Суккубьи заморочки

Глава 2

Чем же себя занять? Хорошее это дело — отпуск, но вот наличие огромного количества свободного времени поначалу немного напрягает. Я села за комп и открыла новостную ленту. Разумеется, как вы могли уже догадаться по нескольким брошенным мною фразам, мы активно пользуемся Интернетом, имеется своя социальная сеть, свои газеты, театры (одним из самых известных является, несомненно, Театр Вампиров. Ах, как они играют эти несносные кровососы!!!), кинематограф, различные увеселительные заведения, такие как бары и рестораны. Мы, как никто другой, умеем ценить и перенимать все блага цивилизации, многие открытия были сделаны не без нашей скромной помощи, нам просто есть с чем сравнивать.

Итак, что у нас новенького? Ага, в очередной раз на Воздвиженке был выявлен факт нарушения договора, и нарушитель, как ни странно светлый. Что же он такого натворил, пройдоха этакий? Оу, надо же, он развоплотил вампира вступившись за смертную. И в чем, простите, криминал? А ну ка, а ну ка, вот оно что! Девушка то оказывается, была предназначена этому кровососу лотереей, а несчастный маг не разобравшись в ситуации дуриком полез, вот и наломал дров. Ну, будет теперь дело для Инкивзиции, лишат магических сил лет на пять точно, бедолага…

Что, что? Слишком много непонятных слов? Лотерея, Инквизиция, потерпите, сейчас все объясню. Дело в том, что некоторое время назад, старейшины светлых и темных договорились между собой и установили определенные правила, которым обязаны следовать все иные сущности. Так вот, вампиры не могут просто так абы у кого пить кровь. Есть конечно дикари, неуправляемые из новосозданных которые набрасываются на людей и… ну вы понимаете, да? Их ищут, а найдя развоплощают, попросту говоря- окончательно убивают. И вот, что бы не быть упокоенным, все вампиры являются участниками лотереи, где лоты — это люди. И вот какому вампиру и когда выпал его определенный человек, то именно его ему и позволено…выпить. Звучит жутко, и светлые долго не могли с этим смириться, но в последствии оказалось, что это самый разумный выход. Не могут вампиры долго существовать на донорской крови, не могут…А что бы все пункты договора неукоснительно выполнялись, за нами следит Инквизиция, специальный орган, вступить в ряды которого может в принципе каждый иной, и светлый и темный. Это говоря вашим, людским, языком — служба внутренней безопасности. Ну вот, кажется, объяснила, да?

И так, что там, дальше — ведьмы устроили шабаш на Лысой горе. Постойте-ка, это, кажется уже четвертое подобное мероприятие за год, не слишком ли они разлакомились? Хотя их, бедняжек, понять можно, это мы не стареем, а вот они очень даже…и поддерживать свою молодость они могут устраивая вот такие вот разнузданные оргии на природе (лучше вам не знать, что именно там происходит), они грубо говоря, тянут силу из матери земли совершая над нею определенные ритуалы, среди которых массовое совокупление лишь невинная шалость младенца. Но раз они снова собрались, то значит, им было дано на это разрешение, ведьмы они такие, народ пуганный, не заручившись кучей разрешающих справок, и шагу не ступят.

Странное происшествие на Щелковской — мощный магический выброс и ни следа иных вокруг, судя по характеру примененной силы, она имела инкубью природу. Стоп! Ведь именно в этом районе живет мой милый, и он как раз таки инкуб. И вот тут я подскочила как ужаленная и схватилась за телефон, мне стало все равно который сейчас час, и даже если бы Дэм послал меня к Вельзевулу, я бы это пережила, но его мобильник, «порадовав» меня длинными гудками, отключился. Меня как варом окатило — вот оно, то чего я сегодня все утро опасалась. Кажется, ко мне в дом пришла беда.

Я попыталась успокоиться и, закрыв глаза, некоторое искала отголоски Дэма в ментальном пространстве — ничего, полнейшая тишина в эфире. Это еще ничего не могло значить — он мог спать, мог находиться в портале, либо в защищенном от магии помещении. Нужно перестать паниковать и взять себя в руки. Скорее всего с ним все хорошо и скоро он мне перезвонит. Но силы света, что мне делать, если он пропал? Если с ним случилось не поправимое?

Я вернулась в спальню и залезла в кровать крепко обнявшись с подушкой, боль которую я сейчас испытывала, была почти что физической. Ведь Дэм был не просто моим партнером, моим любимым, он стал уже частью меня, он был моим аккумулятором, так же как я его. В силу необходимости, я могла в любой момент, вне зависимости от того насколько далеко мы друг от друга находились зарядиться от него энергией, так же как и он от меня. Подобный обмен был возможен только между инкубом и суккубом и только если эти двое целиком и полностью доверяли друг другу, ведь вместе с магической составляющей передавалась и часть памяти, и это действие не требовало разрешения партнера. Да, мы никогда этого не делали, потому что у нас не было необходимости, но само осознание того, что это возможно радовало душу, ну или что там у нас вместо нее. А сейчас его нет, и на том месте образовалась пустота, я не заметила ее сразу, спросонок, потом это дурацкое письмо, потом сообщение и звонок Ами, а вот сейчас я чувствовала, как внутри меня разливается холод. Мне стало по настоящему страшно. Такого ужаса я не испытывала с того момента, как стала свидетельницей развоплощения суккуб, которая была моей наставницей. Этот холод сковывал меня, казалось, еще немного и я не смогу сделать ни единого вдоха, как вдруг, внутри меня раздался властный, спокойный и уверенный голос моего нынешнего учителя.

— Как ты, девочка?

— Мне плохо…

— Я знаю, я чувствую, я скоро буду.

— Что с ним?

— Я знаю только одно — его нет среди живых, но и среди мертвых его нет тоже, так что надежда есть, ты главное держись.

— Я попытаюсь…

Он отключился, а я осталась лежать среди подушек, маленькая, насмерть перепуганная и замерзающая девочка, могущая столько много и не могущая ничего…

Когда мне на плечо легла его теплая рука я потянулась к ней всем своим существом и обвившись вокруг него, присевшего на край моей постели, положила голову на его колени и заплакала. Я плакала как маленький щенок — тихо и безнадежно отчаянно, а он молча гладил мои волосы. Слова сейчас были не нужны, он просто давал мне возможность излить горе и отогреть душу. Мы уже это проходили, тогда, давным давно, когда погибла моя первая наставница. Ее убили люди, называвшие себя «псами господними», и я не знаю, чьими они псами были, но они нас видели. Она погибла защищая меня, тогда еще совсем юную и бестолковую. Мне было всего несколько лет от роду, и она немногому успела меня научить. Лишь одно она намертво вбила в мою голову — не смей оставлять за собой смерть и разбитые сердца, это путь тьмы. Она сама была воплощение света — прекрасная, лучезарная, бесконечно добрая и щедрая, дорогая моя Ева. В тот день, когда я себя осознала она появилась рядом почти что сразу, не дав мне испугаться, и все время была со мной, вплоть до того самого дня, когда я, устав прятаться в пещерах, решилась выйти на солнце. Меня увидели пастухи и приняв за обычную девушку позвали к себе разделить их скромный обед из сыра и вина, а я… не вините меня, мне было всего несколько лет, я еще только училась, только начала осознавать себя, мне все было в новинку. Я ничего плохого им не сделала бы, мне просто было приятно чувствовать их восторг и восхищение, я купалась в их энергии, откусывая по чуть чуть, нам было весело и славно, а потом появились они… и моя милая, добрая, нежная Ева увела их от меня. Я потом много, много раз задавала себе вопрос — понимала ли она, с кем имеет дело? Понимала ли она, что не сможет от них уйти. Я думаю, что понимала… я хотела помочь ей, кралась за ними, почти что ползла по земле, но всякий раз изготовившись к прыжку, я натыкалась на непроницаемую стену. Она видела меня и только мне понятными знаками приказывала уйти. Я не могла уйти и бросить ее… и именно поэтому я видела постигшую ее участь, и ее последний взгляд был обращен ко мне. Не с укором, не с проклятием — с любовью и нежностью смотрела она на меня и ее губы до последнего шептали мое имя.

Как передать вам то, что я чувствовала? Нет слов таких, не придумали еще, да и не объяснить этого, это можно только прожить, прочувствовать самому. Я где-то пряталась, выходила лишь по ночам, чтобы притаившись возле селения ловить сны крестьян, на большее у меня просто не было сил, и уползала с наступлением рассвета снова в сырь пещер. Как долго это длилось? Мне неведомо это, я ушла внутрь себя и заиндевела, казалось ничто в целом мире, не способно было меня отогреть, лишь ему это оказалось под силу. Как он меня нашел, да и меня ли он искал, я не знаю, я его об этом не спрашивала. Достаточно того, что однажды ночью, когда я в очередной раз подхватывала обрывки нескромных сновидений, мне на плечо опустилась рука, и от нее веяло такой силой и таким теплом, что внутри меня что-то хрустнуло и шелуха изморози, покрывшая меня, осыпалась. Он был, казалось, таким же древним как звезды надо мной и таким же мудрым как горы, уже тогда счет лет его перевалил за десять сотен. Он начал учить меня, и его обучение было не таким как у Евы. Она вела меня нежностью и лаской, он — силой и настойчивостью, она учила меня смирению, он — выживанию. Как маг, он слабо разбирался в моей суккубьей природе, и мне многое приходилось добирать наитием, интуицией, опасными, прежде всего для меня самой, опытами. Зато он учил меня универсальной магии, учил меня обороняться, и делал это как ни кто другой. В то страшное для всех — и людей и иных время, по-другому, было не выжить. Или убьешь ты или убьют тебя.

Я выследила их. Мне для этого понадобилась пара десятков лет, но что такое два десятилетия для бессмертного существа? А вот их время не пощадило… два почти что старика с одинаковым ужасом смотрели на меня, когда я появилась перед ними в их келье, они что-то пытались мне противопоставить, но мой учитель был более чем хорош, он великолепно меня подготовил. Я выжгла их разум, шепнув напоследок имя. Нет, не убила, ведь моя Ева учила меня никогда не убивать. Они остались жить, вот только жизнью это сложно было назвать. До конца дней своих они были обречены отныне видеть лишь аутодафе, произведенное над моей наставницей и слышать: Ева, Ева, Ева… Когда утром остальные братья, встревоженные отсутствием старейшин, зашли к ним, их встретили два жизнерадостно пускающих слюни идиота.

Он ничего не сказал, хотя он прекрасно знал, где я была, и что я сделала, он просто посмотрел на меня долгим и внимательным взглядом, так как смотреть умел только он. А на следующий день мы уехали во Францию и никогда больше не вспоминали о Тоскане, и призраке прекрасной суккуб, навеки поселившегося в ее горах.

— Ты найдешь его?

— Я постараюсь…

— Ты найдешь его?

— Я сделаю все возможное…

— Ты. Найдешь. Его???

— Я его найду…

Я посмотрела ему в глаза, нет, он не врал, он никогда не врал, по крайней мере мне — хитрил, недоговаривал, уходил от ответа, но врать — никогда.

— Ну что ж, значит, мне волноваться не о чем.

— Вы уже успели довериться?

— Да…

— Свет мне свидетель, зачем же ты поторопилась? Почему не посоветовалась со мной?

Он, поцеловав меня в лоб, крепко обнял и принялся слегка укачивать, так спокойно и защищенно я давно себя не чувствовала.

— А что в этом плохого? Я читала, что суккубы и раньше так делали, зато в случае беды мы всегда сможем помочь друг другу.

— Да, да, объединить души и энергию, поделиться памятью и мыслями, все это красиво звучит, несомненно. Сколько ты знаешь случаев доверия? — он отстранил меня от себя, встал с кровати, подошел к окну и задернул штору.

— Я читала про один, но думаю, их было значительно больше, это ведь так прекрасно — полностью довериться любимому, разделить с ним мысли и память, иметь возможность в любой момент помочь ему.

Учитель ходил по комнате и, не поднимая на меня глаз, брал в руки безделушки, крутил их, переставлял с места на место и молчал, а я следила за ним глазами и на меня снова волнами начал накатывать страх.

— Знаешь, — наконец остановился он, — сколько было случаев за всю известную мне историю иных, когда суккуб и инкуб доверились друг другу? Пять. И все закончились трагедией. Один из пары непременно погибал. Я не знаю, почему это происходило снова и снова. Я помню одну такую пару, я знал их лично. Они были светлыми, одними из самых правильных и честных, они даже на людей смотрели как на равных. Луиза прожила после того как они доверились ровно месяц… Антонио попал в скверную переделку и израсходовав свои силы решил взять немного у нее… он сказал потом, что не смог понять, увидеть тот момент когда попросту начал убивать ее, забирая последнее. Она умерла, и поверь, ребенок, ее смерть не была прекрасной. Смерть вообще не может быть прекрасной. Этот случай был последним, больше никто из таких, как ты, не решался на подобное. С тех пор прошло три столетия. И вот теперь вы решили в свою очередь испытать удачу. Чья это была идея?

— Я предложила, а Дэм согласился. И вот уже полгода прошло, но мы ни разу не воспользовались этой возможностью, даже что бы проверить. И еще — с Дэмом что-то случилось вчера, но он не взял у меня ни грамма, а сейчас я вообще не ощущаю его. Только пустота.

— Ладно, ребенок, мне сейчас нужно отлучиться, а ты не зацикливайся на случившемся. Быть может все гораздо проще чем нам с тобой кажется, и твой Дэм просто ушел в загул. Чем ты планировала сегодня заниматься?

— Мы собирались идти в театр Вампиров…

— Вот и иди!

— С кем?

— Амелику свою возьми с собой, все равно ты ей все расскажешь, и мне будет спокойнее, что ты не одна.

— А Вы?

— А я приду как только что-то узнаю.

Он открыл портал и исчез, а я вновь осталась совсем одна.

Легко сказать — успокойся, вот вы бы смогли в такой ситуации успокоиться? Лично мне это не удалось, я начала метаться по квартире, натыкаясь на углы и мебель, пыталась что-то придумать, выискивала какие-то возможности, продумывала идиотские варианты, затем устала и рухнула прямо посреди комнаты на пол.

Все это казалось мне какой то чертовщиной — ну кому, кому, кому могло придти в голову похищать моего милого, а в том, что это именно похищение лично я не сомневалась, что бы не говорил мне Учитель. Не мог он просто так пропасть, не сказав мне ни слова, не мог бросить меня. Я вспоминала наш вчерашний день и вечер — все было как обычно, мы славно погуляли по набережной, обсудили планы на мой отпуск, затем пошли ужинать в наш любимый ресторанчик на Ордынке, а потом пошли ко мне… Все было как всегда, Дэм был ласков и нежен, он поцеловал меня на прощание и мы попрощались до завтра. Вот только в завтра оказалась одна я, а Дэма не было.

Я твердо решила пока что не звонить Ами, она конечно сразу же прилетит, начнет успокаивать, а это не совсем то что мне было нужно. У меня был еще один друг, с холодной, а иногда очень даже холодной головой, горячим сердцем и чистыми, скажем так, руками. К тому же, в отличие от Ами он обожал театральные постановки. Нет, Амочка моя театры любила, но не смотреть, а принимать участие, как актриса она была бесподобна, но вот как зритель… значит решено, позвоню Медведю.

Вы снова удивлены? Это не страшно, такое бывает. Особенно с теми кто в первые сталкивается с нами, иными. Ну чего вы переполошились, Медведь он и есть Медведь, маг-перевертыш. Ну он вроде как оборотень но не совсем, оборотни они только в волка умеют, волкулаки так те вообще жуть полусобачья получеловечья, а перевертыши они во все что угодно могут обернуться. Даже в другого человека. Не надолго правда, зато очень упрощает в некоторые моменты жизнь. И вот, что странно перевертыши не могут быть темными, только светлыми, а среди светлых нет оборотней. Может это из-за режима питания? Ведь перевертыши они все поголовно вегетарианцы, ну в смысле, что они питаются зверюшками там всякими, а вот оборотни так те исключительно человечиной, увы. Правда я слышала, что ходили слухи будто-то в общине оборотней тоже начали появляться мысли о переходе на животную пищу, ведь лицензии на людей выдают крайне редко, а кушать хочется всегда. Да, да, да, вы правильно меня поняли… тоже лотерея. Я знаю, это ужасно, но если вас немного утешит, то первое место в ней всегда достается отбросам общества, всяким маньякам, убийцам, садистам, военным преступникам там всяким и т. д.