Шеф с системой. Империя вкусов

Глава 7

Мы с Варей вышли на улицу. Утреннее солнце уже поднялось достаточно высоко, и Слободка окончательно проснулась — из мастерских доносился стук молотков, женщины развешивали бельё, дети бегали по дворам.

Варя молчала, пока мы не отошли достаточно далеко от дома. Потом остановилась и оглянулась, проверяя, не следит ли кто за нами.

— Про Угрюмого слышал? — спросила она тихо.

— Слышал. Бандит местный?

Варя поморщилась, словно само упоминание этого имени оставляло неприятный привкус:

— Хозяин Слободки. Самоназванный, конечно. Городская стража сюда не суется, гильдии тоже. Вот Угрюмый и заполнил пустоту.

— Значит точно бандит, — уточнил я.

— Не совсем, — Варя покачала головой. — Он… сложнее. У него банда, да. Человек двадцать-тридцать крепких парней, но он не грабит, не убивает просто так. Он берёт дань. С каждого, кто в Слободке зарабатывает.

Я нахмурился:

— Сколько?

— Зависит от дела. С мелких торговцев — десятую часть. С мастеров покрупнее — больше. Кто откажется…

Она замолчала, но договаривать не нужно было.

— И как он узнаёт, кто сколько зарабатывает?

— У него глаза везде, — Варя оглянулась снова. — Соседи доносят, его люди по району ходят, всё высматривают. Новый человек появился — сразу знает. Дело новое открылось — через неделю его люди придут за долей.

Я задумался, обдумывая информацию:

— А если просто не платить? Что он сделает?

— Сначала попросит по-хорошему. Потом пришлёт людей — попугают, товар испортят, окна побьют. Если и дальше упираться — могут и покалечить. Или выгнать из района. Или сжечь дом. Слухов много ходит, не знаю, что правда, что нет, но все боятся.

— Тебя он не трогает?

Варя горько усмехнулась:

— А что с меня взять? Я нищая, дети мои нищие. Мы не торгуем, не зарабатываем. Просто выживаем. Угрюмому с таких толку нет. Но ты… — она посмотрела на меня. — Ты дом купил. Деньги у тебя есть. Дело открыть собираешься. Он обязательно про тебя узнает и придёт к нам.

— Когда? — спросил я.

— Не знаю. Может, через неделю, может, через месяц. Зависит от того, как быстро до него дойдут слухи, — Варя кусала губу. — Александр, я не хочу тебя пугать, но ты должен знать, с чем столкнёшься. Может, лучше сразу к нему пойти, договориться? Заплатить сколько попросит, жить спокойно?

Я посмотрел на неё и покачал головой:

— Не пойду. Не буду платить дань бандиту за право честно работать.

— Но он…

— Пусть придёт сам, если хочет, — твёрдо сказал я. — Когда придёт — поговорим, а пока у нас есть дела поважнее. Идём, Варя. Нам дом ремонтировать нужно.

Она ещё раз посмотрела на меня — с сомнением, с тревогой, но и с чем-то похожим на уважение.

— Ладно, — вздохнула она. — Твоя голова.

Мы двинулись дальше по улице, но разговор об Угрюмом не выходил у меня из головы. Рано или поздно эта встреча произойдёт. И нужно быть готовым.

Слободка в дневное время выглядела совсем иначе, чем вчера вечером. Улицы были заполнены людьми — ремесленники работали в своих мастерских, дети бегали по дворам, женщины развешивали бельё. Живой, рабочий район.

— Вот здесь живёт кузнец Сидор, — указала Варя на небольшую кузницу в конце улицы. — Лучший мастер в округе.

Из открытых дверей доносился мерный звон молота по наковальне и шипение раскалённого металла в воде. Я вдохнул знакомый запах кузни.

Мы вошли внутрь. Кузня была небольшой, но аккуратной — инструменты развешаны по стенам, пол подметён. У наковальни стоял широкоплечий мужчина лет сорока с седой бородой и добрыми, но уставшими глазами. Он как раз отковывал какую-то деталь, и я невольно залюбовался работой — удары были точными без лишних движений.

— Сидор! — окликнула его Варя, дожидаясь паузы между ударами.

Кузнец опустил заготовку в воду — она зашипела, окутавшись паром — и только тогда обернулся.

— А, Варька! — узнал он её и улыбнулся. — Давненько не заходила. Как дети?

— Хорошо. Вот, познакомься. Это Александр. Он купил старый дом Кондратьевых.

Сидор вытер руки о фартук и пристально посмотрел на меня. Взгляд был оценивающий, но не враждебный.

— Так это вы призраков не испугались? — в его голосе прозвучало любопытство, но не насмешка.

— Призраков там не оказалось, — усмехнулся я. — Зато оказались живые дети. Мы теперь вместе живём.

— Вот как? — Сидор перевёл взгляд на Варю, та кивнула. — Ну что ж, дело хорошее. Дом большой, все поместитесь. А что привело ко мне, хозяин?

— Александр, — представился я. — Просто Александр. Мне нужны инструменты. Дом чинить надо.

Я достал из-за пазухи записку, на которой были записаны все необходимые позиции:

— Гвозди — фунта три разных размеров. Молоток хороший. Пила — лучше две, для грубой и тонкой работы. Петли дверные — штук шесть. Скобы оконные. Железо полосовое.

Сидор взял список, внимательно изучил и присвистнул:

— Серьёзный ремонт задумали. Дом хоть и не запущенный, но внутри ремонта много, да?

— Ага, — согласился я. — Но мы приведём его в порядок. Вопрос — сколько это будет стоить и как быстро сможете сделать?

Кузнец почесал бороду, прикидывая:

— Гвозди у меня есть, заготовки лежат. Молоток — тоже найдётся хороший, сам недавно сделал, да покупателя не нашлось. Пилы придётся у столяра брать, я таким не занимаюсь. Петли сделаю за три дня — это работа точная, спешить нельзя. Полосовое железо есть на складе.

— Итого? — спросил я.

Сидор назвал адекватную сумму. Я видел цены в других районах города и знал, что он не накручивает.

— А если мне нужно хотя бы часть сегодня? — уточнил я. — Гвозди, молоток, что есть из готового?

— Можно, — кивнул кузнец. — Только давай так договоримся. Ты платишь половину сейчас за готовое, половину — когда остальное заберёшь. По рукам?

Он протянул мне большую, мозолистую ладонь.

— По рукам, — согласился я, пожимая её.

Сидор начал собирать заказ. Гвозди он отсыпал из большого ящика, сортируя по размеру с удивительной быстротой. Молоток выбрал сам — взял с полки, взвесил в руке, кивнул удовлетворённо.

— Вот этот бери. Рукоять дубовая, головка хорошо сидит, не слетит. Вес правильный — не лёгкий, не тяжёлый.

Он протянул мне инструмент, и я взял его, оценивая баланс. Действительно, молоток лежал в руке идеально.

— Хорошая работа, — искренне сказал я. — Сразу видно — мастер делал.

Сидор усмехнулся:

— А то. Я железо всю жизнь кую, плохого не делаю. Репутация дороже сиюминутной выгоды. Если хорошо сделаешь, люди узнают и придут. Если плохо — тоже узнают, только уже не придут.

— Верная мысль, — кивнул я. — Именно так я и работаю.

— А чем промышляешь, Александр? — спросил кузнец, заворачивая гвозди в плотную ткань. — Не купец ведь, судя по рукам.

Я посмотрел на свои ладони — они были чистыми, но с мозолями от ножа.

— Повар, — ответил я. — Харчевню хочу открыть в этом доме. Или трактир, как пойдёт.

— Харчевню? В Слободке? — Сидор задумчиво почесал бороду. — Дело рискованное. Здесь народ небогатый, на еду лишнего не потратит.

— Потратит, если цена нормальная, а еда — вкусная и сытная, — возразил я. — Смотри сам: работаешь ты целый день в кузне, проголодался. Что делать? Домой идти — далеко, время терять, если ты в кузне не живешь. В харчевню местную? Там еда, скорее всего, не очень вкусна и дорогая. Вот и сидишь на сухомятке.

— Это правда, — согласился Сидор. — Кроме двух-трёх паршивых харчевен, у нас тут и поесть негде нормально.

— А у меня будет по-другому, — продолжил я. — Цены низкие, чтоб рабочий человек мог позволить себе поесть горячего хоть раз в день. Порции большие, чтоб наелся до вечера. Еда вкусная, чтоб захотелось вернуться. Вот и весь секрет.

Кузнец прищурился:

— Звучит хорошо. Только как ты на низких ценах зарабатывать будешь?

— Оборот, — коротко ответил я. — Лучше продать сто порций с малой прибылью, чем десять с большой. Народу здесь много, все работают, все хотят есть. Была бы цена разумная — придут.

— Дельно говоришь, — кивнул Сидор. — А когда откроешься?

— Скоро. Затягивать смысла не вижу. Дом немного в порядок приведем и откроемся.

— Ладно. Как откроешься — дай знать. Попробую, что ты за повар. Если вкусно — буду ходить.

Я рассмеялся:

— Честно. Мне такое нравится. Обещаю — не разочаруешься.

Мы рассчитались, и я взял свёрток с инструментами.

— Спасибо, Сидор. Как остальное будет готово — зайду.

— Приходи.

Следующей остановкой был дом мастера Митрича — старика, который чинил старые матрасы и шил новые.

— Митрич! — постучалась Варя в дверь. — Открывай!

Дверь открыл сгорбленный старик. Руки у него были в мозолях, спина согнута от многолетней работы.

— А, Варька! — обрадовался он. — Заходи, заходи. И гостя привела?

— Это Александр, — представила Варя. — Он купил дом Кондратьевых. Нам нужны матрасы.

— Матрасы? — Митрич пропустил нас внутрь. Его мастерская пахла свежей соломой и холстом. — Сколько надо?

— Девять штук, — ответил я. — Для детей и для нас с Матвеем. Хорошие, плотно набитые, чтобы служили долго.

Старик присвистнул:

— Девять — это работа на неделю. Может, больше.

— Сколько это будет стоить? — спросил я. — С материалами, с работой, со всем.

Митрич почесал затылок, прикидывая:

— Холст у меня есть, это не проблема. Солому можно на конном дворе взять — там недорого отдают. Работа моя… — он назвал сумму за один матрас.

Я быстро прикинул общую стоимость. Немало, но и не грабёж.

— А если я заплачу сразу за всё, авансом — сможешь сделать быстрее?

Старик удивлённо посмотрел на меня:

— Авансом? Да никто авансом не платит! Все боятся, что мастер деньги возьмёт и работу не сделает.

— Варя говорит, ты честный человек, — сказал я. — Этого достаточно.

Митрич растроганно сглотнул:

— Ну… если так, то могу за пять дней управиться. Солому сам куплю и привезу, холста у меня хватит. Только набивать придётся по ночам, чтоб успеть.

— По ночам не надо, — остановил я его. — Работай в своём темпе, качественно. Неделя — нормальный срок. Мне важнее, чтобы матрасы были хорошие, а не быстро сделанные.

— Хорошо, хозяин, — кивнул Митрич. — Будут хорошие, обещаю. Раз уж ты мне доверяешь, я постараюсь.

Мы договорились о точной цене и сроках. Я отсчитал всю сумму сразу.

— Держи. Это за материалы, работу и доставку. Когда закончишь — привезёшь к дому. Митрич взял деньги дрожащими руками, пересчитал и недоверчиво посмотрел на меня: — Всё сразу? Но если я вдруг… не сделаю хорошо, или не в срок…

— Сделаешь, — спокойно сказал я. — Варя про тебя хорошо говорит, а я Варе доверяю. И ещё: если работа будет действительно хорошая, у меня для тебя будут заказы и дальше. Постельное бельё, занавески, подушки — всё, что понадобится для трактира.

Глаза Митрича загорелись:

— Трактир? Ты трактир открываешь?

— Открываю и мне нужны надёжные мастера, которые делают качественно и в срок. Если справишься с этим заказом — будешь моим постоянным поставщиком.

— Справлюсь! — с жаром заверил старик. — Вот увидишь, такие матрасы сделаю, что лучше и в богатых домах не найдёшь!

Я только кивнул. Не стал говорить, что в богатых домах на соломе не спят.

Когда мы вышли, Варя тихо сказала:

— Ты его осчастливил. У него заказов мало, еле концы с концами сводит, а тут такая работа, да ещё с обещанием постоянных заказов…

— Надёжные люди на вес золота, — ответил я. — А он надежный, раз ты за него поручилась. Таких надо ценить и хорошо платить.

Последним пунктом был плотник Степан. Его мастерская располагалась в полуразвалившемся сарае на краю улицы — крыша покосилась, доски почернели от времени, но дверь была крепкой и плотно подогнанной. Работа самого мастера, очевидно.

— Степан! — позвала Варя, стуча в дверь. — Выходи! Работа есть!

Из сарая донеслось глухое ворчание, потом скрип половиц. Дверь открылась, и на пороге показался мужчина лет тридцати пяти. Некогда, наверное, статный и крепкий, сейчас он выглядел измотанным. Красные глаза с лопнувшими сосудами, трясущиеся руки, небритое лицо. Пил — это было видно сразу, но руки, несмотря на дрожь, были рабочие — мозолистые, сильные.

— Чего надо? — буркнул он, щурясь на яркий свет.

Я заглянул через его плечо внутрь мастерской. То, что я увидел, меня удивило. При всей внешней разрухе сарая, внутри царил порядок. Инструменты висели на стене, каждый на своём месте — рубанки, стамески, пилы. Все чистые, наточенные, ухоженные. Верстак подметён, стружка аккуратно собрана в углу.

«Противоречие, — отметил я про себя. — Дом разваливается, сам себя не бережёт, но инструменты в идеальном состоянии. Значит, профессия для него всё ещё что-то значит».

— Мне нужен плотник, — сказал я. — Починить окна, двери, лестницу в доме. Работы много.

Степан оглядел меня с подозрением:

— А платить будешь? Или опять обещаниями кормить?

В его голосе прозвучала горечь человека, которого уже не раз обманывали.

— Буду платить. Половину вперёд, половину по завершении, но есть условие.

— Какое? — насторожился плотник.

— Работаешь только трезвым. Придёшь пьяный — деньги не получишь и домой отправлю. Без скандала, без обид, просто развернёшься и уйдёшь. Договорились?

Степан поморщился:

— Я и пьяный работаю хорошо. Руки помнят, что делать.

— Не сомневаюсь, — спокойно ответил я, показывая на его инструменты. — Пьяница бы их так не держал. Вопрос — хочешь ли ты работать на моих условиях или нет?

Он помолчал, глядя мне в глаза. Оценивал — серьёзно ли я говорю или просто высокомерный богач, который любит читать мораль.

— А сколько платишь? — наконец спросил он.

Я назвал сумму, которая бы и меня устроила, и его.

Степан удивлённо поднял брови:

— Это… много. За такие деньги половина плотников в городе готова работать.

— Но я пришёл к тебе, — сказал я. — Потому что Варя сказала — руки у тебя золотые. Мне нужна качественная работа, не халтура.

Он посмотрел на Варю, та кивнула:

— Правда говорю, Степан. Ты хороший мастер. Просто… запустил себя.

Плотник провёл рукой по лицу. В его глазах мелькнуло что-то — стыд? Надежда? Трудно было сказать.

— Ладно, — буркнул он наконец. — Попробую. Только если завтра утром голова раскалывается — не ори на меня. Дай часок прийти в себя, и работать буду.

— Договорились, — согласился я. — Приходи завтра в восемь утра. Адрес знаешь — дом Кондратьевых.

— Хороший дом, — усмехнулся Степан. — Только порядок немного навести.

— Время покажет. Итак, завтра в восемь?

— Буду, — кивнул плотник и уже собирался закрыть дверь, но вдруг остановился. — Слушай, хозяин. А если я… сорвусь? Опять запью?

— Тогда я найду другого плотника, — честно ответил я. — Но дам тебе второй шанс через неделю. Я не твоя совесть и не твоя нянька. Я просто человек, который даёт работу. Берёшь — бери. Не берёшь — не бери.

Степан молча кивнул и закрыл дверь.

Когда мы отошли, Варя недоуменно посмотрела на меня:

— Опять Степан запил. Я думала он сейчас не пьет, потому и привела тебя сюда. Зачем ты его нанял? Может не прийти завтра, может прийти пьяным, может вообще работу бросить через день.

— Может, — согласился я. — Но я видел его инструменты. Видел, как он на них смотрит. Для него плотницкое дело — не просто работа. Это всё, что у него осталось. Люди не просто так пьют, Варя. Кто-то от скуки, это да, но Степан пьёт от горя. Горе можно вылечить.

— Чем? Добрыми словами? — скептически спросила она.

— Работой, — ответил я. — Достойной платой и тем, что кто-то в тебя поверил, когда все остальные уже махнули рукой. Может, не сработает. Может, он завтра придёт пьяный, и я его отправлю, но если есть хотя бы шанс вернуть хорошего мастера к жизни — я попробую.

Варя задумалась, медленно кивая:

— Ты странный, Александр.

— Я вижу не то, что человек есть сейчас, — сказал я. — А то, кем он может стать, если ему дать шанс.

В её глазах мелькнуло понимание. Может быть, она вспомнила себя вчерашнюю — дикую, злую, с ножом в руке, готовую драться за свой дом. И то, как я увидел в ней не врага, не попрошайку, а партнёра. Как накормил и предложил строить будущее вместе.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что?

— За то, что ты такой. Странный, но… правильный.

Я усмехнулся:

— Посмотрим, скажешь ли ты так же, когда Степан завтра не придёт.

Но в душе я надеялся, что придёт. Очень надеялся.

К вечеру мы вернулись домой с полными руками покупок. Матвей с детьми уже закончили уборку второго этажа и с гордостью показывали результаты.

— Мастер, смотри! — кричал Петька. — Мы три комнаты вычистили!

— Молодцы, — похвалил я. — Сегодня все поработали на совесть.

Вечером мы снова собрались за общим столом. Я приготовил простое, но сытное рагу из овощей, купленных на рынке. Ничего особенного — просто морковь, лук, репа, остатки мяса, немного масла и соли, но после тяжёлого рабочего дня даже простая еда казалась пиршеством.

Ели в тишине — все устали, но это была приятная усталость. Та самая усталость, когда ты знаешь, что день прожит не зря.

Когда ужин закончился, я попросил Варю и Матвея выйти со мной, поговорить.

— Дети, идите спать, — сказал я остальным. — Завтра снова рано вставать.

Когда мы остались втроём, я налил всем по кружке травяного чая и сел напротив.

— Мы заложили фундамент, — начал я. — Но это все мелочь, а работы еще полон возок. Нам нужны деньги, и быстро. У меня есть план.

Варя и Матвей напряжённо слушали.

— Завтра, — продолжил я, — мы начинаем зарабатывать. Я буду готовить пирожки, Матвей будет мне помогать. Самые вкусные пирожки, какие этот город когда-либо пробовал, а вы будете их продавать.

— На рынке? — спросил Матвей.

— Нет, — покачал я головой. — Не на рынке. Там конкуренция слишком большая, и гильдии нас задавят в два счёта. Мы пойдём другим путём.

— Каким? — заинтересовалась Варя.

— Дети под твоим руководством станут «летучим отрядом». Вы будете разносить горячие пирожки прямо в мастерские, на стройки, в лавки — туда, где работают люди и где им нужен быстрый обед. Первая служба доставки еды в этом городе.

Варя и Матвей переглянулись.

— Это… необычно, — медленно сказала Варя.

— Именно поэтому сработает, — улыбнулся я. — Никто другой так не делает. Мы будем там, где нас не ждут. И мы будем продавать не просто пирожки, а удобство и вкус. Представь: плотник работает на стройке, голодный, устал. Обеденный перерыв — час, но до ближайшей харчевни идти полчаса туда и полчаса обратно. Времени поесть нормально нет и тут приходит ребёнок с горячими, вкусными пирожками. Прямо к нему. Он платит недорого и ест, не отходя от работы. Удобно?

— Очень, — признала Варя.

— А детям это безопасно? — забеспокоился Матвей.

— Младших не пошлём — только Петьку, Семку и Варю, — ответил я. — Начнём со Слободки. Здесь всех знают, никто не тронет. Когда наладим дело, расширимся — есть в городе ремесленные кварталы, порт, строительные площадки. Там рабочие голодные, денег не жалеют на горячую еду.

— А гильдии? — спросила Варя. — Они же контролируют торговлю.

— Контролируют стационарные точки — лавки, рынки, — усмехнулся я. — А мы будем мобильными. Пришли, продали, ушли. Пока они поймут, что происходит, мы уже заработаем на ремонт дома.

Варя прищурилась:

— Хитро, но рискованно.

— Всё, что приносит деньги, рискованно, — пожал я плечами. — Но риск рассчитанный. Первую неделю — только Слободка. Обкатаем схему, поймём, сколько пирожков нужно, как быстро продаём. Потом начнем расширяться.

— А если гильдии всё-таки узнают? — не унимался Матвей.

Я медленно поставил кружку на стол. В моём голосе, когда я заговорил, прозвучала сталь:

— Если узнают — пусть попробуют остановить. Они закрыли передо мной двери? Отлично. Я найду окна. Они закроют окна — я пролезу через дымоход, а если попытаются применить силу…

Я посмотрел на Варю и Матвея:

— Я не пойду на поклон к тем, кто хотел заставить меня платить взятки за право честно работать. Они создали свою монополию? Их право, но моё право — обходить их, как мне вздумается. Я не нарушаю их правил — я играю в другую игру, где их правила не работают.

— Но они могут пожаловаться городской страже, — осторожно сказал Матвей.

— Пожалуются — разберёмся. На какое именно правило городского устава я нарушаю, продавая еду на улице? Гильдии контролируют стационарную торговлю, рыночные места, а я торгую не на рынке. У меня нет лавки. Я готовлю у себя дома и разношу. Это не торговля — это… личная инициатива.

Варя усмехнулась:

— Хитро. Им даже не к чему придраться.

— Найдут к чему, если захотят, — трезво оценил я. — Но к тому времени, как они разберутся, что происходит и как нас остановить, мы уже заработаем достаточно, а там видно будет.

— А если они пришлют людей? — спросила Варя. — Запугивать, товар портить?

Я посмотрел ей в глаза:

— Тогда вспомним, что мы уже сталкивались с худшими вещами, чем жадные торгаши. Я не испугался князей и бояр на севере — не испугаюсь купеческих гильдий здесь.

В комнате повисла напряжённая тишина. Варя и Матвей переглянулись.

— Значит, война? — тихо спросил Матвей.

— Нет, — покачал я головой. — Война — это когда обе стороны знают, что дерутся, а мы просто будем делать своё дело. Если они захотят превратить это в войну — их выбор, но я драться не собираюсь. Я собираюсь побеждать.

Варя медленно кивнула, и в её глазах загорелся азартный огонёк:

— Мне нравится. За наше будущее — и к чёрту гильдии.

— За наше будущее, — подхватил Матвей, поднимая кружку.

— За то, чтобы строить, а не просить разрешения, — добавил я.

Мы чокнулись кружками с отваром, и в этот момент я понял — нашёл правильных людей. Тех, кто готов не просто работать, но и рисковать. Бороться. Побеждать.

Когда они разошлись спать, я ещё долго сидел у огня, обдумывая завтрашний день. Впереди было много работы, много трудностей, много неизвестного.

Но я был готов. Команда собрана. Завтра начинается настоящая игра.