Рысюхин, помните свои шестнадцать?

Глава 2

Тут и дед «проснулся». Я как раз думал, чем заняться ближайшие полчаса, пока проводник не придёт будить меня. Выбор был небогатый: или заранее начать готовить мундир или раньше запланированного времени заняться завтраком, точнее — утренним чаем. Но для чая нужно будить проводника, да и для чистки мундира, если подумать, тоже: ни щёток, ни воды для этого у меня не было. Скорее всего, всё это есть у моих жён, но будить их раньше оговорённого… Нет, я подозреваю, что они и сами вскочат, не дожидаясь проводника, однако одно дело — догадываться, другое — сунуться под горячую руку. А если совсем честно, то мне просто лень куда-то идти, с кем-то о чём-то договариваться. Но если можно убедительно прикрыться заботой — оно и для себя приятнее. Так что я склонялся к третьему варианту — просто поваляться ещё немного, пока меня не придут будить, уже с чаем, главное только не уснуть, а то буду потом разбитым, как старый горшок. Но вот появилась возможность поболтать — так почему бы и нет?

«Деда! Опять у тебя течёт!»

«Что⁈ В каком смысле⁈ Что и куда⁈»

«Мне в голову от тебя течёт во сне всякое».

«А что сразу от меня⁈ Может, это твои нереализованные фантазии? Хотя, имея двух жён, реализовать можно многое…»

«Не пытайся меня смутить и тему поменять, я уже не тот гимназист, да и общение с тобой закаляет».

«Вот, видишь, сколько от меня пользы, а ты с упрёками».

Так, стоп. Вот как он это делает, а⁈ Знал же, готовился и специально обозначил позицию, но тему он всё равно незаметно поменял! И это то, что Рысюха назвала «отпечаток». Интересно и страшновато представить, кого и на что он мог бы уболтать, так сказать, в полной силе⁈

«Дед, вернёмся к протечкам. Объясни мне, что такое „гарпия“ и кто именно играла на гитаре, не жалея… чего?»

«Кхм… Не жалея маникюра, да. Из моего мира песенка. А гарпии — ты что, не знаешь про них⁈ Хотя, да, первоисточник — мифы Древней Греции, связанные с их верованиями, с Зевсом и компанией».

«Вот-вот. А мне сегодня снилась одна из них, которая ту самую песню пела. Потом, правда, побить попыталась».

«Это да, они во всех вариантах мифов отличались склочностью характера. И во всех последующих, так сказать, сетингах, тоже. Страшные склочные бабы. Ну, и умом в подавляющем большинстве случаев тоже не отличались».

«Ну, у меня во сне была не слишком страшная, в чём-то даже симпатичная. Но вспыльчивая, да. А мужчины, или самцы, как там правильнее, у них какие?»

«А никакие! В смысле — как правило вообще не упоминаются. Или говорится, что они похищают мужчин для размножения. А потом — версий много, от „отпускают“ до „съедают“, в зависимости от целей автора».

«Ну, я, кажется, понимаю, почему у них характеры плохие. И мужей нет, и сами — куры рукожопые, что тоже качество жизни не улучшает. А при таком быте характер не может не испортиться!»

Дед рассмеялся от такого «анализа», но согласился с ним. Потом покопался в закромах памяти, чтобы дать мне послушать ту самую песню, про маникюр. Правда, сразу оговорился, что помнит только куски и обрывки, но этого хватило, чтобы составить впечатление. Оставшееся до побудки время мы с ним обсуждали возможность использовать песню в моём мире и варианты переделки для этого. В принципе, история про девушку, что решила взять своё будущее семейное счастье в свои собственные руки в каком-то смысле классическая, но в песнях не слишком затасканная, так что из этого может что-то получиться. Ха! Её можно отдать «на растерзание» жёнам, когда опять заскучают, причём именно «как есть», с дырками в тексте, мол, самому доводить некогда, попробуйте себя не только в аранжировке и оркестровке, но и в работе с текстом.

А вообще в рамках отвлечения и развлечения Мурку мою, например, приходилось минимум раз в три дня катать на дельталёте, до часа и больше. И она уже давно уговаривала меня сделать для неё свой аппарат, с открытой кабиной, как у первого. Но не могла ответить на простой вопрос: кто будет управлять полётом, когда она уйдёт в медитацию? Ну, а отсутствие ответа позволило зарезать идею с расширением авиационного парка. Пока зарезать. И вот появилась идея, как её отвлечь делами земными.

Так и проболтали, пока проводник с чаем не пришёл. Ну, а потом опять пришлось скучать: супруги готовили «дорожные» наряды, в которых предстоит всего-то доехать от вокзала до дворца. То есть, они на подготовку потратят больше времени, чем на носку платьев, что дам совершенно не смущает. Меня же выгнали, чтобы «не мешал, не отвлекал и не говорил глупости под руку». Мой же мундир, который на удивление удобным образом заменял собой и дорожный костюм, и повседневный дворцовый, и ещё кучу возможных нарядов, забрал проводник. Точнее, сперва он принёс требуемое для ухода, потом посмотрел на погоны с вензелями и аксельбантами, а в Смолевичах нас принимал не то его сменщик, не то просто коллега из другого вагона, и забрал мундир, сказав, что сам позаботится. Мне, мол, негоже. Из одного места выгнали, в другом работу отобрали, и что делать мне⁈ Пришлось сидеть и скучать, потому как функции «зависнуть через телефон в сети», что была бы возможна в мире деда, мне была недоступна, за отсутствием этой самой «сети», да и мобилет для каких-либо развлечений в принципе не пригоден. И даже планированием не займёшься, потому что неясно, чем для меня обернётся эта поездка.

Пока сидел и скучал, подумал вот ещё о чём. Когда-то я, скорее в шутку и даже ёрничая, предположил, что когда-нибудь поездки ко двору могут стать для меня рутиной, чем-то, о чём можно упомянуть одной строчкой в дневнике, если бы я его вёл. Что-то в стиле: «Вторник. Утром ездил на приём к Императору. На ужин кухарка передержала отбивные». Сам пошутил, сам посмеялся. И вот сейчас поймал себя на осознании: а ведь оно почти так и получилось! Пару лет назад я бы нервничал, настолько, что вообще не соображал бы, что происходит, вплоть до… Даже не знаю. До питья чая из пустого стакана. А сейчас — сижу, скучаю.

Жёны мои тоже это заметили, в пути от вокзала ко дворцу Мурка возмутилась:

— Уля, смотри на него! Мы нервничаем, переживаем, а этот! Сидит с такой мордой, как будто из дома в Смолевичах в имение едет! Того и гляди — уснёт вообще! Нет, ну ты видела⁈

А я и в самом деле старался не уснуть: бессонная ночь, потом утренняя скука, а теперь вот ещё карета, едрить её в традицию, укачивает…

— Девочки мои дорогие, знаете, в чём между нами разница?

— Тебе перечислить? Начиная с того, что ты мальчик?

— Не в этом смысле. Здесь и сейчас разница в том, что вы едете на бал, а я — на службу.

— Эээ…

— Вот вам и «э»!

Во дворце нас разместили в уже привычных комнатах. Я, распаковавшись, стал ждать вызова, но его всё не было, что даже заставило немного нервничать. Бал уже завтра, может, мне решили дать просто спокойно, как всем остальным, побывать на балу? Но если сегодня никаких дел не случится, то опять придётся отпускать жён домой одних. Или, как вариант, рабочая встреча произойдёт во время приёма и под его прикрытием. Вряд ли, конечно, но эта дедова версия тоже имеет право на существование и какой-то процент вероятности осуществления.

Наконец, я перестал себя изводить впустую, услышав, наконец, дедовы увещевания о том, что если буду нужен — уж на дворцовой-то территории меня точно найдут! Так что предложил дамам переодеться и сходить погулять по парку. Они согласились, но с уточнением: сперва надо что-то съесть. В поезде они от чая отказались — некогда им было, да ещё и нервничали. А вот обосновавшись в привычных апартаментах — успокоились и проголодались. Чуть не сделали ошибку, сделав заказ «подать чай», в последний момент исправились на «подать чайник с заедками». Решили, что если захочется чего-то более существенного, то найдём кафе. Пусть ценники тут и совсем негуманные, но мне уже можно позволить себе не экономить на этом, во всяком случае, если не каждый день так питаться.

Совсем отрешиться от переживаний мне так и не удалось, несмотря на удивительно хорошую и тёплую погоду и встреченных знакомых. Так что улучил момент и позвонил с мобилета Семёну Аркадьевичу. Тот трубку взял далеко не сразу, и говорить долго не стал, посоветовал только сегодня отдохнуть, как следует. Отсюда делаю два вывода: во-первых, что-то явно случилось, со мной пока напрямую не связанное, а, во-вторых, завтра меня всё-таки привлекут к процессу, раз уж отдохнуть предлагают только сегодня. Не сказать, что это позволило мне расслабиться — варианты того, что могло произойти в голову лезли бесконечно, хоть я и понимал, что это совершенно бесполезно и бессмысленно, не имея вообще никаких исходных данных, но остановиться не мог. Зато перестал постоянно ждать вызова и попытался стать частью общего разговора.

Надо сказать, парк середины мая отличался от него же конца апреля, и сильно. Дело даже не в густо проклюнувшейся зелени, а ещё и в количестве гуляющих, и в общей атмосфере. Даже фонтаны уже запустили! В принципе, весенний бал знаменовал начало летнего сезона и переезд Императора с семьёй в летний дворец. И если зачастую переезд происходил непосредственно перед балом или даже после него, порою и бал проводился в Зимнем дворце, то в этом году Императорская Семья жила здесь уже минимум неделю. Хм, может, дворец и парк просто выглядит обжитым, в отличие от других вёсен? Так или иначе, погуляли неплохо. В кафе в итоге не пошли, дождавшись обеденного времени вернулись в свой номер.

После обеда (главное было не перепутать «подать» и «накрыть») настолько расслабились, что даже «тихий час» устроили, который мне, с учётом внепланового подъёма в три часа ночи, пришёлся как нельзя кстати. Потом снова гуляли, в сумерках набрели на уличную концертную площадку, точнее, летнюю эстраду на краю парка, и не без удовольствия послушали выступление музыкантов. Поскольку даже Мурка моя, с её абсолютным слухом, заставляющим в буквальном смысле страдать свою владелицу от фальшивых нот, почти не морщилась, это были серьёзные профессионалы. Что приятно, исполнили и две «моих» песни, пусть и не подходящие по сезону — «Осенний вальс» и «Что такое осень». Удивили, причём приятно. Ну, и я им «отомстил», надеюсь, удивив купюрой, опущенной в шляпу, с которой напоследок обошла зрителей солистка.

Утром меня попросили отдать одну из пластинок для младшей из Великих Княжон и ещё две штуки сверху, без автографов. Точнее, про первую сказали, что «пока без автографов». Откуда пришедшие узнали про пластинку? Так я вчера в Канцелярии осведомлялся, как уместнее будет передать результат работы «заказчице», тогда обещали подумать и сообщить — вот, надумали. Остальное было как обычно: налёт модисток, помогавших «приводить в порядок» бальные платья, при этом притащивших с собой столько помощниц, инструментов, тканей и прочего, что эти самые платья за то время можно было, по-моему, пошить с нуля заново. То ли дело я: отдал парадный мундир с вечера камердинеру, утром получил обратно, надел — и готов. Только побриться ещё предварительно, и всё — красавчик! Главное, брюки в носки не заправлять. Это я шучу так — всё же нервничаю перед встречей с Государем, как бы ни старался изобразить иное, в том числе и перед самим собой. А там никак невозможно не нервничать, находясь возле Его Величества! Не знаю, кому как, а для меня давление ауры Силы и Власти было физически ощутимо. И дело не в том, что у него полная «девятка» в ранге против моей «четвёрки», причём никто точно не знает, а кто знает — ни за что не скажет, там девять ровно или девять девяносто девять. Это роли не играет, там просто концентрация той самой Мощи, которая производная от всех подвластных сил и опыта. Есть выражение такое — мурашки по коже. Так вот, у меня от Его Величества мурашки по костям!

Бал начался обычным, насколько я могу судить по своему скудному опыту, порядком. Неспешный сбор участников, прогулки по залу в поиске знакомых, встречи, приветствия и — нет, не беседы, а обозначение намерений побеседовать с тем или иным человеком, иногда с обозначением темы, а иногда и без оного. И такое же намёками получаемое согласие, или вежливый отказ, или перенос беседы на другое время. Я ещё только начинающий ученик, скажем так, и считываю далеко не все знаки и намёки, но хотя бы уже знаю и вижу, что они есть! А кое-что и понимаю, причём как минимум в половине случаев я уверен, что понимаю правильно. Да, вот так вот, куча слоёв: знать, что знаки есть, суметь их увидеть, потом — распознать и расшифровать. Но в целом, должен признать, балы стали намного интереснее. Потом — приветственная речь Государя и, собственно, танцы. Вот после трёх обязательных танцев к нам и подошли, вежливо и аккуратно. Мурку с Улей попросили подписать пластинку для Её Высочества Анны Петровны, а меня тем временем пригласили… Просто пригласили.

Государь Император выглядел, скажем так, умеренно озабоченным, то есть проблема если и была, то отнюдь не занимала всё его внимание, однако и тянуть он не стал. Поздоровавшись и отдав обычное приказание «Без чинов», он сразу перешёл к делу.

— Юрий Викентьевич, нас интересует возможность быстро и безопасно увеличить примерно в полтора раза дальность стрельбы ваших миномётов. Над этой задачей работают, не буду этого скрывать, несколько специалистов. Правильнее было бы сказать — начинают работу. Но, может, у вас есть какие-то варианты, готовые или даже недоработанные? Или же, возможно, есть новая разработка? Вы, помнится, говорили что-то такое…

— Есть, Государь. Если послать кого-либо в мои покои — там есть подготовленный альбом с описанием новой разработки.

Разумеется, посыльный с нужным уровнем допуска быстро нашёлся, я рассказал ему, что и где искать, а пока ждали возвращения, коротко описал на словах новую разработку, начав с того, что отдельный миномётный дивизион оказался более громоздкой структурой, чем я думал, а отдельная батарея обладает слишком малой огневой мощью для своей численности личного состава. И что полковому уровню тоже не помешает свой миномёт, пригодный для решения полковых задач. Ну, а потом описал уже и само вооружение. Причём как мне показалось, присутствующих заинтересовали только две цифры: дальность стрельбы и вес снаряда. Тем временем принесли альбом, и несколько минут все уделили его изучению. Так сказать, чтобы увидеть, пусть и на фото, то, что услышали. Наконец, Пётр Алексеевич обратился ко мне с конкретным вопросом:

— Юрий Викентьевич, я знаю, что вы человек запасливый. Сколько таких орудий у вас имеется? И сколько выстрелов к каждому?

— Полностью собранное только одно.

Переждав короткий, в несколько секунд, разочарованный ропот, продолжил:

— Но есть запасные части для того, чтобы собрать ещё два.

— Как много времени займёт сборка?

— Один можно изготовить за два-три дня, второй — за шесть-семь. Просто не все работы можно выполнять параллельно, в первую очередь те, где нужны или мой дар, или тяжёлое специальное оборудование. Ну, и некоторые детали в дефиците, те же вспомогательные моторы для поворота платформы или делать мне самому, или заказывать на стороне под наши размеры и мощность, это наверняка займёт ещё больше времени.

— Понятно, а что по боеприпасам?

— Осколочно-фугасных шестьсот сорок штук. Осветительных двадцать. И… Особых… — я не хотел говорить про зажигательные магниевые мины при куче свидетелей, но Государь кивком показал, что понял меня. — Вот, их тоже двадцать.

— Лучше, чем могло быть. Значит, слушайте суть проблемы…