Спасти настоящее

Глава 6

Путь до «штаба революционеров» пролегал через четыре квартиры, а в них сквозь три больших и один совсем маленький шифоньеры. Наконец, после условного стука, мой проводник открыл металлическую дверь, оказавшуюся толстой и массивной, и мы «вынырнули» из большого стального сейфа.

Комнатка, где мы оказались, была совсем крохотной и, судя по полкам с папками, являлась архивом. Из неё мы вышли в другую, а потом в третью. В этой комнате находились люди. Они сидели за длинным столом, накрытым зелёным сукном и о чём-то мирно беседовали. Не хватало самовара, чашек и бубликов для создания картины беспечности и умиротворения.

Однако на столе в центре лежали горками брикеты пластида обёрнутые полиэтиленовой плёнкой, провода и радиодетали. Чуть в стороне лежали готовые изделия и корпуса будущих СВУ[1] — чемоданы разных размеров: от маленьких офисных «дипломатов», до «обычных» вещевых; и разной изношенности.

— Внимание, господа! — Чуть усилив голос, обратился к «заседавшим» Эндрю по-русски. — Знакомьтесь, — это наш партнёр из Лондона. Господин Смит представляет крупную корпорацию, спонсирующую наше движение. Прибыл, чтобы поддержать наш дух и волю к победе, гарантируя международную поддержку.

Все приостановили свою работу.

— Не стану вас на долго отвлекать, господа борцы за независимость. Путь ваш верен, шаг уверен, — снова повторил я, но уже, как и Эндрю, по-русски. — Заграница вам поможет.

Я чувствовал себя Остапом Бэндером. Но это не я их охмурял, а они сами выбрали свой путь, который они сами считали верным. И не нужны им были мои слова. Деньги, деньги и деньги. Вот что им требовалось. А желающих за деньги помочь было и ближе к Литве хоть отбавляй. Один французский легион присылал, как мне было известно, до пятисот бойцов и более двадцати снайперов и в Литву, и в Грузию, и в другие наши республики.

— Оружие тут есть? — Спросил я озабочено. — Детонаторы?

— У меня большой опыт организации подобных производств, — усмехнулся он. — Безопасность превыше всего. Личная — первична. У вас хороший русский. Пройдёмте дальше.

Он двинулся к двери, а я потянул на себя «молнию» на сумке и, достав «Вал», выстрелил ему в затылок. Потом обернулся к «трудящимся», и в быстром темпе пройдя вдоль стола, отработал ещё восемь целей, попутно сменив магазин. Я целился не в голову, поэтому промахов не было. Некоторым контрольные выстрелы не потребовались.

Дозарядив обоймы, я открыл дверь в другую комнату и мне в ноздри ударило керосином. Здесь у повстанцев находился цех по изготовлению зажигательных взрывных устройств. Пять человек сидело по разным углам и каждый выполнял свою операцию, перенося заготовку с места на место.

На меня они почти не обратили внимание. Их взоры были затуманены испарениями.

В «том времени» штурм штаба произвели тогда, когда здесь остался только запах керосина, а си-четыре запаха не оставлял. Через некоторое время в советских солдат и спецназ полетели бутылки с зажигательной смесью и самодельные гранаты.

Я прикрыл дверью разгорающийся пожар, обыскал тела «взрывотехников» и тело Эндрю, собрав документы. У всех имелись паспорта, которые едва влезли в мою сумку.

Пройдя обратным путём, я закрыл и заблокировал двери. В ресторане забрал свои две бутылки «Боржома», уложенные в «фирменный» пакет с фотографией какого-то здания и надписью — «Вильнюс» и вышел.

«Волга» ждала в условленном месте.

Дроздов молча перебирал паспорта. Американский паспорт Эндрю Эйвы лежал в стороне.

— Не рванёт?

Я пожал плечами.

— Чемоданы с си-четыре перенёс в четвёртую квартиру по счёту. Пожарников мы вызвали сразу. Сейф мощный, стены толстые, полагаю до пластика огонь не дойдёт. Да и окна я в той квартире оставил «на распашку». Нужного давления не будет. Загорится если только…

— Если загорится, хрен потушим.

Дроздов посмотрел мне в глаза.

— За инициативу объявляю благодарность. За то, что не взял Эйву живым — строгий выговор. Мог бы попытаться.

— Говорят, он сильно крутой. Даже на раненного ушло бы время… И шуму бы наделали. Остальные разбежались бы. По-моему, я всё сделал правильно.

Дроздов приподнял левую бровь и нахмурил правую.

— Почему не спрашиваешь, что с Петровым?

— Мне не интересно, — покачал я головой. — Затраты фирма компенсирует?

Дроздов вздрогнул.

— Какая фирма?

— Ну, контора… Служба наша компенсирует мои затраты?

— А ты их получал? Не-е-ет… Вот и соси лапу. Сам по ресторанам шастает, боржом за пятьдесят долларов покупает…

— Фунтов, — поправил я, наливая и себе, и Иванычу шипящий ещё прохладный напиток. Одна бутылка уже стояла на полу пустой.

— Никогда не пил такой дорогой «Боржом», — сказал, поставив стакан на стол и промакивая губы платком, командир.

Юрий Иванович простучал по столу пальцами барабанную дробь.

— Что мы на сегодня имеем? В Литве ввели ЧС. Огонь на «Азоте» ещё не потушили. Погиб пожарник. Персонал завода практически не пострадал. Буквально накануне поменяли противогазы на новые последней модели. Накануне, Миша.

— Да, понятно всё. Эксперты приехали?

— Вслед за нами. В гостинице пока ожидают. Приставили к ним бойцов. Чтобы пресечь давление общественности. Совещание в ЦК провели… Первого отправили в Москву. Прунскене задержали по подозрению в халатности. И с ней около двадцати человек. Брали и будем брать по списку Бурокявичуса. Он, кстати, позвонил ещё час назад. Видимо, сразу, как добрался до телефона. По радио объявили о теракте на «Азоте». Вечером по телевизору выступит второй секретарь с осуждением действий экстремистских группировок. Вскользь пройдётся по Саюдису.

— Пройдётся? — Удивился я.

— Куда он денется. Текст наши ему готовят. Будет читать прямо с листа. Прямой эфир. Не прочитает, поедет следом за первым.

Дроздов посмотрел на меня.

— Очень хорошо, что ты проявил инициативу, Миша. Сейчас телевизионщики на пожаре. А к обращению второго секретаря мы обнаружим чемоданы и пустим репортаж в прямой эфир.

— Хорошо, а мне что делать?

— Сегодня отдыхай. Но в моём кабинете. Всё равно здесь ночевать будем.

— Вот жизнь. Как в подводной лодке, — пробубнил я. — Мне где, на коврике стелиться?

Я с удовольствием посмотрел вечерний выпуск новостей, прерванный выступлением второго секретаря КПЛ, прервавшимся на полуслове Саюдис… видосом с пожара и чемоданами с си-четыре и с рядом валяющимися прозрачными упаковками с пробитым маркером «made in USA». Вняли комитетские пиарщики моим мольбам.

— Таким образом террористами планировались подрывы социально значимых учреждений и коммуникаций. Найдена также и карта Города Вильнюс с помеченными для уничтожения объектами, — вещала миловидная дикторша. — На карте помечен телецентр, здание Верховного Совета и мосты через Вилию. Штаб террористов располагался в помещениях республиканского ДОСААФ и загорелся от неосторожного обращения с взрывоопасными и горючими веществами: бензином и керосином которым террористы наполняли бутылки.

Нашей съемочной группе посчастливилось заснять паспорта террористов. Их мы показывать не имеем право, но имеем право сказать, что большинство имен перекликаются с общественным движением Саюдис. Так куда мы движемся, товарищи? К взрывам мостов? Общественность призывает органы правопорядка перейти к активным правовым действиям.

После переключения на камеру в студии на второго секретаря больно было смотреть.

Пять суток мы проработали в Прибалтике. Мне «посчастливилось» проехать на «Азов», съездить в Каунас и Ригу. Людей у нас не хватало, а в Эстонии и Латвии начались народные выступления.

В Риге мне пришлось агитировать и убеждать русскоязычных создать «русский народный фронт» и выходить на улицы. Не знаю к чему приведёт моя инициатива, но иного пути разрешения проблемы я не видел. Ставить заслоны из солдат «ВВ» или «ВДВ» было крайне опасно. Историю рижского ОМОНа я помнил.

Параллельно с этим шли кадровые перестановки в структурах комитета. Внутренняя контрразведка КГБ времени не теряла и хлеб даром не ела. Дроздов собрал её из своих кадров и за эти годы она смогла составить списки неблагонадёжных сотрудников. Их-то и выслали, командировав для «обмена опытом» в различные регионы РСФСР.

На их место в бессрочную командировку прибыли сотрудники из региональных управлений и приняли на себя оперативную работу убывших. Как не странно, активность протестов резко снизилась.

Двадцать седьмого июля мы вылетели в Москву, путь до которой я проспал, сидя в кресле. Мне всё-таки пришлось спать на полу на тонком поролоновом матрасике, и мои тазовые кости болели даже от лёгкого прикосновения.

[1] СВУ — самодельное взрывное устройство.