Суккуб для наследника

Глава 25 Обещание

— Ты здесь? — услышала она тихий голос Ди.

Он, наконец, поднялся к ней в комнату. Внизу снова полицейские, раскручивая длинные жёлтые ленты, бригада врачей, журналисты. Все они были как отблески отступающей грозы.

— Врачи вынесли свой вердикт? Что записали в свидетельство о смерти?

Ди сел рядом с Николь, сжимая её безвольную руку своей, твёрдой, горячей.

— Написали, что у него случился сердечный приступ. Видимо, прямо на лестнице. Возможно, один инфаркт его бы не добил, учитывая сравнительно молодые годы. Но тут всё один к одному — коктейль из запрещённых веществ в крови привёл к инфаркту, а инфаркт — к падению с лестницы и свернутой шее. Надеюсь, прямо сейчас его душа проваливается поглубже в ад.

Николь кивнула.

— Почему ты решила его убить? Из-за того, что я тебе рассказал?

— Он напал на Тонни.

— Что⁈.

— Он гнался за ней, когда нарвался на меня. Не знаю, было ли это первый раз. В её состоянии она ничего никому не могла рассказать. Идеальная жертва.

Ди сжал кулаки:

— Жаль, что он мёртв! Его следовало бы убить ещё раз. На этот раз — медленно.

— Не важно, как он умер. Будем надеяться, что больше он никого не побеспокоит.

— Ты о чём?

— Не хочу тебя пугать, но некоторые и после смерти тихо не лежат.

Молодые люди сидели рядом, держась за руки. Ослабевший ветер отступающей бури надувал пузырём занавески. Выглядывающая из-за туч луна заставляла их сиять жемчужным светом.

— Ты… — Ди вздохнул, явно подбирая слова. — Его смерть словно правильно улёгшийся пазл в картине. Теперь ненужно будет судиться. Не нужно будет бояться. Я теперь единственный старший наследник, претендующий на контрольный пакет акции. Дядя Карлос получит кресло генерального директора. Часть акций будет у мамы, а, как только Фэйро достигнет совершеннолетия, я разделю с ним ровно столько денежных средств и власти, сколько можно.

— Справедливо. Главное, чтобы, когда пришло время, ты делал так же, как думаешь. Я должна тебе кое-что сказать, Ди.

— Как понимаю, это вряд ли что-то хорошее?

— Твой дядя, твой отец — это всего лишь стебли. Но корни зла лежат гораздо глубже. Ваш род проклят. И демон, что преследует твою семью, никуда не делся.

— Ты хочешь сказать, что быть подобным козлом дядю и отца заставлял демон?

— Заставить нельзя, но медленное воздействие оказывать можно. И это происходит. Как метастазы, это сейчас прорастает и в тебе. Не будешь сопротивляться своей похоти, она пожрёт тебя так же, как твоих предшественников. Тебя — похоть, Фэйро — ярость и гнев, а разум Тонни словно томится в клетке.

— Я должен поверить, что демон реален?

— Все знатные и богатые в своё время заключали союз с демонами. Неспроста все они богатели внезапно и связаны с кровавыми ритуалам древности. Источник власти и богатства в этом мире один. И это не бог. Бог есть любовь, а власть — она от лукавого.

— Прости, я слишком устал от того, чтобы воспринимать все эти материи, — Ди потёр переносицу. — Я правда устал от всей магической околесицы. Так хочется чего-то простого, земного.

Николь грустно улыбнулась:

— Кстати, о просто и земном. Ди, я пришла, чтобы попрощаться.

Светлые глаза заполнились печалью:

— Ты уходишь?

— Я должна. Чтобы остаться с тобой, мне придётся отринуть мою магическую часть. Нельзя волшебным существам существовать в реальном мире. Если такое и случается, то лишь до поры, до времени. Есть законы, которые не нарушить.

— Но ты могла бы остаться, если бы выбрала меня, а не магию?

Ди заглянул ей прямо в душу своими бездонными глазами, и привычная улыбка-трещина расцвела на его губах.

— Да. Но я-человек для тебя оставалось невидимкой. Ты заметил во мне…

— Фею. Ты стала для моей семьи доброй феей. Демоном-хранителем.

— Не называй меня демоном. Я не он, поверь. Демоны любить не способны, а я люблю тебя. Люблю Тонни, и Фэйро, и даже — Джастину. Но как я смогу защитить вас, если за право быть рядом, отдам то единственное, что способно всех спасти?

Ди молчал, глядя перед собой.

— Эй? — позвала его Николь. — Ты ничего сказать не хочешь?

— Куда ты пойдёшь?

— Я и сама толком не знаю. Они говорят, что научат меня управляться с моей силой. И держать под контролем мою «тёмную» половину. А если откажусь, то им придётся подавить во мне любое магическое начало.

— Значит, магическая школа? Передашь от меня привет Гарри Поттеру?

— Непременно, как только встречу.

— Что-то мне подсказывает, что дружить ты пойдёшь с Драко Малфоем.

Пришёл черёд Николь улыбаться. Чтобы не заплакать.

Удержаться от слёз становилось всё труднее с каждым мгновением.

— Ты хоть скучать по мне будешь? Немного? — спросила она.

— Думаю, что «немного» не то слово. Я буду думать о тебе и тосковать. Как о звезде, которую держал в ладонях всего несколько секунд и которую теперь не достать. Порой размышлять о том, что я тебя придумал. И жалеть себя. После феи как любить обычных женщин?

— Ты меня любишь? — повернула голову Николь.

— Да.

— Тогда попроси меня остаться! Скажи, что важнее нас ничего нет. Что мы должны быть рядом, вместе, вопреки всему!

Ди грустно улыбнулся и покачал головой:

— Не могу.

— Я останусь, если буду знать, что нужна тебе.

— Ты нужна мне. Я люблю тебя. Но я не стану лгать, что важнее нас нет ничего на свете, потому что это — только красивые слова. Если бы я был на твоём месте, я бы пошёл в этот магический мир. И ничто бы меня не остановило. Магия — часть тебя. Твой дар — часть тебя. Если бы ты ради любви попросила меня оторвать от себя руку или ногу, ты была бы чудовищем. Так кем стану я, если позволю тебе ради себя отказаться от важной части тебя самой? Если посажу тебя, как экзотическую жар-птицу, в клетку, в которой твоё сияние погаснет? Я полюбил тебя феей.

— И тебе не нужна обычная женщина? — с горечью спросила Николь.

— Мне нужна ты. Целая. Счастливая. Я не хочу ничьих жертв. Я сам столько лет жил словно в клетке. Нам обоим нужно научиться был самими собой. Мне — управлять компанией и побороть свои дурные привычки. Тебе — научиться ладить со своей тёмной половиной. Ты говоришь «нет ничего важнее нас» — но как нам стать «мы», если мы толком ещё не знаем, кто такой «я»?

— Мы могли бы искать своё «я» рядом.

— Могли бы. Если бы ради этого тебе не пришлось оборвать себе крылья. Я не хочу лгать, Николь. Ни одному из нас такая жертва не нужна.

— Значит, остаётся только попрощаться?

— Мы не прощаемся — мы разделяемся на время. Пусть каждый пойдёт своим путем, но я уверен — ты вернёшься. Когда я стану богатым, сильным и зарвавшимся, чтобы спасти меня от себя самого — снова. Я согласен отпустить тебя только с этим условием: дай слово, что обязательно вернёшься. Мы ещё встретимся. Когда станем взрослее и сильнее. И никто не сможет диктовать нам свои условия.

Николь кивнула.

А потом произнесла, вздохнув:

— Но что, если, став взрослее и сильнее, мы друг друга больше не захотим?

Ди сжал её руки в своих:

— Тогда мы будем точно уверены, что поступили сегодня правильно.

Дианджело притянул Николь к себе, поцеловал со страстной нежностью, от которой закружилась голова. Она ответила ему.

Отчего-то губы их были солёными?

— Я люблю тебя, Николь. Знаешь, до сегодняшнего дня я не говорил этого ни одной девушке?

— Любишь? И так легко готов отказаться?..

— Я не отказываюсь — я отпускаю. Иногда, чтобы вернуть, приходится отпустить.

— Ты прав. Я научусь всему, что должна знать. И не важно, останется ли от нашей любви хоть что-то, или она станет лишь счастливым воспоминанием, но, даю тебе слово — я обязательно вернусь. Вы — моя семья. Другой у меня нет. И я не позволю ни одному чёртову демону питаться вами!

— Буду ждать, — прошептал Ди.

Свежий ветер раздувал рубашку на его теле, подобно парусу. Рыжие волосы Николь плыли за её спиной кровавым облаком. Они тянулись друг к другу, огонь и свет, и тьма вынужденно отступала, прячась по углам и забиваясь в щели.