Рысюхин, помните свои шестнадцать?

Глава 5

Совсем без приключений доехать до Турова, конечно же, не получилось. Не считая «мелочей», наподобие внезапно вылетевшей с заполошным криком из кустов крупной птицы, которая напугала шофёра, дёрнувшего руль и воткнувшего грузовик в заросли на другой стороне дороги, более-менее крупных событий было три. Вот сказал про мелочь — а сам задумался. Для нас — да, подцепили тросами, вытащили, гнутый металл я выправил и на скрытые дефекты проверил, а на первой же ночёвке слесари из ПАРМ аэрографами закрасили, как так и было. Для кого-то же другого это могло стать концом путешествия, и хорошо, если без травмы. Кстати, что за птица выяснить не удалось, очевидцы давали варианты от ворона до глухаря. Тем более неясно было, какого рожна эта тварь сидела в засаде до середины колонны, и за каким лядом вылетела точно напротив кабины нервного шофёра.

«Хорошо, что кабан какой-нибудь не выскочил, или олень».

«Чего хорошего? Так бы хоть с мясом были, в компенсацию потраченных времени и нервов».

«А проблемы? Кхм… Что, никаких разбирательств с полицией, никаких штрафов⁈ И мясо просто так вот забрать можно⁈»

«За что штраф⁈ За то, что дикая тварь из дикого леса мне автомобиль попортила — меня же и штрафовать⁈ Извини, дед, но если это у вас такие законы… То мне порой кажется, что их там у вас не головой придумывают!»

«Ну, как же — не обеспечил безопасную скорость движения, позволяющую вовремя принять меры по избеганию столкновения. Как-то так. А ещё можно браконьерство маскировать под случайную аварию».

«Ага, скорость не обеспечил. А ещё работу предсказательного артефакта, который предупредит о том же кабане до того, как он в пяти метрах от бампера из кустов выскочит. И наличие на пассажирском сидении пророка в трансе — тоже не обеспечил. Что же до браконьерства… У вас там что, такие все голодные, чтобы ради десятка кило мяса наносить повреждения на собственный автомобиль, который стоит дороже той же „добытой“ кабанятины раз эдак в двадцать-тридцать⁈»

«Ну, если зайца сбить, то повреждения будут минимальные, если вообще будут».

Нет, вот честно — странный мир там, у деда, странные люди и странные законы. Штрафовать и без того пострадавшего от, считай, стихийного бедствия за то, что не обладает пророческим даром⁈ Бред же, ведь правда?

«Дед, а за то, что в тебя или твой дом молния ударила — у вас там не штрафуют? Ну, не обеспечил безопасный электрический потенциал постройки, как-то так, а?»

Дед в ответ надулся и промолчал. Но я знал, что это ненадолго.

Так вот, к трём приключениям. Первое — это то, что наше тыловое охранение умудрилось отстать после последнего привала и заблудиться. Спасли мобилеты в обоих РДА и то, что проводник смог по описанию местности понять, куда занесло наш арьергард и объяснить им, как оттуда выбираться. Было бы смешно, если бы их там, сзади, не поставили как раз для слежения затем, чтобы никто не отстал и не заблудился. Но за время второго нашего приключения они нас спокойно догнали, суслики эти, не в ту сторону бдительные.

Второе приключение называлось «переправа через Припять».

По карте здесь был мост. И по словам проводника здесь был мост. И даже на самом деле здесь был мост. Но — какой? Наплавной! Это значит, что поперёк реки носом против течения стоят пару десятков больших лодок, на которых, как на опорах, наложен настил. И всё это под колёсами прогибается, колышется и идёт волной. А ещё порождает волны на реке, которые отражаются от берегов и соседних лодок и возвращаются, что не добавляет устойчивости всей системе. Грузоподъёмность моста оказалась такая, что грузовик с боеприпасами проходил под ограничения еле-еле, РДА вместе с передвижной казармой могли бы пройти вместе, но два объекта разной массы, которые будут порождать разные волны… Тут и у деда, и у меня, и у моих офицеров мнение о такой идее было абсолютно одинаковое и столь же абсолютно непечатное.

В итоге все восемнадцать автомобилей, и мой девятнадцатый, перегоняли по одному, да ещё ждали, пока мост хоть немного колыхаться перестанет после наших тяжеловесов. А, надо сказать, и самоходки, и броневики, и мастерская с её станками тоже все далеко не пушинки. И ехали медленно, а река широкая… Короче, часа полтора переправлялись. На той стороне даже, кажется, кому-то особо резвому, что пытался въехать на мост навстречу нашей самоходке, даже по рёбрам настучали, но я старательно не смотрел в том направлении, чтобы в случае чего под любой присягой честно сказать, что ничего не видел.

Кстати, насчёт ширины реки. Определить её здесь оказалось очень и очень непростой задачей. Пойма Припяти — широкая, и с ней столько проток, затонов, стариц и просто оставшихся с весеннего половодья луж, что даже местные вряд ли сразу скажут уверенно, где основное русло, а где какое-то боковое недоразумение. Даже спуск с северного берега такой плавный и долгий, что абсолютно непонятно, в какой момент оказываешься там, где весной течёт вода. Ещё кое-где встречаются насыпи, или, вот тоже — фрагмент такого же наплавного моста, как в реке, только короче, на три лодки, и на берегу. Точнее, в сухой промоине, которая, возможно, не весь год сухая. Как потом узнал, три года назад главное русло было как раз там, ближе к северному берегу, а потом после весеннего половодья оказалось, что река решила течь иначе. На зиму мост, разумеется, вытаскивают на берег, а весной восстанавливают, что, ОЧЕНЬ мягко говоря, создаёт неудобства.

Наш проводник на ночном привале рассказал, что князь Туровский по фамилии, вот не догадаетесь — Туров, собирается строить капитальный мост. Давно уже собирается, но есть сложности: грунт на дне такой, что очень сложно найти, во что упереть опоры. А их, если строить через всю пойму, нужно минимум пять-шесть. Второй вариант — сделать длинные насыпи до основного русла, а потом уже думать, на что упереть мост — или вообще вантовый сделать? Правда, с привычкой реки к широким разливам и смене русла, насыпь тоже надо защищать от размывов, и по бокам от неё дно закреплять, но это уже не мои проблемы, а князя. И судя по тому, что я видел — он начал строить насыпи, и довольно высокие, в чём остаётся только пожелать удачи.

Сейчас ближайшие стационарные мосты — в Пинске выше по течению и в Мозыре ниже, две ближайшие переправы — паромные. С учётом того, что паром вряд ли возьмёт больше одного автомобиля за раз, а рейс туда-назад займёт никак не меньше двадцати минут, то делим восемнадцать на три — и получаем порядка шести часов на переправу. А ещё очередь из местных и прочие неизбежные задержки — можно и весь световой день убить на то, чтобы подъехать к берегу и отъехать от берега. Маршрут через Мозырь и дальше идёт по другой дороге, так что в целом оказывается километров на восемьдесят длиннее. Через Пинск крюк меньше, но потом придётся много ехать по предгорьям, причём поперёк кряжей, то есть постоянно вверх-вниз, да с кучей поворотов. Нет, наш нынешний маршрут, пожалуй, оптимальный.

Когда все переправились, и мы начали выстраивать колонну, со мной связались гвардейцы из головной машины. По словам проводника, до Турова мы до темноты точно успеем, а вот дальше лучше не соваться: до следующего местечка, а это чуть меньше тридцати километров, мест для ночёвки нет: справа от дороги пойма Припяти, слева — торфяные болота.

— Он говорит, что автомобили можно и вдоль дороги пристроить, если ночью никто ехать не будет, то безопасно. А вот палатки поставить вообще некуда.

— А нам и не надо их ставить.

В трубке раздался смех.

— Мы ему то же самое сказали, а он не понимает, как это!

Тем не менее, решили остановиться на лугу перед Туровом, где обычно ярмарки проводят. Забегая вперёд — наше прибытие и размещение вызвало не меньший интерес публики, чем та самая ярмарка, даже часовых пришлось выставлять и гонять любопытных, норовящих потрогать что-то или даже и отковырять что-нибудь «на память», причём это были далеко не только лишь пацаны малолетние.

И вот тут, на лугу, мы нашли третье приключение, которое привезли с собой. Оказалось, что у нас в одной из передвижных казарм нет постельного белья и половины одеял, да и вторая половина… Ладно, расскажу по порядку.

Когда открыли дверь в жилой кузов — насторожил запах, точнее — пованивало оттуда. А когда один из бойцов, принюхиваясь, открыл шкафчик с бельём — «ароматом» его чуть ли не откинуло!

Оказалось, в шкафу сидел кот. Пронзительно рыжий, лохматый, и совершенно невменяемый. То ли его случайно заперли там в Викентьевке, то ли кто-то сознательно спёр, теперь точно никто не признается. И кот, не то от стресса, не то из мести, всю дорогу тщательно гадил. Выдавил из себя всё, что мог, и даже ещё больше! Нет, я на самом деле не мог поверить, что из одного не слишком крупного кота можно добыть СТОЛЬКО, скажем так, отходов жизнедеятельности! Он гадил или мочился, потом «копал», переворачивая бельё, опять гадил, опять копал…

Когда шкаф открыли, зверь-диверсант собрался изящно выпрыгнуть и стремительно сбежать, но стресс и силы подвели, лапы подкосились… Гвардейцы не прибили его на месте, наверное, только чудом: сперва ошалели от запаха, потом искали забившегося под грузовик засранца (в прямом смысле слова!), потом пытались его оттуда вытащить и поймать с самыми злодейскими намерениями. Спас рыжего повар, имевший почти тот же цвет волос, от силы пол тона разницы. Спорить с «кормильцем» никто не рискнул, а тот как-то уговорил животного выбраться наружу. Может, общая масть вызвала доверие?

— Так. — я потёр руками лицо, острый аммиачный запах сон прогнал, но усталость осталась. — осквернённое бельё на верёвку — и в реку, пусть всю ночь полощется. Если рыба всплывёт — мы ни при чём. Утром понюхаете кто-нибудь и решим, забирать с собой — повар на печке высушит — или выкидывать. А то и закопать на глубину три метра, как опасные химические отходы — это что ж он, скотина, жрал такое, что так воняет⁈ В автомобиле открыть все окна и двери, пусть выветривается. У нас сегодня намечается караульная служба в полный рост, так что, с учётом всех смен, количество потребных спальных мест сократится.

— Аркадий Витальевич, — обратился я к Вишенкову — выделите наряд во главе с толковым унтером, пусть съездят на РДА-шке в город, купят бельё на замену тому, что сейчас купаться будет. Идёмте ко мне, я деньги выделю на непредвиденные расходы.

Почему я вообще оказался возле этой казармы? Так меня из моего жилья выгнали! Только собрался разложить передний диван в фургоне и постелить постель, как заявились Вишенков с Нюськиным и объявили, что моё поведение недопустимо и бросает тень на репутацию всей гвардии, не больше и не меньше. Причём не только моей родовой гвардии, но и гвардейского корпуса артиллерии! Дескать, офицеру в моих чинах самому заниматься бытовыми работами без крайней на то необходимости — неприлично, неприемлемо и оскорбительно для них. Так что мне был в приказном порядке выделен денщик, который и занялся постелью. Утром он же организует горячую воду для бритья и завтрак, да и вообще займётся моим дорожным бытом.

И я, если честно, даже рад — вымотался страшно. Даже удивительно — сколько раз мотался в Могилёв и обратно, и из Викентьевки, и из Дубового лога, на сравнимое расстояние. Из Викентьевки, кстати, хоть она и в Могилёвской губернии, дальше ехать. Но никогда ТАК не уставал. Всё же прав был дед — одиночная поездка в своём темпе и, так сказать, в своё удовольствие очень сильно отличается от движения в колонне. И время в пути играет, пожалуй, большую роль, чем пройденное расстояние. Если в кабинах остальных автомобилей гвардейцы сменялись на каждом привале, проводя за рулём по два перегона из четырёх, причём не подряд, то меня сменить было некому. Надо будет помимо денщика ещё и сменного шофёра попросить — вот когда порадуешься, что заставил большую часть тогда ещё просто дружинников получить шофёрское удостоверение! Сомневаюсь, что полиция будет останавливать явно армейскую колонну и требовать документы у шоферов, но зачем же нарушать без нужды?

Вытянувшись на диване мысленно поблагодарил своих жён, которые едва ли не в последний момент настояли, чтобы я ехал не на «Жабыче», как собирался, а на семейном фургоне.

— На чём Ульяну в Викентьевку отвезти мы найдём, ты же не всю гвардию с собой забираешь, да и чего-чего, а транспорта в нашем хозяйстве хватает. А тебе нужнее.

— Да ладно вам! Фургон семейный, а я и в «Жабыче» пристроюсь поспать.

— Юра, опомнись, какое «пристроюсь»⁈ Неделю туда, ехать, неделю назад, да и там, думаю, не меньше проторчишь. Три недели! Тебе придётся буквально жить в этом фургоне три недели! Именно жить, а не просто «пристроиться поспать»!

Я тогда позволил себя уговорить, прошлую ночь провёл в Викентьевке, а вот сейчас оценил идею. Настолько оценил, что уснул за час до отбоя, просто сил больше не было.

Утром за завтраком рыжий кот сидел рядом с рыжим поваром с таким же белым колпаком на голове и очень мрачной мордой. Но — сидел и терпел, даже удивительно! Не то наш повелитель поварёшек — скрытый гений дрессировки, не то они на самом деле нашли друг друга. Дед так и вовсе обозвал нашего кормильца «Куклачёв под прикрытием». Гвардейцы, разумеется, отпускали немало шуточек, Вишенков же только мрачно бросил:

— Если один рыжий нагадит на продукты — второй будет оплачивать ущерб за свой счёт!

Разумеется, из-за спины у него тут же послышалось:

— Ваше благородие, да откуда ж у кота деньги⁈ — и очередь грохнула хохотом. Честно говоря, и я не удержался от ухмылки, но постарался, чтобы гвардейцы этого не увидели — субординация. А вот поручик не оборачиваясь ответил:

— Тогда он у тебя, Свириденко, одолжит, у кота мартовского, по-родственному! — что вызвало не менее жизнерадостное ржание подчинённых.

На мой вопрос о возможности найти мне сменщика за рулём, командующий нашими экспедиционными силами поручик сначала молча кивнул, потом пояснил:

— У нас два миномётных расчёта пассажирами ездят, и там как минимум трое имеют все нужные допуска. Плюс вестовые, все с удостоверениями, но они подменяют разведчиков за рулём в РДА, точнее, записаны в резерве на замену. Плюс два писаря, короче, хватает народа, даже если не трогать наше очень боевое охранение.

Договорились, что сменный шофёр придёт ко мне на первом привале и двинулись в путь. Кстати, бельё на верёвке вонять котом вроде бы перестало, но начало пахнуть тиной, поскольку течение прибило тряпки на слишком длинной верёвке к берегу в камышах. Долго думали, что с ним делать и куда грузить, пока мне не надоело и я приказал просто бросить на лугу, сказав крутящимся вокруг техники мальчишкам, что оно нам не нужно. И это они ещё не знают, что именно прячется в грузовиках, так бы вовсе домой не уходили.

Наш музыкальный сопровождающий, как выяснилось, будет ехать с нами до города Сарны, где почему-то располагаются большие склады музыкальных инструментов и прочего музыкального же имущества, отчего как капельдинеры, так и их посыльные постоянно катаются в Сарны и обратно, вот и наш ездил минимум раза три в год.

Так и ехали дальше, с мелкими и не очень неприятностями. Из самых крупных, пожалуй, выделю две. Во-первых, в портфеле с картами вместо карты окрестностей Могилёв-Подольского под этим корешком обнаружилась карта Могилёв-Днепровского, то есть нашего губернского центра, именуемого последние лет сто пятьдесят просто «Могилёв». Понимаете, какой раритет мне достался? Вот только совершенно бесполезный, так что пришлось добывать карты на месте и маршрут прокладывать в спешке. Хорошо хоть, проводник оказался по-настоящему толковый и вывел нас к границе своей зоны ответственности.

Вторая неприятность ещё аукнется, но не мне. Один местный деятель в качестве проводника направил к нам… пограничника с собакой! Который служил здесь полтора года и отлично знал приграничные тропы, а также дороги контрабандистов, но не проезжие тракты.

«Выполнить указание сверху формально в полном соответствии с его текстом, но так, чтобы больше никогда ничего не поручали».

«Сомневаюсь, что в этом случае „шалость“ сойдёт с рук безнаказанно».

«Ну, они могли не знать, на кого и при каких обстоятельствах нарвались. Но — это будет для них поучительно».

Так или иначе, на дорогу от Викентьевки до места предстоящей работы мы доехали чуть больше, чем за четыре с половиной дня, или за пять с половиной считая от Дубового Лога. И, пока гвардейцы обедали, я пошёл знакомиться с местным контактом, как это обозвал дед. То есть, с представителем СИБ, который должен был рассказать мне последние новости и ввести в курс текущих дел.