Помнят польские паны. Прорыв

Фрагмент 12

Капитан Рафаил Гареев, 18 мая 1941 года

Новая «Шилка» вместо уничтоженной в Финляндии для нас, конечно же, нашлась. Слава аллаху, их сумели перетащить в прошлое несколько десятков. Куда больше, чем специалистов, способных управляться с этими боевыми машинами. Так что после выхода из госпиталя мне пришлось немало потрудиться, чтобы подготовить два десятка экипажей уже из местных кадров. Толковых ребят, выпускников институтов, отобранных по «комсомольскому набору».

Правда, какими бы они толковыми ни были, а первое время у них всё равно глаза на лоб лезли от возможностей этой техники. Особенно — от способности автоматически вести огонь по воздушным целям. Ну, и от эффективности огня, конечно: это же просто непрерывная струя пламени, когда «Шилка» палит из всех стволов.

В общем, худо-бедно, а на четыре пятых машин экипажи к началу войны подготовили. И даже распределили в войска. В основном, конечно, для прикрытия штабов армий, но пару установок, насколько я знаю, отправили в «тяжёлую танковую дивизию» Резерва главного командования. Ну, а мой экипаж и ещё один, тоже, как у меня, смешанный (частично из местных, частично из «переселенцев во времени»), прикрывает «Батарею реактивной артиллерии особой мощности РГК». Все шесть пусковых установок 220-мм РСЗО «Ураган», которые мы смогли там, в 1994 году, затащить на полигон в Чебаркуле. С полным комплектом вспомогательной техники, разумеется.

Боевая техника не только уникальная для этого времени, но и просто убойной мощности. Просто представьте себе: залп из всех двенадцать «труб»-направляющих кассетным боеприпасом накрывает площадь в половину квадратного километра. Посчитайте сами, сколько это будет, если «отработают» все шесть установок батареи. При этом реактивные снаряды летят на дальность до тридцати пяти километров. И уже через полторы минуты установок, смонтированных на четырёхосных тягачах Зил-135ЛМ, на месте стрельбы не будет.

Я не знаю, чем руководствовалось советское командование, направляя эту батарею самого настоящего «вундер-ваффе» именно в Латвию. Скорее всего, элементарной логикой: по границе, которую мы, люди из конца двадцатого века, привыкли называть «старой», выстроена просто гигантская по протяжённости линия укреплённых районов. «Линия Сталина», как её называли сначала на Западе, а потом и у нас. Не полузаброшенная из-за начала строительства «Линии Молотова» вдоль «новой» границы, как это было в «нашем» сорок первом, а вполне себе боеспособная: Польшу-то в 1939 году никто не делил. А вот на «новых» территориях, в Латвии и Эстонии, никаких укрепрайонов нет. Не по карману такое гигантское и неимоверно дорогое строительство было прибалтам. Да и от кого защищаться? Они же всё ждали, что на них СССР нападёт, а не с территории соседней Литвы полезут враги.

Так мало того, что первые укрепления — полевые дзоты и линии траншей — появились в Советской Латвии только после ввода на её территорию Красной Армии. Эта республика по форме напоминает лежащие на боку песочные часы. От границы с Литвой, теперь вошедшей в состав Польши, до Рижского залива каких-то шестьдесят километров. Просто само собой напрашивается рассечь её мощным ударом надвое по линии Элея — Елгава — Юрмала, а потом спокойно, без суеты уничтожить войска, заблокированные на Курляндском полуострове. Можно даже сильно не напрягаться с этим уничтожением, поскольку долго они без подвоза боеприпасов не продержатся.

В общем, как только был оглашён «ультиматум четырёх держав», нас под Псковом погрузили в эшелон, задрапировали технику на платформах всем, чем только было можно, от банального брезента до листов фанеры, и погнали на запад. И время в пути рассчитали так, чтобы разгрузка в Елгаве прошла в темноте. По темноте же наша закамуфлированная до полной неузнаваемости техника двинулась на юг, к довольно крупному лесному массиву, в котором и развернула боевую позицию. Тут же нас оцепил батальон войск НКВД, а мы занялись маскировкой. Очень тщательной. Проверял её экипаж старенького биплана Р-5, минут двадцать круживший на разных высотах над этим лесным массивом. Кстати, хороший повод для тренировки экипажей «Шилок» «условному перехвату самолёта противника». Хотя, конечно, таких поводов у нас за время ожидания начала войны была масса: «сталинские соколы» на аэродромах в эти дни не сидели.

Помнится, «у нас» буквально за два-три дня до начала войны Сталин послал какого-то особо доверенного генерала пролететь на У-2 вдоль всей западной границы и проверить сведения разведки о концентрации немецких войск. Не знаю точно, летал ли кто-нибудь в этот раз, но случайно слышал кусок спора двух офицеров-ракетчиков о том, какая из намеченных для удара целей предпочтительнее. Значит, скорее всего, кто-то (может, даже не единожды) летал. И наносил всё обнаруженное на карту.

У наших экипажей полная боеготовность, у расчётов РСЗО тоже. Их установки стояли заряженные, кто-то из командиров расчётов обязательно дежурит в командно-штабной машине. Обстановка-то тревожная, поляки вполне могли двинуться через границу, не дожидаясь окончания срока ультиматума. Тем не менее, они дотерпели, и вплоть до рассвета 18 мая ничего, кроме мелких провокаций, не предпринимали. Ну, кроме ночной выброски диверсантов северо-западнее Елгавы.

Ох, как у меня руки чесались сбить этот транспортник, шедший в зоне досягаемости нашего огня на высоте всего километр! Но нам было приказано сидеть, как мышь под веником, ничем себя не выдавать. Так что пришлось только передать энкавэдэшникам координаты места, где нарушитель начал разворачиваться, чтобы вернуться на польскую территорию. Впрочем, его, скорее всего, и без меня радиолокационный станции, стоящие на аэродромах, засекли. И не доложили мне чекисты, поймали тех парашютистов или не поймали.

До утра 18 июня поляки вытерпели. Но как только рассвело, небо просто загудело от авиационных моторов, а земля затявкала выстрелами зениток.

Что творилось в небе, я видел только по отметкам локаторов. И каждый раз дёргался, когда самолёты, пришедшие с юго-запада, входили в зону поражения моей боевой машины. Но приказ есть приказ: огонь открывать только в случае прямой угрозы батарее.

Кажется, было три волны бомбардировщиков, прорывавшихся к Риге и Елгаве. Каких именно, по отметкам на экране локатора определить невозможно. И сколько их было сбито «ястребками» и зенитчиками, прикрывающими город, а сколько долетело до цели, точно сказать не могу. Но в городе что-то взрывалось, что-то горело. На нас иногда сыпались осколки зенитных снарядов и стреляные гильзы авиационных пушек и пулемётов. А когда наступила пауза, на юге стал слышен гул канонады. Именно очень отдалённый гул, а не отдельные взрывы: до границы всё-таки значительно больше двадцати километров.

Вот только долго к нему прислушиваться не пришлось: поступила команда приготовиться к немедленному уходу с огневой позиции. Значит, сейчас начнётся работа у расчётов РСЗО.

Это было нечто! Мне ещё не доводилось с близкого расстояния наблюдать (и слышать тоже), что такое залп семидесяти двух мощных ракет с пороховыми двигателями. Рёв, пламя, клубы пыли и дыма (в том-числе — от горящего мелкого лесного мусора). Ох, кому-то на той стороне от советско-польской границы сейчас не поздоровится!

После этого громадные Зил-135, ломая кусты, поползли на другую сторону шоссе, перекрытого энкавэдэшниками. На запасную позицию, расположенную в паре километров от этой.

Едва закончили маскировать машины срубленными вчера кустами и мелкими деревцами, как командир батареи объявил построение, чтобы поблагодарить личный состав за отлично выполненную боевую задачу.

— По докладам артиллерийских наблюдателей, сорвана атака противника. Уничтожено до двух батальонов живой силы и значительное количество боевой техники пехотного полка, стоявшего во второй линии. Полк рассеян, остатки его личного состава в панике разбежались. Атаковавшие позиции советских войск враги прекратили бой и откатились назад.

Охотно верю! По воспоминаниям фронтовиков, при первых случаях применения даже куда менее мощных «Катюш» немецкие солдаты впадали в панику, а некоторые даже сходили с ума. Да что там враги? Даже у красноармейцев при этом приключалась «медвежья болезнь», хоть огонь вёлся вовсе не по ним.

Всё, хватит отвлекаться на лирику! Вон, опять небо гудит. Хотя… Гудит-то на севере, а не на юге. Да это же советские бомбардировщики летят бомбить агрессоров!

Старший майор госбезопасности Владимир Михайлович Бабушкин, 19 мая 1941 года

Дружба дружбой, а служба всегда на первом месте. И не только у меня, но и у Бориса Михайловича Шапошникова, которому мы, помня о его застарелом туберкулёзе, смогли помочь. Как я понял из отчётов врачей, если не полностью вылечить «болячку», то улучшить состояние маршала настолько, что ни о какой острой форме речи уже не идёт, и этот опытнейший штабист сможет заниматься делами минимум десяток лет.

Санкцию от Лаврентия Павловича на ознакомление высших советских военачальников с рядом кадровых дел я получил ещё год назад, а поскольку мы с Шапошниковым ещё и сдружились, то встречаемся с начальником Генштаба довольно часто. И обсуждаем не только наши «пенсионерские» заботы. Маршал перечитал массу завезённой нами литературы о начальном этапе нашей Великой Отечественной, акцентируя внимание на допущенных «мозгом армии» стратегических ошибка, приведших к её катастрофическому началу. Но в книгах — это одно, а на практике — совсем другое, так что, помимо прочего, приходится кое-в-чём консультировать и Бориса Михайловича. Не указывать «сделай так», а именно рассказывать, что из чего там, у нас, проистекало.

Что в обмен? А в обмен — информация о том, как РККА готовится к отражению вражеской агрессии. Исходя не из благих пожеланий «вот бы оттянуть начало войны хотя бы на годик», а из самых худших для СССР вариантов на текущий момент.

Следует отметить, что ситуация на 18 мая, когда война всё-таки была объявлена, далека от именно наихудшего варианта. Во-первых, полностью изготовившиеся к удару польские, турецкие, румынские и финские войска всё-таки вытерпели до срока истечения ультиматума, а не ударили через день-два после его объявления. Что дало руководству Красной Армии целых пять дней на подготовку. И, насколько мне известно, эти пять дней не потрачены без толку.

Во-вторых, огромной спасибо камраду Муссолини (тамбовский волк ему товарищ, конечно!), в складывающейся обстановке решившему половить рыбку в мутной предвоенной воде. Именно его стараниями французские дивизии не были отправлены в Польшу, а завязли на франко-итальянской границе и в Тунисе. Как и почти вся французская авиация. И британцы вынуждены стягивать войска и флот в Египет и Средиземное море. Пусть и послали отряд кораблей, включая пару авианосцев и линкоров в Балтику. Силы очень серьёзные для нашего Балтийского флота, но для противодействия им в СССР существует флотский Наркомат. Главное — британские дивизии, включая колониальные войска, тоже не появились ни в Польше, ни в Турции. Пока не появились.

В-третьих, после объявления и «ультиматума четырёх держав», и состояния войны, США заявили о своём нейтралитете, поскольку очень заинтересованы в торговле с Советским Союзом. Одним из условий заключённых с ними договоров была доставка купленных в Америке стратегических материалов и оборудования американскими пароходами. Для СССР это очень невыгодно, поскольку приходится платить ещё и за морские перевозки. Но, учитывая, сколько терялось судов в трансатлантических конвоях, это всё равно лучше, чем терять и суда, и уже оплаченные товары. Кроме того, Штаты очень заинтересованы в поставках нами оружия и боевой техники в Китай, где войну за американские торговые интересы ведут и Гоминьдан, и коммунисты товарища Мао. Устаревшей техники, но для китайцев она всё ещё «ничего». Конечно, на ленд-лиз рассчитывать невозможно, но и британцам с зубовным скрежет придётся пропускать американские грузы на американских же кораблях в советские порты. А возможно, не только в северные и восточные британцам, но и в черноморские туркам. Посмотрим.

В-четвёртых, Япония. Пусть у поляков и существует «антикоминтерновский» секретный пакт с японцами, но Халхин-Гол уже принёс результаты: самураи «развернулись на юг». А советское правительство продаёт им сахалинскую нефть. В совершенно смешных для потребностей Страны Восходящего Солнца объёмах, но у той вообще нет на островах никаких собственных месторождений. Плюс разместило на японских верфях заказ на плашкоуты, которые можно перевозить по железной дороге. Для потребностей фронта при переправах через реки Белоруссии, Украины и Прибалтики. Ну, и приторговывает так впечатлившими японцев танками Т-26 и БТ старых моделей, а также бронеавтомобилями, негодными для лесных и заболоченных районов СССР. Тоже для китайского театра военных действий.

В-пятых, насколько мне известно по материалам НКВД, вот-вот полыхнёт восстание в британском Ольстере. Не только же «англичанке» нам гадить! Мы тоже способны кое-что предпринять, опираясь на опыт второй половины ХХ века. Но это пока ещё огромный секрет, хоть оружием Ирландскую республиканскую армию удалось неплохо «накачать». Так что британцам придётся чуток повременить с отправкой войск на войну с Советским Союзом.

Насколько мне известно, накануне Нового Года, как и в нашей истории, проходили командно-штабные игры по начальному этапу предстоящей войны. И именно после них те планы эвакуации промышленности на восток, которые предлагали мы с Иваном Степановичем Туманяном, были срочно откорректированы. И их начали реализовывать. Ведь тот же Борис Михайлович Шапошников рассудил, что основная польская группировка будет размещена на территории Литвы, с которой нанесёт два удара. Главный — на юго-восток, обходя Минск и укрепрайоны западнее него. С последующим выходом к Днепру и Припяти. В районе Бобруйска и Могилёва эта группировка через две-три недели боёв вполне способна встретиться с дивизиями, наступающими южнее, вдоль Припяти.

Второе направление действия условной «литовской» группировки — Прибалтика: сначала рассечь Латвию, уничтожить группировку войск в Курляндии, после чего двигаться к Пскову и Новгороду. Как утверждает Шапошников, рассечь Латвию полякам по силам в течение недели-другой, а потом за месяц-полтора дойти Пскова.

На Украине предполагаемое направление главного удара — Киев, выходом к которому будет отсечена группировка советских войск в Полесье, где очень сложно будет использовать тяжёлую боевую технику. Поэтому там противник собирается задействовать свою «элиту», многочисленную кавалерию. А механизированные подразделения двинет южнее, в направлении Черкасс, Кировограда и Кременчуга. Пока войска Юго-Западного фронта обороняют внешний обвод столицы Советской Украины.

— По крайней мере, я поступил бы именно так, — поделился Борис Михайлович. — И не следует считать, что противник глупее нас.

Ясное дело, что в первый день боевых действий моему приятелю было вовсе не дом меня, хотя я и очень напрашивался к нему в гости, чтобы быть в курсе всех фронтовых событий. Ведь в первых выпусках новостей от уже созданного Совинформбюро была лишь информация о тяжёлых кровопролитных боях на всех направлениях. От Латвии до Армении. Да сообщения о новых странах, объявивших войну СССР. Бельгия, с Первой мировой являющаяся верной союзницей Франции, Венгрия, Греция, находящиеся в полуколониальной зависимости от англичан Египет (итальянцам, кстати, войны так и не объявивший) и Ирак, Румыния. Ну, и такие британские доминионы, как Австралия, Канада, Новая Зеландия, Южноафриканский Союз и такое неизвестное жившим в конце двадцатого столетия государственное образование как Ньюфаундленд. К вечеру к этому списку добавилась Финляндия.

Нашлись союзники и у Страны Советов. Монгольская Народная Республика и Тува. Как и в «нашей» истории. Такое союзничество может кому-то показаться смешным, вот только продовольственная помощь от МНР за годы Великой Отечественной превысила объёмы поставок американского продовольствия по ленд-лизу. А тувинские добровольцы на фронтах отличались такой свирепостью, что немцы впадали в панику при появлении на их участке всего-то единственного (ну, очень мало народа живёт в Туве) эскадрона из числа граждан этой пока независимой страны.

Лишь поздно за полночь Борис Михайлович дал согласие на мой приезд в Генштаб, где он, как сказал, несколько дней будет не только работать, но и жить.

— В целом неплохо для первого дня, когда многие красноармейцы и командиры всё ещё не ощутили, что они уже на войне. Пограничные заставы, конечно же, надолго врага не остановили. Но некоторые из них до сих пор продолжают драться в окружении. В общем-то, в Белоруссии полякам на некоторых участках сразу же удалось прорваться к предполью линии Укрепрайонов. Как мы и ожидали. В Латвии очень помогла та самая батарея дальнобойных реактивных установок, что прибыла из будущего. Два залпа, и нет двух польских полков, кавалерийского и моторизованного, что были сосредоточены для развития успеха прорыва к Риге. Жаль, объёмы снарядов к ним невелики.

— Это точно. Насколько я помню, не более двух десятков боекомплектов.

— Вот-вот. Поэтому придётся использовать их очень бережно. Латыши и немцы стоят насмерть, но это сопротивление на два-три дня, пока не выбьют довольно небольшой запас противотанковых ружей в передовых частях и не скажутся потери в личном составе. А там придётся понемногу отступать, контратакуя танковыми подразделениями. На Украине тоже пока бои в пограничье, на подступах к Укрепрайонам. Ну, и румын по морде бьют при попытках форсирования рек. А вот в Армении и Грузии всё намного сложнее. Турки атакуют непрерывно, не считаясь с потерями. Особенно достаётся вашему протеже, генерал-майору Рокоссовскому, стоящему на подступах к Ленинакану. Против него действует целый турецкий корпус, но он упёрся и не отступает, пополняя потери за счёт местного населения. И очень удачно маневрирует артиллерией и бронетехникой. В общем, Владимир Михайлович, пока никаких серьёзных прорывов противника мы не допустили, как это было у вас в истории. Держимся…