Рысюхин, помните свои шестнадцать?

Глава 9

Услышав слова своего главного артиллериста, я даже растерялся. Как так, откуда⁈ Крепостной осадный щит — это артефакт огромной сложности и ещё большей стоимости, поставить здесь такой — нужна работа множества специалистов, установка и настройка эффекторов… Он ещё стоит, как чугунный мост, и в данном дедова присказка отнюдь не фигура речи. Причём другая, про запасную почку, не подходит из-за того, что почка намного дешевле, даже вместе с печенью. Про «крыло от Боинга» даже не вспоминаю: оно, даже без остального самолёта, вообще не в деньгах бы оценивалось: иномирный артефакт, понимать надо! Пока разумной жизни в Изнанках не обнаружили, во всяком случае, по официальным данным, но откуда-то же у полуразумных тварей, тех же крысолюдов, встречаются изделия явно развитых магических цивилизаций? Но дело даже не в цене осадного щита, а в его доступности, точнее — недоступности! Наличие такого оборудования равнозначно подписи, что за «Фронтом» чего-то там стоит не просто другое государство, а одна из держав, если вы понимаете разницу! Хотя, стоп! Кажется, не всё так запущено.

— Думаю, вы немного ошибаетесь, Леопольд Гаврилович. Благоволите положить заряд справа, желательно — под самую стенку?

Откуда у меня вылезло это «благоволите», почему? Нюськин пожал плечами, отдал пару команд, выстрел, и… Да, всё правильно! Сейчас я заранее знал, куда и на что смотреть, так что сомнений нет — картина знакомая!

— Видите, всполох на куполе розоватый в основе, с перламутром, и с равномерным градиентом? У осадного щита паразитное свечение должно быть голубоватым и с сетчатым каркасом. Это они, скотозавры, изнаночный жилой купол где-то добыли, точнее, им кто-то его выдал. А насчёт него есть идеи: мы же не даром на своём экспериментировали? Кое-что он пропускает, дым, например, или ветер, даже сильный. Разве что ураганный ослабит до какого-то предела. Снежки пропускает, камни, рукой брошенные. Так что есть идея, пока прикажите второй установке — пусть пуляет по куполу неспешно, один-два выстрела в минуту, а мы кое-что другое приготовим пока.

— Воля ваша, но зачем зря снаряды тратить?

— Ну, почему же впустую? Во-первых, наших визави успокоим: мол тупые русские в отчаянии бьются лбом об стенку, можно расслабиться и закурить. Во-вторых, проверим границы купола, в частности, входит ли под него вся стена. Ну, и затрудним возможный подход подкреплений и связных. Ну, или выход. Так, стоп, а что это он там на крыше делает⁈

— Я могу ошибаться, но, кажется, он нам задницу показывает. Голую.

Начавшее было утихать бешенство снова поднялось волной, вызвав лёгкий и не мешающий слышать звон в ушах.

— Такому представлению нужны софиты. Доставайте осветительный снаряд!

Нюськин посмотрел на меня со странным выражением лица, но команду отдал.

— Не смотрите так, я не свихнулся. Просто надо кое-что проверить. Можете рассчитать так, чтобы выгоревший корпус на парашюте упал на купол?

— Думаю, смогу, если ветра не помешают. В крайнем случае, со второго-третьего раза точно сумею.

Но много «люстр» тратить не пришлось: первая же, влекомая дующим вверх по сколу ветерком, влетела на территорию крепости и ударилась о башню внутри. А через десять секунд очередная отскочившая от защитного поля мина показала, что купол стоит, как стоял.

— Да, это точно изнаночный купол! Что у нас со специальными боеприпасами?

— Четыре у меня в командирском авто, под койкой ящики лежат. По два с воздушным раскрытием и на удар. Ещё по одному у командиров расчётов, под личную ответственность, в опломбированных ящиках, в кабинах лежат, чтобы случайно не попутать.

— Отлично! Готовьте один с воздушным раскрытием не слишком высоко над куполом. В худшем случае очертим границы защиты и подожжём местность вокруг, если повезёт, то и ворота выгорят.

— А в лучшем?

— А в лучшем, для нас лучшем… Снежки и даже камни, не слишком сильно брошенные, купол пропускает. Может, и шайбы наши достаточно лёгкими и медленными окажутся? Сколько там, говорят, эта постройка здесь стоит? Четыреста лет? Ну, и хватит с неё…

Не зря жгли макры на Изнанке и составляли таблицы стрельбы, а Леопольд Гаврилович ещё и таблицы пересчёта составлял: зажигательная мина прилетела не в центр крепости, но в пределы двора ложилась уверенно. Я знал, куда и когда смотреть, так что заметил чёрную точку. Вот над ней раскрылся парашют, ориентируя и притормаживая снаряд. Одновременно он выдернул строп с чекой, инициируя воспламенение пиротехнической смеси, которая, в свою очередь, поджигает магниевые брусочки. Вот срабатывает пирошнур, отрезающий головную, скруглённую часть корпуса. А долей секунды позже — вышибной заряд, выбрасывая и так высыпающиеся зажигательные элементы. Выбрасывая и разбрасывая, чтобы они рассеялись по площади, а не упали одной кучкой. Вот потянулись вниз «щупальца медузы», ленты дымов от горящих шайб металла. Вот они долетели до купола и… начали отклоняться от своей траектории, скользя по куполу. Скользя, рассыпаясь, и… Да! Да-да-да! Потеряв скорость они в какой-то момент, с точки зрения создателей купола, перестали представлять угрозу и — провалились внутрь! Дааааа!!!

Большая часть шашек просыпались на крыши строений, стоящих у стены, некоторые, насколько можно судить издали и глядя с одного ракурса, упали на площадь. Если там нет ничего горючего — то пропадут зря. Однако пара штук вроде бы влетели в окна башни! Ну, или мне так показалось.

— Леопольд Гаврилович, добавочку!

— Есть! — Нюськин тоже вошёл в азарт.

Вторая «медуза» раскрылась левее донжона и, как показалось, с небольшим недолётом. Снова замедление зажигательных элементов на куполе и их проваливание внутрь — а справа уже поднимаются дымы.

— Отлично! Несите третью, в какой кабине она лежит?

— Обязательно!

Пока из кабины второй установки извлекали ящик с миной, пока несли к первой самоходке, случилось странное. А именно: очередная мина, выпущенная «для порядка» второй установкой, не отскочила от купола, а канула за стены, взорвавшись внутри! Похоже, несколько шашек на самом деле влетели в башню и повредили артефакт управления куполом! Ох, как этот фугас сейчас прошёлся по тем, кто бросился пожары тушить, приятно представить!

— Отставить «медузу»! — я машинально назвал зажигательную мину с воздушным подрывом по только что придуманной ассоциации, но меня на удивление все поняли. — Две зажигалки на удар — туда, во двор!

В этих минах устройство проще, зажигательных элементов чуть меньше, зато заряд взрывчатки вполне приличный, почти два килограмма, так что и осколочное с фугасным воздействие имеется. Надо же дрова если не порубить, то хотя бы поломать перед поджигом? Вот-вот. Миномёты ударили залпом, оба попали, один, правда, положил «поросёнка» почти впритык к стене, но всё же внутри форта, вторая мина бахнула где-то вблизи задних ворот, вроде тоже внутри.

Крепость потихоньку разгоралась, хоть и неравномерно я как раз раздумывал, забросить пару фугасов внутрь для раздувания огня и перераспределения его источников, или приберечь для вот-вот придущих к мнению, что пора разбегаться «тараканов», когда створка ближних к нам ворот открылась. Оттуда протиснулся угловатый и какой-то странно знакомый грузовик. О, это же броневик, почти такой же как те, к которым мои первые «Кроны» уехали знакомиться! Только у этого над кабиной пушечный ствол торчит. Нюськин потом уверял, что это была британская четырёхфунтовка[1], но я сомневаюсь, что он смог бы с такого расстояния рассмотреть какие-то характерные детали.

Грузовик, петляя по всей дороге, уехал не далеко, провалившись колесом в воронку от нашего недолёта. Из кабины в клубах дыма выпала человеческая фигура, тоже дымящаяся. Неизвестный, шатаясь, прошёл метров десять и упал куда-то в траву, затерявшись между камнями. Но мне, да и остальным, было не до того, чтобы высматривать его: рядом разворачивалась картина поинтереснее.

Открытые ворота вкупе с дующим вверх по склону ветром сыграли роль поддувала в печи. Свежий воздух влетал в них, и там, похоже, закручивался вокруг центральной башни, спиралью поднимаясь вверх уже в виде дыма. А дальше — классический пример положительной обратной связи: чем больше воздуха, тем сильнее горение, сильнее горение и выше температура — сильнее тяга, сильнее тяга — больше воздуха засасывается внутрь… Буквально за десяток секунд шапка дыма над старой крепостью превратилась даже не в столб, это было что-то среднее между вихрем и струёй, выдуваемой из недр земли! Переплетающиеся и вращающиеся полотнища дыма разного цвета, от молочно-белого до угольно-чёрного поднимались на несколько сотен метров до того момента, как смешаться в единую массу, а в нижней части в них то и дело вплетались языки пламени. Возможно, это мне только показалось, но вроде как некоторые из них поднимались метров на семьдесят! Что там так горит, интересно⁈

— Думаю, Леопольд Гаврилович, добавка там не нужна. И разбегающихся тараканов не видно — или никто не успел выскочить, что вряд ли, или есть какие-то ходы, с нашей стороны не просматриваемые. Миномёты заряжены же?

— Так точно… — тихо ответил так же находящийся под впечатлением Нюськин.

— Пальните куда-нибудь за крепость, а? И на случай скрытых путей отхода, и просто чтоб не возиться с разряжанием мин.

Ну, да — взрыватель в корпус сперва вкручивался, а потом традиционно для артиллерии закреплялся кернением. Пусть у нас не нарезной ствол и вращение снаряда вряд ли приведёт к самопроизвольному выкручиванию, но проще ввести почти бесполезную процедуру в процесс заряжания, чем объяснять и доказывать, что она не нужна. Одна беда: выкрутить после этого взрыватель не так-то просто. После слитного залпа, надеюсь, последнего на сегодня, я распорядился:

— Пусть сворачиваются и поедем на базу, кто — стволы чистить, кто — рапорта писать.

Да, сейчас, когда я проявил свой статус, требовать от меня отчётов вряд ли кто-то сможет, даже если захочет, просто нет тех, кто имеет право мне приказывать с учётом звания и должности, но надо же и совесть иметь! Местным предстоит куча писанины, и вот, чтобы она не сводилась к тому, что «на неизвестных лиц неизвестным образом было оказано воздействие неизвестной природы, после чего с ними неизвестно что стало», надо дать людям какую-то точку опоры. Ею и станет мой рапорт, котором, без лишних подробностей, я и изложу что, как и зачем сделал. Мой начальник артиллерии же будет писать бумаги для внутреннего оборота, и исполняющий роль командира всей выездной труппы заместитель командира гвардии по строевой службе ни проигнорировать сей творческий процесс, ни ограничиться формальной отпиской не позволит.

На сей раз никто ничего не праздновал, и песен не пели. Картины как утреннего убийства безоружных гражданских, так и струи дыма на месте крепости стояли перед глазами, создавая соответствующее настроение. Но при этом тех, кто считал бы мои действия не оправданными не было, или они не рисковали высказывать своё мнение вслух. Я задержался ещё на следующие сутки, на всякий случай, но в округе стояла просто гробовая тишина — ни происшествий, ни каких-то заявлений, ни даже претензий с сопредельной стороны не было.

Выгоревшая крепость продолжала куриться лёгким дымком и на следующий день. От жара трава вокруг неё высохла и выгорела на несколько десятков метров, оставив большую чёрную проплешину, ещё одна, меньшего размера, была и вокруг сгоревшего броневика. Под вечер возле стен появились какие-то люди в обычном для тамошних селян тряпье. Они ходили вокруг, заглядывали в ворота, но внутрь не заходили, а на следующее утро я со своими гвардейцами отправился в обратный путь, попросив держать меня в курсе событий и не забыть потребовать вернуть тела подданных нашей Империи, или то, что от них осталось, для надлежащего захоронения. Поскольку поиски родных могли затянуться, а превращать похороны в бюрократический фарс не хотелось, то я оставил полторы сотни рублей на организацию этих самых похорон, от выкупа участка на кладбище до приобретения гробов и оплаты услуг землекопов. Меня уверили, что этого хватит на всё.

В дороге всё думал, кто же организовал всю эту каверзу? Понятно, что будет расследование, и не одно будут работать люди, множество профессионалов, но они-то мне отчитываться не будут, так что рассчитывать на них тоже не могу. Так что, будет расследование или нет — всё равно знать буду только то, что сам узнаю. Кто же там за ширмой, кто кукловод? Не румыны, и почти наверняка не австрийцы, а вот все остальные…

Конечно, первые подозреваемые — островитяне. Рыжие английские усы нагло торчат по обе стороны той самой ширмы, но не нарочито ли они торчат? Конечно, тут всё: и британский броневик в крепости, и традиционный для «жынтельменов» снобизм с нежеланием вдаваться в подробности культуры и истории «дикарей», каковыми они считают вообще всех — помните же их поговорку, что «за Каналом людей нет»? И канал это не Суэцкий, как потом врать стали, поскольку поговорка намного старше этого сооружения, а так называемый Английский Канал, он же — пролив Ла-Манш. И сама интрига, с несколькими уровнями вложения и предельными цинизмом и подлостью — тоже их почерк. Всё, вот всё на англичан указывает, так явно, что только стрелки с лампочкой не хватает, и именно это вызывает подозрения в нарочитости.

Кто же мог устроить это всё и изобразить английский след? Если хорошо подумать, то вообще кто угодно. Например, франки — у них давние связи с турками, своё видение будущего Балкан и Карпат, а также давняя нелюбовь к англичанам, и мимо шанса стравить их с кем-то ещё они не пройдут. А стравить с Империей и по причине наличия общего недруга напроситься в «союзники» так, чтобы мы их потом защищали от всех соседей — почему бы нет?

Или, скажем Бавария. Ближайшие соседи и злейшие конкуренты Австрии, поскольку и они, и австрийцы, и пруссаки, и эльзасцы, и саксонцы мечтают объединить Германию, но вот беда — все они (и не только они) хотят объединить её исключительно во главе с собой. Сделать гадость австрийцам они всегда готовы. Но почему тогда след английский, а не австрийский? Так в начале он именно что австрийский был, или венгерский, до этого дурацкого «фронта». Но, может, потом планировалось как-то развернуть интригу? Или поссорить румын и австрийцев, которым явно «прилетит» от нашего Императора гостинцев, с англичанами, которые очень уж активно и успешно трутся при соответствующих дворах?

Пруссия, тоже: устроить беспорядки на юге, подставить Австрию и её английских союзников и противопоставить этому покой и стабильность у себя на севере.

Да хоть бы и… венгры! Запустить бунт на границе России с Румынией, а потом под шумок и у себя устроить очередное восстание. Сперва завести оружие и собрать ополчение, вроде как для защиты от диких румын, потом устроить пару «заходов банд с сопредельной территории», которые вырежут, совершенно случайно, разумеется, представителей австрийских властей на местах, ну. а дальше — по накатанной. Единственное, что венграм трудно было бы купол защитный достать и запустить на Лице мира. Но сложно — не значит невозможно. Или это уже слишком?

«Я тебе больше скажу, внучок, главный затейник может и вовсе нас в Империи сидеть!»

«Да ладно тебе, смысл какой⁈»

«Мало ли. От того, что кого-то из местных властей подсидеть и на своего человека сменить или в какой-то из спецслужб кадровые перестановки учинить, до ослабления центральной власти».

«Да уж… Если так посмотреть — любителей интриг при дворе у нашего Императора хватает».

«И не только любителей — профессионалов тоже».

Очень не хотелось признавать правоту деда, вот просто до дрожи не хотелось, но вынужден был согласиться, что такая версия может иметь под собой основания. Как же я не хотел это принимать и признавать! Ведь это означало, что враг может оказаться в любом месте внутри Империи! То есть — вообще в любом, а чувствовать себя на родине, как на вражеской территории будет чрезвычайно неприятно, и это очень мягко говоря. Но лучше потерпеть такой дискомфорт, чем благодушно расслабиться, считая себя в мнимой безопасности, чтобы потом было как с той собачкой.

[1] 4-фунтовая полевая пушка 1887 года нашего мира имела калибр 87 мм