Помнят польские паны. Прорыв

Фрагмент 10

Юзеф Бек, 14 мая 1941 года

Войну уже не предотвратить, даже если бы кто-то этого захотел. К её началу готово всё, осталось только дождаться назначенного часа. Пехотинцы в полевых лагерях начищают винтовки и стирают заводскую смазку с патронов. Кавалеристы точат клинки и обихаживают верных коней. Артиллеристы, которые совсем скоро откроют ураганный огонь по русским, сверяют координаты целей. Танкисты возятся с моторами, чтобы не подвели в решающую минуту. Лётчики изучают полётные задания и прокладывают маршруты к советским городам. Сапёры снимают проволочные ограждения на границе и заготавливают лес для постройки переправ. Моряки грузят боезапас и продовольствие перед выходом в море. Военную машину, изготовившуюся к броску на восток уже не остановить.

Гигантскую, ещё невиданную по мощи военную машину. Настолько мощную, что нам пришлось вводить новое генеральское звание для командующих армиями — армейский генерал. Пусть англичане и были недовольны тем, что начало войны с Россией из-за военного переворота в Германии пришлось перенести на год, но за счёт такой отсрочки нам удалось поставить под ружьё целых три с половиной миллиона бойцов. Из них три ударят по большевикам.

Да, потери в танках там, на Западе, мы понесли очень существенные. Но и это сделало Польшу сильнее. Мы избавились от «одноразовой» бронетехники, а вместо неё сумели построить прекрасные новейшие танки, которыми будем бить русских, как пан бьёт зарвавшегося хлопа. У нас теперь больше трёх тысяч отличных танков. Даже чешские и польские, ничуть не уступают лучшим в мире, купленным в Великобритании и Франции.

Нам удалось довести до трёх с половиной тысяч единиц нашу авиацию. Конечно, часть самолётов пришлось купить у «старших братьев», но основную массу всё равно составляют произведённые на польских, чехословацких и даже вновь запущенных германских авиазаводах. И почти половина из них поднимется в воздух ещё до того, как на земле прозвучат первые артиллерийские залпы. Обрушат бомбы на головы спящих москалей, будут сшибать наземь их истребители.

Год назад мы недооценивали значение артиллерии, но теперь мы собрали мощнейшие артиллерийские кулаки, выгребя из своих, чехословацких и германских арсеналов тысячи и тысячи орудий, приобретя во Франции и Великобритании недостающие. И горе придёт в дома наших извечных врагов, когда загрохочут эти пушки.

К сожалению, нам не удалось многократно увеличить численность вымпелов польского военно-морского флота, понёсшего серьёзные потери в сражениях с германскими кораблями. Но, в сравнении с прошлым годом, он всё равно вырос. К тому же, с нами в общем строю пойдут в бой британские корабли, уже прибывшие в польские порты.

Да, наши союзники с нами. Целых два авианосца с кораблями охранения, два линкора, пять крейсеров различных типов, полтора десятка эсминцев. Русскому Балтийскому флоту сильно не поздоровится, когда он встретится с этой мощью, усиленной ещё и польскими кораблями. Пусть Лондон пока не прислал пехотные и танковые части, но два бомбардировочных полка и три истребительных уже ждут команды «на взлёт» на польских аэродромах.

Конечно, мы рассчитывали и на помощь французов, но они совершенно неожиданно увязли в войне с итальянским экспедиционным корпусом в Северной Африке, а также ведут жестокие позиционные бои на франко-итальянской границе. Но, как только «макаронники» будут разбиты, в Польшу потянутся эшелоны с французскими дивизиями.

Вторым по военной мощи союзником, который начнёт войну в один день с нами, является Турция. Она пошлёт в бой в Закавказье восемьсот тысяч бойцов и, опрокинув русские дивизии, лишит большевиков бакинской нефти. После этого вся техника Красной Армии превратится в бесполезное железо. Восемьсот тысяч злобных, славящихся своей яростью и ненавистью к русским головорезов, мечтающих, как один, стереть Россию с карты мира.

Четыреста тысяч румынских солдат готовы ударить по Югу Украины, вынуждая «красных» оттянуть силы с тех направлений, на которых пойдут в бой славные жолнежи Речи Посполитой. Румынским союзникам будет трудно, поскольку для них война начнётся с форсирования Днестра, но, судя по данным нашей разведки, противостоит им Одесский военный округ, в котором вдвое меньше солдат, чем в румынских армиях.

Бок о бок с румынами будут сражаться греки. Немного, всего две дивизии, поскольку Греция вынуждена держать основные силы на границе с захваченной итальянцами Албании.

Три дивизии, целый корпус, венгерских войск уже переброшены на южный участок польско-советской границы. Но это отборные воины, тоже славящиеся свирепостью.

С не меньшей яростью готовы биться финны, мстя за поруганную в Зимней войне честь. Позор поражения маршал Маннергейм поклялся смыть русской кровью. И поскольку за почти полтора года Финляндия тоже усилилась за счёт поставок польского, британского, французского, шведского оружия, это ему непременно удастся.

То, что британские и французские дивизии пока ещё не прибыли в Польшу, вовсе не значит, что Франция и Великобритания останутся в стороне от Большой войны с большевиками. Их авиация будет активно действовать в Закавказье, помогая туркам. Также часть дивизий, расквартированных в Сирии, Палестине, Ираке и Индии послужат вторым эшелоном турецких войск.

В общей сложности против большевиков выступит до пяти миллионов солдат. А через два-три месяца, если к тому времени Сталин и его клика не капитулируют, эта цифра увеличится минимум ещё на миллион. Ведь президент Инёню пообещал привлечь к войне ещё множество добровольцев-мусульман из арабских стран, а британцы — вооружить эти отряды и пропустить в Турцию. Ожидается прибытие на фронт, как в Азии, так и в Европе, британских колониальных войск. Скорее всего, не останутся в стороне от разгрома России небольшие европейские страны, вроде Бельгии, Дании, Нидерландов.

Осталось всего четыре дня. Четыре из пяти, данных Москве для выполнения ультиматума, выдвинутого совместно президентом Польши Игнацием Мосцицким, премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем, президентом Франции Альбером-Франсуа Лебреном и президентом Турецкой Республики Исметом Инёню.

Ультиматума, содержащего требования, на выполнение которых большевики однозначно не пойдут, поскольку они априори неприемлемы для Советов. Во-первых, начало вывода оккупационных войск из аннексированных Латвии, Эстонии и захваченной части Финляндии. Во-вторых, принятие партийным руководством Советского Союза решения об отмене актов о включении этих территорий в состав СССР. В-третьих, принятие решения о выделении Причерноморских земель для создания независимого еврейского государства. В-четвёртых, немедленное прекращение преследования евреев. В-пятых, начало отвода советских войск от границ с Польшей и Турцией на 80–100 километров. В-шестых, назначение свободных демократических выборов на многопартийной основе на порабощённых Россией национальных окраинах.

Конечно, с Инёню пришлось серьёзно поработать и польским, и английским дипломатам, поскольку судьба евреев его интересует меньше всего. Хуже того: турки претендуют на Крымский полуостров, где коренные жители, крымские татары, уже наточили ножи на евреев, из-за которых их согнали с принадлежавших им земель. Но англичане умеют убеждать даже самых строптивых партнёров. Так что ради продолжения поставок оружия турок был вынужден согласиться с пунктами ультиматума, касающимися евреев.

Ультиматум был передан наркому иностранных дел Советского Союза Молотову вечером 12 мая. Срок его исполнения истекает в 00:01 по Московскому времени 18 мая 1941 года. Но я просто уверен, что Сталин и Молотов либо его полностью проигнорируют, либо объявят, что это всё является вмешательством в их внутренние дела. Именно так я ответил бы, будь на месте советского диктатора и его министра. Но даже если вдруг большевики пойдут на попятную, то всегда найдутся неопределённости, которые можно трактовать как отказ от исполнения требований ультиматума.

Повторяю ещё раз: эту войну уже не остановить никому!

Генерал-лейтенант Ватутин, 18 мая 1941 года

Должность 1-го заместителя начальника Генерального штаба по оперативным вопросам и устройству тыла предполагает владение всем объёмом текущих сведений об обстановке в войсках, так что никаким секретом грядущее начало войны для меня не было. Мы ждали её, мы готовились к ней, а после ультиматума, предъявленного Черчиллем, Лебреном, Мосцицким и Инёню, знали и ориентировочные сроки её начала. Поэтому уже в ночь на 13 мая Борис Михайлович Шапошников, я и начальник оперативного управления Генштаба Александр Михайлович Василевский, с которым мы прекрасно знакомы ещё со времени учёбы Академии Генерального штаба, подготовили Директиву № 1 Наркома обороны.

'Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО, ЗакВО.

1. В связи с выдвинутым в адрес СССР ультиматумом Великобритании, Польши, Турции и Франции в период с 14 по 20 мая 1941 года возможно внезапное нападение войск ряда враждебных Советскому Союзу стран на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО, Зак. ВО. Нападение может начаться с провокационных действий ещё до окончания срока действия ультиматума, выдвинутого четырьмя державами.

2. Задача наших войск — до официального объявления указанными странами состояния войны с Советским Союзом не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать обвинение СССР в агрессии.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского, Одесского и Закавказского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар поляков, турок или их союзников.

Приказываю:

а) в течении 13 мая 1941 года занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе и полевые сооружения близ неё;

б) рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно её замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано, а в первом эшелоне — зарывшись в землю;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность, в том числе, с использованием приписного состава. Начать реализацию всех ранее разработанных мероприятий по затемнению городов и объектов;

д) начать эвакуацию из приграничных районов семей военнослужащих. Без ущерба для боеготовности войск оказывать содействие гражданским властям в эвакуации семей партийно-советских работников;

е) в случае пересечения советской границы иностранными воинскими подразделениями и военными самолётами нарушителей безжалостно уничтожать'.

Несмотря на то, что Василевский формально является моим подчинённым, Борис Михайлович явно видит своего преемника именно в нём, а не во мне. И даже не скрывает этого. Мне стало несколько обидно, когда я заметил такой «неравнодушие» Шапошникова к Александру Михайловичу, но маршал нашёл время для личного разговора со мной, в котором постарался расставить точки над i.

— Я не считаю вас бездарью, голубчик. Более того, просто уверен в том, что вы со временем вы могли бы возглавить Генеральный штаб. Но, в отличие от не менее талантливого штабиста, чем вы, Василевского, у вас есть и другой талант, который вы пока не успели проявить. Я имею в виду ваш талант командующего. И вижу вас в должностях командующего фронтами. Не сразу, конечно, а после того, как вы приобретёте соответствующий опыт работы начальника штаба фронта. Совместив опыт штабного работника с навыками командующего, вы превратитесь в истинного гроссмейстера от военного искусства. Василевский же, увы, вторым талантом, имеющимся у вас, не обладает. Именно поэтому мне предпочтительнее со временем передать дела ему, а не вам. Поверьте, я знаю, о чём я говорю.

Смутные слухи о том, что советское руководство получило какие-то сведения из будущего, появились ещё в середине 1939 года. И только заняв пост заместителя начальника Генштаба, я стал носителем этой тайны государственного уровня. Но всё, что касается кадровых вопросов, карьеры многих руководителей, включая высокопоставленных военных, по-прежнему остаётся для меня закрытым. Возможно, и Борис Михайлович знает далеко не всё. Но что-то определённо знает, что он и подтвердил, ответив на прямо заданный мной вопрос.

— Вы исходите из сведений, предоставленных потомками?

— Вы догадливы, голубчик. Скажу больше: использованное мной в отношении вас слово «гроссмейстер» придумал не я, а ваши противники, которых вы в истории другого мира безжалостно громили, командуя фронтами. Готовьте себя именно к этой стезе, Николай Фёдорович. А Василевского я буду готовить к роли отличного начальника Генерального штаба.

Сложно не поверить человеку, сдружившемуся с очень немолодым, даже более старшим, чем сам Шапошников, сотрудником Госбезопасности, к которому, как я обратил внимание во время одного из совещаний в Кремле, очень уважительно относятся и сам товарищ Сталин, и нарком внутренних дел. Довольно высокопоставленным чекистом, появившимся из ниоткуда именно летом 1939 года и обладающим очень детальными знаниями в области практического использования перспективных вооружений, только-только создаваемых советскими инженерами. Насколько мне известно, этот самый Владимир Михайлович Бабушкин занимает необычную должность «советник» при наркоме внутренних дел и курирует работы по тем самым перспективным вооружениям и новым промышленным производствам.

Последующие три дня всё оперативное управление и я, как профильный заместитель начальника ГШ, занимались контролем за исполнением директивы. Могу сказать, что в целом командование на местах с этим справилось. Не без возникающей то тут, то там неразберихи и надежды на «авось», но справилось. Всё-таки продолжает сказываться недостаточная оснащённость войск радиостанциями и всё ещё, несмотря на предпринимаемые меры, присутствующая «радиобоязнь» наших командиров. Тем более, поляки задействовали для повреждения проводных линий связи не только свою агентуру, но и заброшенных к нам в ближний тыл диверсантов: увы, многие лётчики либо не успели обучиться ночным полётам, либо обучены недостаточно, и ночные полёты «чужаков» над советской территорией всё же случаются.

Наибольшее сопротивление исполнению Директивы № 1 на местах оказали… лётчики-истребители, считающие себя «белой костью», а рассредоточение и маскировка самолётов «снижает их боевой дух». Но после нагоняя, полученного начальником Штаба Военно-воздушных сил генерал-лейтенантом Жигаревым и командующим ВВС генерал-лейтенантом Новиковым, ситуация поменялась мгновенно.

Возникли и трудности с эвакуацией семей военнослужащих. Из-за сопротивления некоторых «боевых подруг», не желающих покидать своих мужей. Тем не менее, по докладам с мест, после вмешательства старших по званию, политорганов и даже представителей Госбезопасности вопрос, в целом, был решён.

Резко выросло число провокаций практически на всём протяжении западной границы СССР и в Закавказье. Если до ультиматума такое, по докладам НКВД, случалось один-два раза в сутки, но в эти дни обстрелы пограничных нарядов, попытки пересечения государственной границы мелкими воинскими подразделениями, обстрелы советской территории из миномётов и полевых орудий, разрушения пограничных знаков исчислялись десятками. Тем не менее, эта провокационная деятельность имела и положительный эффект: по докладам Главного политуправления, красноармейцы, до этого довольно скептически относившиеся к вероятности нападения на нас «какими-то поляками» и их союзниками, стали воспринимать угрозу начала войны более реально.

О том, что «ультиматум четырёх держав» не является пустым сотрясанием воздуха, а сосредоточение войск близ наших границ — бряцанием оружием, мы узнали по сообщению Госбезопасности о том, что в посольствах европейских стран жгут документы. А это значит, дипломаты готовятся к эвакуации и «подчищают» рабочие документы. Ну, а сразу после полуночи 18 мая целая вереница иностранных послов потребовала от наркома иностранных дел товарища Молотова принять их, чтобы вручить ноты о том, что их страны находятся в состоянии войны с Союзом Советских Социалистических Республик 'из-за неисполнения требований ультиматума. И уже буквально через десять минут в войска полетела заранее подготовленная Директива за номером 2 о переводе воинских частей на военное положение и преобразовании западных округов и Закавказского округа в фронты.