Психолог для дракона (СИ)

Глава 13

Настя

Ночь перед экзаменом оказалась самой беспокойной. И нет, не потому что завтра я должна чудом сделать так, чтобы мои несмышленыши сдали все на высший балл и не дали Рычуну повода вышвырнуть меня из академии. А потому, что не успела я закрыть глаза, как он опять появился в моем сне.

Властный, суровый, смотрящий в самую душу, он зашел в мою комнату без стука и приглашения. Я сидела на кровати и смотрела на него, словно завороженная. В своем собственном сне я могла честно себе признаться, что мне в нем нравилось абсолютно все: как он плавно двигается, будто змей, гипнотизирующий добычу, как игриво горят его невероятные глаза, как перекатываются мышцы под смуглой кожей на руках, как он ехидно ухмыляется, видя мою реакцию на него.

Он подошел к кровати и медленно наклонился ко мне, заставив меня запрокинуть голову наверх. Я тонула в его глазах цвета морской волны. Где-то внутри меня проснулось игривое желание прикоснуться к нему, чтобы вновь увидеть, как его зрачок вспыхивает и становится вертикальным. В этом было что-то очень интимное — видеть хотя бы небольшую частичку его истинной натуры.

Я протянула руку, хотела дотронуться до его щеки, но он перехватил ее. Не дав мне совершить мою маленькую шалость, чем вызвал во мне бурю негодования.

“Жади…”, — додумать я не успела, Рычун накрыл мои губы своими.

Это был жадный поцелуй. Словно он пытался меня съесть. Торопливый. И если честно, я ожидала большего. Как описывают во всех тех женских любовно-фантастических романах, чтоб будоражило так, будто табун единорогов в животе галопом проскакал. А тут ни единорогов, ни бабочек, ни даже мурашек.

“Обидно даже как-то, знаете ли”, — разочарованно подумала я про себя.

Когда я открыла глаза, ректор снова стоял у двери.

— Ты нужна мне! — вновь проговорил он и дернул дверную ручку.

— Опять за старое? — слегка расстроившись, проговорила я. — Может, уже скажешь, зачем я тебе нужна и от кого или чего тебя надо спасти?

— Пойдем со мной! — мужчина открыл дверь и протянул мне свою большую ладонь.

Что-то внутри подсказывало мне, что не стоит этого делать. Нужно выгнать его из своей спальни и из своей головы, но шило в одном месте и природное любопытство, из-за которого, собственно говоря, я и влипаю всю жизнь в неприятности, подняли меня с кровати, ухватились за огромную драконью ладонь и повели меня следом за Рычуном.

Выйдя за дверь моей комнаты, мы очутились на подходе к Лесу Отчаяния. Там, где и началась моя история в этом мире. Мы стояли у едва ощутимой границы леса и смотрели вдаль. Туда, где деревья соединяются в прочную сетку, где нет цветов и пения красивых птиц, только голые колючки, торчащие из земли и болот, и леденящий душу, вой существ, названия которых я не знала.

Горнел стоял за моей спиной и обнимал меня за плечи. Я чувствовала его горячие и почему-то напряженные прикосновения. Спустя еще некоторое время, он тихо сказал:

— Двести лет назад это был необычайной красоты город, где жили прекрасные и могущественные Ведьмы.

На слове «Ведьмы» я немного напряглась, потому что оно вроде как было запретным в этом мире, но решила не подавать вида, и тогда дракон продолжил:

— Им были подвластны все эмоции этого мира. Они были очень мудрыми, трепетно чтили ведьмовской кодекс и никогда не причиняли вреда другим. Город Снов, в котором они жили, всегда был обособлен и не подчинялся королевской власти, что не давало покоя нашему королю Вилмару Третьему. Он сильный маг-универсал, но не имеет власти над всеми эмоциями.

“И почему я не удивлена, что обособленное общество самостоятельных красивых женщин мешало спокойно спать жадному до власти мужику?”— подумала я про себя, а вслух промолчала, боясь спугнуть порыв откровений.

— Испокон веков считалось, что все эмоции могут испытывать только три расы: Ведьмы, Драконы и Анимаморфы. Магам и простым людям такая роскошь доступна не была. Никто из них не стремился к власти, кроме магов. Драконы были самыми сильными из них и по древнему обычаю Ведьмы с ними соединяли свои судьбы. И только от Дракона, благословленного богиней Сенсеей, у Ведьмы могли родиться дети, которые и продолжали родовые ветви. Ведьмы и Драконы чтили традиции и всегда предпочитали другим друг друга.

Верховная Ведьма Эвелина была предначертана моему прадеду, главнокомандующему Обителью Вдохновения, Вельдану. Но король магов и людей Вилмар, стремясь к абсолютному могуществу, решил влюбить в себя и соблазнить Эвелину. Ему не давала покоя ее красота и сила. Он надеялся, что, влюбившись в него, она отдаст эту силу ему. Но Эвелина любила моего прадеда всем сердцем и, поэтому отказала Вилмару.

— И правильно сделала! — вырвалось у меня. Я начинала злиться на этого дурацкого короля.

Ректор лишь слегка ухмыльнулся, а меня что-то кольнуло внутри. Я не могла объяснить себе, что именно, но что-то было не так с мужчиной, что стоял рядом со мной. Я неплохо успела изучить Горнела и сейчас мне казалось, словно мимика на его лице ему не принадлежала. Но это был сон, поэтому тут могло быть все, что угодно.

— Ее отказ открыл дыру гнева и обиды в душе короля Вилмара, — продолжил свой рассказ мужчина, а я кожей ощущала всю ту боль, о которой он говорил. — Он решил уничтожить всех ведьм, чтобы они не делали драконов сильнее, и чтобы те не захватили власть. Король Вилмар начал кровавое восстание против ведьм. Маги, которые были верными слугами короля, уничтожали ведьм одну за другой. Драконы бились с магами за своих возлюбленных, но маги брали численностью.

Когда раненую Эвелину маги загнали в угол, в ее же собственном замке, она прокляла Вилмара и всех магов. Ведьмы были хранительницами магии эмоций, которая делала этот мир живым и ярким. Без них мир потерял способность испытывать все эмоции, оставив магам только пять: страх, обиду, стыд, гнев и отвращение.

В отчаянии, что шансов выжить нет, Эвелина потратила последние силы на то, чтобы спасти свое дитя, которое носила под сердцем, перенеся его в другой мир, и запечатать Город Снов от посторонних глаз.

— Лес Отчаяния раньше был Городом Снов? — догадалась я.

— Абсолютно, верно! — довольно улыбаясь, кивнул ректор, а после добавил: — А ты, Анастасия, потомок дочери Эвелины и моего прадеда.

— ЧТО? — я резко подскочила на постели.

Настя

Упав обратно на подушки, я пыталась осознать смысл полученной информации. Если верить ей, то мы с Рычуном получались дальними родственниками, и этот факт, если, конечно, это был факт, а не игра моего больного воображения, меня абсолютно не устраивал."Так, для начала нужно понять, мне это приснилось или это была реальная история? — мысленно задалась вопросом я. — Нужно будет потом навести справки у Дэмиана или у Альфи. Кто-то из них точно должен быть в курсе."

Взглянув в окно и увидев там слегка выходящий рассвет, я решила, что ложится досыпать нет смысла, и стала собираться на экзамен. А это был целый ритуал.

Еще будучи студенткой, я создала для себя традицию, при соблюдении которой экзамен должен был сдаться максимально успешно. Ключевыми элементами традиции были: прохладный утренний душ, яркий макияж, черное платье с длинным рукавом и сборы под любимые песни.

Все элементы присутствовали, кроме песен. Почему-то группа «Король и Шут» не ездила на гастроли в другой мир и не оставила тут своих пластинок.

“Очень жаль, ребята! Недоработка маркетинга, я считаю! Вы бы тут были очень кстати! — подумала я и стала напевать «Куклу колдуна» себе под нос, слегка нанося тушь на ресницы. — Надеюсь, это была тушь и у меня не отпадут ресницы.”

— И ты попала к настоящему колдуну,

Он загубил таких, как ты, и не одну!

Словно кукла и в час ночной,

Теперь он может управлять тобой! — настроение понемногу поднималось и хотелось приплясывать.

— Какой интересный выбор репертуара, — задумчиво произнес голос в воздухе, а затем рядом со мной материализовался Альфред.

— О, Альфи! — обрадовалась я. — Ты очень вовремя!

— Я всегда вовремя, — философски заметил хранитель.

— Скажи, все готово для экзамена? — спросила я, докрашивая губы сочной красной помадой (на удивление, в косметичке Френки нашлась и такая).

— Да, все готово! Только, — дух не успел договорить, я его перебила:

— Чудесно! Альфи, как я выгляжу? — покрутилась я перед зеркалом.

— Вы выглядите восхитительно! — улыбнувшись, сообщил мне Альфред. — Только…

— Все! — опять я его перебила и, открывая дверь, бросила: — Я побежала на экзамен.

— Ректор поменял место проведения экзамена! — крикнул Альфред мне в спину, и я остановилась как вкопанная.

— Что он сделал? — задала я вопрос, словно не расслышала. Хотя все я расслышала, просто не хотела верить в сказанное.

— Господин ректор распорядился перенести экзамен из тренировочного зала на поляну к Лесу Отчаяния, — как бы извиняясь за дурацкий поступок Рычуна, повторил хранитель.

— Вот же, п…, — приличных слов, чтобы ответить ему, я не нашла, потому что в моей голове проснулась Лариса Гузеева и со свойственной ей интонацией, четко проговаривала свою крылатую фразу.