Королевство Русское. Книга третья. Строитель

Глава 24

Событие семидесятое

Успех — это способность переходить от одной неудачи к другой без потери энтузиазма.

Уинстон Черчилль.

— Чего, чего? А есть карта? — Андрей Юрьевич, где-то там на краю сознания знал, что есть древний русский город Галич. Где-то не так и далеко от Москвы, северо-востоке от неё. Но вот то, что он сейчас узнал от Дмитрия Александровича Брянского даже не предполагал. Да, и не до того было.

— Карта? — оба собутыльника опять глазки свои голубые выкатили.

— Где этот Галич?

— За Ярославлем и Костромой в землях мери.

Сильно это ситуацию не прояснило. Но Андрей Юрьевич себя галочку в мозгах поставил срочно в этот Галич кого-нибудь сурьёзного послать.

Началось с того, что Олег Гомельский набрался преизрядно и решил пошутить.

— А ты знаешь, брат, что Фёдор Давыдович — князь Галицкий решил часть галицкого княжества продать Ивану Даниловичу московскому. Тому, которого Калитой прозывают, — глаза голубые при этом смешинки пускали.

— Князь Галицкий?!! А в рыло? — Андрей Юрьевич, хоть и поздоровше брянских князей, и к крепким напиткам привычен, но тоже преизрядно захмелел, — Я — князь Галицкий. Кто этот Фёдор Давидович? Еврей?

Погоготали братья, и стал Олег Святославович шутку объяснять. Оказалось, что два сейчас на Руси Галицких княжества. Как, впрочем, и Владимирских два. Фёдор этот является сыном галицко-дмитровского князя Давыда Константиновича от брака со старшей дочерью ярославского князя Фёдора Ростиславича Чёрного. От дяди Василия после его смерти, им княжество и досталось, которое племяннички разделили между собой. Фёдору в итоге досталось Галич-Мерское княжество, а Борису — Дмитровское княжество. И вот Фёдор решил кусок княжества с озером Чухломским продать Ивану. Нда. Вывод печальный, пока князей на Руси всё больше, наделы всё меньше и вражда междуусобная в минус не пошла за сто почти лет татарского владычества. Сокращать нужно поголовье князей.

Через час ещё гридни растащили братьев — князей по горницам в состоянии полного нестояния. Завтра головы у них будут трещать по-любому. Ничего, есть чем опохмелить. Сам же Андрей Юрьевич половину ночи думал, крепким кофе и сбитнем отпаиваясь. Не о Галиче чужом думал. Тут ясно всё. Отправит он туда утром Наума Изотовича с кем из бояр попроворнее, пусть поговорят с этим Давидовичем. Хочет продать, купим. Сколько тот Калита дать может? У него у самого сейчас ничего нет за душой. И Владимирское и Московское княжества в руках его врага сына Михаила Тверского — Дмитрия Грозные Очи. Более того, старший брат Юрий ещё жив. А младший сидел в Новгороде, кажется, и на купцах нажился. Решил земельки прикупить. Хрен ему за воротник.

Думал Андрей Юрьевич не о Галиче, а о Брянском княжестве. Дума такая примерно. Узнал у собутыльника… м… сокувшинника сегодня профессор Виноградов, что тот… м… Ну, который князь Брянский Дмитрий Александрович, овдовел в прошлом годе. Жена, как и тысячи женщин в этом времени умерла родами. И дитё тоже. Даже не уточнил, мальчик или девочка Андрей Юрьевич. Сказал брянец дитё — значит дитё.

Так вот, а у Андрея Юрьевича сейчас дочь тоже вдовствует. Нужно их скрестить. Может чего путнее получится. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка.

Шутка. А если серьёзно, то внука можно себе оставить. А Евфимия пусть едет в Брянск. А с этим Дмитрием Александровичем договориться, что он вступает в состав Королевства Русского на правах вассала. И никакой больше дани поганым не платит, более того… Тут между ними находится осколок Турово-Пинского княжества, Пинск-то Гедимин уже завоевал, а на Туров зубы точит. Хрен ему. Забрать его себе нужно пока не поздно, точнее завоевать и отдать в брянское княжество, чтобы не себе, что Гедиминаса не провоцировать. И тогда Гедимин окажется отрезанным от юга и востока Руси. Всё, в эту сторону он расширяться не сможет. Пусть ляхов чихвостит и немцев.

И получается огромное количество плюсов, кроме всего прочего. Гедимин теперь ничего от своего завоевания Киева не получает. Он отрезан от этих земель. Захотят ордынцы и легко назад заберут. А вот с помощью огромного Брянского княжества Андрей Юрьевич может ещё восточнее земельку отжать. Там, по словам Дмитрия Александровича — будущего зятя, о чём он ещё не подозревает, легко прибрать к рукам так называемые Верховские или Верхнео́кские княжества. Козельское, Тарусское, Новосильское, Пронское. Это всё фитюльки и «уговорить» их войди в Русское королевство можно один раз из пушки по воротам шарахнув. А дальше уже Великие княжества Рязанское и Московское. Пусть пока с Ордой дружат. И до них руки дойдут. Пока там всё хорошо. Между собой воюют.

Минус тоже серьёзный. Чёрт с ним с Гедимином. Он сразу в драку не бросится. Есть ему пока куда расширяться, даже Минск пока не его. Минус в другом. Орда. Огромная получается территория у него с присоединением Брянска. От Ужгорода до Козельска того же — тысячи вёрст. И как узнать в какое место Орда ударит? Нет, понятно, что разведку нужно и можно наладить, но всё одно — тысячи вёрст. Пока разведчик до Владимира доберётся, пока войско соберётся. Ордынцы в очередной раз спалят Козельск и уйдут. Значит, кроме самой разведки нужны ещё и ямы на всех направлениях. И наверное, голубиная почта. А ещё в крупных городах гарнизоны с артиллерией, чтобы шугнуть татаровей, пока основные силы подойдут.

Вот и сидел, и гадал похмельный Андрей Юрьевич с больной головой, стоит ли связываться с брянцем? Или экспансию, как и планировал, двигать на запад? Там гораздо более вкусные земли. Словакия с огромными запасами железа, меди, угля и даже марганца. Там Мазовия. Без неё вечного врага России — Польши не будет. Так, заштатное мелкое государство, которое немцы поглотят. А после Словакии там Чехия. С её рудами и продвинутыми производствами.

Есть о чём подумать.

Событие семьдесят первое

Tout vient à point à celui qui sait attendre.

Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Оноре де Бальзак

Ничего до ночи не происходило. Вообще. Санька выбрался опять к самому мосту и только по встревоженным птицам определил, что чего-то там на той стороне происходит. Пичуги начинали встревоженно перекликаться, видимо, их там регулярно пугали двуногие. Что там унгры делали, непонятно? Костров не разводили, пьяные песни не слышно было. Просто до ветру шлялись по лесу и пичуг тревожили громким пер…?

Небо всё было яркими звёздами усеяно, и жирная черта млечного пути особенно красочно выделялась. Луна, правда, подкачала, совсем узенький серпик от неё остался. В виде буквы «С», завтра и вовсе исчезнет. Если «С», то стареющая.

Санька первую половину ночи провёл в дозоре. Сам себя назначил. И вообще всех своих. А пушкарям дал команду лежать и спать.

— Завтра от вас всё зависит. Две сотни стрельцов пару тысяч тяжёлой конницы не сдержат. Так что спите, отдыхайте. Мы покараулим. А вы завтра зорким глазом, твёрдой рукой и божьим словом покажите Шароберу, что он неправ.

И ведь на удивление так пушкари Данькины и поступили. Проходя мимо их биваков, слышал Юрьев богатырский храп. Ну, а чего, богатыри и храп должны издавать богатырский. А в пушкари только самых высоких и здоровых набирали. Ворочать пушку или натягивать ворот баллисты ого-го сколько силушки потребно.

Почему-то был уверен Санька, что утром будет бой. Попрутся венгры через мост. Никуда не денутся. Что, зря что ли король Шаробер собирал их тут больше недели, вассалов своих⁈ А их нападения на дозоры и лагерь… Да, как говорит князь Андрей Юрьевич, считать научись, а потом командовать лезь. А посчитать не сложно. Сколько стрел они выпустили по лагерю? Тысячу! Ого! А сколько стрел могли убить человека с расстояния в больше чем в пятьдесят сажен? Да ещё стреляли, не целясь, и не видя, есть ли там кто. Куда-то по лагерю. Да, судя по кострам, густо там венгров было, но и треть не могла попасть. А попав могла ранить стрела, а не убить. Вот и стоит ту тысячу на десять разделить. Сто человек вывели из строя от двух тысяч. Хорошо, но короля это не остановит. На следующее утро к нему подошёл следующий отряд в сто человек. В королевстве Венгрия в несколько раз больше народу, чем в их двух княжествах.

Ожидания Юрьева не обманули, ещё и Солнце не взошло, а на той стороне Ужа уж затрубили рога. Видимо, гнали воев через мост. Санька всё же несколько часов после полуночи соснул, и звуки рога его подбросили с лежанки.

Тем не менее, он не за меч схватился или лук, а за ведро с водой. Умылся деланно медленно, вселяя этим спокойствие в своих стрельцов, потом даже во рту прополоскал и, длинной струйкой выпустив воду на ствол дерева, приказал:

— Занимаем позиции. Без суеты. Чтобы не светились. Не должны нас с той стороны видеть. Да, что там повторять, всё делаем, как вчера договорились.

Десятники и сотники, обступившие Саньку, пригибаясь и хоронясь за огромными стволами дубов, пихт и буков отправились к своим. Сам Юрьев, тоже пригибаясь, выбрался на край леса, и из-за кустов навёл подзорную трубу на мост.

На той стороне к большой поляне перед мостом двигались по дороге тяжеловооружённые рыцари. Сами все в железе, даже сапоги закрыты кольчугой, и кони в попонах, на которых густо пришиты железные пластины. И морды у коней прикрыты. Только глаза да уши торчат. Да, на такого много стрел нужно истратить, чтобы просто ранить. Много стрел. Молодец Шаробер, всё продумал, сейчас эта конница переберётся через мост и прикроет переправу менее защищённых воев.

А ведь король Шаробер видел, как проходила битва при Мукачево, и значит, понимает, что у русов есть катапульты, что швыряются горшками с греческим огнём. Разумнее было бы послать, как раз наоборот, стрельцов, пехоту вперёд, чтобы прочесали лес и, если есть, то уничтожили баллисты. Выходит, не совсем молодец король Шаробер.

Между тем, осторожно, по одному, всадники на железных конях въезжали на мост и опасливо, медленно, пересекали его. С первым ничего не произошло. И со вторым, и даже с двадцать пятым. Венгры осмелели и теперь стали переправляться по двое сразу, да и на мосту одновременно уже не один воин находился, а с десяток.

Те, кто по мосту перебрался уже на северный берег реки сначала жались к мосту, опасаясь приближаться к лесу, но и тут ничего не происходило, а количество всадников, кучкующихся у моста, всё увеличивалось. Поневоле, следующим приходилось продвигаться вперёд, всё отдаляясь и отдаляясь от моста.

Площадка от леса до моста примерно двести метров на двести, много всадников туда не влезет. Вскоре перебравшиеся через Уж уже к самому кустарнику на опушке вынуждены были ехать.

Санька наблюдал. Пытался считать сначала, пока унгры по одному перебирались, а после сбился. Посчитай их, когда они кучей целый ломятся. Но по приблизительным подсчётам выходило, что сотни три уже перебралось.

Получалось, что просчитались они с Данькой. Надеялись заполучить на свой берег сотен пять, а то и чуть больше, но придётся довольствоваться половиной этой цифры. Ну, в следующий раз будут умней.

— Горыня, давай красную ракету. А то они сейчас в лес заедут.

Вжих. Вспышка света ударила по глазам. А потом красный огонь умчался в голубое небо, на которое только-только начало вылезать не менее красное солнце.

Событие семьдесят второе

— Посмотрите, Фаина Георгиевна! В вашем пиве плавает муха!

— Всего одна, милочка. Ну сколько она может выпить⁈

Фаина Раневская

— Фима! — Андрей Юрьевич решился-таки. Конечно, всё будет зависеть от решения князя Дмитрия Александровича Брянского. Не захочет остаться живым и господь с ним. Можно наоборот, помочь Гедимину отомстить за сына любимого, за наследника. А Брянское княжество поделить. Посадить на доставшийся кусок своего князя и забыть на время. Ему бы Словакию с Мазовией переварить. Да Молдавию… Да… Да! Широко шагаешь — штаны порвёшь.

Дочь сидела за партой. Вместе с женой Анькой. У них сегодня урок греческого. И целых два преподавателя на двоих. Как основной — Исаак Аргир, а в качестве переводчика и блюстителя нравственности отец Епифаний.

— Тi synévi, patéra? — блеснула знанием языка царя Леонида «дочурка». (Что случилось, батюшка?).

— Хочешь замуж? — решил не играть в политесы Андрей Юрьевич.

— Уи! — послышалось.

— И… И за кого же, батюшка? — но огонёк в глазах загорелся. А чего девка молодая, кровь с молоком. И не в радость видно на уроках с мачехой вредной сидеть. Хочется командовать у себя в дому. У себя в княжестве.

— Не, я чисто теоретически… а… м… Просто заранее хотел узнать, вдруг тебе больше замуж не хочется. Книги там полюбила читать, узоры для бус рисовать?

— Как вы, батюшка велите… — потупила глазки загоревшиеся дочурка.

В целом можно сказать, что семнадцатилетняя дочь князя Андрея Юрьевича выглядела вполне себе. Правильные черты лица, высокая грудь. Каштановые густые волосы, красивые карие глаза. Может и не Арнелла Мутти, но приблизительное сходство есть, и даже малюсенькая родинка на горбинке носа имеется.

— Я пока ни с кем не говорил. Может, ты в трауре по Димитрию своему. Но вот сейчас в плену у меня князья Брянские и вчера выяснилось, что Дмитрий Александрович Брянский сейчас вдовый, и детей у него нет. Так что наряжайтесь в лучшие одежды и готовьтесь вообще. Сегодня в обед я вас позову принять участие в пьян… на пир позову. Димитрий — это тот, кто моложе и ростом пониже. Да, Фима, ты те туфельки на высоком каблуке не надевай. Ты его и так выше на полголовы, а если ещё и каблуки наденешь, то он тебя и чмокнуть в уста сахарные не достанет. Разве подпрыгнув.

— Так он убогий⁈ — прыснула жёнушка.

— Сама ты, Анька… красавица. Нормальный он. Среднего роста. Ленин ещё ниже был…

— Ленин? — свели брови обе.

— У!!! Был такой правитель. Большой страной управлял. Как я цеха и гильдии мастеров создавал. Говорил всем: «Пролетарии всех стран объединяйтесь».

— И что с ним случилось?

— В стеклянный гроб положили.

— Дорогущий! Вот какие хорошие сыновья были, — сделала вывод жёнушка, — И мне надо хорошего сыночка. А он еврей что ли этот Левин?

— Еврей? Не, он немцем был.

— А ты же говорил, батюшка, что стекло не могут в немецких землях делать? — вдруг нахмурилась Евфимия.

— Теперь разучились. Раньше во времена ромеев могли. Всё, собирайтесь к обеду, буду вас с князьями знакомить.

Князья, как и предполагал, Андрей Юрьевич были хворые. Голова бо-бо. Во роте ка-ка. В руках тремор.

— А не подлечиться ли нам, братья? — увидев мрачных сидящих на лавке брянцев, схватившихся за трескающиеся головы, поинтересовался у них князь Владимирский.

— К лекарке?

— К ключнице?

— К ключнице???!!!

— Ну, водку ключница готовила. Ладно, пойдёмте ко мне в горницу, там пивко холодненькое есть.

Пиво варили на Руси давно. Ничего нового. Варили естественно из ржи пророщенной. Ячменя ещё нет. Не привезли этот интересный злак пока с Кавказа. Андрей Юрьевич уже Агафону заказал, должны осенью доставить несколько мешков на пробу. При этом Андрей Юрьевич просил генуэзцев купить у разных продавцов, чтобы потом селекцией было проще заниматься. Опять же и перловой каши с мясом хотелось.

Ячменя не было, а вот хмель уже убыл, и пиво было вполне на уровне «Бархатного» из СССР. А чтобы лучших мастеров найти профессор Виноградов, как и с лучниками, конкурс провёл, приглашая мастеров пивоваров со всей Волыни и Галиции со своими кувшинчиками. Выбрал парочку самых вкусных и предложил открыть пивоварни во Владимире.

Так что сейчас князья похмельные с удовольствием по кружке в себя холодненького влили.

— Братья, а вы ведь знаете, что и прадед мой Даниил Галицкий и отец Юрий Львович именовались королями Руси или рексами Королевства Русского?

— Так католики… — начал было Олег Святославович.

— Тихо-тихо. Плевать мне на католиков. Впрочем, как и батюшке моему. Он их не больно жаловал. Так вот, хочу вновь свою державу я так называть. Но чуть маловата землица для королевства. А потому есть у меня к вам, братья, предложение.