Пустоши Альтерры, книга 3

Глава 1, Грейвилл

Анесса когда-то ненавидела дорогу. Трасса была очередным звеном в цепи расчётов и уловок, просто шагом к следующей цели. Теперь иначе, за последние месяцы шоссе стало больше, чем пыль и асфальт.

Порыв ветра полоснул пустошь, поднял облако серой взвеси. За горизонтом угасал закат, растекаясь по облакам, будто день выпускал последнее дыхание. Гул двигателя проникал под кожу, дрожал в рёбрах, заполнял голову. Броневик перестал быть просто машиной — стал шансом, единственной дорогой вперёд.

Решение остаться далось легче ожидаемого. Она сразу поняла: если уйдёт — больше не найдет тех, на кого можно опереться.

В ту ночь Шлюз Вулканиса встретил густым удушьем и тяжёлым, ленивым гулом доков. Город спал беспокойно: дышал жаром остывающего металла, шипел паром, дрожал бликами неона в масляных лужах. Караванщик молча выключил мотор.

— Всё, приехали, — сказал ровно, без эмоций.

Вектор втянул носом воздух, скользнул взором по узким улицам, тусклым огням вывесок, дрожащим в лунном свете.

— Здесь безопасно, — бросил, покосившись на Анессу.

Девушка застыла в углу кабины, вцевшись в собственные колени намертво, до синеватых прожилок. Хотела что-то сказать, но слова застряли в горле.

Илья посмотрел на Мрака, осторожно:

— Мы сделали, что обещали. Хотела в Вулканис — вот он.

Мрак кивнул коротко:

— Ты не ребёнок. Разберёшься.

Анесса выдохнула резко, глухо, будто только что вынырнула из глубокой воды.

— Нет.

Вектор нахмурился:

— Что?

— Нет, — повторила она, глухо, с хрипом надорванного горла.

Старший прищурился, резко, с недоверием:

— Мираль, выходи.

Она медленно повернула голову. В глазах — пустота.

Губы едва дрогнули — попытка усмешки оказалась слишком сложной. Что-то важное ускользало, таяло быстрее, чем пальцы успевали поймать. Ладонь скользнула к виску, будто лёгким касанием могла ухватить сбежавшую мысль.

— Слушайте… Я…

Фраза оборвалась. Мысли ясные, но слова упорно не складывались. Внутри гудело, словно город снаружи прорвался в сознание, заполнив его мутным шумом.

Мрак не торопил. Уже видел такое раньше — людей, снятых с самого края. Им нужно время, чтобы осознать жизнь заново.

— Что-то предлагаешь? — спросил мужчина, без давления или сочувствия.

Анесса выдохнула снова — медленнее, с усилием собирая себя.

— Простую схему, — голос прозвучал твёрже.

Илья тут же качнул головой:

— Мы не нанимаем людей.

— Я о другом.

Она подняла взгляд — без просьбы или сомнений.

— Покупаю товар сама. Полностью. На свои деньги.

Переглянулись.

— Что везти и куда — решаю я. На вас доставка и продажа. Половина прибыли моя.

Илья чуть приподнял бровь, переоценивая её заново.

— Теперь ты наш торговец?

Коротко кивнула:

— Вам не придётся думать, Какой товар брать и где сбыть. Это моё дело. С вас только доставка.

Мрак потёр щетину, задумчиво сузив глаза:

— А если решим кинуть?

Анесса улыбнулась сухо и жёстко:

— Не думаю.

— Почему?

Она чуть наклонила голову, рассматривая их, будто ещё раз проверяла вывод:

— Если бы вы были похожи на тех, с кем я раньше работала, меня бы здесь уже не было.

Повисла густая пауза. Илья хотел возразить, хотя зацепиться было не за что.

Анесса медленно поднялась, опустила ноги на подножку.

— Я выйду, — сказала негромко, принимая окончательное решение.

Мотнув головой самой себе, ставя точку невозврата.

— И мы попробуем.

Первые рейды по наводке Анессы оказались лучше всех прежних. Больше никаких метаний по рынкам в поисках случайных грузов, сомнительных сделок или пустых споров. Просто приезжали, брали груз и уходили в путь. И каждый раз возвращались с небольшой прибылью, впервые за долгое время счёт не падал в минус.

Анесса, именно так попросила её теперь называть, явно знала, что делает. Только оставалась проблема: продажа.

— Две монеты за упаковку? — торговец на форпосте прищурился, оценивая товар.

— Да, — Вектор кивнул, сохраняя лицо спокойным.

— Парень, дорого. Возьму по полторы.

Илья замялся.

— Полторы и десять жетонов сверху, — торговец чуть наклонил голову, уверенно продавливая уступку.

Парень скривился, украдкой посматривая на Мрака. Тот молча ждал.

— По рукам, — пробормотал Илья.

Вернулся к машине. Мрак уже стоял у борта, руки скрещены на груди.

— Слабо, — бросил коротко.

— Нормально же вышло.

— Ты дал себя продавить.

— Полторы — тоже деньги.

— Могло быть две.

Илья раздражённо вдохнул, внутри неприятно кольнуло.

Караванщик свернул спор, но решение принял окончательно. Если Вектор не может нормально торговаться, значит, нужен торговец рядом.

Когда вернулись в город, Анесса уже ждала, спокойно облокотившись на ящики у въезда.

— Ну? — спросила девушка, приподняв бровь, заранее зная ответ.

Мрак молча посмотрел на Илью.

Тот задержал дыхание на мгновение, окончательно принимая решение товарища.

— На следующий прохват едешь с нами.

Анесса коротко улыбнулась, она давно ждала этот момент.

Со временем Вектор занял позицию стрелка, плотно обосновавшись за турелью. Прежде всего из удобства: тот, кто держит оружие, не должен отвлекаться ни на что лишнее.

Вскоре стало ясно — быть стрелком, это призвание Ильи. Точно вёл огонь, прикрывал машину, умел думать и рассчитывать дистанцию. Новое снаряжение лишь подняло его эффективность.

На первые заработанные деньги купили бронежилет с усиленными плечами и высоким воротником — надёжная защита от рикошетов. Следом взяли крепкий шлем с баллистическими очками. Почти сразу это спасло ему жизнь.

В перестрелке случайный рикошет отлетел прямо в голову. Без защиты смерть или контузия наступили бы мгновенно, а шлем просто сбило набок. В ушах зазвенело, сознание на миг помутилось, но руки не дрогнули — Илья продолжал бить, отгоняя подпуская врагов, до конца держал оборону.

За следующие три месяца Анесса стала негласной частью экипажа.

Её не называли своей, и чужой считать перестали. Оставалась вынужденным партнёром — нужным, но не ключевым.

Она искала товар, договаривалась о сделках, решала, на каком форпосте что предлагать. Крутились вокруг Вулканиса, оставаясь на восточной стороне треугольника. Иногда вкладывала собственные деньги, однако чаще работала на общий кошелёк. Пока схема всех устраивала, и всё же Анесса знала — это временно.

Рано или поздно мужчины разберутся в торговле. Научатся сбивать цену при закупках, выгодно продавать и находить сделки без посторонней помощи.

И тогда она станет лишней.

С каждым новым днём Анесса всё чётче ощущала себя частью команды, однако тревожное чувство испытательного срока не проходило. Осторожность во взгляде Мрака оставалась неизменной. Перепроверял каждое её решение, анализировал шаги, словно ждал ошибки или подвоха. Слова не принимал на веру, аргументы рассматривал со всех сторон — заранее готовился к худшему. От этого постоянного недоверия росло раздражение, и сначала Анесса объясняла это привычкой.

В рейдах доверять чужаку означало рисковать всем, а Мрак к рискам не стремился.

Но вскоре пришло понимание, причина гораздо глубже: для него она так и осталась той самой мошенницей с первой встречи. Женщиной, привыкшей ловко играть словами, скрывать истинные мотивы и незаметно направлять ситуацию в нужное русло.

И хуже всего то, что мужчина был прав.

Всю жизнь ею двигала только выгода. Любые отношения, сделки или контакты всегда сводились к простому расчёту — возможности взять больше, чем отдаёшь.Но теперь произошло что-то новое. Впервые за долгое время Анесса хотела остаться рядом не ради власти, денег или мести. Хотела быть частью этого странного, молчаливого экипажа, но старший это видеть отказывался.

Он не упускал ни единого повода усомниться, постоянно держал на расстоянии. Как-то раз даже переспросил у Вектора, не завысила ли она цену на закупках, будто ожидал подвоха каждую минуту.

Это злило сильнее всего. Девушка зарабатывала деньги, сделала группу сильнее и надёжнее, уже много раз доказала свою пользу. И всё же прекрасно понимала: если Мрак однажды перестанет проверять, это значит только одно — списали. Отсутствие доверия ещё не означало отвержения.

Осложняло ситуацию больше всего то, что её отношение к Мраку давно уже переросло простое партнёрство.

Вначале Анесса не придавала значения странным мыслям и тревоге, появившейся после Грейвилла. Тогда в голове царил хаос, а сознание лихорадочно пыталось перестроиться под новые реалии. Теперь, спустя время, стало ясно: чем больше дней проходило рядом с этим молчаливым, закрытым мужчиной, тем сильнее становилось желание удержать его в своей жизни.

Когда-то она без раздумий использовала бы его, предала или даже убрала, если бы на кону стояла личная выгода. Теперь одна мысль о том, что Мрак может исчезнуть, была почти невыносимой.

Это пугало сильнее всего, в ответ Мрак не показывал ничего. Оставался равнодушен к шуткам, ругался на ошибки, не смотрел с теплотой или симпатией, как это делал Илья. Оставался рядом, был глухой стеной, сквозь которую невозможно пробиться.

Вектор, наоборот, проявлял интерес слишком явно. Он был хорошим парнем — искренним, открытым и честным, но абсолютно не в её вкусе. С ним пришлось бы снова притворяться, играть роль, которую переросла уже давно. Но молодой человек отказывался это понимать.

А Мрак, которого Анесса отчаянно хотела разгадать, скрывал подсказки или зацепки, которые говорили бы хоть о каком-то особенном отношении.

Это было хуже ненависти. Ненависть — тоже чувство, сильное и понятное. А у караванщика в глазах только осторожность и постоянное, непроходимое недоверие.

Первая трещина в стене, которой был Мрак, появилась неожиданно.

Это случилось на форпосте, когда броневик уже заглушили, и двигатель медленно остывал, наполняя воздух резким запахом пироцелиевых выхлопов. Анесса сидела возле кабины, лениво перекатывая складной нож, пытаясь упорядочить мысли.

Мрак присел рядом, молча уставившись в стену форта.

— Ты ведь из Краегора? — спросил внезапно, не поворачивая головы.

Анесса напряглась, сжав рукоять ножа.

— Как понял?

— Хват ножа. Такой только у краегорских пацанов видел. Давно ушла?

— Несколько месяцев назад.

Он почесал подбородок, продолжая смотреть в темнеющее небо.

— Почему?

Она усмехнулась, мельком взглянув на его профиль.

— Правда хочешь знать?

— Раз спрашиваю, значит, хочу.

Анесса на мгновение замолчала, подбирая слова. Рассказать всё сразу было нельзя. Может позже. Сейчас он не должен знать о девушке по имени Аннабель, представлять, кем она была и что творилось в борделе, где ей приходилось выживать, играя чужими личинами. Некоторые вещи стоит оставить в прошлом.

Но кое-что скрывать смысла уже не было.

— Появились проблемы, — негромко произнесла она. — Поняла, что меня используют и скоро выбросят.

Мужчина молча слушал.

— Я сбежала, — продолжила девушка спокойно. — Вулканис казался надёжным укрытием. Вышло иначе.

На этот раз его молчание было другим. Без настороженности или скрытого недоверия. Впервые за долгое время почувствовалось, мужчина действительно слушает, более того — понимает.

В его прищуре мелькнуло что-то похожее на признание. Несколько секунд он молчал, потом коротко вздохнул:

— Я тоже сбежал из Краегора.

Анесса повернула голову, удивлённая — Мрак редко говорил о себе.

— Давно? — осторожно спросила она.

— Давно, — голос стал ниже, тяжелее, воспоминания давались с трудом.

Помолчав ещё немного, добавил:

— Знаешь Ворона?

Анесса непроизвольно задержала дыхание от неожиданности.

— Знаю. Правая рука Гренча, — ответила тихо.

Мрак хмыкнул — без насмешки, с горькой усталостью.

— Около барона? Высоко залез, тварь.

— Хочешь ему отомстить?

Он помедлил.

— Может быть.

— Пока не можешь?

— Может быть.

Анесса внимательно посмотрела на него, и всё встало на свои места. Эти вопросы о Краегоре не были простым любопытством, мужчина искал путь.

Их взгляды встретились, и между ними впервые что-то изменилось. Появилась общая тема, хрупкая нить, переброшенная через пропасть.

После разговора с Мраком в команде стало спокойнее. Общение утратило натянутость, напряжение, долго преследовавшее Анессу, постепенно сошло на нет. Конечно, Мрак по-прежнему проверял все решения, но теперь это выглядело иначе: не как недоверие, а скорее привычка держать всё под контролем.

Однако вскоре возникла новая проблема.

Илья столкнулся с отказом.

Он замечал, как Анесса смотрит на Мрака, слышал разницу в её голосе, чувствовал, что рядом с ним она становилась другой. В разговорах с Вектором всегда оставалось место шуткам, лёгкости и привычной игре, но стоило появиться Мраку — исчезали насмешки и кокетство. Девушку сковывало смущение, это дало парню ложную надежду.

Броневик стоял чуть в стороне от лагеря, подальше от лишних глаз и разговоров. Форт жил обычной утренней суетой: караванщики проверяли технику, торговцы пересчитывали прибыль, бойцы кланов готовили оружие к выезду.

Анесса сидела на подножке машины, лениво наблюдая за рынком, когда рядом молча опустился парень.

— Слушай… — начал он, с трудом подбирая слова.

Она отвела взор от палаток, посмотрела на парня.

— Что-то случилось?

— Мы много времени проводим вместе, и… — Вектор запнулся, выдохнул, собираясь с духом. — Мне кажется, я тебе нравлюсь. Верно?

Сказал уверенно, наивно, ещё не привык к отказам.

Анесса промолчала несколько секунд, внешне спокойна, во взгляде что-то дрогнуло.

— Ты хороший, Вектор, — произнесла негромко, осторожно подбирая слова.

Тот нахмурился:

— Это не ответ.

— Ответ, — вздохнула она. Подняла глаза и посмотрела прямо. — Просто не тот, который хочешь услышать. Ты мне не нравишься так, как тебе хотелось бы.

Илья на мгновение растерялся.

— Почему?

Она чуть поморщилась. Не от неожиданности, а от боли, прозвучавшей в его голосе.

— Странный вопрос. Ты слишком хороший, — повторила Анесса, сжимая пальцы на ткани куртки.

— Это что, плохо?

— Это хорошо, — девушка медленно покачала головой. — Просто я не смогу дать тебе взаимности.

Повисла гнетущая тишина. Парень глубоко вдохнул, потом поднял глаза, встретившись с её.

— Это из-за Мрака?

Анесса промолчала, ответ и без слов был понятен.

Отношения между Анессой и Вектором начали меняться постепенно, незаметно.В первое время после отказа он стал молчаливее, избегал лишних разговоров. Затем попытался наладить контакт заново, уже по-другому — осторожно, боялся спугнуть хрупкое перемирие, установившееся между ними. Пытался поймать взгляд, угадывал настроения, искал повод заговорить, часто без всякой причины. Анесса понимала его состояние, но старалась не поощрять такие попытки, чтобы не давать лишних поводов.

Однако сдерживать себя получалось всё реже. Со временем Вектор начал терять контроль, становился резче, срывался по мелочам, не имеющим никакого значения. Мог внезапно обрушить на Анессу волну раздражения или необоснованных обвинений, будто это могло облегчить его внутреннее состояние.

Особенно сложно становилось во время рейдов и тяжёлых прохватов, когда эмоции и так были накалены до предела. Илья начинал делать едкие замечания по поводу её решений, грубо указывал на ошибки, и даже открыто спорил с Мраком, хотя раньше подобного не позволял себе никогда. От этого внутри команды росло напряжение, каждый раз казалось, ещё чуть-чуть — и конфликт взорвётся окончательно.

Анесса старалась держаться в стороне. Понимала, любые попытки объясниться только ухудшат ситуацию. Поэтому в ответ на агрессию или внезапные перепады настроения она молча отходила, сдерживалась в ответах и реагировала предельно спокойно, удерживая ситуацию под контролем.

Но чем дальше заходило это молчаливое противостояние, тем яснее становилось, что вечно уходить от конфликта не получится.

Сама девушка с каждым днём оживала всё сильнее. Уходила болезненная бледность, на щеках проявлялся румянец, а в глазах появлялся жадный блеск, что раньше делал её особенной.Косметика едва заметная — скорее напоминание самой себе, чем демонстрация для окружающих. Просто знак того, что она снова жива, становится той, кем хочет быть.

Жажда жизни крепла, тесно переплетаясь с чувством, которое всё сильнее привязывало её к Мраку. Анесса не спешила это признавать, не пыталась разобраться, изменить или скрыть. Просто замечала, как с каждым днём этот хмурый человек занимает всё больше мыслей. Его движения и резкий, грубый голос проникают глубже, чем она могла себе позволить.

Анесса вновь начала хитрить, торговаться, выкручиваться. Без этого сложно выбить хорошую цену, переиграть жадных перекупщиков, которые видели в ней всего лишь неопытную девчонку. Девушка с удовольствием ловила перемену в лицах торговцев: сначала самоуверенных и жадных, потом раздражённых и уступчивых.

Но со своими всегда была честна. С Мраком, Вектором, с другими людьми, на которых указывали эти двое. Свои вне игры.Всю жестокость и хитрость Анесса берегла для жиреющих на потоках посредников, которые брали своё не умением или интеллектом, а нахрапом и наглостью. С такими девушка отрывалась: давила на больные точки, выкручивала им руки, заставляла верить, что они сами хотят уступить.

Деньги потекли уверенной, размеренной рекой. Уже не хаотичным потоком, способным исчезнуть в один миг, а постоянным течением, убравшим из их жизни вечную нестабильность. Жетоны перестали рассыпаться, как песок пустоши, а плотно оседали в карманах. Теперь команда перешла от выживания к планированию. Впервые могла заглядывать дальше ближайшего прохвата.

Однако вместе с деньгами росла и другая тревога: Мрак ненавидел долги. Любой долг — цепь, даже если ты уверен, что держишь её в своих руках. Он слишком часто видел, как сильные становились слабыми, привыкнув к чужим деньгам, гарантиям и ресурсам. Видел зависимость, которая ломала тех, кто ещё вчера твёрдо стоял на ногах. Поэтому сама идея схемы с Анессой изначально была ему не по душе хоть и работала отлично.

Теперь команда тратила время только на выгодные сделки, перестала хвататься за любую возможность. Можно было смотреть дальше следующего рейда, можно было выбирать, а не бросаться собакой на последнюю кость. Всё это было заслугой Анессы — она не просто держала их на плаву, а тащила вверх.

И именно тогда появилась новая проблема: девушка захотела вложиться в машину. Считала это своим правом, говорила уверенно и без намёка на уступки. Заявила, будет вкладывать свои деньги. Её тон исключал любые возражения.

И вот здесь перед Мраком встал непростой выбор.

Он мог отказаться и дальше считать Анессу временным игроком, человеком, который однажды уйдёт, как это бывало с другими. Но все понимали: стоит только принять деньги — и девушка перестанет быть просто партнёром.

Она станет частью экипажа.

Грызня Вектора с Анессой нарастала, постепенно превращаясь в тень над всем экипажем. И тогда, без объяснений и лишних слов Мрак повёл их в место, совершенно непохожее на привычные заведения. Здесь не было привычной копоти, пьяного гула или запаха пота и жира, въедавшегося в одежду.

Воздух наполняли тихие перетолки, растворявшиеся в мягком свете настенных фонарей и терпком аромате вина с едва заметным оттенком благовоний. Просторный зал под массивными деревянными балками, столы накрыты грубой, чистой тканью. Вдоль стен полутёмные ниши — специально для тех, кто предпочитал вести разговоры без чужих ушей.

Мрак направился к одной из таких комнат. Парень вошёл следом и застыл в проёме, осматриваясь с явным интересом. Он не бывал в подобных местах. Здесь не было липких столешниц, мутных подглядываний из тёмных углов, напряжённой тишины, всегда предвещавшей неприятности. Всё казалось… слишком дорогим.

Илья уже собрался заговорить о делах, но Мрак коротко взглянул на него:

— Позже.

Тот нахмурился, подчинился.

Анесса медленно опустилась на стул, осторожно коснувшись спинки, будто проверяла реальность этого места. В этот момент прошлое ожило само собой.

Полумрак, приглушённые звуки, запах вина — всё это всколыхнуло давно забытые воспоминания. Она не сразу поняла, почему вдруг сжалось горло, напряглось тело в ожидании удара или грубого слова. Лишь спустя несколько секунд стало ясно — бордель.

Казалось, эти годы давно вычеркнуты, стёрты, но вот образы вернулись — смутно, отрывками, подобно старому диафильму, кадры которого уже не пугают, но всё ещё оставляют глубокий след. Они потеряли власть, а сейчас ожили вновь, словно кто-то грубо задел старый, заживший шрам.

Анесса резко моргнула, сделала глубокий вдох, отгоняя наваждение. Теперь её улыбка принадлежала только ей, глаза стали искренними и свободными от мерзости и похоти. Чужие руки больше не пытались заставить быть другой.

Прошлое отступило, стало размытым пятном на краю сознания, едва заметным, без власти над ней.

Девушка посмотрела на Вектора, парень расслабился, откинувшись на спинку и наслаждаясь моментом. Он впервые оказался в месте, где не надо постоянно следить за спиной, держать ухо востро и ждать удара из темноты. Здесь он мог просто быть — спокойно, свободно, без напряжения.

Официант молча выставил пузатую бутыль с тёмной, крепкой выпивкой и несколько тарелок с простой, сытной закуской. Вектор потянул ломоть запечённого мяса, откусил и медленно кивнул с довольной улыбкой, впервые за долгое время ел вдумчиво, наслаждаясь каждым кусочком.

Анесса смотрела в пламя свечи, пальцы медленно двигались по деревянной столешнице, удерживая её здесь, не позволяя мыслям сбежать в прошлое. Мрак молча наблюдал, ему была безразлична обстановка, наблюдать за девушкой сейчас важнее.

Настойка обожгла горло. Анесса первой захрипела, закашлялась, ошарашенно уставилась в кружку. Илья, старательно жуя, расширил глаза от неожиданности, явно не ожидая такой крепости. Лишь караванщик довольно крякнул — заранее знал, что принесут.

— Хороша, — коротко вынес вердикт, ставя кружку на стол.

Анесса, моргнув и с трудом отдышавшись, потёрла виски и негромко выдохнула:

— Сколько здесь?

— До хрена, — спокойно бросил Мрак, разливая по второй.

— Уф… — девушка с опаской покосилась на новую порцию.

Илья хмыкнул, прихватил ещё мяса, пробормотав с деланным спокойствием:

— Ну, это… бодрит.

Голос слегка дрогнул, дыхание сбилось, виду парень старался не подавать.

Мрак неторопливо взял кусок, подождал, пока остальные придут в себя, и заговорил:

— Надо менять подвеску.

Анесса подняла глаза:

— Что?

— Подвеску, — повторил он терпеливо, объясняя очевидное. — Сейчас стоит гражданская, это ошибка. На обслуживание боевого варианта уйдёт примерно столько же денег, сколько мы сливаем на ремонт после каждого прохвата. Зато получим надёжность.

Анесса задумчиво качнула головой:

— Это дорого.

— О чём и речь.

Она выпрямилась, поставив кружку на стол:

— Значит, моя доля…

— Не сейчас.

Мрак перебил резко, и девушка невольно нахмурилась:

— Рефлекс что ли?

Он спокойно встретил её взгляд — без сомнений, уступок:

— Просто погоди.

— Дальше, — ровно продолжил Мрак. — Боевой отсек.

Сделал паузу, давая словам осесть, и продолжил:

— Последние стычки показали, Вектору мало пространства. Турель плохо доворачивается, особенно если нас зажимают с боков.

Илья коротко кивнул, быстро взглянув на Анессу:

— Был момент, когда ствол не дотягивался куда надо.

— Значит, убираем часть бокового отсека, — резюмировал Мрак, явно не собираясь обсуждать.

Девушка качнула головой, мысленно прикидывая схему машины и пытаясь представить последствия:

— Что тогда остаётся?

Мрак пристально взглянул на неё, заранее зная реакцию:

— Твоё место.

— Что с ним?

— Оно бесполезно.

Повисла густая тишина.

Анесса откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, лицо оставалось спокойным.

— Я приношу деньги.

Мрак не спешил с ответом, давая ей самой понять ситуацию:

— В рейле ты больше мешаешь, чем помогаешь.

Это не прозвучало обвинением, просто факт. Она сузила глаза, внимательно рассматривая его:

— И?

— Пора что-то менять.

За столом повисло вязкое напряжение, свечи метали на стены дёрганые, злые тени, подслушивая каждое слово разговора.

Вектор не вмешивался, Мрак спокойно доел мясо, вытер руки полотенцем, бросил:

— Либо учишься быть полезной в прохвате, либо…

Не закончил фразу, оборвал на полуслове, давая додумать самой.

Снова подняли кружки. Караванщик следил, чтобы каждый выпил порцию до дна.

Сегодня им нужно было напиться. Достаточно, чтобы захмелеть, но без провалов в памяти и утренней сборки себя по частям, ровно настолько, чтобы окончательно расставить точки над всеми вопросами.

Настойка тёплой волной разошлась по телу, расслабляя мышцы, оставляя разум ясным. Второй круг пошёл легче. Анесса уже не кашляла, только морщилась, будто от кислого, и быстро закусила. Илья втянул воздух сквозь зубы, качнул головой и потянулся к зелени. Мрак выпил спокойно, лицо осталось непроницаемым.

— Ладно, — Вектор отодвинул кружку и откинулся на стуле, переходя к главному. — Что она вообще может делать в рейде, кроме болтовни по рации?

Анесса прищурилась:

— Спасибо.

— Не принимай на свой счёт, — спокойно бросил Мрак, вновь разливая настойку.

— Прям комплименты один другого лучше, — проворчала она, но спор продолжать не стала.

Вектор потёр подбородок, задумался, медленно перебирая варианты:

— Будь у нас нормальный радар…

Мрак хмыкнул, не поднимая глаз:

— Будь он у нас, ты бы первым сел за экран.

— Верно, — парень цокнул языком, чуть подался вперёд. — Но почему бы и нет? Она могла бы отслеживать цели, предупреждать заранее, кто у нас на хвосте.

Старший склонил голову, провёл пальцами по краю стола, обдумывая вариант:

— Потребуются серьёзные переделки машины.

— И стоит до хрена, — добавил Вектор, не дожидаясь ответа.

— До хрена, — повторил Мрак, налил ещё немного и скривился, соглашаясь.

Разговор прервался, каждый мысленно перебирал способы, как превратить пассажирское место в полезное пространство. Алкоголь слегка размывал границы реальности, в этом была своя польза — идеи приходили без лишних оглядок.

— Может, дымовуха? — Анесса подалась вперёд, опираясь локтями на стол.

— Мелко, — отмахнулся Мрак.

— Катапульта с коктейлями? — продолжила девушка, уже в шутку.

— Мы не в дешёвом рассказе про пустоши, — фыркнул Илья, закатив глаза.

— Ладно… — Анесса задумалась, потом резко щёлкнула пальцами. — Гранатомёт.

Мужчины переглянулись.

— И как стрелять из окна? — усмехнулся один, уже с любопытством, без издёвки.

— Ставим его на угол морды.

На этот раз их взгляды встретились с новым интересом.

— Дистанционно управляемый барабанник, — Анесса опёрлась подбородком на кулак, мысленно выстраивая конструкцию. — Закрепить так, чтобы можно было сразу бить с места…

Мрак задумался, перебирая варианты конструкции и боевого применения.

— Рабочая идея, — наконец сказал он.

Вектор хохотнул, голос уже немного заплетался:

— Представляю картину: едем, вокруг бандюки копошатся, пули свистят, а тут Анесса из своего угла — бах-бах-бах! Всё в дыму и огне.

— Попробуем, — кивнул Мрак, задумчиво прикидывая, как это сделать.

Анесса с довольным видом потянулась на стуле, ощущая удовлетворение от принятого решения.

— Значит, решено?

Мрак поднял кружку, прищурился:

— Если завтра не передумаем.

— Тогда выпьем за это, — девушка усмехнулась и подняла свою.

Третий круг пошёл легко. Настойка растекалась по жилам, убирая скованность, делая мысли мягче. В комнате поселилось расслабленное тепло, прежние конфликты теряли остроту, решения принимались уверенно и даже с лёгким смехом.

Дождавшись, пока остальные осушат кружки, Мрак отставил свою и словно между делом бросил:

— Первым поменяем пулемёт.

Анесса слегка приподняла бровь, крутанув в пальцах ложку:

— Почему?

Ответ пришел не сразу, выдержав короткую паузу:

— Пять пять шесть оставим на ручной вариант. На крыше он бесполезен.

Вектор фыркнул, устало прикрыв глаза:

— А стрелять-то чем будем?

— Новым стволом, — ровно ответил Мрак. — Минимум девятку. Лучше двенашку, но там с боекомплектом не развернёшься, места мало остаётся для груза.

Анесса задумчиво прищурилась, прокручивая что-то в голове:

— Зачем тогда трогать старый?

Мрак откинулся назад, перебрал пальцами по краю кружки, взвешивая слова:

— Он не тянет броню на дистанции. Спецбоеприпасов почти нет, бронебойных тоже. Вариантов для модернизации мало, этот калибр в пустошах — игрушка.

Помолчал, добавил буднично и спокойно:

— К тому же, если нас опрокинут, буду работать с рук.

Слова оборвались резко, оставив после себя глухую, неудобную паузу. Впервые кто-то решился произнести вслух то, о чём раньше молчали.

Вектор потёр лицо:

— Ну, вдохновил так себе.

Караванщик лишь пожал плечами, снова берясь за кружку:

— Просто говорю как есть. Если гости решат, что игра окончена, я их удивлю.

Анесса качнула головой, пальцы непроизвольно скользнули по краю рукава.

— Ладно, допустим. Что дальше?

Мрак не торопился с ответом, спокойно перевёл взгляд на парня.

— Расчёты.

Илья моргнул, слегка заторможенный от выпитого, не сразу уловил суть вопроса:

— Сколько выйдет в итоге?

Зевнув, сосредоточенно стал прикидывать в уме цифры. Алкоголь путал мысли, пару раз пришлось пересчитать заново, щёлкнув языком от раздражения.

— Двадцать купюр минимум, — наконец добавил он.

Анесса подняла голову, слегка нахмурившись:

— Это же примерно шестая часть стоимости машины?

— Угу, — подтвердил Вектор.

Сумма ощутимо нависла над ними, реальная и серьёзная. Прямо сейчас у них не было и половины этих денег.

Мрак не показал ничего — ни удивления, ни сомнения. Просто спокойно произнёс, наливая новую порцию:

— Значит, зарабатываем.

Вектор покачал головой, откидываясь на спинку стула и задумчиво смотря перед собой:

— Хорошо, — медленно произнёс он, — но зачем нам такой апгрейд?

Караванщик немного помолчал. Несколько секунд смотрел в кружку, словно видел там что-то, давно не дающее покоя. Затем коротко бросил:

— Чтобы дожить.

Простая фраза прозвучала буднично и без эмоций, и в ней было всё. Анесса вдруг ясно поняла: суть была глубже рейдов и важнее самой машины. Это о другом. О Краегоре, незаконченном прошлом, долгах и вендетте, которую требовалось довести до конца.

Губы девушки чуть дрогнули, она промолчала, захочет — расскажет сам.

А пока просто выпили.

Анесса вдруг поняла, перед ней открылся шанс.

Без задней мысли, Мрак приоткрыл дверь, которую так долго держал запертой. Он упорно отказывался принимать её деньги, не пуская дальше статуса полезного, но временного союзника. Сейчас всё могло измениться.

Если броневик был ключом к его цели, раз говорил о необходимости вложений, однако продолжал упрямиться, значит, настало время действовать.

С самого побега из Грейвилла внутри пояса лежали вшитые купюры. Когда-то они были страховкой, скрытым резервом, который нельзя тратить без крайней нужды. Теперь это стало инструментом, возможностью занять в команде своё место.Там, под тканью, была сумма около пятидесяти купюр. Ещё в тот первый вечер после первой сделки она твёрдо решила вложить эти деньги в машину, так, чтобы даже этот упрямый караванщик и его чересчур правильный напарник не смогли отказаться.

Но именно этот несгибаемый человек упорно игнорировал её средства, словно намеренно запрещал стать ей кем-то большим.

Алкоголь тем временем постепенно размывал чёткость мыслей, замедлял сознание, позволяя пробиваться воспоминаниям из прошлого. Они приходили мягко, едва заметно, словно тени, просачивающиеся сквозь тёплую дымку настойки.

Старые отзвуки напомнили о себе. Тягучий, сладкий шёпот Аннабель, отсылавший к временам, когда выживать приходилось телом, а не умом.Уверенный, острый возглас Лиссы, отрицающий сам факт падения в Грейвилле, напоминающий, что хитрость и расчёт ещё могли быть оружием.

Стоило ей моргнуть и сделать глубокий вдох, голоса сразу растворились в полумраке.

Пальцы девушки машинально сжались на кружке, пока мысли уже привычно выстраивали хитрые планы, как именно предложить деньги, чтобы Мрак согласился. Но стоило поймать себя на этом, внутри резко кольнуло пониманием: нельзя хитрить. Со своими — нельзя.

Она стиснула зубы и резко отпустила кружку, словно сбрасывая с себя остатки старых привычек.

И именно в этот момент почувствовала взгляд.

Вектор глядел пристальнее, чем обычно. Исчезла осторожность, растворилось и привычное восхищение. Выпивка стёрла барьеры, избавила его от сдержанности и открыла то, что он старательно скрывал всё это время. Теперь чувства легко читались в его глазах.

Парень хотел её, и старший это видел. Уже понимал, обычным разговором не обойдётся, и внутренне готовился к тяжёлому объяснению.

— Ладно, — Мрак отставил кружку и спокойно посмотрел на Илью. Он звучал устало, с примесью раздражения человека, которому надоело ходить вокруг да около. — Теперь давай разберёмся с твоими делами.

Илья настороженно отвлёкся от своих мыслей, нахмурился:

— Это с какими?

Караванщик наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.

— Дело в том, что тебе нравится Анесса. Ты не получил, чего хотел, вот тебя и бросает.

Вектор замер, затем раздражённо вздохнул:

— Да ладно тебе. Просто… сложилось так.

Мрак не повёлся:

— Нифига. Ты мечешься между попытками угодить ей и беспричинными срывами. Это заметно.

Вектор поморщился, опустил глаза, нахмурился, Мрак выдержал паузу, затем продолжил жёстче:

— Помнишь стычку у Зеро? Ты должен был прикрывать водителя, вместо этого бросился защищать Анессу, хотя угрозы там почти не было. Из-за этого твари пробились к машине и погрызли нам шины.

Илья стиснул зубы, пытаясь оправдаться, слова застряли.

— Просто… она оказалась в зоне риска, я решил, что ей нужна помощь, — наконец выдавил парень.

— Ты решил неправильно, — ровно бросил Мрак. — Еще пример. Торговля на северном посту. Анесса тогда выбила лучшую цену, а ты сорвался на пустом месте, устроил скандал, что могла продать дороже. Хотя сам в тот день даже цифры не смог озвучить.

Вектор молчал, напряжённо глядя в стол, тяжело дышал.

— Теряешь контроль, — резюмировал Мрак, откидываясь на спинку стула. — Это уже не личная проблема, это касается всей команды.

Внутри парня кипело раздражение, но спорить не стал, напарник сказал правду, нечем было крыть.

— Ладно, — наконец пробормотал Вектор. — Что теперь от меня нужно?

Мрак чуть склонил голову, пристально следя за ним:

— Хочу, чтобы ты сам разобрался в себе. Прямо сейчас.

Илья помолчал, провёл пальцами по краю кружки, собирая слова, потом негромко вздохнул:

— Да, она мне нравится, — сказал прямо, без увиливаний. — Но, наверное, это не любовь. Просто сильное притяжение.

Мрак чуть дёрнул щекой, услышал именно то, чего ждал.

— Понятно.

Он взял кружку, сделал небольшой глоток и перевёл взор на Анессу:

— Теперь ты.

Она растерянно моргнула:

— Что?

— Что сама думаешь?

Пальцы девушки чуть дрогнули, она быстро взяла себя в руки, в голове уже путались мысли. Понимала: этот разговор рано или поздно случится — только в другом месте, иначе. Не перед человеком, который видел её насквозь.

Внутри мелькнул знакомый голос, старый шёпот, который она мгновенно оттолкнула. Когда-то можно было легко соврать, повернуть ситуацию, как удобно ей. Но сейчас…

Всё оказалось сложнее.

Анесса приоткрыла рот, слова заблудились. Просто смотрела на Мрака и впервые за долгое время не могла ничего сказать.

Бутылка пустела быстрее, чем требовал обычный разговор. Две трети уже ушли, алкоголь размыл внутренние барьеры, снял часть напряжения и делал язык развязаннее.

Анесса вдруг пришла в себя, ясно поняв одну вещь: Мрак спрашивал не о себе.

Этот вывод отрезвил Анессу лучше холодного воздуха. Замешательство ушло так же быстро, как появилось. Она медленно выдохнула, сбросила с себя неопределённость и на этот раз заговорила чётко и ровно, без попыток подобрать правильные слова.

— Вектор хороший, — произнесла задумчиво, разглядывая капли на дне кружки. — Я его люблю.

В глазах Вектора мгновенно вспыхнуло напряжение, уже собирался что-то сказать, когда девушка поспешно добавила:

— Почти как брата.

Парень медленно откинулся назад, губы невольно скривились, взгляд стал темнее. Он явно не знал, как воспринять её слова.

— Почти? — переспросил он хмуро.

Анесса чуть пожала плечами:

— Родной брат поступил со мной ужасно.

Не пояснила деталей, никто и не спрашивал. Призрак прошлого на миг повис в воздухе вязкой тенью, затем исчез, больше возвращаться к этому девушка не хотела.

Вектор задумчиво постучал пальцами по столу, негромко хмыкнул, но ничего больше не добавил.

Прошло несколько минут, прежде чем разговор возобновился. Теперь уже без напряжения, проще и откровеннее, без попыток сгладить неловкость. Они быстро пришли к очевидному выводу: Илья тосковал по женскому вниманию.

Вектор слегка нахмурился, с недоверием качнул головой:

— Да не, бред какой-то…

Мрак, до этого момента лишь молча наблюдавший, вдруг коротко хмыкнул:

— Ты рос в Альдене.

Парень непонимающе посмотрел на него:

— И?

— Там с женщинами проблем не было.

Пауза.

Илья моргнул, медленно осознавая смысл услышанного, затем вдруг негромко рассмеялся и прикусил губу, понимая, насколько тот оказался прав.

В Альдене женское внимание всегда было в избытке. Ласка, тепло и простые прикосновения казались естественными. Всё иначе, чем в Краегоре или Вулканисе, где царили другие правила. Здесь женщина чаще становилась союзником, врагом, партнёром, но никогда — чем-то само собой разумеющимся.

— Твоё тело просто помнит, что ты мужчина, — спокойно заметила Анесса, опираясь подбородком о ладонь. — Это не значит, что мы друг другу подходим.

Вектор отвернулся, задумчиво пробарабанил пальцами по столу.

— Да уж… — пробормотал он.

Последние месяцы команда жила от рейда к рейду. Броневик стал домом, дорога — рутиной, перестрелки и сделки — привычным ритмом жизни. Дни сливались в однообразный поток, не оставляя времени и сил на что-то ещё. Мрак обходился без этого спокойно, Анесса тщательно скрывала, чего хотела, а вот Вектор…

Полгода в непрерывном напряжении, без близости, без той лёгкости, к которой привык раньше. До этого он старался прогонять пустоту, заглушать её, игнорировать. Теперь же, после прямого разговора, осознание нахлынуло внезапно и неприятно ясно.

Он задумался, неохотно перекатывая в голове новую мысль, словно гладкий камешек между пальцами. Неприятно было признавать, однако всё это время видел в Анессе просто женщину, доступную. Его желание не значило чего-то большего, чем простое стремление закрыть пустоту после Альдены.

Разговор с Мраком и Анессой помог понять. Конечно, сейчас, в пьяной дымке, Илья попытался оттолкнуть мысль, отмахнуться от неё, сделать вид, будто ничего не произошло. А где-то глубоко уже произошла перемена.

Теперь он ясно осознавал простую истину: с Анессой ничего не выйдет.

Это понимание ударило по самолюбию, оставив горький привкус, одновременно принося неожиданное облегчение. Исчезла недосказанность, пропала необходимость ловить настроение, постоянно угадывать и стараться понравиться.

Вектор расслабился, наконец позволяя себе выдохнуть. Просто продолжить путь, зная, что рядом — свой человек. Но не больше.

Мрак сразу заметил перемену в Илье.

Парень словно сбросил груз, который долго мешал думать и действовать. Напряжение, копившееся последние месяцы, исчезло, уступив место лёгкому, сожалению — без лишних надрывов и цепляний за невозможное.

Это было к лучшему.

Мрак тихо хмыкнул, осушил кружку и отставил её в сторону. Бутылка почти пустая, воздух наполнился испарением крепкой настойки, остывающего мяса, специй и едва различимым запахом плавящегося воска.

Разговор подошёл к главному.

— Ладно, — произнёс Мрак, подаваясь чуть вперёд, сцепив пальцы в замок и смотря прямо на Анессу. — Теперь твоя очередь.

Девушка моргнула, словно не сразу осознавая суть его слов. Через мгновение всё стало ясно.

— О чём? — спросила с нарочитым равнодушием, потянув время.

Мрак усмехнулся.

— Мы с Вектором о себе рассказали. Я — коротко, он вообще не затыкался, расхваливая свою Альдену.

— Было дело, — пробормотал Илья беззлобно, потирая шею.

Караванщик вновь посмотрел на Анессу:

— Теперь ты.

Комната разом затихла, звуки оборвались на полуслове, оставив после себя прохладную, давящую пустоту.

Анесса мгновенно поняла — это её собеседование.

Мрак задавал вопросы с умыслом, верил только делам и принимал в команду лишь тех, в ком был уверен. Если он решил спросить прямо сейчас — второго шанса не предвиделось.

И единственный способ пройти это испытание — сказать правду.

Девушка не понимала главного, у Мрака имелся свой пунктик. Он сближался только с теми, кто побывал на дне, но нашёл силы выбраться, кто падал в грязь, вставал, сжав зубы и цепляясь за жизнь до последнего.

У самого мужчины таких надломов хватало.

Голодное детство, где каждую крошку приходилось воровать или выгрызать зубами. Потеря брата — незаживающая рана, которая толкала вперёд, заставляла держаться за броневик, словно за последний рубеж перед падением обратно в грязь.

Илья, выросший в богатой Альдене, оказался за бортом. Там его вытолкнули на задворки, сделали лишним среди своих. Илья тоже знал, что значит быть ненужным, и потому цеплялся за рейды как за единственный шанс остаться собой.

Их объединяло простое: возврата назад не было.

Каждый повидал достаточно, чтобы больше никогда не вернуться туда, откуда пришёл. Караваны стали единственным путём к свободе. Деньги, товар, оружие: инструменты, которые позволяли стоять на ногах без чужой помощи.

Но Анесса…

Да, в Грейвилле девушка сломалась. Там, в красных лучах заката её прежняя личность рухнула, рассыпалась на части, оставив зияющую пустоту, в которой пришлось заново искать опору.

Но этого было мало. За побегом из Краегора должно было стоять нечто большее, чем погоня за выгодой или лёгкой жизнью. Если бежала не ради выживания, значит, их дороги вскоре разойдутся.

Мрак отрицал полумеры.

— Почему ты ушла? — спросил он, пронзительно глядя в глаза.

Прижал вопросом к стене, без возможности уйти от ответа.

Анесса сильнее сжала пальцы на кружке, почувствовав, как под рёбрами что-то сжалось в комок. Она привыкла увиливать, менять версии, подбирать слова так, чтобы скрывать лишнее. Сейчас слова застыли в горле, застряли там, отказываясь выходить наружу.

Сказать правду означало сломать всё, что так тщательно выстроила за последние месяцы. Сделать шаг вперёд, который мог обрушить её новый, хрупкий мир.

Хотелось уйти от вопроса, умолчать, однако Мрак не оставлял ей выбора.

Алкоголь мутил мысли, размывал границы, но вместо ожидаемой лёгкости наступила болезненная ясность. Девушка смотрела в его лицо, ощущала цепкий взгляд, и впервые честно призналась самой себе: любит этого человека.

Именно сейчас, под его пронизывающим взором, признание становилось невыносимо страшным.

Как сказать ему правду? Как признаться, что была шлюхой?

Не по своей воле: продали, держали силой, лишили выбора и возможности уйти. Но сейчас уже без разницы, почему она там оказалась. Рано или поздно в голове Мрака неизбежно всплывёт вопрос, который возникает у каждого мужчины: Сколько?

Сколько чужих рук касались кожи, сколько голосов шептали слова, сколько тел брали то, что никогда им не принадлежало?

В Альтерре к путанам относились без презрения, не считали изгоями. Но даже та, кто смогла вырваться и жить дальше, навсегда запоминала количество раз, когда её продавали как вещь.

Что, если отвернётся?

Доброжелательность сменится на отвращение и он никогда больше не посмотрит на неё так, как смотрит сейчас?

Под рёбрами болезненно сжалось, дыхание замерло, но девушка не позволила себе показать слабость.

Тем временем Вектор потерял интерес к разговору. Он захмелел, скучая, посматривал вглубь зала, заметил девушек у стойки и коротко усмехнулся, уже думая о другом. Через мгновение парень полностью выпал из тяжёлого разговора.

Теперь они с Мраком остались один на один.

Караванщик не сводил взора, смотрел пристально, без лишнего давления и возможности уклониться от ответа. Между ними сгущалось молчание, как воздух перед грозой.

Анесса чувствовала — момент настал, единственный шанс рассказать правду.

И всё же решила взять паузу.

Слишком много всего навалилось сразу, перепуталось в мыслях, повисло невысказанным. Мрак ждал ответа, жёг требованием, только девушка не могла выпалить правду сразу, одним махом, хотя бы не при Илье.

Вектор отвлёкся в самый подходящий момент. Парень смотрел на девушек у стойки и явно обдумывал, как к ним подойти.

Анесса чуть шевельнулась, незаметно вынула монету и щёлкнула пальцами:

— Лови.

Металл звякнул о стол и лёг в раскрытую ладонь Ильи. Парень вздрогнул, нахмурился, сжал в руке прохладный кружок и вопросительно поднял брови.

— Это ещё что?

Анесса улыбнулась легко, с едва заметной иронией:

— Плата за неудобства, которые я доставила тебе своим поведением.

Сказала спокойно, с лёгким вызовом и мягкой издёвкой. Вектор растерялся, молча переводя взгляд с монеты на девушку, пытаясь сообразить, что задумано.

Анесса не дала ему времени.

Чуть замявшись, словно всё ещё колебалась, поднялась из-за стола и направилась к стойке. Мрак промолчал, только проследил за ней, отмечая кошачью, плавную походку.

Вектор ошарашенно проводил глазами её спину, снова уставился на монету в ладони, стиснув ту покрепче.

У стойки Анесса легко наклонилась к незнакомкам, заговорила — спокойно, непринуждённо, коротко. Девушки сразу оживились, разговор пошёл гладко, с улыбками и лёгкими, почти незаметными жестами, будто все трое говорили на своём, понятном только им языке.

Через минуту одна из них коротко засмеялась, скосив глаза, другая одобрительно улыбнулась.

Илья внезапно понял, к чему это. Осознание ударило резко, пощёчиной: напарница его «продаёт»! Когда Анесса вернулась за стол, просто пожала плечами, словно не произошло ничего особенного, и спокойно бросила:

— Девушки ждут, что их угостят.

Вектор моргнул, с трудом уловив суть фразы:

— Что?

— Парочка из промышленного района, — пояснила напарница, опускаясь обратно на стул. — Рассказами о дороге легко их впечатлишь.

Парень быстро глянул в сторону стойки, снова посмотрел на монету в ладони и непонимающе прищурился:

— Ты серьёзно сейчас?

Анесса загадочно улыбнулась, спокойно поднося кружку к губам.

Вектор кинул вопросительный взгляд на Мрака, караванщик лишь равнодушно пожал плечами — твои проблемы, решай сам. Парень хмыкнул, ещё раз взглянул на монету, решив больше не сопротивляться, поднялся и направился к девушкам слишком уверенной походкой.

Мрак молчал. Тяжёлое присутствие ощущалось отчётливее слов.

Анесса выдохнула, слова сорвались легко, будто лопнула струна, долго державшая прошлое.

— Меня продали.

Голос звучал ровно, холодно, вопреки хаосу внутри.

— В пятнадцать или семнадцать лет, забыла. Собственный брат отдал меня в бордель.

Молчание караванщика сделалось тяжелей, давило всё сильнее.

— Родителей похоронила раньше, а сама стала товаром.

Не позволяя мыслям остановить её, продолжила:

— Почти десять лет принадлежала другим.

Фраза простая, короткая, за ней зияла тёмная бездна. Пальцы чуть дрогнули, девушка не дала себе сбиться:

— Держалась. Встретила подходящих людей, научилась давить, шантажировать, использовать чужие слабости.

Слова больше не звучали рассказом, просто падали, словно сбрасывала непосильную ношу.

— Так получила свободу.

Выбросила резко, успокаивая бешеный стук сердца в висках:

— Продолжила играть. Сделала ставку, которая оказалась слишком высокой.

Уголки рта дрогнули.

— Перешла дорогу Бритве.

Мрак замер. Анесса не видела его лица, только ощутила, как стало холоднее.

— Бритва, барон Краегора, — добавила чуть медленнее. — Глупо и опасно, просто тогда казалось, что всё под контролем.

Глухо усмехнулась, без веселья, лишь короткий выдох.

— Пришлось бежать.

Дыхание стало ровнее, глубже.

— Осела в Грейвилле, решила залечь на дно и почти попала в новую клетку.

Последние слова молвила почти неслышно, не поднимая глаз. Просто сидела, смотрела на руки, сцепленные на коленях. Затянувшееся молчание давило всё сильнее, заставляя невольно сжиматься и избегать зрительного контакта.

Анесса не увидела изменившиеся глаза собеседника, нервозность последних месяцев ослабла, позволяя плечам расправиться, в глазах мелькнула тень понимания.

Мрак снова убедился — выбрал правильно.

Сколько раз девушку предавали? Без счёта и всё кричало об этом: как коротко, резко рассказывала свою историю, спрятав глаза, произнося слова быстро, боясь замешкаться или передумать.

Она избегала жалости, оправданий и сочувствия. Просто излагала факты, оставляя решение за ним: судить, принимать или отвернуться.

Теперь караванщик понял, почему она осталась. Девушка могла уйти, исчезнуть в любом другом городе, найти новую игру, придумать очередную роль, стать кем-то ещё.

Но зацепилась за команду.

Причина была проста и страшна, эта красивая, в тусклом свете свечей почти хрупкая девушка никогда раньше не имела друзей.

Не союзников или партнёров — людей, которые стояли бы рядом, прикрывая спину до конца.

Впервые почувствовав уверенность в этих двоих, осознав, что можно не притворяться, вцепилась намертво. Без хитростей, манипуляций и привычных схем, заменявших раньше любые отношения.

Отсутствие попыток вывернуться, обойти или сыграть ещё раз подтвердило догадку Мрака: Анесса стала своей.

Теперь оставалось решить только одно: что делать дальше?

Но мог ли караванщик после всего услышанного выбросить девушку из команды?

Картина могла закончиться на этом моменте, если бы не Вектор. Парень пьяно облокотился на стол и с самодовольной улыбкой заявил, что завтра до обеда он пропадёт.

Мрак даже не удивился, коротко хмыкнув, когда тот заплетающимся языком попросил пару монет в долг, сразу забыв о возврате.

Возражать не стал. Если Вектор нашёл свой способ сбросить пар, пусть развлекается. Парень ловко подхватил монеты, подмигнул и, не дожидаясь замечаний, растворился среди столов, уверенно направляясь к девушкам у стойки.

Когда фигура исчезла в полумраке зала, Анесса медленно подняла голову, встретившись взглядом с Мраком.

Ожидание превратилось в физическое напряжение, только в глазах караванщика не было отвращения. Он глядел спокойно и прямо, без холодной стены или прежнего недоверия.

— Вроде разобрались, — тихо произнёс, чуть наклонив голову, принимая окончательное решение. — Можешь вложиться в броневик, сколько сочтёшь нужным.

Анесса замерла, обдумывая смысл слов. Затем, к собственному удивлению, почувствовала, как внутри отпустило, пропала старая привычка искать запасные ходы.

Впервые за долгое время ей не требовалось высчитывать последствия каждого шага.

Девушка кивнула, скользнула пальцами по краю стола, закрепляя момент в памяти, и решила — ковать железо надо сейчас, пока горячо:

— Я вложу своих личных пятьдесят купюр. Этого хватит, чтобы треть машины стала моей с учетом модификаций.

Караванщик на секунду застыл, нахмурился, бросил на девушку подозрительный, недоверчивый взгляд. Слова звучали слишком щедро, даже нелепо, хотел уже возразить, только вовремя вспомнил — минуту назад разрешил ей решать самой.

— Треть? — переспросил он хрипло, с явным сомнением.

— Именно, — спокойно подтвердила Анесса.

— Ты точно понимаешь, о какой сумме речь?

— Вполне. Ты сам разрешил вложиться, сколько посчитаю нужным.

Мужчина коротко усмехнулся, качнул головой, выдохнув:

— Ладно. Твои деньги — твоя воля.

Сумма меняла планы. Вместо долгой подготовки и ожидания можно ехать на модернизацию прямо сейчас, вопрос с деньгами закрылся окончательно.Отрезая себе пути к отступлению, сжигая резервы, не строя обходных маршрутов, она вложится полностью — теперь было зачем.

— Когда начнём? — Анесса подняла глаза. — С учётом денег?

Мрак не стал раздумывать:

— Тянуть глупо, — бросил. — Есть горячие заказы?

— Сейчас нет, — она пожала плечами, стараясь говорить спокойно. — Всё интересное мы вычерпали.

Он на секунду замолчал, потом посмотрел на чуть внимательнее, чем обычно:

— Ты поедешь с нами в Краегор?

Анесса сразу отвернулась, будто в этом взгляде было что-то опасное. Пауза растянулась, ответ прозвучал глухо:

— Нельзя.

На самом деле хотела сказать другое:« — Да, поеду, к чёрту риск, только бы не остаться здесь одной, не провожать вас глазами, глотая чужую пыль с обочины.»Но язык присох к нёбу, девушка понимала: если отправится — подставит их. Подставит его.Мрак смотрел слишком внимательно. Она отвела взгляд, стараясь не выдать, как сильно внутри стянулся узел.

Он всё понял, произнёс мягко:

— Значит, переждёшь тут, все будет в порядке, я договорюсь. Мы быстро, обещаю.

Анесса механически кивнула.

— Хорошо, — произнесла наконец, почти шепотом.

Хотелось показать, что ей всё равно. Но пустота рядом с этим мужчиной казалась меньше, и сейчас девушка вдруг ощутила, как страшно вновь остаться одной.

Так закончился этот день. Мрак и Анесса разошлись по комнатам, оставляя позади этот странный, но необходимый вечер. Вектор пропал до утра, и никто не удивился.

Несмотря на тяжёлое решение, принятое в конце дня, впервые за долгое время сомнения развеялись, теперь они команда.