось, что передо мною, тот идеал женщины, к которому я стремился, всю свою жизнь. Я не могу сказать, что до этого момента, ни разу не встречался с девушками. Встречался, угощал мороженым, ходили в кино. Некоторые из них, оказывались достаточно раскрепощенными, чтобы мимолетное знакомство, достаточно быстро переходило в горизонтальную плоскость. Я не был против продолжать такое знакомство, но и шагов на углубление отношений тоже не делал. Поэтому довольно часто, после одной двух встреч, мы расставались довольные, или не очень нашим знакомством. Так или иначе, но знакомства хоть и случались, достаточно часто, но той единственной я так и не находил, и потому без сожаления, мы разбегались в разные стороны.

Здесь было иное. В этой девушке было, что-то такое, что тянуло меня к ней, было желание общаться и необходимость видеть ее возле себя. И в тоже время, что-то удерживало меня от того, чтобы сделать первый шаг, и познакомиться поближе. Промучившись несколько дней думами о ней, я пересилил свои сомнения и сделал первый шаг, предложив девушке сходить в парк. К моему удивлению, она сразу же согласилась с моим предложением, чему, я очень обрадовался.

С каждой новой встречей, мне все больше хотелось, чтобы наше общение, не заканчивалось несколькими часами, что мы проводили друг с другом, а наоборот не прекращалось совсем. Как-то так вышло, что встречались мы всегда или на сквере Революции, или в одном из городских парков, а наши встречи, завершались на автобусной остановке. Девушка ни под каким предлогом не желала, чтобы я провожал ее до дома. И с некоторых пор во мне поселилось чувство настороженности. Я просто не понимал, в чем причина подобного поведения. И несколько опасался того, что подруга скрывает от меня, что-то не совсем приятное. Все разрешилось самым наилучшим образом. Оказалось, что тоже была выпускницей приюта, и потому очень стеснялась, своего положения. Правда в отличии от меня, она попала туда десятилетней, из-за гибели родителей, которые попали под снежную лавину в Чимгане. И прожила в нем до семнадцати лет.

То, что девушка тоже прошла детский дом, даже в какой-то степени сблизило нас еще больше. Все-таки специфика жизни в приюте накладывает некий отпечаток на подсознание, и принятые там правила поведения, не слишком согласуются с теми нормами, которые человек, получает в обычной семье. Поэтому, когда выяснилось, что мы со Светланой, как это говорится — «одной крови», то наши отношения сразу же сдвинулись в лучшую сторону.

И довольно скоро мы решили подать заявление в ЗАГС.