Сад искусителя

Глава 23. Сейчас и тогда. Точки над «ё»

Узора не было. Кожа на запястье и ладони имело чистый розоватый оттенок, может, бледнее, чем хотелось бы. Однако радоваться пока не стоило, стоило проверить проклятие осколка магией, а еще временем — в прошлый раз оно проявилось лишь через несколько дней. Люцифер попробовал призвать огонь, но у него ничего не получилось, как и с другими заклинаниями. Он предпринял еще несколько попыток, и все они оказались тщетными. Ладно, корень зол мог скрываться в капельнице с чем-то прозрачным, трубка от которой заканчивалась катетером, вставленным в его локтевой сгиб. Получается, долго здесь валяется, раз катетер. Следом пришла мысль выдернуть его к бездне, но передумал так же быстро, потому что травить или применять блокаторы магии Змею точно не требовалось — Люцифер еще в Империи присягнул тому на верность, ни разу не заставив засомневаться в своей верности, даже в тот день, когда убил Михаэля.

Он отдал брату свою копию координат с миром, куда утянуло душу Адама, чтобы объясниться или хотя бы попытаться. Ашера всех своих принцев создала сильными, но прокаженными, ведь ее попытки заполучить слово сделали их души неспособными к самостоятельному перерождению. После смерти они стали бы призраками, которые обладали огромным магическим потенциалом, и ничем хорошим такое посмертие закончиться не могло. Змей собирался их «развоплотить», после чего собранные души очистить и вернуть обратно в круг. Люцифер вызвался тому помочь, чтобы спасти Михаэля, пусть и предполагал, что новый союзник такому не обрадуется. Время только неверно рассчитал, потому удивился и обрадовался, когда узнал, что Змей Михаэля пощадил. В общем, Люцифер ждал той встречи, ждал сильнее собственного исцеления. В конце концов, что ему то исцеление без возможности выговориться? Михаэль единственный, с кем имело смысл объясняться, ведь будучи равным, он бы не только выслушал, но и простил. Михаэль единственный, от кого прощение можно было принять…

Жаль, счастливой встречи не случилось, а ожидание той, что по итогу произошла, затянулось до новой трагедии. Без координат Люциферу пришлось ориентироваться на душу брата, и он совершенно не ожидал, что Михаэль от него закроется. В итоге он оказался вынужден продираться по магическому следу от самой Империи, стараясь не обращать внимания на раздирающие ее войны. Спешил, не давая себе ни как следует выспаться, ни отдохнуть, и все равно добрался лишь к концу нелицеприятной сцены, когда невменяемого Адама арестовывали местные стражи закона. Нескольких магических пассов хватило, чтобы считать историю мальчишки в этом мире, и озвереть от осознания собственной причастности к случившемуся. Опять! Опять он, желая поступить правильно, все испортил!

Михаэль больше не прятался, и теперь найти его не составило труда. Брат ждал в роскошном номере, вальяжно попивая вино у персонального бассейна. Заметив взбешенного Люцифера, он приподнял бокал на манер тоста и залпом осушил. Вино было оранжевым.

— Зачем? — Бездна в свидетели, Люцифер пытался держать себя в руках, несмотря на ярость, разрывающую его изнутри.

— Хотел бы я вернуть тебе этот вопрос, но за все время так и не определился, какое из своих «Зачем?» спросить. А вот ответ придумал. Затем, чтобы тебе не пришлось дурманить разум очередного болвана, когда кукла с дырками в душе решит возродиться. Конечно, мальчишка наверняка тоже возродится, но грех содеянного не даст ему жить долго и счастливо. Ну, или мое проклятие. Что-то из этого точно не даст.

— Возродится? — стараясь не концентрироваться на последних словах, переспросил Люцифер. За возможное проклятие он не переживал — Змей наверняка умел с таким справляться, раз уж обещал избавить от антрацитового узора.

— Как ты думаешь, чего такого бедняга сделает, когда на трезвую голову осознает, что натворил?

Он не помнил, как набросился на Михаэля, какие заклинания использовал, пытался ли тот защититься… Голова до сих пор пестрела мешаниной из разрозненных осколков, случившегося тогда. Вот он сам пытается отдышаться, а по острию больше не огненного меча струится и капает кровь с черным вкраплением проклятия. Вот разлитая по полу лужа рыжего вина, отчего-то напомнившая закаты Империи. Вот истерично хохочет призрак Михаэля, и пальцы его, при жизни изрезанные осколком души Евы, все в черных узорах, даже после смерти. Вот Люцифер прижимает к себе окровавленное тело и требует у задумчиво осматривающегося Змея: «Спаси! Спаси моего брата!», а тот зачем-то переспрашивает: «Веспера?»

На следующий день Люцифер так же, как сейчас, очнулся в медблоке особняка Змея и получил справедливый приговор:

— Придется тебя «заморозить», чтобы проклятие не распространилось дальше, и ты им еще кого-нибудь не запачкал.

Очень хотелось спросить про Михаэля, но слышать ужасные новости сил не было, потому он задал вопрос, который шел вторым в списке терзающих:

— А мальчишка?

— С ним придется поработать. Долго и усердно.

Змей как будто ждал продолжения, но Люцифер предпочел мешанину в голове правде. Да, смалодушничал, потому что даже после случившегося с Адамом не хотел убивать Михаэля. Не так. Не навсегда. Только в глубине души свербела заноза, что будет потом шептать по ночам: «Убил. Навсегда. Убил».

Дверь открылась, и закрывая своей фигурой прошлое, вошел Змей, оглядел Люцифера и констатировал очевидное:

— Смотрю, очнулся.

— Что с магией?

— Чем-то надо было пожертвовать, — седовласый пожал плечами, прошел к неудобному на вид креслу для посетителей и сел. — К тому же, если еще не понял, ты в другом теле. Я постарался максимально приблизить его к прежнему, но, как видишь, есть нюансы. Эмпатия вроде бы сохранилась, и к ней телепатия добавилась, и там еще по мелочи. Неплохой набор для мира, в котором ты начнешь новую жизнь.

Новая жизнь… Ну да, в изначальном договоре она числилась, как и очищение души, и спасение Веспера, про которого сам он напрочь забыл, а теперь спрашивать не хотел.

— Что с?..

— С твоим братом? Я вас разделил, но решил оставить его в капсуле для душ. Потом сам создашь для него тело: хоть снова близнецом, хоть кем еще. Необходимую литературу и лабораторию я для тебя подготовил.

— Где?

— На космическом корабле. Видишь ли, этот мирок по соседству… Очень уж притягательные там технологии и совсем без магии — захотелось попробовать, каково оно. И стоит признать, хорошо, очень и очень хорошо. Я вон и себе от них натаскал всякого…

— Что с мальчишкой?

— С Адамом? — в голосе послышалось настоящее удивление. — Так его еще тогда в лаборатории Лилит исцелила. Теперь он точно не поймет, что ты намеренно сдержал удар. Все по сценарию. Даже удивительно, как девочка, сама того не понимая, нам подыграла. Она с ним и силой поделилась… Мы все ее недооценивали и совершенно зря опасались. Я вон и то опасался…

Змей замолчал, как будто в очередной раз сам перед собой мысленно каялся за былые переживания, хотя Люцифер подозревал, что этот еще до попытки воссоединиться с Ашерой поменял мнение о девчонке. Иначе не переживал бы тогда, что «слово за слово зацепилось», потому сам он не сможет собрать ее душу, и вся надежда только на мальчишку. Сомневался еще, что мальчишка захочет, а Адам не просто собрал — под удар подставился, лишь бы завершить. Хотя последнее в итоговый план Змея входило.

— Зачем?

— Что?

— Зачем так сложно? — уточнил Люцифер и осознал, что на самом деле хочет понять.

— Ну… Мы редко ценим доставшееся легко. Если поначалу еще радуемся, то потом быстро обесцениваем, по крайней мере куда быстрее того, за что долго боролись, что пришлось выстрадать. А отношения Адама и Лилит изначально не задались, хоть эти двое были предназначены друг для друга. Конечно, я сужу лишь по раннему детству и могу ошибаться, но хотелось бы быть уверенным, что у них все будет хорошо, когда меня не станет. — Он грустно усмехнулся и развел руками: — Такой вот несносный старик, который хочет все контролировать даже из небытия.

Замолчали каждый о своем. Змей, должно быть, мысленно планировал, как дальше будет манипулировать детишками, подготавливая их к жизни без него. Люцифер пытался сосредоточиться на необходимости создать тело для Веспера, устроить тому жизнь, хорошую жизнь, а потому уже можно дать совести себя загрызть — уж эта-то не подавится. А все-таки жаль, что Змей не всемогущий и не отовсюду может вычистить яд лиль…

— Как ты им объяснишь свою болезнь? — спросил он, лишь бы не сбиваться больше к одному и тому же.

— Мальчик знает, — седовласый пожал плечами. — Я сразу рассказал, когда вернул ему память. Как видишь, знание не помешало ему не только захотеть собрать душу девочки, но и сделать это. А девочка… Девочка теперь тоже знает… Она вспомнить захотела, и я ей помог. Ну и этот… — он сделал неопределенный жест в воздухе, словно пытался достать оттуда подходящее слово, потом махнул рукой. — Как-то она его замысловато называет, но по сути этакий эгрегор, собравший в себя суть и знания всех лилу и лиль Цийона. В общем, он болтливый, зараза такая, рассказал, что я народ ее истребил, да и ее саму тоже поначалу думал, как уничтожить…

— Пожелала побыстрее сдохнуть?

— Нет…

Змей замолчал, и пауза грозила затянуться надолго, но Люцифер его не торопил, не желая верить в великодушие девчонки, а то слишком идеальная получалась, что внешне, что внутренне. Ломанная только… Так ведь и мальчишка благодаря Михаэлю тоже теперь ломанный… Идеальная пара, чтоб их!

Вошел андроид-врач, почтительно поклонился задумавшемуся Змею, после чего пошел освобождать Люцифера от капельницы, а затем неожиданно и от катетера тоже. Выходит, скоро будут выпроваживать. Ну, оно и к лучшему — не стоит пересекаться с детишками, ведь как минимум девчонка видела, что он не умер, что Змей решил его спасти.

— Она ведь расскажет все Адаму.

— Он знает, — Змей вздохнул. — Адам знает все про мою роль в гибели Циойна, про истребление лиль, про нежелание выпускать в мир Лилит, в общем, про все, кроме тебя и нашего маленького спектакля. Про него девочка не знает. Ну, про спектакль. А что спас, так и не особо против была. Заметила, что мальчик убивать не хотел, ради него, получается, и не возмущалась.

— Чего такого она сказала, что выбило тебя из равновесия?

— Что, к сожалению, не знает, как меня исцелить, но попробует заставить провидение найти решение.

— Думаешь, у нее получится?

— Не уверен, — он снова пожал плечами. — Странное это чувство — надежда. Особенно когда тебя оглушают ей вместо ненависти. Тогда, когда ты уже смирился и распланировал свою смерть… Но даже если у нее ничего не выйдет, за одно это желание мне никогда с ней не расплатиться. Понимаешь, несмотря на то что когда Лилит была совсем маленькой, мне приходилось опекать ее больше Адама, но любимчиком все равно был он. Да, даже если мы говорим, что относимся ко всем равно, любимчиков все равно выбираем. Думаю, она всегда это понимала, и все равно пришла тогда спасти меня. И после, когда слово прозвучало, когда оно уже разбило ее душу и испортило жизнь, все равно вела мальчишку ко мне…

— Но ты ведь его снял?

Змей кивнул и вдруг рассмеялся.

— Меня заставили его снять, а потом еще сказали другое, чтобы я никогда больше не смел использовать на ней слово. Он меня превзошел. Да, пока в гневе, но превзошел. Есть чем гордиться, да?

Дверь в палату снова открылась, и очередной андроид вкатил стойку с вешалками, одежда на которых вроде бы соответствовала размерам Люцифера.

— Нет, еще не выгоняю, — опередил Змей. — Но вот перевести в другой корпус надо бы, на всякий случай. А так тебя еще с оборудованием учить работать и прочим премудростям.

Обучение и впрямь вышло основательным, затянувшись даже не на дни, а недели. Под конец Люцифер успел пожалеть, что его не выгнали сразу же, как только он открыл глаза в больничной палате. Но его сначала заставили выучить, как управлять кораблем и его системами, затем самостоятельно создать первое полностью функционирующее тело, только без души, и только после всего этого Змей решил, что Люцифер готов уйти в вольное плавание.

— Что ж, самое время передать тебе главную ценность этого корабля, — торжественно сообщил он и поманил из рубки, где вовсю орудовали андроиды, готовясь к предстоящему полету.

Пришлось пройти за ним в научный отсек к дверям, которые до сего дня оставались закрытыми. Люцифер предполагал, что там хранится капсула с душой Веспера. Каково же было его удивление, когда вместо одной он увидел целый шкаф с такими капсулами, под каждой из которой значилось знакомое имя: Габриэль, Рафаэль, Самаэль…

— Я решил, что после всего родиться в мире без магии для них будет лучше, — сказал Змей и что-то поставил на полку, с места Люцифера было сложно разобрать, что именно. — Не буду просить позаботиться о них. Тут уж сам решай. Я бы дал тело и отпустил. Но я… Не самый ответственный человек в этом плане. А если с тобой получится сильно иначе, прими мой прощальный совет: отпусти, когда придет время. Удачи в новом мире.

Он развернулся и вышел. Люцифер, сжигаемый любопытством, подошел к тому месту, где недавно стоял Змей, и увидел капсулу, немного отличающуюся от остальных.

«Михаэль» гласила надпись на ней.