Портальщик. Бытовой факультет.

Глава 23

23

Шквал ледяного ветра обрушился на меня, забивая рот и лёгкие колючим снегом. Каждый вдох превращался в испытание: морозный воздух резал горло, а снежинки, словно крошечные иголки, впивались в кожу. Зима царила вокруг во всей своей суровой красе: снег лежал плотным слоем, доходя до щиколоток, а с неба сыпалась густая метель, полностью поглощая звуки и очертания мира. Я с трудом разглядел портальную площадь — желтой линии не было видно вовсе, ее полностью замело и задуло снегом. Город вокруг представлял собой мрачное зрелище: низкие, приземистые дома с крутыми крышами, редкие магические фонари, свет которых едва пробивался сквозь снежную пелену. Все было погружено в зимнее оцепенение.

— Вот же мастер, мудак! — прошипел я, зубы стучали от холода. — Не мог хоть немного предупредить, что здесь настолько холодно!

Долго тут оставаться означало замерзнуть. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я судорожно, опасаясь, что вот-вот окоченею, ухватился за нити пространства. Не знаю, то ли от холода, то ли от волнения, но в этот раз портал открывался неохотно, его края рвались и мерцали. Мне пришлось приложить дополнительные усилия, зачерпывая новые пучки силовых линий, чувствуя, как мороз буквально высасывает из меня магию и тепло. Но вот, с грехом пополам, арка портала стабилизировалась. Я не стал дожидаться и разглядывать ее качество, а чуть ли не рыбкой прыгнул внутрь.

Я кубарем выкатился на знакомой, портальной площади столицы, тут же вскочил на ноги и начал лихорадочно искать глазами того мастера-портальщика, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю. Но эта сволочь, предвосхитив мой гнев, уже сбежала.

— Ну погоди, — пробормотал я, отряхивая с мантии снег, который тут же начал таять. — Завтра я тебя все равно найду.

Голодный, злой и продрогший до костей, я побрел в сторону Академии, мечтая о горячем ужине и теплой постели.

Тот же привратник, кивнув мне, открыл ворота, и я очутился на территории Академии. Желая сэкономить время, я решил срезать путь к столовой через парк и потому почти бегом поспешил на ужин. И какой же был мой удивление, когда я чуть не налетел на компанию из нескольких учеников — двое в синих мантиях, двое в красных и одна в зеленой.

Приглядевшись, я с ужасом узнал ребят в синих — это были Торин и Элви. И были они в неприглядной ситуации. Торина держал за грудки парень в красной мантии, который был на голову выше его. Элви находилась в еще худшем положении: ее за волосы, вертикально вверх, вздергивал второй парень в такой же красной мантии и насмешливо заглядывал ей в лицо.

Я прислушался.

—И что это у нас тут за зверёк? Что ты такое, скажи? — говорил тот, что держал Элви.

—Да это девка, — насмешливо бросил второй.

—Девка? Так у них должны быть выпуклости.

—А ты пошарь под мантией, может, что и нащупаешь.

Эта ситуация меня взбесила. Я решил вмешаться.

—Стоять, боятся, деньги не прятать! — выпалил я, пытаясь застать их врасплох.

Тот, кто держал Элви, резко обернулся.

—А ты кто еще такой?

Мозг заработал на повышенных оборотах, выуживая из глубин памяти отрывки из старых фильмов и пацанского фольклора.

— Я по жизни, как дождь. Он даже, когда падает - продолжает идти! — Выдал я с максимальным пафосом. — Мужчина идёт на подвиги ради «дам» а ради «не дам» не идет.

— Что ты сейчас только сказал? Ты что, меня провоцируешь? — парень повернулся к своему товарищу. — Он что, меня провоцирует? — Развернулся ко мне с искаженным от злости лицом. — Ты что, меня провоцируешь?!

Сцена напоминала какой-то дурной спектакль. Мой ответ, как мне показалось, ошеломил дворян. Они набычились и даже инстинктивно отпустили моих друзей, которых я сразу же дёрнул за рукава, заводя их себе за спину.

Тот, что раньше удерживал Элви, выкрикнул:

—Дуэль! Насмерть!

Ему вторил его товарищ:

—Вопрос чести дворянина! Ты ответишь за это!

Я усмехнулся.

—Вы, молодые люди, следите за своими словами. Вы сейчас поняли, что сказали? Как это простолюдин может оскорбить дворянина? Вы в своем уме? Тем более, как дворянин благородный может унизиться до того, чтобы вызвать простолюдина на дуэль? Вы точно сошли с ума.

Мои слова ввели парней в ступор. Они переглянулись, явно не ожидая такой логики. Но через мгновение один из них, с горящими от ярости глазами, прошипел:

—Тогда я тебя, тварь, убью прямо здесь!

Вокруг его рук стало разгораться малиновое пламя.

«Вот черт, — мелькнуло у меня. — Дошло до магии».

—Э, дружище, тормози! — рявкнул я, поднимая руку. — Так не пойдёт. Смотри: вот ты — ученик Академии, и я — ученик Академии. А нападать с применением магии на ученика Академии вне арены запрещено. И тем более — вот так просто убивать.

— Это ещё почему?

Первый дворянчик повернул голову ко второму:

— О чём это он говорит?

Я продолжил, чувствуя, что нащупал слабину:

— Ну, смотри. Обучение в Академии платное. — Я задал вопрос, на что оппонент ответил кивком. — И даже для нас, простолюдинов, обучение платное, долг, который мы будем выплачивать после окончания. Так вот, если ты меня сейчас убьёшь, то что получится?

Парень в красной мантии переспросил:

—И что получится?

Я сделал снисходительный вид и надменно, как для ребёнка, объяснил:

—А получится, что у Академии будет утеряна выгода. И из-за чего? Из-за вашего самодурства. И вас скорее всего выгонят из Академии. А это — позор, унижение. Ваши родственники по головке вас не погладят.

Оба ученика в красных мантиях практически синхронно произнесли:

—И что тогда делать?

Я развёл руками:

— Если не знаешь, как поступать… поступай, как знаешь.

В этот момент фигура в зелёной мантии и в капюшоне, молча наблюдавшая за всем, повернулась ко мне лицом. Я мельком разглядел довольно-таки красивые, но холодные черты и пронзительный взгляд девушки. Но терять время было нельзя. Пока мои оппоненты зависли в размышлениях о сложившейся патовой ситуации, я дёрнул Торина и Элви за рукава и чуть ли не силой потащил их за собой, скрываясь в тенях и за кустами парка.

Мы практически добежали до столовой. Войдя туда, я взял поднос и подошёл к окну выдачи еды. Сегодня пахло еще аппетитнее обычного: свиная рулька, тушенная в медовом соусе с яблоками, и пюре из корнеплодов. Рядом лежали румяные пирожки с капустой и грибами. Я получил свою порцию и, махнув головой товарищам, предложил занять столик в дальнем углу.

Ах, как же я проголодался! Еда поглотила меня полностью, чему способствовало и то, что за столом висела тяжелая тишина. Но всё же Торин не выдержал и тихо сказал:

—У тебя теперь будут большие проблемы. Они тебя могли убить прямо там, в парке, за твою дерзость.

Я, прожевывая сочный кусок мяса, ответил:

—У них бы это вряд ли получилось. Я же портальщик. Я бы открыл портал и сбежал в него. Ну, скажем, как минимум, на портальную площадь.

На что Элви мне горько возразила:

—У тебя бы не получилось. Лориэн рассказывал, что пространственная магия недоступна на большей территории Академии. Для того чтобы студенты самовольно не отлучались, а также чтобы враждебные силы не могли проникнуть в Академию, где обучаются дворяне. Безопасность учеников в Академии превыше всего.

«Надо же, — подумал я, — я почти не соврал. Значит, убийство учеников на территории Академии и впрямь запрещено. Какой же я умный».

—Ну вот, а я о чём говорил? Как они меня могли бы убить, если жизнь студента важна?

Они оба замолчали, соглашаясь с моими словами.

—Ладно, пойдёмте, ребята, в общежитие. Тяжелый сегодня был день.

И мы втроём пошли в общежитие, но то и дело посматривали по сторонам, ожидая неприятностей от благородных учеников. Как только мы вошли в свою комнату, я увидел как Лориэн, не отрываясь, продолжал что-то писать в своей тетради, а мы с Торином заняли места на своих кроватях. Да, сегодня был тяжёлый день. Я устал и поэтому заснул очень быстро, несмотря на тревожные мысли о завтрашнем дне.

Утром, когда мы шли в столовую, я обратил внимание, что Торин что-то оживлённо рассказывает Лориэну, а тот, в свою очередь, посматривает на меня непонимающим, почти испуганным взглядом. Ясно — друзья обсуждали вчерашнюю стычку с благородными. Но что было самым смешным — меня это ни капли не беспокоило. Даже если меня отчислят из Академии и выпишут какой-нибудь штраф, мне было уже наплевать. У меня уже есть профессия, я уже зарабатываю, и, более того, я полноправный член Гильдии, о чём свидетельствует жетон в моём кошеле. Я никак не мог дождаться того момента, как снова окажусь на портальной площади и буду сшибать серебро обеими руками. Странно, но я раньше не замечал в себе такой алчности и жажды наживы.

Завтрак, как всегда, был великолепен. Закончив с едой, я кое-как дождался, когда закончат трапезу мои друзья, чтобы вместе выйти из столовой. Но случилось непредвиденное. Выходя из столовой, меня окликнул мастер Корбин, мой второй преподаватель по пространственной магии.

— Андрей, подойди ко мне.

Я подошёл, оглянувшись на ребят. Их взгляды были настороженными, что ясно намекало на нечто неприятное.

— Андрей, тебе необходимо пройти вместе со мной.

Делать было нечего, и я пошёл вслед за ним. Мы вошли в главное здание Академии, поднялись по изящной мраморной лестнице на второй этаж и подошли к неприметной дубовой двери. Открыв её, мастер Корбин пропустил меня вперёд, указал на деревянное кресло и формальным, холодным тоном, скорее приказал, чем попросил:

—Сидеть здесь и ожидать моего возвращения.

Он вышел, и я услышал, как с громким щелчком запирается дверной замок. В этот момент я почувствовал, что меня ожидает что-то очень нехорошее. Осмотрелся по сторонам. Комната была пустой и аскетичной. Стены голые, небольшое окошко под потолком... Да блин, оно закрыто решёткой! Похоже, я попал в нечто среднее между кабинетом для допросов и камерой. Я сел в кресло и задумался, лихорадочно вспоминая, чего такого я ляпнул вчера, за что мог угодить в такие вот застенки.

В это самое время в самом сердце Академии, в Большом зале Совета, под высоким сводчатым потолком, расписанным фресками с изображениями великих магов прошлого, проходило экстренное совещание. Зал, освещенный мерцающим светом парящих в воздухе магических сфер, был полон. По трем стенам, восседая на резных дубовых скамьях, разместились старшие преподаватели трех факультетов, словно три враждующих лагеря. Справа — магистры боевого факультета в багровых мантиях, их позы были надменны, а взгляды — остры, как отточенные клинки. Слева — преподаватели лекарского факультета в изумрудных одеяниях, с лицами, выражающими спокойствие и холодную рассудительность. Прямо напротив возвышавшегося в центре кресла ректора сидели магистры бытового факультета в своих скромных синих мантиях; на их лицах читалась тревога.

У резной деревянной кафедры, возвышавшейся посреди зала, стоял магистр боевого факультета, Горм. Его голос, громкий и пафосный, гремел под сводами.

—...и я настаиваю, что данный инцидент — прямое оскорбление не только учеников благородных кровей, но и устоев самой Академии! Неуважительный, похабный тон, использованный этим... учеником, — он с презрением бросил взгляд в сторону синих мантий, — требует незамедлительного и сурового ответа! И этот ответ — магическая дуэль! Только кровь, пролитая на арене, может смыть пятно с чести оскорбленных!

С противоположной стороны поднялся магистр бытового факультета, старый Элберт.

—Магистр Горм, вы сами-то слышите, что говорите? — его голос был спокоен, но в нем звенела сталь. — Как простолюдин, коим является ученик Андрей, может вообще «оскорбить честь» дворянина? Сама постановка вопроса абсурдна и противоречит всем устоям Империи! Дворянин и простолюдин не могут быть сопоставимы в вопросах чести. Называя это дуэлью, мы создаем чудовищный прецедент, принижающий самих дворян! Более того, — он обвел взглядом зал, — поединок между учеником боевого факультета, годами обучающимся искусству уничтожения, и бытовым магом, чья сила в созидании, — это не дуэль, это завуалированная казнь. Это зазорно и оскорбительно для самой идеи боевой магии.

Горм язвительно ухмыльнулся.

—Согласно уставу Академии, все ученики в ее стенах условно равны. А значит, и ответственность несут одинаковую. — Он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Если же термин «дуэль» столь режет слух нашим уважаемым коллегам, мы можем назвать это... спортивным состязанием. Испытанием сил.

— Вы можете назвать это хоть партией в шашки! — парировал Элберт. — Но все присутствующие прекрасно поймут, что это — поединок, дуэль. И прецедент будет создан.

Тут с места поднялся один из магистров-лекарей.

—А прецедент будет, только если этот Андрей... выживет, — произнес он с ледяной усмешкой.

По залу прокатилась волна одобрительного гула. Со стороны красных и зеленых мантий раздались смешки, улюлюканье, кто-то хлопал в ладоши, а кто-то истерично хохотал, представляя себе это нелепое зрелище.

Последнюю точку в споре поставил Архимагистр Каэлен Ороний, восседавший в своем роскошном, троноподобном кресле. Он негромко хлопнул ладонью по резному подлокотнику, и в зале мгновенно воцарилась тишина, полная почтительного трепета.

—Довольно, — его голос был негромок, но прозвучал так, будто откован из стали. — Поединку быть. Назовите его как сочтете нужным — испытанием, состязанием или проверкой характера. — Он перевел тяжелый взгляд на Элберта. — Отдайте распоряжение о подготовке арены. Пусть лекари Академии будут готов к любому исходу поединка. И присутствовать на нем обязаны все, кому это положено по правилам.

Я сидел в запертой комнате, ничего не зная о решении, которое только что определило мою ближайшую судьбу. Но по тому, как меня изолировали, я чувствовал — ничего хорошего меня не ждет. Оставалось только ждать и гадать.

Тягостная тишина в комнате давила на уши. Я ждал, перебирая в голове возможные исходы. Мысль о том, что меня могут выгнать из Академии, конечно, была неприятной, но не более того. Я уже представлял, как буду снимать комнату в городе и каждое утро приходить на портальную площадь. У меня есть умение, знания и гильдейский жетон. Я смогу заработать на жизнь. Но я никак не мог быть готовым к тому, что услышал, когда дверь наконец открылась.

В комнату вошли магистр Элриан и мастер Корбин, что привел меня сюда. Лицо магистра было мрачным и отрешённым, он избегал смотреть мне в глаза.

— Андрей, — начал он, и его голос прозвучал глухо, будто из пустой бочки. — Советом магистров... и личным распоряжением архимагистра... принято решение.

Он сделал паузу, собираясь с духом, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это было что-то хуже отчисления.

— Тебе предстоит... принять участие в поединке, — он выдохнул эти слова с трудом. — С учеником боевого факультета, чью честь ты, по их мнению, оскорбил. Поединок состоится на арене. И... у тебя нет возможности отказаться.

Сначала я не поверил. Потом мой мозг отчаянно заработал, пытаясь найти лазейку.

—Поединок? — переспросил я, и мой голос прозвучал громче, чем я ожидал. — Магистр, я простолюдин! Я не могу оскорбить честь дворянина, это противоречит самим устоям! Как я, ученик бытового факультета, могу защититься от боевых техник? Это не поединок, это... узаконенное убийство! А убийство в стенах Академии — разве это не преступление?

Я видел, как его лицо исказилось от стыда. Он знал, что я прав.

—Решение принято, Андрей, — он покачал головой, и в его глазах читалась беспомощность. — Мне это не нравится не меньше твоего, но я не в силах что-либо с этим сделать. Тебе придется выйти на арену. Даже если... тебя приведут туда силой.

В тот момент во мне всё оборвалось. Спорить дальше было бессмысленно. Я опустил плечи, сделав вид сломленной жертвы, и произнес с наигранной, трагической покорностью:

—Что ж... Как прикажете. Ведите меня на казнь.