Суккуб для наследника

Глава 23 Отец и дочь

Синие глаза кололи острым взглядом:

— Николь Джанси?

— Это я. А вы кто такой?

— Ты что себе позволяешь? — одёрнул Николь блондин. — Да ты хоть знаешь, с кем говоришь⁈

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Или, по вашим законам, мне даже такой милости не положено? — огрызнулась она.

Мужчина за столом улыбнулся.

Николь попыталась угадать, сколько ему лет? Выглядел он молодо — немногим старше неё. Но в глазах, в позе, в голосе было столько властности и силы, что сразу стало понятным — молодым он быть не может.

Молодость страстна и дерзновенна. Она подобна стремительной горной реке. С годами реки собираются в океан и вот тогда за внешней безмятежностью и гладью таится такое, что не разгадать, пока океан не проглотит тебя, как букашку.

А ешё люди смертны, поэтому они никогда не будут выглядеть так, как это существо.

— Развяжи ей руки, — велел мужчина блондину.

— А это разумно? — усомнился тот. — При всём уважении эта рыжеволосая красотка вовсе не «милая» девочка. У неё нестабильные способности. Мы не знаем, что она способна.

— Развяжи ей руки и можешь быть свободен.

Прозвучало это как «пошёл вон», хотя мужчина и не повышал голоса.

В следующую секунду магические наручники разжались и Николь с наслаждением почувствовала себя свободной.

Запястье жгло. От сказочной удавки на коже остались вполне реальные следы.

— Не желаете ли сесть? — любезно предложил собеседник после того, как блондин вышел, и они остались наедине.

— Спасибо. Я лучше постаю.

— Итак, Николь Джанси, — медленно повторил мужчина. — Позвольте поприветствовать вас от имени Магического Сообщества. Думаю, пришло время представиться. Меня зовут Фервор Хангер, — после небольшой паузы он вздохнул. — Вижу, это имя ни о чём вам не говорит?

— Абсолютно. А должно?

— Твоя мать никогда не называла моего имени?

— Нет.

— Я твой отец.

Они оба замерли, глядя друг на друга.

Перед Николь стоял незнакомец, меньше всего ассоциирующийся со словом «отец». Высокий. Не менее шести футов ростом. Лицо бледное. Сверхъестественно спокойное. Ни волнения, ни смятения, ни гнева — на нём не отражается ничего.

Но и безмятежным близко не назовёшь. Просто красивая маска, скрывающая демона.

— Отец, — механическим эхом повторила Николь. — Так, значит?.. Что же мы тут делаем, отец?

— Для начала — знакомимся. А потом, надеюсь, будем пытаться договариваться.

Голос сводного брата, Клода, всегда скользил по коже то шершавым бархатом, то нежным шёлком. Николь с надеждой думала, что, может быть, у всех представителей её вида такая особенность? И её голос способен творить подобное волшебство? Но от голоса этого незнакомца-отца по позвоночнику струился только холод.

— Почему — здесь? — словно со стороны слышала она свой голос, ровный и спокойный. — Почему теперь? Не раньше? Не позже?

— Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я не появился раньше?

Злилась ли она? Определённо — нет. Обижалась? Тоже — нет.

— Ты же знаешь, как твоя мать была против того, чтобы мы встречались?

— Мама справедливо считала, что от Сумеречного Мира мне нужно держаться как можно дальше и как можно дольше. Теперь я могу понять — почему.

— Твоя мать была не права. И та точка, в которой мы оказались сейчас — её вина, — тихо сказал он.

— Не говорите о моей матери.

— Почему? Я любил её, как и ты, но наши чувства не делают любимых людей автоматически правыми во всех вопросах.

— Инкубы не умеют любить.

— Это ты сама так решила? Или это она тебе так внушала?

— Мы не обсуждали ваши чувства, но то, что я видела, красноречиво свидетельствует о природе таких, как вы.

— Ты — одна из нас. Разве ты не способна любить?

— Я — человек!

— Ты полукровка. Дитя ведьмы, чья сила так и осталась непроявленной. Твоя мать боялась самой себя. Считала магию порождением дьявола. Она не смогла примириться с тем, кем родилась. Не приняла своего дара, до последнего вдоха считая его проклятием. Не приняла своих чувств ко мне, считая их грешной страстью и мороком. Но и не смогла отказаться. Так и стояла на перепутье, пока сомнения не сожгли её дотла. Не повторяй её ошибок.

— Ты бросил нас, — если говорить о случившимся человеческим языком. Скажи, у инкубов и суккубов возможны понятия верности? Или всё, что нам остаётся, служить для развлечения других магических существ и наедаться чужой похотью, как гиены-падальщики?

— Твоя мать не была единственной любимой мной женщиной. До неё были другие. И после — будут. Как иначе?.. Я практически бессмертен, человеческий же век краток. Но я любил её. И никогда не оставлял. Всегда пытался помочь. Однако она считала, что принимать мою помощь — это слабость. Её невозможно было переубедить. Те годы, что были нам отпущены, мы могли прожить иначе, но она сделала иной выбор. В её глазах я был воплощением зла.

— Но когда мама умерла, почему ты не пришёл — сам? Зачем прислал Клода?.. Зачем тепер ь я здесь? И что ты делаешь в кресле охотничьего босса? Ты всех обманул?

— И кресло, и должность — настоящие. Мои по праву.

— Те, кто тебя туда усадил, в курсе того, кто ты есть на самом деле?

— Не ты одна умеешь носить несколько масок сразу. Видишь, Николь, у нас с тобой куда больше общего, чем ты думаешь? Несколько личностей и все — настоящие. Когда, около двухсот лет назад, я сунулся в улей под названием «Святая Инквизиция», чьей целью было истребление таких, как я и ты, моей задачей было сохранение нашего вида. Но в пути многое меняется. Теперь гильдия Охотников для меня такие же свои люди, как и наша раса. Они выполняют сложную, тяжёлую, опасную работу. А главное — нужную. Охотники — это кнут и плеть, без которых мир превратится в кровавую кашу.

— Их трудно назвать приятными людьми.

— Не все они люди. На сегодняшний день них есть представители из магической касты, вампиры, оборотни, даже полу-демоны. Все те, кто, несмотря на своё происхождение, пребывают на стороне Добра.

— Ты правда думаешь, что это возможно?

— Что именно?

— Принадлежа Тьме, служить Добру?

— Никто, кроме тебя самого, не определит твой путь. Даже в Библии, в её выхолощенном, кастрированным, тысяча раз перевранном варианте, сохраняются крупицы божественной истины. И она гласит, что черное может стать белым, как и наоборот. В моих глазах сейчас я стою на стороне Добра, пытаясь удержать равновесие. Стремясь к тому, чтобы волки были сыты, а овцы — целы.

— Выходит, даже сейчас наша с тобой встреча, отец, не более, чем случайность? Если бы оборотень не напал, твои парни меня бы не арестовали. Ты бы по-прежнему собирался держаться в тени?

На лицо Фервора легла тень:

— Я всегда заботился о тебе. Даже оставаясь в тени.

— Но зачем тебе была нужна эта тень? Почему было не прийти раньше?

— Я не был уверен, что ты будешь мне рада. Не был уверен, что не нанесу тебе ещё одну рану. Мне следовало быть сильнее, смелее и мудрее. Но, возможно, мы ещё сумеем исправить мою ошибку?

— Ты позволишь мне уйти?

— Ты правда этого хочешь?

— Почему — нет?

— Потому, что тот, в ком течёт кровь Теней, Магическому Сообществу принадлежит больше, чем миру людскому. Потому, что в этом мире больше возможностей и меньше опасностей. Твоё место здесь, Николь.

— Моя мать считала иначе.

— Твоя мать ошибалась. Она не хотела отпускать тебя от себя и в этой части думала о себе больше, чем о тебе.

— Я в это не верю!

— Не хочешь верить.

— Моя мать пыталась уберечь меня! Всё, что она делала — она делала для меня!

— Не исключаю, что сама она в это искренне верила. Пойми, я не пытаюсь оскорбить её память в твоих глазах. Я на вашей, вернее — на твоей стороне. Но рядом со мной, здесь, ты будешь в большей безопасности. Тебе нужно многому научиться. Случай с оборотнем доказывает, что твои способности непредсказуемы и нестабильны. Даже я не встречал полукровок от союза людей и таких, как мы. Дитя дикой ведьмы, обладающей непонятной, неконтролируемой силой и самого сильного из инкубов — тебя следует изучать, брать под контроль.

— А если я откажусь?

Фервор не сводил с девушки спокойного взгляда:

— Это всё усложнит. Ты должна понимать, что, выбрав один мир, должна будешь отказаться от второго. Иначе — никак. Здесь, в Сумеречном Мире ты со временем сможешь рассчитывать на определённое положение. Я выхлопочу тебе место в одном из магических обучающих заведений. Ты научишься контролировать силу, доставшуюся в наследство от матери и правильно использовать особенности нашей расы. После получения диплома, ты сможешь вступить в наши ряды. Я буду рядом. Стану помогать. А если того пожелаешь, сможешь выйти замуж. Немало магов пожелает вплести в свой генофонд особенные способности. Здесь, в Сумеречном Мире, тебя ждёт долгая и счастливая жизнь. Я с самого начала так и планировал. Просто не хотел торопиться. Скажи, что заставляет тебя отвергать моё предложение?

Николь молчала.

— У тебя не осталось родственников. У тебя нет будущего, ведь твоё положение не даёт тебе рассчитывать на богатство среди людей. Что тебя там держит?

Фервор, откинувшись в кресле, постучал пальцами по столешнице:

— Ты влюблена? В этом вся проблема?

Она не могла ответить «да». Что-то мешало ей признаться. Желание оставить всё в тайне? Боязнь спугнуть счастье? Неверие в собственные чувства?

— Николь, ты любишь сказки? — голос Фервора теперь зазвучал мягко и гладко, почти как у Клода.

— При чём тут они?

— Есть две замечательные, на мой взгляд. О двух сказочных девах, влюблённых в человеческих мужчин — обе водной стихии. Русалочка да Снегурочка. Обе красавицы покинули родную стихию и пытались найти своё место в новом мире. Обе рискнули бессмертной жизнью ради любви к мужчине. Что же в итоге? Принц предпочёл Русалочке принцессу, а Мизгиря любовь к Снегурочка убила. Не говоря уже о том, что обе девы на белом свете не зажились. Они принадлежали Сумеркам. А Тьма своё забирает всегда. Никому эта межвидовая любовь счастья не приносила.

— Мы же не в сказке, — возразила Николь.

— В реальном мире всё куда жёстче. Если ты станешь настаивать на своём решении, я не буду препятствовать твоему возвращению. Формально, у меня нет на это право. Чтобы раскрыть наше родство в Магическом Сообществе, мне придётся признаться в том, кто я такой и в связи с твоей матерью. Это повлечёт слишком большие неприятности, как для меня лично, так и для тех, кто от меня зависит. Как Глава Охотничьего Департамента, в чьи обязанности входит следить за безопасностью людей, я не имею право потенциально опасного полудемона отпустить в Дневной Мир. Помнишь сказки, Николь? — вкрадчиво, понизив голос, спросил Фервор. — Чтобы войти в людской мир, Русалочка отдала голос и каждый шаг по земле причинял ей острую боль. От тебя тоже потребуется жертва. Хочешь жить в мире людей? Придётся отказаться от магической составляющей в себе.

— Это обязательно?

— Неизбежно, — отрезал он. — Представь, что рядом с тобой поселился львёнок? Хорошенький, милый, игривый. Дети привязываются к этому четырёхлапому несмышлёнышу. Они играют с ним и верят, что он нечто вроде собаки. Но ты знаешь, что лев — это лев. Рано или поздно кровавые инстинкты хищника возьмут вверх над любыми его чувствами. Лишь вопрос времени, когда его маленькие друзья станут его обедом. Лев ни в чём не виноват, он может любить своих маленьких друзей, но он слишком силён и грозен, чтобы оставить его в их обществе бесконтрольно. Как человек разумный, ты обязан позаботиться о последствиях. Сделать всё, чтобы однажды, случайно, по неосторожности или осознанно, но хищник, самой природой предназначенный убивать, не прольёт первую кровь. Если это случится, у жертвы не останется шанса. Ты должен посадить льва в клетку, подпилить ему когти и вырвать зубы. Но не проще ли, не естественнее для самого льва вернуться в естественную среду обитания? Строить жизнь не с людьми, а с другими львами? С теми, у кого такие же клыки и когти? Смогут ли люди заменить льву саванну? Жизнь среди людей для льва не смерть, но и полноценной никогда не будет.

— Я не лев.

— Ты — иная. Сейчас, общаясь с людьми, ты знаешь, что являешься хозяйкой положения. Что, если что-то пойдёт не так, твой особый дар поможет держать руку на пульсе, а ситуацию — под контролем. Но, утратив магию, кем ты станешь для Стрегонэ?

Она подняла на отца удивлённый взгляд. Его выразительно выгнутая бровь подтвердила, что он отлично в курсе всех перипетий её жизни. Ферво не лгал — он действительно следил за ней. Держал, как он любит говорить, ситуацию на контроле.

— Очередной игрушкой? Беззащитной и беспомощной. Нет, я не думаю, что этот поломанный мальчик станет тебя избивать, но он не сделает тебя счастливой. Он себя-то счастливым сделать не может.

— Но я…

— Ты ему не поможешь. Твой дар подчинял его тебе, но вместе с магией уйдут и иллюзии. Останется парень с большими психическими отклонениями, зависимый от психически активных веществ и психо-сексуальных расстройств. Думаешь, любовь к тебе окажется сильнее его болезни?

— Мне нужна моя магия, чтобы помочь ему!

— Да, но, чтобы уйти отсюда, ты будешь должна расстаться с этой частью себя. И он будет знать, что он — богат, а ты — всего лишь девчонка из квартала, в его глазах, нищенского. Ты будешь полностью зависеть от его капризов. Так что ограничит его?

— Я его не брошу!

— Хорошо. Ты заплатишь установленную цену и вернёшься. Он с радостью откроет тебе свои объятия. Вы станете парой. А потом?.. Сколько времени пройдёт, прежде чем он вернётся к своим привычкам? Ты ничем не сможешь этому препятствовать. Ты станешь пустым местом в их богатом доме. Возможно, родишь ему детей. Если твои дети унаследует твои способности, рано или поздно кто-то из нас появится на твоём пороге и уведёт их туда, куда тебе вход будет заказан. Как скоро ты пожалеешь об уплаченной цене? Как скоро возненавидишь того, ради кого эта жертва была принесена?

— Я не оставлю его!

— А он просил тебя сохранить ему столь нерушимую верность? Я знаю, ты со мной не согласишься сейчас, Николь. Женщины верят, что ради них мужчины могут свернуть горы. Измениться. Достать звезду с небес. Такое в мировой истории случалось. Но дело тут не в женской, а именно в мужской силе. Конкретно этот мужчина способен двигать горы и доставать звёзды. Это его особенность, его характеристика — не её. Никого нельзя спасти, даже жертвуя собой, запомни это. Если мужчина в состоянии выплыть, встать на ноги, построить империю с нуля — он это сделает. А если нет — то всё, что тебе останется, это либо смотреть, как он тонет, либо тонуть вместе с ним. Если Дианджело Стрегонэ суждено победить своих внутренних демонов, вытравить из памяти грязное прошлое и двигаться дальше — так и будет. Он справится. А если нет, твоя жертва будет пустой. Вы закончите, как два скорпиона в одной банке, отравившись ядом друг друга.

— Если я послушаюсь тебя, я предам не только Дианджело, но и свои чувства к нему. Я предам и себя — тоже! Больше всего на свете я хотела сохранить в себе человечность.

— Тебе не нужно слушаться меня — слушай себя. Если ты действительно любишь этого человека — ты вернёшься к нему. Если он также любит тебя — вы все преодолеете вместе. Никто не может знать будущего. Но любовь — это не минутное вожделение. Это не жалость и не желание спасти. Любовь — это труд двоих, равных. Ответь мне — разве вы равны? Разве, в глубине души, ты не считаешь этого мальчика слабым?

— Я нужна ему.

— Он тебе это сказал? Или ты сама придумала себе всё это, чтобы была причина двигаться дальше и бороться со своими внутренними демонами? Чтобы был повод побеждать? Ты молодец. Ты нашла тот спасательный круг, который помог тебе выплыть из водоворота. Ты и ему дала пример того, как нужно сражаться с собственными слабостями. Но теперь, на данном этапе, чувства к этому мальчику будут тебя ограничивать, сдерживать. Не давать двигаться дальше. Ты говорила о своей человечности, Николь? Но в тебе есть и другая сторона. Пришло время изучить и принять её. Твоё место здесь.

— Я в этом вовсе не уверена.

— Тогда подумай ещё вот о чём. Перед тем, как отпустить, мы заблокируем твои способности, но кровь бессмертных будет продолжать течь в твоих венах. А он — смертный. Если завтра его порошки окажутся слишком ядрёными, у тебя уже не будет способа всё обернуть вспять. Ты выберешь приз, которым не сможешь воспользоваться. И с этим тебе придётся жить очень долго, возможно, целую вечность. Ты будешь искать ему замену и — найдёшь. Никто не может жить долго в одиночестве. Но и тот умрёт. И следующий, прядущий ему на смену. Львы не должны жениться на газели. Да, любовь — жестокий маленький игривый амур. Порою он, не разбирая, разбрасывает стрелы. Но счастье возможно только с тем, кто равен. Правильное положение вещей, когда лев поедает овцу, но что может быть более странным, чем союз агнца и волка?

Николь опустила голову, чувствуя, как слёзы вскипают на глазах.

— У меня есть время подумать?

— Конечно. Но времени никогда не бывает слишком много.