Психолог для дракона (СИ)

Глава 17

Настя

Стекла в окнах лазарета задребезжали.

— Опять Гор птиц пугает, — флегматично заметил мой дружочек лекарь, размеренно потягивая свой чудесный апельсиново-мятный чай.

— Ну, как-то же он должен развлекаться, — отхлебнула я из чашки, в которой был ароматный напиток. — А то совсем от своей суровости загнется.

Я пыталась шутить, хотя на самом деле мне было дико грустно. После того, как объявили результаты экзамена и, выполнив свою часть сделки, ректор поставил моим несмышленышам высший балл, я поздравила ребят и сославшись на то, что плохо спала ночью и устала, сбежала с общего празднества.

Какое-то время бродила по академии, гладя стены, словно они были для меня самым родным на свете. А потом ноги сами принесли меня в лазарет, к Дэмиану. Я знала, что я все сделала правильно, заключив с Рычуном эту сделку, но мне все равно было грустно. Дэм, как истинный друг, сначала меня отругал за то, что я поторопилась, а потом налил свой волшебный чай и укутал в плед. Этот парень точно знал толк в поддержке неадекватных женщин.

— Ты точно все решила? — с надеждой, что я передумаю, спросил лекарь.

— Да, Дэмиан, — с тоской ответила я. — Отказываться от своих слов — не в моих правилах.

— Все-таки, ты истинная Ведьма! — восхищенно проговорил друг. — Мне бабушка рассказывала в детстве истории про них. И ты, словно, сошла со страниц одной из таких историй. Справедливая, отважная, благородная, защищающая слабых.

— Как интересно ты говоришь фразу: «Стукнутая на всю голову», — горько усмехнулась я.

— Зря ты так! — отмахнулся Дэмиан. — Я, действительно, восхищен тобой. Горнелу никогда никто не перечит. Я не в счет, мы старые друзья. Ни преподаватели, ни тем более студенты. Да, его даже король слегка побаивается.

— Король? — уточнила я.

— Угум, — подтвердил друг, отпивая чай из чашки, на которой была изображена великолепная рысь.

— Это который Вилмар Третий? — задала я еще вопрос.

— Он самый, — кивнул мужчина и одобрительно добавил. — О, я смотрю, ты стала изучать историю нашего мира.

— Ну, не совсем добровольно — немного замявшись, проговорила я. — Дело в том, что мне это приснилось.

— Даже так? — удивился Дэм. — И что там было? В твоем сне?

И я рассказала ему краткую версию своих снов, тактично умолчав о том, что в половине из них нагло целовалась с ректором. Но даже без этих подробностей, Дэмиан вытаращил на меня свои красивые глаза и, когда я закончила рассказ, восхищенно сказал:

— Ня-с-тья, если твои сны — это правда, а из бабушкиных историй я знаю, что Ведьмы могли управлять реальностью через сны, то ты — бесценный подарок для нашего мира.

— Или огромная заноза в чьей-то, жаждущей власти, заднице, — резонно подметила я, хихикнув. — Не просто так же у вас от Ведьм избавились двести лет назад.

— К сожалению, подлинной истории я не знаю, но я знаю, что тебе нужно делать! — радостно подскочил с кресла Дэмиан. — И это точно не увольняться!

— Что? — с опасением спросила я.

— Идти в гости к моей бабуле! Она точно знает ответы на все вопросы! — Хейнрот хотел сказать что-то еще, но тут в воздухе возникла голова Альфи и тревожно сообщила:

— Госпожа Ведьма, там толпа первокурсников пытается отстоять ваше честное имя перед рычащим ректором и есть риск, что Горнел с Брэйвом подерутся!

— О, пошли, я хочу на это посмотреть! — уже подходя к двери из лазарета, радостно сообщил друг.

Мне ничего не оставалось, как отправиться за лекарем с максимально страдальческим лицом.

Настя

По мере нашего приближения к кабинету ректора, рычащие звуки оттуда становились все громче. В какой-то степени, я даже восхитилась своими несмышленышами, то есть они настолько подружились со страхом и гневом, что не побоялись пойти против ректора.

“Слабоумие и отвага — это наш общий девиз!”— подумала я с самоиронией.

Почти подлетев к кабинету и распахнув дверь, я оказалась в эпицентре ссоры между ректором и первокурсниками. Главными от делегации «детей» выступали Кристиан и Лукас. Горнел стоял, опираясь на стол своей упругой задницей, скрестив руки на груди и молча метал молнии в студентов. Его взгляд метнулся ко мне и на лице появился оскал:

— А вот и виновница торжества пожаловала! Как раз вовремя!

Решив не реагировать на его ехидные выпады, я обратилась к Дэмиану с просьбой:

— Дэм, уведи, пожалуйста, студентов.

Друг заметно расстроился, видимо, все-таки рассчитывал посмотреть на драку, но кивнул и стал выводить девушек и парней из кабинета.

— Да, Дэм! — едко кинул вслед другу Рычун. — Забери студентов! Взрослым нужно поговорить!

Забрав последнего, Дэмиан потянулся, чтобы закрыть дверь и шепотом сказал мне:

— Если что, я — за тебя!

— Я все слышу! — грозно рыкнул ректор, но дверь уже закрылась.

Я развернулась к Горнелу, его взгляд был полностью прикован ко мне и ничего хорошего не предвещал. Еще какое-то время мы стояли, молча глядя друг на друга и сверля друг друга взглядом. Не знаю, о чем думал дракон, но я отчетливо слышала его рык в своей голове. И размышляла о том, какую стратегию выбрать: нападать или отступать?

Нападать не было сил, отступать — не позволяло врожденное упрямство. И я как обычно выбрала третий вариант, которого не было в списке выборов. Я молча обошла ректорский стол, села в его кресло, взяла лист бумаги и перо, и стала писать:

Ректору магической академии Дэмфилд, Его Рычащему Величеству, Горнелу Харташу от декана кафедры «Выдерживания эмоций» профессора Франчески Юнггер.

Заявление

Прошу уволить меня против моего желания дабы не травмировать неокрепшее детское ментальное здоровье ректора.

Дата. Подпись.

Я была зла. Я устала. И я даже не подумала о том, что в этом мире должна быть другая формулировка заявления на увольнение. Но останавливаться я не собиралась.

Я поставила свою размашистую подпись и протянула листок ректору, который все это время стоял у меня над душой, глядя, как я нагло сижу в его кресле.

— Что это? — сквозь зубы спросил он, принимая у меня листок.

— Заявление! — отчеканила я. — Как и договаривались!

Я встала и направилась к двери. И мне, конечно же, не позволили уйти просто так:

— Неокрепшее детское, значит? — почти промурлыкал ректор у меня за спиной.

Я громко втянула носом воздух, затем так же громко выдохнула, резко развернулась и почти врезалась лбом в твердую грудь Рычуна. Вдохнула еще раз и утонула в многогранности его запаха. От него пахло свежестью бергамота и грейпфрута, и немного кедром. Его грудь медленно поднималась от тяжелого дыхания, а на шее, убегая под ворот черной рубашки, пульсировала венка. Я стояла и боролась с озорным желанием прикоснуться к ней пальцами. А может, и не только пальцами. Нервно облизав губы, я услышала, хриплое:

— Против твоего желания? — продолжая стоять ко мне почти впритык, спросил мужчина. — Значит, ты не хочешь уходить?

— Не хочу, — словно завороженная ответила я, поднимая на него глаза.

Казалось, что мир вокруг перестал существовать. Мне хотелось смотреть ему в лицо. Видеть, что происходит с его глазами. Они злятся или, наоборот, довольны моим нежеланием уходить? Я не удержалась и едва прикоснулась пальцами к тыльной стороне его ладони. И в этот миг все изменилось: в нас словно ударила молния, его глаза вспыхнули ярко-зеленым огнем, зрачок стал вертикальным, черты лица заострились, а кабинет сотряс драконий рык:

— Поэтому ты отправила ко мне своего малолетнего любовничка? — зло процедил Рычун.

— Да, пошел ты! — сожалея о том, что поддалась на эту соблазнительную иллюзию, со злостью прошипела я.

Отвернулась и уже собралась выйти навсегда из кабинета ректора и его жизни, как он схватил меня за руку, резко развернул к себе, сгреб в охапку и со словами:

— Не дождешься, Ведьма! — впился в мои губы страстным властным поцелуем, не имеющим ничего общего во всеми остальными поцелуями в моей жизни.

Я забыла, как дышать!