Шайтан Иван 8. В тени двуглавого орла.

Глава 7

На следующее утро я устроился в карете и в сопровождении своих головорезов отправился к городской тюрьме. Накануне мы оговорили с Крохом завтрашнее дело. Его крестник будет извещён, что его встретят люди с каретой. Он полностью доверяется им и исполняет всё, что от него потребуют. Прибывает в Пятигорск и далее действует по своему плану. Выход арестанта задерживался на двадцать минут. Наконец дверь в воротах открылась, и на улицу вышел молодой человек в помятом сюртуке, остановился, оглядываясь. Из переулка выскочила коляска с двумя мужчинами в черкесках и трое всадников. Они подскочили к Артуру и, мутузя его, скрутили руки, пытаясь усадить в транспортное средство.

— Аслан, не дай им уйти.

Савва и Эркен на лошадях рванули к месту. Карета резко стронулась и, притёршись к коляске, перекрыла ей дорогу. Всадники и джигиты, которые крутили руки Артуру, растерялись. Я открыл дверцу кареты и, высунувшись, спокойно сказал:

— Он поедет со мной!

Джигиты, отошедшие от первого испуга, задвигались, и вперёд вышел мужчина в богато украшенной черкеске с дорогим кинжалом.

— Это мой человек и поедет со мной. — Говорил он чисто, с лёгким акцентом. — Ты кто такой, чтобы указывать мне? Убирайся, пока цел. — Произнёс незнакомец со злостью, хватаясь за рукоять кинжала. — Я князь Хитогуров, прочь с дороги.

Я кивнул своим бойцам. Савва и Паша стремительно сблизились с джигитами, которые держали Артура, и короткими ударами вырубили их. Аслан, с места кучера, прыгнул на грубо разговаривающего со мной щеголя и сбил его с ног, заломив ему руку.

Я подошёл к князю, лицом уткнувшемуся в землю. Его глаза, сверкавшие бессильной яростью, буравили меня, но любая попытка пошевелиться немедленно пресекалась Асланом. С придушенным стоном князь вновь замирал, прижатый к земле.

— Я полковник граф Иванов-Васильев. Можно Шайтан-Иван. Выбирайте, как вам угодно.По мгновенному испугу в его взгляде я понял — Хитогуров моё имя слышал.— Ты понял, с кем имеешь дело?Князь молчал, не отрывая от меня ненавидящего взора.— Не слышу? — Я наступил сапогом на его плечевой сустав. Раздался неприятный хруст, и князь застонал.— Понял… — прошипел он сквозь зубы.

Молодой джигит в богато украшенной черкеске, сидевший в седле, побледнел как полотно, но не шевелился, — ствол пистолета Эркена был направлен на него.

— В карету, — коротко бросил я Артуру, который лишь растерянно хлопал глазами.Едва он и я сам вскочили на подножку, я скомандовал:— Уходим!Аслан лихо развернул экипаж, и мы вскоре уже подъезжали к госпиталю. Во дворе нас поджидал подполковник Булавин.

— Здравия желаю, Пётр Алексеевич! Но что это за «амбре»? — поморщился он, когда из кареты выбрался Артур.— Бегом мыться! Паша, проследи, переодень его. Аслан, проветри хорошенько карету, — распорядился я.Вонь от бедолаги и впрямь стояла знатная.

В этот момент к госпиталю подкатила коляска, из которой, словно бабочка, выпорхнула Зоя. Кучер выгружал позади неё два чемодана.

— Здравствуйте, ваше сиятельство! — Девушка мило присела в реверансе, робко улыбаясь. Выглядела она воплощённой невинностью.— Я решила составить вам компанию в пути, мой крёстный посоветовал — с вами ведь безопаснее. Это наши с братом вещи.

Я на мгновение опешил, но быстро скрыл растерянность задумчивым видом и после паузы неохотно кивнул.

— Пётр Алексеевич, вы не представите меня даме? — Булавин выступил вперёд, гордо расправив грудь.— Зоя, представься, — вздохнул я.— Зоя Захарова, — слегка покраснев, сказала она.— Булавин Максим Сергеевич, подполковник жандармского корпуса, — нарочито официально произнёс я, делая акцент на последних словах.— Пётр Алексеевич, ну зачем же так сурово? — рассмеялся подполковник. — Невероятно радостно, что наше путешествие скрасит такая очаровательная попутчица.

«Знал бы ты, подполковник, перед кем так ретиво распускаешь хвост», — промелькнуло у меня в голове, пока я наблюдал за его внезапным оживлением.

— Савва, отнеси чемодан Артуру. Впрочем, пойду с тобой.

Мы пошли к моей палате оставив оживлённого Булавина с Зоей.

Савва передал вещи Артуру.

— Артур, с нами едет жандармский подполковник, сидишь ровно и не выпячиваешься. Сестре скажи чтобы особо мозги не пудрила. В Пятигорске не задерживайтесь, сразу в Ставрополь. Дожидаетесь меня. Когда там буду не знаю, но до конца сентября наведаюсь. В гостинице оставишь весточку где вас найти. Вы будете нужны мне. Если захотите жить самостоятельно, ваше право. Известий о себе не оставлять и про меня забыть. Всё понятно.

Артур кивнул.

— Повтори.

Он в точности повторил мои слова.

— Быстро мыться, прёт от тебя, ужас!

— Уезжаете, ваше сиятельство? — В палату вошёл доктор.

— Да, доктор, благодарю вас за всё. Вас отблагодарили?

— Да ваше сиятельство, премного благодарен. Надеюсь подобное не повторится. Всех вам благ. — Он поклонился и вышел. Ещё раз осмотрел пустую палату.

–Аслан, можно трогаться?

— Да, камандир, всё забрал. Этот кназ, Хитогуров, плахой человек. Ты сильно обидел его. Засада делать будет, мстить будет.

— Думаешь?

— Я знаю такой человек. Злой, забыть нет. Другой видел, как его на земле валять сделали. Позор сильный.

— Наверное ты прав. Паша позови Костю.

Князь Андрей узнав, что меня ранили, долго ругался и матерился. Со слов Эркена. С ним в Тифлис приехал Костя с пятёркой разведчиков. Среди них Халид и Азим. Для усиления моей охраны. Эркен не стал противиться. Есаул приказал, он выполнил. Теперь я радовался, что у меня шесть умелых разведчиков. Спокойней как-то на душе.

— Звал, командир? — неожиданно появился Костя из-за спины.

— Костя… м… за ногу. Заикой сделаешь!

— Виноват, командир, привычка. — с безразличным видом пояснил Костя.

— Вот что, партизан… — я вкратце изложил суть конфликта с князем Хитагуровым и опасения Аслана.

— Аслан прав, — Костя задумался на мгновение. — Мстить будет, это точно. Умеешь ты, командир, друзей заводить, — усмехнулся он.

Я распределил задачи:— Костя, ты возьмёшь троих бойцов и двинешься вперёд. Халид с Азимом будут прикрывать тыл и присматривать за подозрительными.

— Годится, — кивнул Костя. — Так и сделаем.

— Тогда в путь. Выступайте немедля. Держитесь от нас на расстоянии, но не теряйте из виду.

В пути нам предстояло провести от трёх до пяти дней, если двигаться не спеша. Мест, удобных для засады, хватало, и наибольшую опасность представляли ночёвки вдали от почтовых станций. Первый день мы отъехали достаточно далеко и заночевали на станции. А вот вторая ночь ожидалась вне почтовой станции, у заранее намеченного места, где обычно ночевали путники.

Булавин всю дорогу заливался соловьём, не отрывая восхищённого взгляда от Зои. Та, следуя моим инструкциям, переданным через брата, большую часть времени хранила молчание. Скромно потупившись, она делала вид, что слушает болтовню подполковника. На первой же ночёвке, дождавшись момента, когда мы остались наедине, я решил немного остудить пыл ухажёра.

— Максим Сергеевич, я должен попросить вас умерить пыл, — начал я, подбирая слова. — Не растрачивайте его попусту.

— И что это должно означать, Пётр Алексеевич? — Булавин мгновенно замкнулся, и его взгляд стал холодным и отчуждённым.

— Не поймите превратно. Но эта девица… Не вашего поля ягода. Поверьте мне на слово и не уделяйте ей столько внимания.

— Ваше сиятельство, позвольте уж мне решать, на кого обращать своё внимание, — отрезал он с подчёркнутой учтивостью, в которой сквозила обида.

— Я вижу, вы обиделись? — вздохнул я.

— Дело не в обиде. А… — Я прервал на полуслове подполковника движением руки. — Они… Не совсем те, за кого себя выдают.

— Она что, ваш агент? — Булавин отшатнулся, будто от удара. — В её-то годы? Помилуйте, Пётр Алексеевич, использовать детей в своих играх! — Он буквально захлебнулся возмущением.

— Во-первых, господин подполковник, она отнюдь не ребёнок, — жёстко ответил я, опуская на него холодный, стальной взгляд. — А во-вторых, не заставляйте меня напоминать вам, где вы служите и для чего создана ваша служба. И не пытайтесь сделать из меня монстра.

— Простите, Пётр Алексеевич, сказал не подумав. — Остыл Булавин и как-то сник. В его глазах было столько досады и разочарования.

— Максим Сергеевич, не стоит так расстраиваться. — Мне стало немного жаль подполковника, который никак не мог найти свою половину и, наверно, сильно страдал от одиночества.

— Наверно, я выгляжу глупо и смешно, — грустно усмехнулся Булавин.

— Ни в коем случае. Вы просто не видели, кто спотыкался на Зое. Поверьте мне, агент с высочайшим потенциалом, но даже не намекайте ей об этом. С ней работать и работать.

— И где вы нашли её? — В Булавине проснулся интерес.

— Не поверите, его величество случай! Максим Сергеевич, — я с мягким укором посмотрел на него. — Мир?

— Конечно, Пётр Алексеевич. Это вы простите меня. Не заметил, как расслабился.

На этом наше недоразумение разрешилось, и вернулось товарищеское взаимопонимание.

Следующий день, до самого обеда, подполковник был молчалив и только изредка задумчиво смотрел на Зою. Уловив перемену в настроении Булавина, Зоя осторожно поинтересовалась:

— Максим Сергеевич, что с вами, уж не приболели вы? Или я чем-то обидела вас? — Столько неподдельного участия и сострадания было в её голосе, что Булавин стушевался.

— Ну что вы, Зоя, наверное, простудился, и вправду чувствую недомогание.

— Вам просто необходимо выпить горячего молока с мёдом и прикрыться тёплым одеялом. — Проворковала она.

Я отрешённо смотрел в маленькое окошко кареты, размышляя о том, решится на месть князь Хитогуров или спасует передо мной? И как ответ на мой вопрос нас нагнали Азим с Халидом. Аслан остановил карету. Я вышел из кареты и подошёл к разведчикам.

— Командир, восемь бандитов идут следом. Главный у них шапсуг и ещё двое, остальные непонятно кто. Хотят напасть на вас во время ночёвки. Через десять вёрст будет удобное место для ночлега. Дальше ехать ночью опасно. Многие останавливаются там. Они уверены, что смогут вас одолеть. Холодное оружие у всех, пять ружей, пистолеты.

— Аслан, трогай, — приказал я, садясь в карету.

— Что-то случилось, Пётр Алексеевич? — спросил Булавин, заметивший изменение в моём настроении.

— Пока нет, но нужно быть бдительными. Основные события, по всей видимости, развернутся ночью. Не волнуйтесь, всё под контролем. — Поспешил успокоить я заволновавшегося Артура.

— Вы уверены, Пётр Алексеевич? — переспросил Булавин.

— Всё будет хорошо. Всем успокоиться и не суетиться.

К шести вечера мы подъехали к небольшой уютной поляне. Не сказать, что слева от дороги был обрыв, но метров восемь высоты точно. Нас ждал Костя со своими бойцами.

— Что надумали, стратеги? — спросил я.

Подошли Паша, Савва и Эркен.

— Я вот что думаю, командир, — начал Костя. — Сейчас покушаем, чутка отдохнём и начнём устраивать засаду. Там чуть далее каменья и валуны. Азим и Халид назад вернуться и, когда бандюки появятся, подадут сигнал. Они ночи ждать будут. Как стемнеет, вы уходите к валунам и там укроетесь. Мы тут чучела устроим и схоронимся. Как только они атакуют, мы их накроем.

— План приемлемый, пока по нему работаем. Ужинаем, отдыхаем, а далее как планировали. Лошадей поберегите. Да, желательно одного языка. Остальных на нож. Я с этой стороны засады.

— Э-э-э, нет, командир, так не пойдёт. Ты после ранения, а если замятня, мешать только будешь. — Заявил Савва. — Управимся без тебя. Ты за валунами сиди и оттуда командуй.

Спорить не имело смысла. Все разошлись заниматься своими делами.

Три попутчика напряжённо ожидали меня.

— Пётр Алексеевич, располагайте мной, как посчитаете нужным. Пистолет и двадцать выстрелов. — Заявил Булавин.

— Максим Сергеевич, бойцы сами справятся. Наша задача сидеть за валунами и не мешать. После ужина мы, демонстративно немного посидев у костра, стали укладываться спать. Появился Савва и присел рядом. Пришли, ожидают, когда уснёте.

— Действуем, как планировали.

Когда совсем стемнело, я с попутчиками осторожно переместились к валунам в метрах тридцати от лагеря и, устроившись среди камней, затихли. Неожиданно почувствовал, как ко мне кто-то прижался. На ухо жарко зашептали.

— Мне очень страшно, Пётр Алексеевич. Можно я с вами?

Так я и поверил. Страшно ей, но гнать не стал.