Чужак. Книга 2: Сердце Федерации

Глава 15. Проводы

— Но ты не думаешь, что если оступишься, то поставишь под удар всё, что мы тут построили? — я кивнул в сторону окна, за которым раскинулась оживлённая, уютная деревня.

— Думаешь, я этого не понимаю? Послушай, Кай, ты отличный боец, но стратегию и политику оставь мне. — Вайт резко встал со стула.

— Да ты успокойся. Что с тобой такое? Откуда такая злость? — я немного не узнавал его.

— Прости. Просто… мне нужно работать. На закате в таверне будут ваши проводы — пьянка и всё такое. Обсудим там твои мысли. — сказал он, даже не глядя на меня.

Я не стал спорить и просто кивнул. День прошёл незаметно. Я бродил по деревне, болтал с людьми, наблюдал за их делами, и только когда солнце спряталось за горизонт, заметил, как у таверны начали выставлять столы и стулья. На мой вопрос, почему всё на улице, ответ был прост: "Слишком много народу хочет вас проводить." Ну и пусть — так даже веселее.

Виктория с помощью кристаллов соорудила примитивные источники света — до уровня столицы, конечно, далеко, но всё же. Площадь освещалась не хуже, чем в обычный вечер. А ещё факелы — да, факелы тоже добавляли уюта.

На столах появлялось мясо, хлеб, картошка, соленья, сладости, и, конечно же, напитки. В основном тот самый самогон, который любит Велокс.

В стороне я заметил, как несколько мужиков раскладывали музыкальные инструменты: дабульба, лютня, окарина, гвидор. Где они это вообще откопали? Но это был не главный вопрос.

На стол поставили странные бутылки. Закупоренные как-то по-особенному. Я никогда таких не видел. Даже не мог понять, из чего они сделаны. И всё бы ничего, но в голове, благодаря памяти Дерика, будто вспыхнули образы, словно он уже видел это… давно… но где?

— Люди решили, что лучше всего хранить алкоголь вот в таком. Вакуум, стекло, полное отсутствие воздуха — напитки сохраняются сотни лет, не портятся, не прокисают. Технология, конечно, из старого мира. — Вайт появился рядом и говорил почти весело. Видимо, остыл.

— А что в них? Их тут не одна. — спросил я.

— В одних — коньяк, в других — виски. Не такие, как варят в столице, а по старинной технологии. Наир с разведкой пару недель назад нашёл странный бункер. Убежище, похоже, сделанное для одного человека. Всё было набито этим — бутылками, консервами, таблетками, всякой ерундой. Ну, а сегодня — идеальный повод попробовать, правда? — Вайт даже будто воодушевился.

— Опасная затея. Почти три сотни лет этим напиткам. Кто знает, что с ними стало за это время. — сказал я, изучая мутное стекло.

— А ты что, не любишь риск? — в спину меня ткнул Наир, хмыкнув.

— Ладно, давайте поможем всё расставить. — сказал Вайт.

Минут через сорок всё было готово. Начались проводы. Вайт, как всегда, произнёс речь — пламенную, воодушевляющую. Говорил, как мы прошли через многое, как важно не сдаваться, вернуться с победой… в общем, всё в его духе. Я слышал такие речи ещё в столице — и тогда они казались вдохновляющими. Сейчас… просто привычными.

Мы начали пить, есть, танцевать. И это действительно помогло. Хоть на миг — забыть о войне, о страхе, о боли. Просто насладиться моментом. И, возможно, почувствовать, что мы живы.

Вот только один нюанс. Сколько бы я ни выпил — не пьянею. Вкус чувствую, горло обжигает, но реакции — ноль. Будто организм сразу же растворяет алкоголь, превращает в воду и усваивает без следа. Мгновенно. И сколько бы я ни пил — всё то же. Очередная приятная "особенность" моих мутаций.

Хотя… интересно, как мой организм среагирует на яды, если он вот так переваривает алкоголь. Надо будет проверить. Потом.

Площадь перед таверной гудела. Столы ломились от угощений, смех то и дело взрывался в разных концах двора, вспыхивал, как искра, и перекатывался дальше, будто волна по морю. Кто-то уже начал петь — сначала неуверенно, нараспев, потом подхватили другие, и вот уже вся толпа тянула простую деревенскую песню про какого-то пьяного охотника, что проспал рассвет и сгинул в болоте. Ногами притопывали, кто-то хлопал в ладоши, уже летели первые шутки, подколы, подзатыльники. Воздух был пропитан жареным мясом, дымом, лёгким ветром и радостью.

Дети сновали между взрослыми — кричали, бегали, пытались залезть на стол, выхватывали пироги и тут же убегали под одобрительный гул. Кто-то взялся за окарину, да так ловко, что даже старички замерли, кивая в такт. Следом гвидор заиграл ярко, быстро, зажигательно, и началась пляска. Грубая, весёлая, без вычурности. Кто-то отплясывал, как умел, кто-то просто махал руками, раскачиваясь в такт — не важно было как, главное было весело.

Я сидел в стороне, с кубком в руке. Бутылка стояла рядом, уже на треть опустевшая. Виски… или всё-таки коньяк. Я не знал. Горечь, крепость, тёплый привкус в горле — всё чувствовал. Но как ни странно, ни жара в груди, ни пьяного тумана в голове. Просто вкус и… пустота. Будто организм прожигал это сразу, не оставляя даже намёка на опьянение. Я налил ещё и выпил. Ничего. Только лёгкое тепло и лёгкая скука от осознания, что никакого эффекта опять не будет.

Я поднял взгляд — и на мгновение забыл о своей странности.

Марк и Кейт отплясывали рядом с костром. Марк, как всегда, шумный, могучий, с огромным куском жареного мяса в руке, что-то орал Кейт, смеялся. Она в ответ закатывала глаза, но тоже не могла удержать улыбку. Они хлопали друг друга по плечам, обменивались шутками, кружились, как дети. Лёгкость, свобода, никакой войны. Только мгновение.

Чуть поодаль Велокс, пьяный вусмерть, навалился на плечо Вайта и что-то ему втирал — горячо, громко, не переставая жестикулировать. Вайт сначала пытался сопротивляться, но потом рассмеялся и хлопнул драконида по спине так, что тот чуть не свалился. Обнялись. Ржали оба, как подростки.

А потом я увидел то, что и вовсе застало меня врасплох.

Наир и Виктория...танцевали. Причём именно что под быструю, деревенскую музыку, с подпрыгиваниями, поворотами, ловкими руками. Волк и девушка, абсурдная пара. Но она смеялась. Он, тяжёлый, большой, но двигающийся с каким-то почти хищным изяществом, кружил её, будто не замечая своих лап. Они выглядели как старые друзья — или даже больше. И этот танец, шумный, весёлый, неправильный — был настоящим.

Я вдруг понял, что впервые за долгое время хочу просто быть частью этого вечера. Не сидеть в стороне, не думать, не анализировать. Просто встать. Просто шагнуть в огонь жизни, что вдруг вспыхнул здесь.

Я поднялся из-за стола, съел что-то ещё — кусок пирога, кажется, и что-то солёное, потом глотнул снова из кубка — всё так же безрезультатно — и шагнул вперёд.

И тут почти в упор передо мной оказалась Виктория.

Её глаза — немного затуманенные, блестящие — говорили, что она выпила изрядно. Щёки порозовели, волосы растрепались, губы чуть приоткрыты, как будто она пыталась что-то сказать, но не могла подобрать слова.

Она остановилась прямо передо мной.

И на этом всё замерло.

— Слууушай, Кай... А не хочешь со мной потанцевать? — Виктория слегка покраснела, то ли от выпитого, то ли просто смутилась.

— Слушай, Виктория, ты как себя вообще чувствуешь? Может, лучше посидишь, чай попьёшь? — спросил я, стараясь вежливо отговорить её.

— Тааак, то есть... Я тебе не нравлюсь?! — она резко уперла руки в бока.

— Что ты, нет, я не это имел в виду... Ладно, пойдём, — пришлось согласиться. Иначе могла бы закатить скандал... или хуже.

Несмотря на то, что была не совсем трезва, двигалась она уверенно. Танцы оказались весёлыми и живыми, и пока мы кружились среди остальных, разговор не прекращался.

Потом к нам присоединились остальные. Я успел заметить, как Велокс медленно сполз под стол — окончательно перебрал.

Когда праздник стал затухать, Вайт увёл Марка, Кейт помогла. Наир закинул Велокса себе на плечо — хотя выглядело это малореально. Оба они — гиганты своих рас, и волк тоже был изрядно навеселе. Но Наир уверял, что всё будет в порядке. Алиса добавила, что пойдёт с ними, чтобы убедиться, что они дойдут до дома.

А Виктория осталась на мне — дремала, привалившись к спинке стула. Я попробовал её разбудить, позвал по имени, потряс за плечо... Безрезультатно.

— Ммм... Не пойду... Не... — бормотала она, даже не открывая глаз.

Что ж, выбора не было. Подождал, пока все окончательно разошлись, сам выпил ещё один стакан яглунного чая — и подошёл к ней.

— Ох... Ладно, идём, — пробормотал я и поднял Викторию на руки.

Она оказалась легче, чем я думал — словно пушинка. Или это мои гены виноваты, благодаря им я и сильнее, и быстрее обычного.

Дойдя до дома, где мы все теперь жили, я аккуратно открыл дверь.

Кстати, дом успели починить, теперь у каждого была своя комната — удобно, свой уголок. До всей этой пьянки, когда я разговаривал здесь с Алисой и Наиром, они показали, у кого какая.

Комната Виктории была самой первой — возле гостиной. Я открыл дверь, положил её на кровать, аккуратно накрыл пледом. И вдруг она схватила меня за руку.

— Ты чего? — тихо спросил я.

— Ааа... Можешь немного посидеть со мной?.. — с закрытыми глазами пробормотала она.

— Зачем?

— Тебе... сложно?.. — она не отпускала мою руку.

— Ладно. Как уснёшь — пойду, — я сел у кровати. Она осталась за моей спиной, я слышал её спокойное дыхание. За окном была глубокая ночь... и я даже не заметил, как сам отключился. Видимо, вымотался за этот день так, что голова словно отключилась. Помню только обрывки фраз...

— Ты... спишь на полу? — голос Виктории.

— Угу... — пробормотал я, не открывая глаз.

— Ложись сюда... На полу продует... — снова она.

— Угу...

Кажется, я перелёг совершенно бессознательно.

— Кааай?! — её голос был раздражён до боли, и я резко проснулся.

Яркий солнечный свет ударил в глаза. Я потер их, и когда зрение хоть как-то сфокусировалось, увидел..

Виктория сидела на кровати в нижнем белье, укрываясь одеялом. Подушка валялась на полу. А я... лежал рядом с ней. Нет... Я что, в полусне перебрался сюда?!! И где моя футболка?!

— Спокойно, Виктория! Ты напилась, я тебя сюда принёс, уложил, остался, пока ты не уснёшь... Видимо, замёрз на полу и лёг рядом! — я вскочил с кровати.

— Да я не то чтобы возмущаюсь... Не подумай. Даже если бы что-то и было... — она не успела договорить.

— Не-не-не, ничего не было, — резко отрезал я.

— Угу... Ну пусть так. Просто я... не понимаю, почему я в белье. Ты же говоришь, сразу уложил меня спать? Вряд ли я сама во сне разделась, — сказала Виктория.

— Слушай, и на мне тоже нет футболки. Может, стало жарко? — я пытался выглядеть убедительно.

— Может, — коротко ответила она.

Она явно смущалась. Я заметил свою футболку на полу, быстро надел её и сказал:

— Может, я пойду тогда?.. А то как-то... эм...

— Да, иди. Я тут приберусь, — сказала Виктория.

Я не стал ждать других слов. Просто открыл дверь и вышел. Неловко вышло... Хорошо хоть все ещё спали, и мне удалось спокойно покинуть дом.

Как я умудрился так вырубиться — да ещё и настолько, что совсем потерял контроль? Залез в чужую кровать... Кошмар. Нужно будет купить Виктории что-нибудь — извиниться, так сказать.

— Уже встал? — послышался голос Наира за спиной. Он как раз вышел из таверны.

— А ты что тут делаешь в такую рань? — удивлённо спросил я.

— У нас, у фен’Каар, обмен веществ повышенный. Трезвеем быстро. А заодно это даёт кучу других полезных эффектов, — ухмыльнулся он. — Вообще, пришёл помочь прибраться после нашей пирушки. И уже позавтракал.

— Думаю, нам стоит выдвигаться в полдень. Чем раньше тронемся — тем быстрее достигнем цели, — сказал я, поправляя одежду.

Мы просто шли по улице, болтали о насущном — о сборах, о дороге, о грядущем путешествии.

— О, кстати… как там Виктория? — Наир усмехнулся и толкнул меня плечом.

— Да ничего не было! Просто остался у неё, — резко возразил я, чувствуя, как щёки начинают предательски гореть.

— Ага-ага, верю, — хмыкнул он. — Слушай, сходи в таверну, поешь чего-нибудь горячего. А к полудню я всё подготовлю.

Он был прав. Хоть на пиршестве я и наелся, но сейчас завтрак был бы кстати. Да и его замечание об обмене веществ не давало мне покоя. Если мои гены действительно собраны из разных рас… возможно, во мне всё это прокачано до предела. Интересно, можно ли как-то использовать это в бою или в тренировках?

До полудня я толком ничем не занимался — позавтракал, прошёлся по деревне, перекинулся парой слов то с одним, то с другим. А затем меня нашла Алиса. Сказала, что Вайт хочет всех видеть и пора выдвигаться.

Уже через пару минут мы собрались возле здания администрации. Две повозки. Одна — доверху набита материалами для короля-лича. Вторая — для нас: меня, Велокса и Виктории. В ней провизия, тёплые вещи, оружие. Всё, что понадобится в пути.

Мне выдали тёмно-зелёный плащ, лёгкую кожаную броню, тщательно наточенный меч. Один из местных мастеров даже сделал для него крепление за спину — удобнее в движении, хоть и чуть сложнее доставать.

— Мы будем ждать вас, — Кейт подошла и крепко обняла меня.

— Хотел бы пожелать, чтобы вы меньше влезали в неприятности, но знаю, что это бесполезно, — усмехнулся Марк и пожал мне руку.

— Когда вернётесь, тут всё будет иначе. Я постараюсь. Обещаю, — Грегори сжал мою ладонь с силой.

— Смотри, чтоб ящер много не болтал! — Наир хлопнул меня по плечу.

— Очень смешно. Смотрите там не сдохните. Личу привет, — буркнул Велокс, по-своему по-доброму.

— Берегите себя, — тихо добавила Алиса.

— Всем удачи! И помните: даже если мы далеко друг от друга — мы всё равно одна команда, — сказал я, глядя на всех по очереди.

После прощаний мы загрузились в повозку. Велокс вызвался быть возницей, Виктория села рядом с ним, вчитываясь в карту, а я устроился сзади, среди вещей.

Наир и Алиса ушли в одну сторону — к королю-личу. Мы — в другую. Судя по карте, путь к исследовательскому центру будет долгим и трудным. Впереди — болота, старое озеро, горы, и несколько мёртвых городов людей, вымерших три сотни лет назад. А что ещё ждёт — неизвестно.

Мы просто ехали. Потому что так нужно. Потому что это правильно.

Деревня осталась позади, скрывшись за горизонтом. Теперь мы втроём, в этом бескрайнем, опасном мире.

Воины Хаоса раскиданы по всему континенту. Я знал — рано или поздно мы встретимся. Но сейчас… сейчас мы стали другой командой. Сплочённой. Это чувствовалось — в разговорах, в шутках, во взглядах.

Даже Велокс и Виктория, такие разные, находили общие темы. И это вселяло надежду. Надежду, что мы справимся. Что выдержим. Что победим.

Четыре недели пути пролетели, как медленно тянущийся, но удивительно живой сон — тёплый, полный запахов, звуков, простых радостей и редкого покоя, который мы все так давно не чувствовали.

Мы двигались медленно, через равнины, холмы, поросшие полевыми цветами, по забытым трактам, что когда-то были магистралями старого мира. Асфальт давно рассыпался, железо проржавело, бетон треснул, и теперь всюду царила зелень — не знающая пощады, жадная до жизни, она поглощала останки прежней эпохи, как будто сама земля решила забыть о ней. Мы не спешили. У нас не было такой нужды. Исследовательский центр всё равно не исчезнет, а мир вокруг был слишком живым, чтобы просто пройти мимо.

Первые дни мы будто отвыкали от постоянной тревоги. Наш путь пролегал мимо старых полей, через рощи, мимо ручьёв и заброшенных хуторов. Днём пекло солнце, по ночам становилось прохладно. Мы ставили лагерь ближе к воде — к старым озёрам или быстрым речкам. Я ловил рыбу — забрасывал самодельную снасть, стоя по колено в воде, и чувствовал, как по мне ползёт река, как будто сама природа касалась кожи. Велокс собирал сухие ветви, Виктория варила на костре похлёбку из того, что находили по пути: рыба, коренья, грибы, иногда ягоды. Просто, но сытно. Она готовила удивительно ловко, без суеты. Рядом с огнём на её лице всегда появлялось какое-то мягкое выражение — как будто она становилась чуть ближе. И в такие моменты я видел не воина, не технаря, а просто человека.

Мы часто ели молча. Не из неловкости — просто так было правильно. Было достаточно взгляда, жеста, лёгкой улыбки Велокса, когда он пробовал особенно острое блюдо, или лёгкого толчка плечом, когда я зевал прямо у костра.

Когда погода позволяла — мы тренировались. Не ради побед, а чтобы не потерять форму. Я спарринговал с Велоксом. Он был мощнее, быстрее, но я — точнее, выносливее, изворотливее. Иногда даже выигрывал. А потом мы оба валились в траву, задыхаясь от смеха и усталости, смотрели в небо — на облака, похожие на древние корабли, и просто молчали.

С Викторией мы упражнялись в тактике — разбирали маршруты, пути обхода, тренировались в скрытности и практиковались в ловкости. Она учила меня читать не просто карту, а местность — рельеф, потоки ветра, влажность, старые следы животных и людей. Я не сразу понял, насколько она опытна. В ней было меньше слов и больше дела. Она говорила, что всему научилась у отца.

Иногда по вечерам мы находили заброшенные строения — выцветшие станции, фермы, водонапорные башни, поросшие вьюнком. История была в каждой стене, ржавые игрушки в покосившихся детских кроватках, выбитые стеклопакеты, через которые ветер теперь смотрел внутрь, как призрак ушедшего мира. Мы не трогали эти места. Только сидели рядом, разводили костёр, и говорили — не о прошлом, а о будущем.

Были и дожди — редкие, но яростные. Вода лилась стеной, хлестала по шатру, по нам, по земле, которая впитывала её с жадностью. Под таким дождём не хотелось двигаться. Мы прятались в укрытии, грелись у костра, сушили одежду. Велокс пел — низким, гортанным голосом, на своём языке. Виктория плела из трав какие-то странные фигурки — то ли для памяти, то ли просто чтобы занять руки. А я слушал и дышал. И был благодарен за это молчание, полное смысла.

Иногда мне казалось, что эти недели — подарок. Как будто мир, вечно швыряющий нас в боль и кровь, решил на время отпустить, дать передышку. Не было воинов Хаоса, не было присяжных, заговоров, культов и политик. Только мы трое и только дорога.

И в этой тишине, на фоне треска костра, скрипа повозки, ночного воя совы или плеска воды в ручье, я начинал понимать, насколько мы изменились. Мы не просто двигались в одном направлении. Мы стали связаны чем-то большим. Не приказом, не целью, не долгом — доверием. Неразрушимым и крепким.

Мы — не остатки своих народов. Мы — новое начало.

И всё же, среди всей этой простоты, тишины и покоя, я всё чаще ловил себя на мысли о тех, кто остался. Где-то там, в другом конце мира, в тех башнях и залах, где вновь решается судьба человечества, сейчас идут свои сражения. Без мечей и магии. Сражения за правду, за свободу, за шанс.

Что с Вайтом? Получилось у него? Как там Кейт и Марк? Смогли ли они удержать всё, что мы начали?

Я не знал. Но я верил. В них, в нас, в то, что всё это — не зря.