Чужак. Книга 2: Сердце Федерации

Глава 8. Импровизация

Судя по подсказкам от Рейн, завод находился на другой стороне столицы. Добраться туда не составляло труда — форма столичной армии давала нужную защиту от лишних вопросов. Но сам завод — это не просто здание. Он тянулся через три корпуса, и нас интересовал третий — частично брошенный, огороженный забором, изъеденный временем и запущенностью. По слухам, именно в нём и находилась старая машина, которая раньше ставила штампы на документы. В какой-то момент она сломалась, и её перестали использовать — массовое производство было важнее, чем попытки вдохнуть жизнь в ветхую махину.

Новая машина работала в основном корпусе — там же и находились все охранные патрули. Только брошенный цех оставался без внимания: заброшенный, забытый, списанный. Пробраться туда можно было через старую канализационную шахту. Рейн выяснила, что одна из таких шахт вела прямо под нужный корпус. Раньше по ней сливали химикаты, теперь она была сухой и мёртвой. Тихий, грязный проход в сердце завода.

Она оставила нам кристалл — редкий, полупрозрачный, с мутным пурпурным светом в глубине. Куплен на чёрном рынке, нестабильный, но должен был сработать хотя бы раз. Этого было достаточно. Если всё получится, то документ получит нужный штамп — и я смогу пройти в тюрьму как один из них.

Проблема была в шуме. Машина не тихая и если активировать её, звук разнесётся по всему корпусу. Патрули прибегут почти сразу, соответственно на побег у нас будет минуты две, максимум. А значит, всё должно быть чётко: кто и когда что делает, как отходим, где ждём друг друга в случае провала.

Мы всё обсудили. Детали, сигналы, порядок отхода, собрали вещи, переоделись и двинулись в путь. Просто пройти на территорию завода в форме? Невозможно. Пропусков у нас нет, и охрана проверяет всех, кто заступает на смену. Офицер службы безопасности — параноик, каждого встречает лично.

Вход в шахту Рейн отметила заранее. Пролом в старой плите за ограждением. Сыро, грязно и узко. Каменные стены поедены плесенью и ржавчиной. Мы зажгли факел — света было достаточно, чтобы не сломать ноги.

Карта была у меня, я шёл первым, а Алиса замыкала. Пару раз я наступал в липкую жижу, один раз мимо нас прошмыгнула крыса размером с кошку. Ужасное место.

— Судя по карте, это здесь, — пробормотал я, указывая на железную лестницу, уходящую вверх.

Я взобрался первым. Тихо, металлический люк пришлось отодвигать с осторожностью — он скрипел, но не слишком громко, прислушался и понял, что тут пусто.

Я вылез первым, затем помог Алисе, протянув руку. Воздух здесь был другим. Запах пыли, ржавчины и давно застывшего масла. Корпус был огорожен бетонной стеной, трещины на которой тянулись, куда-то под потолок.

Внутри нас ждала махина.

Монолитный аппарат возвышался над треснувшим, полуразрушенным полом, словно ритуальный алтарь. Он и впрямь выглядел так, будто не принадлежал этому времени.

Пресс стоял на массивном пьедестале из чёрного, обсидианоподобного камня. По его бокам — выгравированные руны, язык древний, почти забытый. Линии были сглажены временем, но всё ещё слабо пульсировали синим светом, будто живыми сосудами тянулись под каменной поверхностью. Основа самой машины напоминала печатный механизм, только из другого века — или даже мира. Без рычагов, без валов, без движущихся частей. Внутри — только тишина, гул энергии и что-то неосязаемое, древнее.

В самом центре находилась ниша, по форме похожая на раскрытую книгу. Именно туда следовало вставить документ. Над ней возвышался металлический купол — вырезанный из сплавов, вкраплённый в кристаллические элементы. Внутри купола парил находился фиолетово-серый кристалл, обмотанный тонкими золотистыми нитями, впаянными в металл, как корни в плоть дерева.

Он мерцал — тускло, устало, будто старое сердце. Мы принесли другой, меньше. Рейн сказала, что он сработает, но на вид он был слишком... несовершенный. Будто его собрали в подвале, скрутив из обломков чего-то настоящего.

Я лишь надеялся, что вся конструкция не взорвётся к демонам, когда мы вставим его.

Сбоку от пьедестала находилась панель — старая, заржавевшая, но всё ещё читаемая. На ней — три символа: передача, активация и завершение. Ни одного слова, только древние знаки, оставленные кем-то, кто явно не рассчитывал, что кто-то вроде меня когда-нибудь этим воспользуется.

Я надел перчатки, жестом попросил Алису подсветить факелом. Она молча кивнула, свет скользнул по изогнутым поверхностям машины. Осторожно, не спеша, я начал замену кристалла.

Даже сквозь перчатки я ощущал странное тепло, почти электрическое покалывание от старого камня. Энергия в нём ещё жила — слабая, истощённая, как дыхание умирающего. Вытащить его оказалось легко. Новый лёг на место с неприятным скрипом. Я задержал взгляд на кристалле — тот слегка заискрился, и вглуби купола вспыхнул еле заметный импульс.

Теперь оставалось вложить документ. Я протёр полость от пыли, вставил карточку с новой личностью и отступил на шаг.

— Ну, судя по всему, всё. Осталось запустить, — произнёс я, стряхивая с перчаток налипшую пыль.

— Что мне делать? — тихо спросила Алиса, не сводя взгляда с машины.

— Сейчас… подожди. Дай мне пару минут, — я открыл журнал Рейн, пролистывая страницы, по которым были разбросаны пометки, схемы и вырванные листы.

Где-то тут была пошаговая инструкция… Только бы не затерялась. Ага. Нашёл.

— Первым делом — подпереть входы, — сказал я, щёлкнув пальцами и указывая на ближайшую дверь. — У нас будет максимум пара минут после запуска. Если услышав шум, охрана ринется сюда — мы хотя бы выиграем время.

Алиса молча кивнула и пошла к дальнему проёму. Я вытащил задвижку из мешка, заранее подготовленную, и вбил её в щель между створками аварийного выхода. Алиса подтащила ржавый баллон из-под реагентов, заклинила им основную дверь. Ещё пару минут — и всё было готово.

— Дальше, по инструкции Рейн, — я развернул скомканный лист, приколотый к внутренней стороне обложки журнала. Чернила поплыли, но порядок шагов был читаем.

— Встань сюда, — я указал Алисе на отмеченное на схеме место — выступ в полу у панели активации. — Я пойду к передающему контуру.

Шаг за шагом мы повторяли движения, которые она описала. Без магии, без ритуалов. Всё механично, сухо. Повернуть рычаг, сдвинуть плиту, провернуть вал, соединяющий направляющие.

Кристалл загорелся. Не сразу, тускло, словно неуверенно, но вспыхнул.

Из глубин машины донёсся глухой гул. Затем — скрип. Металлический, вязкий, будто что-то проснулось после столетий сна. Машина дрогнула, по всей конструкции пошли вибрации, и вот уже раздался визг, рвущий уши — неестественный, режущий. Будто сама машина кричала.

— Поторопимся, — бросил я. Времени было впритык.

Шаг первый — подача энергии.

Второй — стабилизация.

Третий — активация проводников.

Четвёртый — подтверждение.

Пятый — проверка вложенного документа.

Всё шло ровно. Даже слишком. У меня возникло странное чувство, будто мы идём по натянутой проволоке, над чем-то, чего не понимаем. Но остановиться было нельзя.

— Остался шестой шаг… — я шагнул к панели, уже готовясь нажать символ завершения.

И тут кристалл повёл себя странно. Он сдвинулся, будто его перекосило от внутреннего напряжения. Одно из креплений, казалось, не выдержало. Кристалл, меньше стандартного, зашатался, и всё вокруг задрожало, как при нарастающем громе.

— Он сейчас выпадет… — пробормотала Алиса.

Инструкции на такой случай не было. Рейн не писала, что делать, если камень начнёт сдвигаться. Я не знал, сработает ли всё, если он не будет закреплён. Возможно, механизм просто заглохнет. Возможно — разнесёт нас...

Я не придумал ничего лучше.

— Назад, — бросил я Алисе и шагнул к пьедесталу.

Натянул перчатку сильнее, почти до локтя. Прикоснулся к кристаллу, почувствовал исходящее тепло — нет, жар. Он пульсировал, как живой. И с усилием, с рывком, я вдавил его на место.

В тот же миг машина взревела. Из купола вырвался поток света, и в глубине корпуса что-то хлопнуло — будто удар молота. Система сработала. Пресс врезал штамп в карточку, и всё замерло.

А потом меня отбросило.

Я не успел закричать. Просто — волна, боль и тишина. Меня ударило в стену, с хрустом. Где-то рядом раздался крик Алисы, приглушённый, словно из-под воды.

Последнее, что я почувствовал — как что-то горячее ползёт по руке под перчаткой. А потом — только темнота.

Твою мать… Как же я приложился.

Что за…?

Вокруг — только тьма. Ни света, ни звука. Абсолютная тишина, будто кто-то вырвал меня из реальности. Я что, умер?.. Вряд ли, конечно. Но где я тогда?

Попробовал посмотреть на руки — и ничего. Пустота, будто тело исчезло, а осталось одно лишь сознание, застрявшее где-то вне. Даже не в пустоте — в нигде.

А потом я услышал голос.

Почти мой.

Словно моё подсознание разговаривало с сознанием. Я не слышал его — я чувствовал его.

Фразы приходили обрывками: «освободись», «отпусти силу»...

Я попытался задать мысленно вопрос — как? — но в ответ получил ещё меньше: "почувствуй, всё уже во мне, нужно лишь дотянуться".

И где-то глубоко внутри появилась уверенность, пугающая и завораживающая: всё, что я умел до этого — лишь верхушка. Я могу больше, гораздо больше.

— Да чтоб ты провалился! — крик Алисы пронёсся где-то рядом.

И тут в лицо будто хлестнула раскалённая плётка. Я взвыл, дёрнулся — и со всего размаху треснулся головой об низкий потолок.

— А-а-а, твою же... — Я застонал, схватившись за темя. Голова звенела, как колокол.

Когда звёзды перестали плясать перед глазами и я смог хоть что-то соображать, понял, где мы — канализация. Алиса вытащила меня.

— За нами нет погони? — пробормотал я, садясь.

— Нет, но есть другая проблема, — ответила она, тяжело дыша. — У меня не было времени разглядывать карту. Я просто тащила тебя туда, где был проход. Кажется, никто не спустился следом. Охрана ворвалась, когда я уже волокла тебя по грязи. Они даже не поняли, как мы вошли и как ушли…Ах да. Всё сработало, вот.

Она протянула документ.

Я схватил его дрожащими руками.

Штамп стоял, официальный, сияющий.

Теперь этот документ — оригинал. Никто не сможет придраться. Хотя теперь перед нами другой вопрос — как выбраться отсюда наружу.

— Почему у меня замотана рука? — я уставился на правую. Бинт закрывал всё, от пальцев до локтя. Ни кусочка кожи не было видно.

— Судя по всему, тебя ударило энергией кристалла. Рука выглядела… хреново. Вся в потемневших венах. Знаешь, как выглядит тело после удара молнией? — она даже не глядя на меня протёрла лоб.

— Ну да…Но, слушай, она вроде в порядке, — я сжал и разжал кулак. Пошевелил пальцами. Не болело.

— Я всё равно перемотала. Мало ли что, здесь не самое стерильное место, не хотелось бы, чтобы ты умер от заражения, — сказала она спокойно.

— Спасибо. Правда.

Я не ожидал от неё заботы. Но… приятно.

— Ещё кое-что. Пока ты был в отключке — ты говорил, — добавила она.

— Что говорил?

— Вот в том-то и дело, я не поняла. Это был… язык, которого я не слышала ни у одной расы. Ни один звук не похож. Я даже не могу тебе повторить, жутко было. Честно.

Она хихикнула, будто хотела разрядить напряжение. Я не стал комментировать, просто поднялся.

— Надо идти.

И мы пошли. Просто вперёд, по узкому каналу, освещённому единственным оставшимся у нас факелом.

С каждым новым моментом, с каждой новой способностью… я всё сильнее задавался вопросом: "что со мной?"

Вспышки ярости, которые едва удавалось сдержать. Эти состояния, когда я не чувствую ничего — будто обесточен.

А если эмоции всё-таки прорываются — то я сразу же к ним холодею.

Словно они чужие. Не мои.

Что это? Гены? Или что-то другое?

Если бы не моя цель… Я бы остановился и разобрался с этим.

Но сейчас нельзя.

— Слушай, тут лестница, — сказала Алиса. Я даже не заметил её — слишком глубоко был в себе.

— Ну давай рискнём, почему нет, — ответил я и полез вверх первым.

Крышка поддалась, я приподнял её и выглянул наружу. Не узнаю это место.

Но похоже, никого нет. Улица, дома, все окна тёмные — ночь. Глубокая, удача, что мы в форме солдат — никто не должен нас остановить.

Мы выбрались. Осмотрелись.

И тут мимо нас пронеслись стражники. Один замедлился, повернулся к нам.

Я уже потянулся к мечу.

— Чего стоите?! Всем патрулям сказано — к тюрьме! Там заварушка! — крикнул он, почти приказом.

Я бросил взгляд на Алису. Она тоже замерла. Её лицо открыто, их это не смутило. Мой шлем — закрытый. Пока это спасало нас.

Мы переглянулись и пошли с ними.

В бой ввязываться было нельзя.

Не сейчас.

Мы пробежали несколько кварталов, и только теперь до меня дошло — мы недалеко от тюрьмы. Той самой, в которую я должен был проникнуть. Только вот сейчас всё пошло не по плану.

— Что там произошло? — на бегу спросил я солдата, что вел нас.

— Генерал... как всегда жёстко давит, вот и пленники бунтовать решили. Сегодня охрану усиливают, до утра дежурим, а там смена. Так что готовься. — бросил он.

А вот это уже сыграло мне на руку. До утра далеко, значит, будет время пошариться. К тому же вся эта суматоха отвлечёт внимание.

Подходя к тюрьме, я увидел толпу солдат и охранников. У входа суета, команды, переглядки.

— Сэр! Привёл подкрепление, — отчитался наш сопровождающий старшему.

— Так... Девчонка — в северное крыло, с ними. А ты, парень, — сюда. — Он указал на группу у главного входа.

Я быстро подошёл к ним — и тут же нарвался на вопрос:

— О, ещё один? Отлично. Как звать? — спросил, судя по всему, главный в этой группе.

— Рядовой Грей! — выкрикнул я.

Вот и пригодилась учёба в университете — я знал звания, отличительные знаки, как выглядит броня солдат. А фамилию взял типичную для сирот — Грей. Точнее, не я — это Рейн позаботилась. В документах я теперь числился как Кай Грей, не Грин. Простенькое прикрытие, но сработает. Люди больше подозревают совокупности сведений, чем мелочи. А у меня — фальшивые документы, шлем, полностью скрывающий лицо, солдатская броня. Волноваться не о чем.

— Отлично, рядовой. Повторю лично для тебя. Патрулируем восточное крыло. Заключённых загнали по камерам, но твоя задача — следить за несостыковками. Понял?

— Так точно!

Мы вошли в восточное крыло. Длинные коридоры, лестницы, смотровые балконы, камеры. Я уже знал, что здесь держат не только людей, но и другие расы. Правда, их размещают отдельно — в подземных этажах. Именно туда мне и нужно.

Там хранится журнал посещений — цель операции. По плану Рейн, я должен был подменить оригинал на поддельный, но с собой у меня его нет. Придётся импровизировать.

Патруль шёл спокойно, солдаты болтали о мелочах. Я откидывался короткими фразами, чтобы не привлекать внимания.

— Сержант! Разрешите отойти! — сказал я, когда заметил рядом лестницу, ведущую вниз и вверх.

— Не мог сделать свои дела раньше? — буркнул он.

— Съел что-то не то на ужин.

— Таскаешь что-то из города, рядовой?! — ещё более недовольно зарычал он.

— Виноват!

— Четыре наряда вне очереди! Иди вниз и налево, там сортир для охраны. Мы пойдём дальше — нагонишь.

Идеально. Я метнулся к лестнице и тут же свернул на подземный уровень. Выглянул из-за угла. Слева длинный коридор, справа — пост охраны. Внутри всего один человек — молодой, не старше меня. Судя по погонам — тоже рядовой.

Не знал, на что рассчитываю, просто шёл, на удачу. В последнее время она выручала чаще, чем план.

— Привет, — сказал я, подходя.

— Ты что тут делаешь? Тебе нельзя сюда! — он подскочил со стула.

— Да спокойно. По-твоему, я бы сам сюда полез?

— Ну... наверное, нет. Что нужно?

Мой взгляд тут же упал на журнал, лежащий на столе. Если я не ошибаюсь — это он. Все посещения, подписи, фамилии.

— Слушай. Меня прислала София Нарт. Думаю, объяснять, кто она, не нужно. Она сейчас здесь, злится как никогда — из-за беспорядков. Сказала проверить камеры и доложить. Я просто попался ей под руку — вот и всё.

Я говорил чётко, уверенно, без пауз.

— София Нарт тут?! Но вы же подчиняетесь ген... — парень не успел договорить, я его перебил.

— Да-да, генералу. Я то же самое сказал. А потом получил нагоняй за то, что не выполняю приказы вышестоящих «коллег», так сказать. Уже отчитали меня за это, сполна. Так что ты, может, дашь мне спокойно осмотреть все камеры? — спросил я, сохраняя тембр голоса, раздражённого, но покорного исполнителя.

— Да слушай, друг, без проблем. Я слышал, что Нарт — та ещё стерва... Конечно, иди, — буркнул он, с облегчением откидываясь на спинку стула.

Попался. Самая простая, с виду грубая манипуляция сработала. Значит, он не просто младший, он — зелёный, возможно, только-только поступил на службу. Форма у него была вычищена до блеска, пуговицы сияли, ботинки будто только со склада. Опытные охранники давно плюют на внешний лоск.

— А, совсем забыл! — добавил я, словно только что вспомнил. — Тебя, кажется, искал один... не помню фамилию, высокий, лысый такой. Сказал, что ты что-то напутал в отчёте и если не найдёт тебя в ближайшее время, то ты будешь «дежурить тут несколько недель подряд». Его слова.

— Лейтенант Джоил?! — лицо парня исказилось страхом. — Так чего ж ты молчал, блин?! Надо было с этого начинать! Где он?!

— Где-то в западном крыле. Точно не скажу, — небрежно ответил я.

— Ну спасибо! Помог! — пробормотал он и тут же сорвался с места. В последний момент обернулся и крикнул: — Только дождись, ладно?! Я скоро!

Ага, дождусь. Как только его шаги затихли на лестнице, я вошёл в его «пост». За столом — журнал, аккуратно разложенные бумаги, личная кружка с эмблемой факультета правоохраны.

Я открыл журнал. Страницы были исписаны ровным, почти каллиграфическим почерком. Начал листать — фамилии, время, камеры, подписи... Генерал, его заместитель, София Нарт, все были. Но вот — нужное имя. Мерет Хоун, напротив — номера камер, продолжительность пребывания. Есть. Всё, что нужно. И главное — зафиксировано официально.

Это был чистейший компромат.

Я уже собирался закрыть журнал и спрятать под броню, когда взгляд выхватил ещё одну строчку. Камера тридцать два, много визитов генерала. Я сначала не обратил внимания — всё внимание было сосредоточено на Хоун. Но теперь... теперь я увидел, кто был в той камере.

Айрон Стоун.