Родная кровь

Глава 8 Гильдейский рейд

Все мероприятия Гильдии Охотников на Хаос начинались одинаково: в зал отдыха задолго до обозначенного времени выхода начинали приходить принявшие задание охотники, они неторопливо рассаживались по диванам, бродили по помещению, приветствуя согильдийцев, заводили разговоры ни о чем, порой обсуждали какие-то общие дела. Народ в Гильдии подобрался колоритный, но немногочисленный, однако их солидное качество компенсировало малое количество участников.

Центром социального притяжения во время любого массового мероприятия всегда становился Герман, мужик лет пятидесяти на вид, Мастер стихии Льда, подвижный, веселый, не лезущий за словом в карман. Он являлся одним из самых заметных боевиков Свердловского отделения, фактический заместитель главы гильдии по массовым мероприятиям. В отличие от своего шефа Герман был мужик конкретный, без проступающей порой гнильцы, свойственной некоторым «убеленным сединами» мужам, долго игравшим в политику. Планы рейдов всегда разрабатывал детально и с несколькими степенями подстраховки, учитывал все индивидуальные особенности участников, не зажимал награду, дополнял характеристики, если кто выделился, отечески беседовал, если кто сплоховал, в общем — образцовый отец-командир.

Как гласила внутригильдейская народная молва: «Где вы видите Германа, там вы видите Юлечку». Юлечка, она же Юлия Сакамото — охотница русско-японского происхождения. В стране восходящего солнца, как в целом и в Китае, и других азиатских странах, одаренные имели привычку сбиваться не в аморфные объединения-однодневки или же пропитанные бюрократией коммерческие образования, а в натуральные кланы с жесткой иерархией, глубокими родственными связями и многовековой историей. Ядром объединения становились так называемые стили. По сути стиль — яркий, поэтически названный и оформленный сплав боевого искусства, с применением оружия или без, дополненный владением какой-либо стихией. Часто стихия применялась не абы как, а в конкретно утвержденной форме, как, например, у Юлечки-сан: Стиль Огненного Махаона.

Практически любые приемы охотницы сопровождались появлением натуральных бабочек, сотканных из пламени, будь то атака, защита или даже резкое перемещение. Рой ажурных огненных созданий бил, защищал, сопровождал. Несмотря на вычурность отработанные до волевого использования приемы были по-настоящему опасны, а также дополнялись мощной школой боя на мечах, являвшейся неотъемлемой частью стиля. Максим всего пару раз видел, как Юля работает в полный контакт в тренировочном зале, и разок наблюдал ее в рейде и был немало впечатлен, какие комбинации и крайне жестокие многоуровневые атаки могла выполнять эта довольно юная девушка. Сакамото была Подмастерьем и имела небольшой активный резерв духовной силы, поэтому компенсировала ограниченность в применении техник высоким уровнем владения катаной и вакидзаси, второе оружие и было ее Ножом охотника, специфическая форма которого намекала на огромную практику в уничтожении хаоситов. Потому что так изменить изначальную форму Ножа можно, только устраивая хаосу форменный геноцид.

В то же время, будучи барышней двадцати трех лет от роду, Юлечка после переезда из Японии, где остался ее отец, один из функционеров Клана Огненного Махаона, была по-житейски неопытна и крайне быстро попала под очарование Германа. Влюбилась в него без памяти, как стало очевидно спустя короткое время всем, кто встречал эту парочку вместе. Герман, человек женатый и правильный, ситуацию выкупил быстро и провел с девушкой беседу, указав на бесперспективность чувств и вред, который данная ситуация может нанести отношениям начальник-подчиненная. Юлечка прониклась, все приняла, но сердцу не прикажешь — теперь везде, где Герман появлялся по рабочим вопросам, его сопровождал верный и исполнительный на японский манер адъютант Юля.

Злые языки, конечно же, трепали тему эмоционально холодного отца и пророчили тоскливый конец в связи с неразделенной любовью: кто-то ставил на Юлю, кто-то подозревал, что жертвой станет Герман, были и те, кто вообще с пеной у рта доказывал, что первыми в пожар невысказанных чувств попадут жена и дети Германа, однако уже почти год тандем Холодного Бастиона и Огненной Бабочки, как их за глаза называли, успешно участвовал в развитии организации и не был замечен за амурными делами.

Сам Максим склонялся к проблемам с отцом, но делал это не чаще раза в пару недель и не более, чем на пяток секунд, и только когда видел влюбленный взгляд Юли, направленный на командира: у парня был воз своих проблем и недостаток времени и желания участвовать в чужих. А иметь свое конкретное аргументированное мнение — весьма затратный процесс, Максим предпочитал более весомые поводы для его формулирования.

Герман стоял в центре зала и что-то вдохновенно вещал двум другим участникам рейда, Мирону и Илье, опытным, но несколько ленивым охотникам, предпочитающим работать в паре. Оба одаренных обладали даром Воздуха, внушительным послужным списком в прошлом, плохим чувством юмора и полным нежеланием выполнять что-нибудь, кроме гильдейской нормы. В ежемесячных сводках Макс не видел ни одной выполненной дополнительной миссии за авторством этих двух парней. В Гильдии они состояли уже по полтора десятилетия, и, не смотря на юный внешний вид, оба разменяли пятый десяток. Максиму они казались продуктом деструктивной политики Павла Сергеевича, однако врожденная лень не давала и шанса копнуть эту тему глубже. Парень на всех своих коллег применял способности Глаз, но что-то конкретного это сканирование никогда не приносило, лишь отрывочное понимание, что те чувствуют сейчас. И от Мирона, и от Ильи ощутимо тянуло скукой. Юля была поглощена спичем командира и излучала восторг. Герман пылал энтузиазмом и предвкушением, как будто бы Гильдия собиралась не подий резать, а планировала дерзкое исследование свеженайденного жилища какой-нибудь древней организации одаренных. Макс даже слегка позавидовал. Ему казалось, что врожденный цинизм, прогрессирующий с каждым годом, не даст так кайфовать от жизни, как это делал Герман, будучи при этом ровесником Октябрьской революции.

Последний участник мероприятия источал спокойствие. Дима в принципе не любил нервничать и суетиться, хоть и являлся обладателем достаточно резкого и агрессивного дара — Молнии. Подмастерье, без пяти минут Мастер, Дима был крайне одаренным боевиком и постоянным участником зачисток и закрытий Сопряжений. В основном благодаря этому он так удачно и прогрессировал, а еще и отточил абсолютно все комбинации до идеала, ну, кроме Седьмой, естественно. Идеальная машина для уничтожения вражеских масс: Клинок Молнии, Грозовой Щит и два вида молний: простая и цепная, плюс стандартный набор усилений и ускорений. Работу Дмитрия в поле Макс наблюдал гораздо чаще и его спокойствию удивлен не был: для кого целый рейд Гильдии, а для кого — скучный вторник.

Герман тем временем закончил затирать что-то местами благодарной публике и заметил Максима:

— О, последний участник нашего мероприятия! Как раз вовремя, я уже хотел начать излагать план.

— Торопишься опять куда-то, — Макс глянул на часы — до выхода оставалось еще минут сорок — и поздоровался с остальными. — Привет, народ! Что, вдохновились на подвиг от пламенных речей командира?

— Еще один любитель языком чесать, — лениво отозвался Илья. — Привет, Макс. Поздравляю с Мастером!

— С Мастерами даже, — поддержал товарища Мирон. — Будешь теперь идеальный саппорт: и перенести, и подлечить…

— И по жопе не получить в отличие от вас двоих, — хмыкнул Дима со своего места. — Поздравляю, обошел-таки меня! У меня через два месяца будет аттестация.

— Я не специально, — скромно шаркнул ножкой парень, принимая поздравление, — меня обстоятельства заставили.

— Ага, наслышаны, — сказал Герман серьезно, — совсем Сигиль берега попутал. Насколько круто за тебя взялись? Как думаешь, будут неприятности сегодня?

— Ну их тяжелую артиллерию я нейтрализовал, — ответил Максим, перенимая тон собеседника, — так что фифти-фифти: либо придет кто-то, либо нет.

— Какой точный прогноз! — восхитился Мирон. — Но все-таки?

— Могут прийти, — Макс не собирался удерживать важную информацию. — На допросе у Серых выяснили, что я чем-то не угодил боевикам европейского филиала. Их шуганули, конечно, но, скорее всего, приказ был по нескольким группам, раз планировалась прямо натуральная ликвидация. Так что ходим и оглядываемся. Но я не думаю, что принесет еще кого-то уровня Джекила, такие — штучный товар.

— Я предлагаю тебе сходить аттестоваться на Магистра сразу, во избежание так сказать, — посоветовал Илья. — На Магистра дураков лезть нет, сразу в когорту неприкосновенных попадешь.

— Ага, как Семенов пару лет назад, — грустно хмыкнул Дима. — Магистры — тоже люди, знаешь ли… Нет неуязвимых.

Василий Семенов, московский одаренный, один из немногих, получивших ранг Магистра в недавнем времени, попал на больничную койку через два дня после присвоения вследствие нападения боевиков конкурирующего клана. Примечательной история была потому, что чуть не прибили Семенова два Подмастерья, просто удачно и четко воспользовавшись ситуацией и застав одаренного врасплох. Неофициально этот кейс рассказывали всем ученикам их мастера, дабы развеять миф о том, что высокий ранг все равно что неуязвимость.

— Ну тогда не аттестуйся, что могу сказать, — пожал плечами Илья, — раз все тлен, то остается только смириться.

— Ладно, довольно меланхолии, — вклинился в обсуждение Герман. — Во-первых, нас тут три Мастера, что есть сила, как ни погляди. Во-вторых, с учетом возможного нападения назначаем потенциальную цель на роль сенсора, насколько помню, у тебя хорошие техники есть для обнаружения. Так же?

Максим молча кивнул.

— А так все по основному плану. Идем через Сопряжение в Заречном, разведка показала колонию подий в часе от входа, остальное стандартно: урсидаи и еще раз урсидаи. Ни одной более серьезной твари не замечено, но, если что, схему атаки все знают. Доходим, ставим периметр, Юля в охранение периметра, Макс на обнаружении и подлечивает пострадавших, Мирон и Илья вытаскивают подий, мы с Димой потрошим. Объем — шестьдесят стандартных кувшинов плазмы, как раз, примерно, с одной колонии насобираем. Далее ставим Колесо Натяжения, активируем и уходим, пока толпы не понабежало, за одним квоту на закрытие Сопряжений в этом месяце освоим. Всем все понятно?

— Так точно! — раздался нестройный хор голосов. Когда Герман начинал командовать, с ним не спорили.

До Сопряжения доехали на гильдейском минивэне. Телепортироваться из присутствующих умели только трое, да и в целом немногие одаренные, имеющие необходимую силу, тренировали этот конструкт. Открывать компании полноценный Портал Максим не стал — не хотелось светить все возможности. Тем более катать ленивцев, которые могли бы потратить месяц времени и некоторое количество гильдейских очков на изучение Портального круга, доступного в библиотеке организации. Это не говоря уже о том, что данный конструкт можно было легко выучить и в Коллегии за энное количество парсов собранной духовной энергии.

В дороге молчали. В рейде Герман вообще не приветствовал болтовню, а Макс, если честно, имел мало точек соприкосновения с гильдейскими. Он безусловно признавал силу и опыт Димы и Германа, восхищался цельным и экономным стилем Юли даже не смотря на вычурное оформление, однако практической для себя пользы в их опыте ощущал мало. На примере Юли он видел лишь подтверждение своему решению развивать ближний бой параллельно магии, на примере Германа и Димы — несомненную выгоду узкой специализации, однако все это были пройденные этапы. А на примере Ильи и его другана он понимал вред от бесцельного существования и бесперспективность полного вливания в какую-либо структуру. К сожалению, такое явление как начальник-придурок — штука вне влияния одаренности, национальности, пола и расовой принадлежности. Этакая вещь в себе, которую можно найти где угодно.

Команда перешла на Изнанку и двинулась к Сопряжению. В Заречном оно было единственное, также его регулярно чистил, не закрывая, местный мини-клан, гордо именующий себя Сварожичи. Возникло это единение вокруг поклонения одноименному древнеславянскому богу основного идейного вдохновителя — некоего Виталия, являющегося Мастером Металла и открывшего второй дар Огня. До магистра сей одаренный пока не дотягивал, что, однако, не мешало ему удачно комбинировать свои способности, косплея бога-кузнеца для благодарной паствы. В клан принимали одаренных с Землей или Огнем и их производными. Численность этих доброславов или родноверов — Макс не разбирался в терминологии современных славянофилов и близко — крутилась около двух десятков, в политические дрязги они не лезли, уютно обустроив свой маленький мирок с хороводами, прыжками через костер и фирменным бездрожжевым хлебом, но о развитии тоже не забывали. Помимо Виталия в клане было еще два Мастера, а вся основа состояла из крепких Подмастерьев. Сопряжение, расположенное настолько близко от места дислокации клана, было неофициальными охотничьими угодьями.

— О, явились, ироды! — поприветствовал компанию крепкий бородатый мужик, удобно устроившийся на камне недалеко от Сопряжения. — Что тут забыли? Я уже говорил вашему начальству, что нора под контролем и ничего страшного из нее никогда не вылезет, мы бдим.

— Привет, Виталий! — ответил Герман, подходя ближе. — Ты прекрасно знаешь, что есть протокол от Коллегии и Гильдии охотников, подтвержденный Серым Орденом, согласно которому Сопряжение, существующее более пяти лет, получает класс опасности «высокий» и подлежит закрытию. К чему вся эта театральщина?

Максим тем временем разглядывал прикид главы Сварожичей и обдумывал, что у людей после сорока такое щелкает в мозгах, что появляются подобные девиации. Косоворотка, кожаный фартук, стоящий рядом кузнечный молот — явно зачарованный и применяемый не для ковки, судя по длинной рукояти– наводили на мысли о возрастных отклонениях, когда седеющие мужики внезапно начинали изучать быт викингов или пускались в путешествия по святым местам, с удовольствием впитывали информацию о правящей элите рептилоидов и все остальные теории мировых заговоров, которые можно обнаружить в информационном пространстве. Их глаза загорались нездешним пламенем, речи становились напористы, эмоциональны и проникновенны, а действия — непредсказуемы и нелогичны. Самое безобидное и даже положительное среди таких изменений, какие видел Максим, — неукротимое желание делать настойки на всем подряд. И пить только их, естественно, так как остальной алкоголь не столь натурален, и фигню какую-то вредную в него кладут. Все прочие случаи «помешательства среднего возраста» лично парню попадались либо с пассивным, либо с деструктивным ключом.

Двинутый одаренный — существо более опасное, особенно с учетом того, что здоровой головушкой в условиях владения нетривиальными способностями вообще мало кто может похвастаться. Наглядный факт: девять одаренных из десяти начинают в первый же год освоения дара считать неодаренных за субстрат, питательную среду для своего возвеличивания. Официальная статистика Коллегии, между прочим.

Пикировка между Германом и Виталием тем временем набирала оборот. Хоть они и отошли чуть подальше, повышенные тона были слышны даже без применения усиления чувств. В конце концов Герман извлек из внутреннего кармана какой-то листок и потряс им перед главой Сварожичей, на что тот плюнул под ноги и исчез с Изнанки. Мысленно поздравив бюрократию с локальной победой над язычеством, Макс и остальные гильдейские подошли к Герману.

— Чертов пень! — ругнулся командир, когда команда приблизилась. — Ведь был на собрании в начале года, где обсуждали планы закрытия. И все как об стенку горох! Пока какая-нибудь чуда-юда с хвостом вместо ног не вылезет — упорствовать будет… Причем, в двух километрах отсюда совсем новое Сопряжение, еще одно в трех. Чисти — не хочу. Далеко ему, видите ли.

— Ну ушел же? Ушел, — лениво возразил Дима. — Покачать права захотелось, значимость почесать. Ничего нового, я бы даже сказал, вполне ожидаемо.

— Да раздражают, все одно, — ответил Герман, подуспокоившись, — он ведь знает, что бывает, если Сопряжение долго стоит, сам не раз помогал ликвидировать последствия таких вот застоев. И причем чем старше, тем говнистее, хотя я его совсем молодым помню, нормальный парень был, пока в свои языческие приколы не ударился.

— Давайте про веру не будем, — вдруг попросила Юля.

Максим внутренне хмыкнул, он знал, что у девушки есть характер, просто очень редко она его проявляла при Германе.

Командир молча кивнул и обвел личный состав внимательным взглядом.

— Походный ордер следующий: первая Юля, за ней братья-акробатья, потом мы с Дмитрием, Макс замыкающий. Погнали!

— Мы не братья, — дежурно возмутился Мирон под смешки окружающих. Мимо зоркого глаза народа похожесть Ильи и Мирона, начиная с дара, заканчивая отношением к жизни, не прошла, так что прозвище про братьев в том или ином виде можно было слышать регулярно.

— Ладно, не братья, — покладисто кивнул Герман. — Воздушные щиты держите, главное, наготове, хрен с ним, с вашим родством духовным…

Сопряжение встретило привычным видом сумрачного тоннеля. Макс воткнул один из сканирующих тотемов в стороне от перехода и молча кивнул заметившему эти манипуляции Герману. Команда двинулась оговоренным порядком вперед к цели сегодняшнего рейда.

Шли бодро. Юля, как боевик с акцентом на скорость и маневренность, шла в авангарде, осуществляя разведку. Воздушники держали защитные конструкты наготове, чтобы прикрыть разведчицу, если возникнет необходимость. Основная ударная сила в лице командира и Димы шла следом, а Макс замыкал порядок, проверяя окружающее пространство и раз в десять минут втыкая в землю сканирующие тотемы.

Колония подий нашлась там, где ее обнаружила разведка. По дороге встретилось лишь пара жалких урсидаев, которых с молчаливого благословения Германа Юля снесла за считанные секунды. Подии, похожие на большие мутные капли, лежали широким полем, изредка лениво переползая с места на место. Максимально неагрессивные твари, на первый взгляд, до тех пор, пока не атакуешь какую-нибудь одну. Тогда вся колония, буквально каждая особь, делала плевок кислотой в сторону пострадавшей твари. Бам! И неосторожный агрессор растворяется в луже едкой жижи. Но были и плюсы: атака была единичная, если удавалось отдалить особь на определенное расстояние. Поэтому методика «доения» подий была давно отработана

Отдельную тварь аккуратно поднимали Левитацией, что не воспринималось остальными за агрессию, оттаскивали подальше, изолировали защитным полем и делали прокол. Плазма вытекала в приготовленный кувшин, а двое защитников совместно отражали залп кислоты от основной колонии. И так всех подий по очереди, повторять до достижения планового результата.

Юля понеслась осматривать периметр и проверять, есть ли неподалеку какие-либо враги, Максим вернулся на пятьдесят метров назад и воткнул два сторожевых тотема, а Герман, выбрав место поодаль от колонии подий, применил конструкт, за который заслужил свое прозвище. Взмах двух рук, и перед одаренным прямо из земли стали расти глыбы льда, складываясь в монолитную стену. Конструкция изогнулась полукругом, образуя укрытие от плевков подий. Ледяной бастион, как он есть. Мирон вышел чуть вперед и наложил поверх конструкции Оболочку Ветра, защитный стационарный конструкт, который он и Илья будут подпитывать, чтобы снизить урон основной защите. Вернулась довольная Юля, которая нашла еще одного урсидая неподалеку, а также вторую колонию подий. Рейд обещал быть продуктивным.

Максим оборудовал себе место в стороне от бастиона, набросал простую схему усиления и сел в ее центр, активировав сканирующую технику. Круг давал прирост эффективности процентов на тридцать и слегка снижал затраты духовной силы. Хорошее решение для продолжительного поддержания конструкта. Помимо непосредственного мониторинга окружающего пространства, он считывал информацию с той цепочки тотемов, которые расставлял во время пути. Остальная команда согласовано таскала и доила подий, обновляя защиту от кислоты, меняя заполненные кувшины, изредка переругиваясь, больше для того, чтобы разрядить обстановку и разнообразить монотонный процесс, чем из-за какого-то недовольства.

Парень уже почти поверил, что рейд пройдет спокойно, но на исходе второго часа работы дал отклик тотем.

— Господа, у нас, похоже, гости, — сообщил Максим утомившимся от однообразной работы гильдейцам.

— Идут сюда? Скорость? — коротко спросил Герман.

— Пока не понятно, сработал только первый тотем, от второго отклика не было, элемент не уничтожен, — пожал плечами парень. — Сейчас будем знать, минут через десять-пятнадцать.

— Ладно, работаем, тут на десять минут дел осталось! — скомандовал Герман.

Следующий сигнал пришел через семь минут.

— Пятеро, движутся сюда быстрее, чем шли мы, — проинформировал Максим, — тотемы не трогают, то ли не замечают, то ли игнорируют, непонятно.

Герман молча кивнул.

Еще через пять минут пришло следующее оповещение.

— Ну теперь сомневаться не стоит, точно по нашу душу, уверены, что впереди чисто, ускорились, — сообщил Максим, поднимаясь.

— Мы закончили, — сказал Герман, — готовимся к столкновению. Мирон, ты же иллюзиями баловался?

— Да, и продолжаю регулярно, — подтвердил Мирон.

— Тогда слушай сюда: прячься за бастионом и создавай иллюзию нашей работы, все, как десять минут назад было, — начал раздавать команды Герман. — Юля, к Мирону, страхуешь. Дима — справа холм, за него и в скрыт, Макс, слева за камни, аналогично. Я в иллюзорную экспозицию в роли руководителя, стою, наблюдаю, потом веду переговоры. Далее по обстоятельствам, но готовьтесь к стычке.

Все участники рейда рассосались по указанным местам, Макс втихую продолжал информировать Германа о продвижении гостей, в воздухе повисло напряжение. Спустя пару десятков минут группа добралась до лагеря гильдейцев. И в переговоры они вступать явно не планировали.

Двое из авангарда нападающих, а прибывшие пятеро одаренных начали взаимодействие сразу с нападения, направили в сторону бастиона комбинированную атаку воздуха и льда, тысячи крепких небольших ледяных игл, ускоренных мощным потоком ветра. Страшная по разрушительной силе атака по площади, которую Герман, однако, играючи погасил, просто нарастив и видоизменив свой бастион.

— Бьем! Берем живьем, по возможности! — последовала резкая ментальная команда гильдейцам.

Максим решил побыть частично саппортом, частично ассасином, поэтому, не выходя из Скрыта, он открыл Окно и пырнул ближайшего к нему одаренного Ножом в плечо, затем резко переориентировал выходную часть Окна ниже и нанес удар в бедро. Вражеский маг, который готовился к чему угодно, но явно не к такой атаке, вскрикнул и упал. Не закрывая Окно, Макс запустил в подранка Беспамятство.

Минус один.

Тем временем Дима использовал ускорение и атаковал ближнего к себе противника Клинком молнии, пробивая его защиту и раня в грудь.

Минус два.

Два Воздушных молота, обрушившиеся один за другим в центр построения нападавших, заставили одаренных броситься в атаку на сам бастион. Мирон уже не контролировал иллюзию, а увлеченно колдовал что-то заковыристое, помогая себе руками, а Илья творил второй Воздушный молот, целя в приближающегося противника. Максим телепортировался за спину оставшейся троице и ударил Волной искажений, добавляя ускорения врагу, и тут же ушел Смещением в сторону. Один из нападающих не удержался на ногах и упал, тут же поймав на защиту Воздушный молот Ильи. Защита лопнула, а враг получил вдогонку Молнию от Димы. В лидера агрессоров вдруг на огромной скорости врезалась пламенная комета: это Юля вылезла из-за бастиона и присоединилась к общему веселью. Противник улетел метров на десять назад, где его настигла огненная фурия с мечом наперевес в облаке алых пламенных бабочек, навязывая схватку в ближнем бою. Последний атакующий словил здоровый кусок льда прямо в упор, от чего потерял защиту, а после был элегантно вморожен в глыбу льда, отделившуюся от бастиона, — Герман тоже не дремал и внес свою лепту в бой. Поединок между Юлей и последним, оставшимся на ногах врагом продлился еще секунд десять. Девушка обнулила защиту одаренному, а затем прожгла бабочками руки и ноги, лишая возможности сопротивляться.

Максим изначально оценил потенциал нападавших, как средние Подмастерья. Застань те гильдейцев врасплох, возможно, не обошлось бы без потерь, однако благодаря бдительности во время рейда этого не произошло. Парень направился по кругу, обрабатывая побежденных Слабостью и Смятением. Герман же рылся в сумке в поисках алхимии для быстрого допроса. Первой цели Димы потребовалась помощь посерьезнее — парень почти успел откинуться, удар гильдейца разрубил ребра и зацепил сердце. Только тренированный и усиленный организм одаренного не дал тому уйти в мир иной. Максим наскоро заживил ранение и подлатал сердце, а затем тоже погрузил раненого в сон.

Остальные парни тем временем стаскивали агрессоров в один ряд. Герман наконец достал пузырек с нужным алхимическим составом и подошел к пленникам.

— Ну что, с кого начинать? — спросил он у Максима, как у единственного лекаря в отряде.

— С моего подранка, — кивнул на крайнего левого Макс, — сейчас сниму лишние состояния. А ты эликсир заливай.

Пока пленник очухивался, Герман приоткрыл ему рот и влил треть флакона.

Мутные глаза мужика потихоньку прояснились.

— Кто такие? Почему напали? — резко спросил Герман, глядя пленнику в глаза.

— Сигиль… Есть приказ на ликвидацию… Максим Медведев… приоритет — высший…

— Кто-то страхует? Есть еще члены группы?

— Один наблюдатель на выходе… связь через два часа…

Глаза пленника опять закатились. Герман досадливо сплюнул:

— Крепкий состав сильно!

— Да нет, это с моими чарами конфликтует, там прямое воздействие на мозг, в том числе и гормональное, — повинился Максим, — остальных гавриков я попроще обрабатывал.

Герман кивнул и пошел к следующему пленнику.

Спустя полчаса группа уже обладала полной информацией по конфликту. Одна из регулярных групп зачистки Сигиля получила задание две недели назад, приоритет был невысокий, не сильно торопились, однако позже приоритет экстренно подняли без объяснения, пришлось торопиться. Информацию не собирали, довольствуясь предоставленной изначально. На рейд была наводка от местного информатора.

— Где-то у нас протекает, — невесело заключил Дмитрий, глядя на бесчувственные тела сигилевцев.

— Об этом подумаем потом, — ответил мрачный Герман, — пока надо не упустить наблюдателя и доставить этих деятелей в Гильдию.

— Если назад доберетесь нормально, могу взять наблюдателя на себя, — предложил Макс, — я несколько мобильнее группы…

— Да, Пространство — такое пространство, — махнул рукой Герман. — Иди тогда лови последнего и жди нас у выхода, скоро будем. Парни, пакуем болезных!