Сто баллов удачи

Глава 20 Вестник

Две рогатые твари появились первыми. Уже привычные моему взгляду: выше двух метров ростом, один — серокожий, другой — покрытый серебристой чешуёй, оба с изогнутыми рогами и мощными, когтистыми лапами. Мышцы перекатывались под толстой кожей.

Один из них, тот, что серебристого оттенка, вдруг зарычал — низко, с каким-то мокрым, гортанным присвистом — и резко рванул башкой в сторону. Из раскрытой пасти плевком вырвалась струя огня. Пламя лизнуло землю и оставило на траве обугленный след.

Моё сердце подпрыгнуло к горлу, а убранный всего пару минут назад меч и щит сами собой материализовались в руках — стоило только подумать об угрозе.

Так всё-таки огнедышащие демоны — это не просто слухи. Теперь понятно, откуда эти пепелища… И как я сразу не понял? Для меня пожар — это нечто ожидаемое при разгромах населённых пунктов, где полно горящих материалов. Однако я даже не задумывался, как демоны устраивают пожары, как оказалось, не спичками и огнивом.

А ещё мне казалось, что скоро я начну различать этих тварей по мордам и по видам. Хоть журнал начинай вести…

За спинами этих двоих чуть медленнее проявился третий. Вот от него уже по спине пробежал могильный холод. Он тоже был рогат и примерно того же роста, но отличался от собратьев поразительной, жуткой… человечностью.

У него не было когтей, худощавое тело придавало сильное сходство с человеком, но, помимо этого, его морда, уродливая, с выпуклыми глазами и оскаленной пастью обладала разумным выражением.

В его злобных глазах читался холодный расчёт, злорадство и любопытство, но никак не животная ярость. А ещё он был в доспехе…

Не рыцарские латы, нет. Это нечто гротескное, собранное, казалось, из обломков тёмной стали, но явно крепкое и продуманное: наплечники с острыми шипами, нагрудник массивный с небольшим выступом, поножи и наручи, на вид, тяжёлые и литые. И на поясе у него висели предметы, которые я никак не ожидал увидеть у демона: тяжёлая, шипастая булава и чёрная кожаная сумка.

Совершенно новый вид. Готов поклясться, что никто прежде не сталкивался с такими, иначе бы при дворе не ходили споры об их разумности и организованности — наличие короля демона, который носит не только доспехи, но и корону, побуждали придворных спорить о таком, потому что сомнения ещё оставались. Мол, а вдруг их король один в своём роде? Или он и вовсе какой-то колдун с армией миньонов? Такое я тоже слышал.

Передо мной явился не простой демон, а один из их предводителей либо разновидность офицера демонической армии.

Разумный не двигался, изучал меня. Двое других куда более животных тварей, очевидно, действовали только по его приказу. Демонический предводитель не заставил нас всех долго ждать. Спустя около минуты обмена со мной напряжённых взглядов (и чего, спрашивается, тянул?) он поднял руку и коротким, отрывистым жестом в мою сторону приказал атаковать меня.

Твари издали жуткий рык и ринулись ко мне словно две бродячие озлобленные огромные псины.

Я среагировал рефлекторно. Рука с мечом вытянулась вперёд и прошла сквозь невесомый щит, которым я заслонился.

Первый демон налетел с рёвом, занёс когтистую лапу. Я поднял щит и меч выше. Даже не заметил, куда пришёлся удар, потому что сам сжался, уповая на призванные подарки Сталрока.

Удар я ожидал такой силы, от которой меня бы отбросило, будь щит обычным. Однако угольный теневой материал поглотил энергию, а я почувствовал лишь лёгкий толчок, будто в запертую дверь. Демон, кажется, тоже удивился, потому что напоролся на меч и яростно взревел.

Времени разглядывать его раны у меня не оставалось, сбоку заходил второй рогатый.

Я неуклюже развернулся, пытаясь парировать мечом. Моё движение было неловким, запоздалым, я должен был пропустить удар. Но демон, будто споткнувшись на ровном месте или решив, что я собрался совершить обманный манёвр, дёрнулся в сторону, и его лапа пролетела мимо, лишь рассекая воздух в сантиметре от моего плеча.

Вдохновлённый этим, я совершил свой первый выпад и размашистый удар. Это было похоже на скромный тычок, чем на рубящее движение опытного мечника. Чёрным остриём я попал ему в бок.

И тут произошло нечто невероятное. Меч, невесомый, казалось, просто прошёл сквозь плоть и чешую, но не так, как раньше проходил через любую материю. Он будто раскалённый нож вонзился в масло. Я почувствовал лёгкое сопротивление демонической плоти.

Тварь взревела, завопила так страшно, что я и сам испугался ещё больше прежнего.

Тварь отшатнулась. Я выдернул меч — из раны хлынула тёмная, зловонная жидкость.

Это ощущение — невероятная лёгкость наносимых увечий — мгновенно изменило всё. Исчезла неуверенность. Я почувствовал прилив дикой энергии, почти эйфории.

Если эта штука так режет их тела…

Второй демон бросился на меня. Я поднял щит, принимая удар. И в то же мгновение почти рефлекторно полоснул мечом по его вытянутой лапе. Снова лёгкое сопротивление, как если бы я резал мякоть спелого арбуза. Лезвие рубануло насквозь. Демон взвыл, его лапа, отрубленная чуть выше локтя, с глухим звуком упала на землю, окропилась фонтаном чёрной крови.

Первый демон попытался отступить, но я уже был рядом. Рубил в ярости и страхе, пока тварь не перестала реветь. Не сразу понял, что достаточно было отрубить ему голову, а не разрубать на несколько частей.

Второму повезло чуть больше. Я заметил, как он отступает, повернувшись ко мне спиной, и мерцает, будто вот-вот растворится в дыму. Это раззадорило меня ещё больше, наполнило яростью. На бегу я настиг его и размашистым ударом отсёк голову. И снова легко — голова катится по земле.

— Сдохни, тварь!

Всё это длилось, казалось, не больше минуты. Два тела, одно разрубленное на части, другое обезглавленное, лежали на пыльной земле. От них исходил мерзкий запах серы и гнили.

Сообщение настигло меня снова не в самый подходящий момент:

Доступно повышение уровня +1.

Не сейчас.

Я тяжело дышал, держал меч и щит наготове. Мой взгляд был прикован к третьему демону, тому, что в доспехах. Он стоял на том же месте, а его выпуклые глаза следили за мной — в них не было страха, лишь холодная, расчётливая злоба. Он схватился за булаву, но не двинулся. Оценивал.

Мы стояли так несколько секунд.

— Ты в гляделки любишь играть, или мы будем сражать⁈ — крикнул я немного дрожащим голосом.

Даже не знаю, понимало оно меня или нет. Почему-то казалось, что понимало.

Демон медленно убрал руку с булавы. Так же медленно провёл пальцем по горлу — этот жест был универсальным, понятным нам обоим. После чего разумный демон начал растворяться в чёрном дыму. Через мгновение его уже не стало.

Он сбежал, а я даже не пытался броситься к нему и напоследок хотя бы попробовать полоснуть облако дыма. Зря, наверное.

С другой стороны, я был рад, что он убежал, потому что несмотря на моё оружие, всё равно чувствовал от этой твари серьёзную угрозу. Как и оно от меня.

Я стоял посреди улицы, окружённый ошмётками демонов, с невесомым призванным мечом и щитом в руках. Меня трясло от пережитого напряжения и странного восторга от возможностей этого оружия.

Почувствовал лёгкую вибрацию. Она исходила из моего рюкзака. Щит и меч скинул, как мимолётное наваждение, снял сумку и заглянул внутрь.

Десять деревянных идолов Сталрока светились синим мягким светом. Они слегка дрожали. Здесь явно что-то не так…

Белый камень в погребах сильно напоминал те руины, да и обелиск Сталрока под тремя печатями находится, подозрительно близко к одной из деревень.

Значит, стоило демону сбежать — идолы засветились.

Но Сталрок был на моей стороне, по крайней мере, именно выданное им оружие или скорее навык, помогли мне так легко одолеть этих тварей. Но вот что за связь между ним и этой деревней и белым камнем?

Я закрыл сумку. Дрожь и свет в идолах постепенно утихали. Пожалуй, этим людям в Ланше нужно будет объяснение, кто их спас и во славу какого бога, а у меня появится возможность уже начать исполнять свой договор.

Хотя… Всё выглядело так подозрительно легко, будто Сталрок действительно вёл меня за руку в Ланше. Как мне теперь понять, где сработала моя удача, а где подстроила неведомая сила? Всё это теперь слилось воедино. Была у меня мысль, что всё же удача играла первостепенную роль, возможно, я зря её недооценивал. Мне везёт до неприличия часто, хотя даже при всём при этом я успеваю вляпываться в дерьмо.

Я, наконец, коснулся кольца, с некоторым сомнением, что сейчас у меня достаточно свежая голова, чтобы принимать важные решения по выбору направления прокачки. Но всё же…

Уровень — 1–2. (доступно повышение).

Состояние:

Сила — 7

Ловкость — 8

Выносливость — 10

Интеллект — 16

Харизма — 9

Удача — 0 (+100)

Таланты:

Алхимия — 1

Кузнечное дело — 10

Скрытность — 2

Метательное оружие — 2

Способности:

Уберудача(пассивная)

Быстрая передышка(активная): уровень улучшений — 1/10.

Сокрытие(пассивная).

Теневой меч и щит(активная).

Путь религиозной экспансии(пассивная): идолы веры.

*Выберите новую способность:

Укрепление тела(расходуемый бонус): незначительно повышает физическое состояние.

Чтение следов(активная): позволяет читать следы любых живых существ в любых условиях. (уровень улучшений — 1/10). Можно использовать раз в час, время действия десять секунд.

Пожалуй, ждать более подходящего времени для повышения нет смысла, уж слишком очевидный выбор.

Ну зачем мне чтение следов? Спору нет, хотел бы я себе карьеру охотника или детектива, выбрал бы. К тому же здесь тоже есть перспектива улучшений и сомнительные десять секунд раз в час. Потом бы, может, превратились они и в пассивную способность, но… Сколько раз на практике мне пригодится такое? Выслеживать добычу, если придётся выживать? Или своих преследователей? Сомнительно.

А вот расходуемый бонус звучал интересно. Я держал в уме то предостережение про ответственный выбор и десять свободных слотов. С подачи Сталрока уже пять были заняты, но не то чтобы я радовался, например, идолам веры так же, как и чудодейственному призванному оружию. Но да ладно.

Неизвестно, насколько незначительный бонус, но всё же выберу его.

Сила +1.

Ловкость +1.

Выносливость +1.

Уровень — 3.

Состояние:

Сила — 8

Ловкость — 9

Выносливость — 11

Интеллект — 16

Харизма — 9

Удача — 0 (+100)

Таланты:

Алхимия — 1

Кузнечное дело — 10

Скрытность — 2

Метательное оружие — 2

Способности:

Уберудача(пассивная)

Быстрая передышка(активная): уровень улучшений — 1/10.

Сокрытие(пассивная).

Теневой меч и щит(активная).

Путь религиозной экспансии(пассивная): идолы веры.

Вдохнул полной грудью, почувствовал прилив сил почти такой же, как после быстрой передышки. Хорошо, но теперь нужно двигать дальше.

Я подождал ещё около получаса. Ходил по деревне, заглядывал в разрушенные дома. Ни звука, ни движения, кроме ветра. Убедившись, что опасность миновала, я начал обходить погреба.

Стучал по крышкам, говорил спокойно, но достаточно громко, чтобы меня услышали внизу.

— Выходите. Опасность миновала. Демонов здесь больше нет.

Сначала из погребов доносились испуганные вопросы и недоверие. Но мой спокойный голос, отсутствие признаков боя или криков снаружи, видимо, убедили их. Один за другим, из-под земли начали появляться люди. Чумазые, бледные, трясущиеся, но живые.

Семья, которую я нашёл первыми, вышла с облегчёнными вздохами. Мужчина смотрел на меня с немой благодарностью. Другие семьи, старики, женщины, подростки, выходили, осматриваясь с ужасом на руины и с особенным оцепенением на расчленённые трупы двух тварей. Кто-то инициативный из мужиков сразу же заговорил про телеги и мол, надо бы это дерьмо отсюда увезти.

Постепенно все начали собираться на небольшой площади, которая мне напомнила площадь Ривы и промозглый дождливый вечер в колодках, и моё первое убийство…

Неприятные воспоминания отогнал сразу же, лучше пока обдумать, как помочь этим людям ещё.

Мужики, немного оправившись от страха, молча принялись собирать останки убитых мною демонов. Морщились, ругались сквозь зубы, тащили к телеге обрубки лап, туловища и то, что трудно было даже опознать после моего теневого меча. Воняло, стоит признать, от мёртвых демонов так, что аж глаза щипало.

Хорошо ещё, что эти двое не оказались с той едкой кровью, как у тех, что я встретил в первый день в этом мире — их вообще трогать было бы нельзя без риска расплавить себе руки. Конечно, если ты не Кирилл Ранков с врождённой устойчивостью и не Артур с его золотым свечением.

— Бр-р, мерзость какая… — пробормотал один из мужиков, пнув когтистую лапу. — А всё ж не такие они и неубиваемые.

— Не зевай, дурень, — хрипло отозвался старик с кривой спиной, стоявший чуть поодаль. — Ты, видать, и забыл, как наш староста окочурился — подумал, что вилами их пронять можно. Пронять не пронял, да только себя загубил. Нельзя вражину принижать.

Он покачал головой и, сплюнув в траву, высказал ещё:

— И не врали, всё же, про их шкуры: не всякий, видимо, меч их берёт. Это ж он, — старик кивнул в мою сторону, — это наш спаситель их так. Сила у него, видать, не людская…

— Да-а, у него же даже и меча при себе нет, смотрите… Как он?..

Все разом посмотрели в мою сторону, я лишь с серьёзной миной почтительно кивнул старику и присмотрел себе небольшую возвышенность в виде перевёрнутой телеги.

Когда почти все, кто смог выбраться из погребов, собрались здесь, я взобрался на телегу. Мне даже не пришлось просить их внимания. Я молчал, а они толпились вокруг и смотрели на меня с любопытством, неверием, тревогой и надеждой.

Я слышал, как в этой небольшой толпе обычных селян шёпотом уже разносятся слухи о том, кто я такой и почему я их спас. Пробивались даже такие слова как «человек короля», «королевский герой», «охотник на демонов». Последнее вот ничего, но всё, что связано с королём — отвратно. Настолько отвратно, что я готов притвориться самым верным служителем и рабом Сталрока, лишь бы поскорее отречься от этих народных ассоциаций с Мантикором.

Моё ораторское мастерство тренировалось разве что во время докладов на парах, но, надо признать, перед публикой выступать я умел. Слова пришли в голову без особого напряжения.

— Жители Ланше, — начал я, и к собственному удивлению, голос мой звучал твёрдо. — Я видел, через что вы прошли. Жаль, что не успел прийти раньше. Те твари, что напали на вас — не отсюда. Это зло из иного мира. Двух я убил, вы сами видите. Один сбежал, струсил. Но, скорее всего, он уже несёт весть своему королю… А значит, сюда могут вернуться… и не малым отрядом, а целой армией.

Толпа загудела, пополз тревожный ропот.

— Тогда это конец…

— Всё пропало…

— Нет, будут рыцари, я говорю! Король не допустит такого рядом со столицей…

Я выдержал паузу и обвёл взглядом лица — испуганные, растерянные, злые. И тогда заговорил снова, уже медленно, сдержанно, выверяя каждое слово:

— Вы спрашивали о королевском войске. Как видите — его здесь нет. И я не знаю, будет ли, потому что я не из их числа. Ни к королю, ни к его героям я отношения не имею.

Толпа ахнула. Кто-то воскликнул:

— Как это — не из их⁈

— Так он не рыцарь?

— Да ты глянь, совсем один… один за всех нас вышел!

— Я помог вам потому, что сам так решил, — продолжил я, пытаясь звучать громче толпы. — Узнал о беде от старосты Милла из Камнеброда.

— Милл добрый мужик… — пробормотал кто-то.

— Я не мог пройти мимо, — громко произнёс я, веря в свои слова, потому что искал не только подработку за кров и еду, но и повод помочь людям. Помочь не только ради договора со Сталроком, но и из своего искреннего порыав. — И скажу вам больше. В отличие от столичных, я прекрасно понимаю: королевство держится не на троне. Оно стоит на плечах простого люда. На ваших плечах. Это вы кормите страну, а не король!

На этот раз реакция в толпе прокатилась неоднозначная. Кто-то сразу же подхватил мои слова с воодушевлением, а кто-то воспринял это как крамолу и ужасное в адрес их повелителя.

Впрочем, я действительно пошёл куда-то не туда. Вроде бы как планировал рассказать им про Сталрока, а не начинать революцию… Надо как-то побыстрее сглаживать.

— Скажите… скажите нам, что теперь делать⁈ — над толпой пронёсся отчаянный женский голос.

Из середины людей вышла женщина — лет тридцати, измождённая, с усталым лицом и младенцем на руках. Ребёнок был замотан в старое серое тряпьё, и лишь крошечное личико выглядывало наружу.

— Я… я сестра Милла, — проговорила она громко, глядя прямо на меня.

— Вы Инка? Староста Ми́ллион говорил про вас.

— Да, это я. Моего мужа… старосту Ланше… растерзали эти твари!

Голос её начал дрожать, но она не останавливалась — наоборот, надрывно кричала всё громче, словно каждое слово резало горло:

— Я ненавижу их! Этих чудовищ! Они забрали у моего сына отца! Вы слышите? Он ещё не умеет говорить, а уже наполовину сирота!

Она прижала ребёнка к груди, тяжело дыша, и вдруг выдохнула с горькой, сдавленной яростью:

— И пусть… пусть даже он — единственный, кого мы потеряли сегодня… Мне от этого не легче! Это был мой муж! Моя семья!

Я вспомнил, что всё же не только староста Ланше погиб от когтей, но и те двое юношей, которых послал Милл.

Женщина посмотрела на меня снизу вверх, и голос её вдруг стал тихим, почти сломленным, она повторила вопрос:

— Скажите… что нам теперь делать, господин?

Я вытащил из рюкзака десять деревянных идолов. Они уже не светились, но ощущались тёплыми. Деревенские с любопытством и благоговением, а кто-то даже и с сомнением, граничащим с неприязнью, смотрели на статуэтки.

Когда идолы были выставлены в аккуратный ряд на перевёрнутой повозке — моей импровизированной сцене — я продолжил:

— Я посланник единого бога, Сталрока. Это он даровал мне силу убивать этих тварей. Ему надоело, что люди погрязли в распрях и забыли истинную веру. Его печалит, что такие деревни, как ваша, становятся жертвами тёмных сил. Ему не всё равно, что король и пальцем не пошевелил, хотя уже прошло трое суток с момента нападения, а до столицы… Сколько до столицы на коне времени, скажите⁈ — последние слова почти что выкрикнул, с недовольством, направленным исключительно моим бывшим пленителям.

Да, я вымещал собственную злость. Да, это было личное. Теперь я точно понял.

— Да можно и за день управиться! — выкрикнул один из мужиков. — А на добром коне и вовсе к вечеру можно быть! Мы птичку сразу пустили, у нас голубь в клетке сидел, на такой случай. Его ещё солдаты королевские нам оставили в том месяце!

— Может, голубь не долетел? — нерешительно сказал старик из толпы. — Может, король и не знает…

— Ага, не знает! — буркнул кто-то.

— Знает он всё, да плевал он! — подхватил другой.

И снова толпа зароптала недовольно, на этот раз в адрес короля.

— А что это ещё за Единый бог? — вдруг раздался молодой женский голос. Из толпы вышла девушка, совсем юная, с тёмными косами и внимательным, упрямым взглядом. — Почему он один? А как же Семеро?

Я наклонился и поднял один из идолов над головой, словно знамя.

— Сколько у вас домов? Сколько семей в Ланше⁈ — крикнул я, глядя в глаза людям.

— Десять, господин, — снова отозвалась Инка, сестра Милла, прижимая к себе младенца. — На одну семью — по дому.

— Значит, десять, — сказал я, скрывая свою задумчивость. — У меня есть для вас десять идолов. Примите их. Молитесь Единому, если хотите. Он помог мне — и я помог вам. Это мой дар. Ни к чему он вас не обязывает. Хотите — оставьте всё как было, поклоняйтесь Семерым. Но сегодня вас спас не король. Не войско. Не Семеро. — Я указал на себя, а после и в небо. — Сегодня вам помог я… и Сталрок.

Люди молчали, никто не спешил брать в руки идолы. Я поставил статуэтку на место и вернулся к речи:

— Я оставлю их здесь… А на вопрос, что вам дальше делать, отвечу сразу. В Ланше небезопасно. Вам нужно собирать вещи и выдвигаться к столице как можно скорее. Выбора у вас нет, если вам дороги жизни ваши и ваших детей — уезжайте. Скажите, сколько вам нужно времени, чтобы собраться?

— Да куда нам ехать, кому мы там нужны? — запричитала какая-то старуха, но тут же встрял и стоящий рядом с ней старик.

— Да замолкни ты, старая. Хочешь, останемся здесь и погибнем от когтей этих тварей, а молодые пущай езжают…

— Нам хватит суток, — ответила громко Инка. — Для начала можем остаться в Камнеброде у моего брата, но, если демоны вернутся, нам всем грозит беда, как и Риве.

Я кивнул и попытался успокоить нарастающий шум в толпе:

— Всё будет хорошо, пока я здесь. Собирайтесь, а я останусь рядом с вами, пока вы не выдвинетесь в путь.

На площади наступила тишина, а затем… Люди начали аплодировать. Лица напряжённые, ещё до конца не отошедшие от страха, но благодарные.

Это было нечто большее, чем просто благодарность. Я будто подобно Сталроку почувствовал волну веры в себя. Это было признание. Куда более ценное, чем в первый день, когда толпа на фоне огромного храма куда громче славила меня и скандировал, что я герой. Тогда это ничего не значило. Но сейчас…

Я почувствовал невероятный подъём. Я смотрел в их лица — измученные, но светящиеся надеждой.