Суккубьи заморочки

Глава 21

Присмотревшись внимательнее, я заметила возле одной из стен группу монахов, они держали в руках что-то напоминающее короткие жезлы, откуда на нас и шла атака. Кто-то снабдил их оружием из арсенала суккубьей магии, но даже не это было удивительным. Вопрос как они заполучили то, что подвластно только первоуровневым Иным был вторичен, на первый план вышло другое — а как они вообще смогли их использовать? Я, как и все, все это время думала, что магические предметы могут использовать только Иные, если же один простой человек, заполучив магический артефакт способен уложить на лопатки группу Иных, то это уже была глобальная проблема.

Времени на раздумья не было, поверх щита даваемого амулетом я поставила ментальную защиту. К сожалению до Дэма, не подававшего никаких признаков жизни, я достать не смогла, но хотя бы оберегала нас с Медведем, в надежде, что раз мы смогли его вытянуть из той комнаты, то в случае впадения в кому у него сработает телепорт. О том, что он мог умереть по настоящему я думать не хотела и не могла. Все свои силы я вкладывала в поддержание защиты, казалось жезлы в руках у людей были неисчерпаемы, щит постоянно истончался и мне приходилось снова и снова его подпитывать.

Внезапно я почувствовала как что-то начало буквально высасывать из меня энергию, сначала я подумала, что сошел с ума амулет подаренный мне Учителем, но отток был слишком мощным и я догадалась посмотреть в сторону Дэма. Вокруг него замерцал сначала зонтик универсального щита, слабенького, доступного каждому Иному, а затем, так же как и у меня на него сверху опустилась сфера ментальной защиты, одновременно с этим очертания его тела обрели четкость, а кожа порозовела. Он пил мою энергию, забирая по максимуму, в какой то момент он смог открыть глаза и посмотреть на меня умоляюще и смущенно одновременно, и я поняла — он делал это осознанно, что бы спасти себя. Не могу сказать, что я была к этому не готова, ведь мы доверились и гипотетически он мог сделать это в любой момент, но…но в моей душе всегда сидела уверенность, что он никогда так не поступит. Почему? Потому, что так никогда не поступила бы я, даже умирая я не стала бы брать у него ни капли. Я готова была отдать ему всю себя, да, но по собственной воле.

Помещение, тем временем, начало постепенно заполняться дымом, а это значило, что братья выдохлись и, надеюсь, сейчас уже у себя дома. К моему великому удивлению и на счастье — к огромному удивлению монахов, мой ментальный щит сдержал антимагию и основная защита продолжала держаться. Однако Дэм забирал у меня слишком много, не церемонясь и к своему ужасу я осознала, что во мне осталось совсем чуть-чуть, ведь мне еще и приходилось держать защиту над собой и Медведем. Все то, что я так тщательно копила годами он выкачал из меня за считанные минуты, при этом продолжая выглядеть так же отвратительно как и когда мы только его нашли, создавалось впечатление, что к нему тоже кто-то присосался и качал из него энергию.

Медведь забеспокоился, я поняла это по его участившемуся дыханию, сил на телепатию уже не было, я повисла на его руках и безостановочно накачивала щит остатками своей силы, в ход пошла основная энергия, та что делала меня тем кто я есть. Я отдавалась полностью и не видела конца этому сопротивлению, я пыталась и не могла разорвать свою связь с Дэмом, не могла сказать ни слова Медведю который что-то кричал, я его не слышала. Проследив за исполненным ужасом взглядом Андрэ я увидела, что мои пальцы теряют плоть, истончаются, становясь полупрозрачными.

На грани сознания, краем зрения я заметила размытый силуэт, не похожий ни на монахов, ни на Отвергов, я не сразу но все же узнала Сварю, который, держа у лица респиратор, что-то кричал глядя на нас: — Портал, уводи ее через портал, глупый звереныш, я не успею.

— Я не могу, это магия высшего порядка, — заорал Медведь, его губы были искусаны до крови, а в глазах плескалось безумие.

— Ты сможешь, если ты ее любишь то сможешь, — с этими словами Сваря бросился в сторону угла где засели монахи, продолжавшие атаковать нас магией, — уходите немедленно, я постараюсь их задержать и вытащить Деметриума. У меня тут сюрприз припасен.

Он не успел договорить, как амулет, подаренный мне Учителем раскалился добела и с тихим, жалобным звоном лопнул, осыпав меня мельчайшими осколками, щит который я держала начал меркнуть, во мне больше не осталось ни капли магии, только возле сердца теплилась крохотная искорка.

Медведь, издав рык, в котором не осталось ничего человеческого, под последними обрывками щитов открыл крошеное окошко портала, трепещущее, как птенчик и, схватив меня, оглушенную, полуослепшую, полумертвую, в охапку, спиной назад рухнул в воронку.

Я не знаю сколько прошло времени, пока он, в отчаянии, прыгал из портала в портал, пытаясь разорвать нашу с Дэмом связь, но в какой-то момент я почувствовала, что от меня с легким, практически неслышным стоном, что-то оторвалось и в то же мгновение я перестала терять энергию.

— Остановись, — я даже не прошептала, скорее подумала, но он видимо прочитал это в слабом движении моих губ и сел на камни, бережно удерживая меня на своих коленях.

Я не сразу поняла где мы оказались, но очертания этих гор были мне бесконечно знакомы. Тоскана, моя родина, место силы, место где я родилась, где меня учила моя бесконечно обожаемая Ева.

Наступал час рассвета и солнце окрашивало верхушки в розоватый цвет. Невероятно красивое зрелище — розовые горы, это счастье что я увидела его снова, прежде чем уйду из этого мира. Я попыталась прикрыть глаза, но заметила, что моя ставшая полупрозрачной рука не удерживает света. Я поняла, что умираю, во мне не осталось ни капли магии, все было выпито без остатка, не знаю, что меня еще держало на этом свете, видимо любовь Медведя.

— Возьми у меня, — его голос был хриплым, так, если бы он до этого кричал, срывая связки, скорее всего так оно и было, я не помнила, — пожалуйста, возьми у меня, умоляю тебя.

Глупый, глупый Медведь, ты так ничего и не понял. Мало желать отдать, нужно еще, что бы тот, с кем ты делишься, захотел взять. Я не могла, не имела права так с ним поступать, особенно сейчас, когда жизни во мне оставалось на два вздоха, между нами не осталось бы и намека на тайну, ничего личного, интимного, его индивидуальность перешла бы ко мне, и он никогда, до самого конца предначертанных ему дней не смог бы даже получить возможность забыть меня.

Я закрыла ему рот ладонью, с улыбкой наблюдая как шевелятся его протестующие губы и мое сознание меня покинуло.

Скажите, вы когда нибудь видели сны, в которых явь мешается с видениями, те сны, в которых вы не уверены что спите, а проснувшись утром помните все, до последнего? У меня было сейчас похожее чувство — я одновременно пребывала в двух разных мирах: мире реальности, где я лежала на коленях у застывшего в скорби Медведя и в мире Сумеречном, том, куда уходят Иные после развоплощения. Я увидела Еву, она смотрела на меня так же как в тот день когда умерла. Я видела, что ее губы шевелятся но не могла разобрать ни слова, видимо моя телесная составляющая еще не совсем истончилась. Она наклонилась и заглянув мне в глаза вдруг сказала ясно и отчетливо: — Вспомни кто ты, вспомни что ты, не позволяй себя так просто сломать, ты — часть меня, а значит будешь жить.

Она не успела договорить как ее силуэт развеял невесть откуда взявшийся ветерок, он овевал и меня, казалось увлекая за собой вниз, к подножию. Я вспомнила первые месяцы без нее, когда я боялась выйти из своего укрытия и почти ничего не ела, я тогда очень истощилась, пока не догадалась подхватывать сны крестьян, живших в деревушке поблизости и питаться ими. Вот и сейчас я, скорее на инстинктах, потянулась туда, где когда-то была жизнь. Сейчас на том месте не осталось и следа от былого, только полуразвалившиеся остовы домов богачей, но я чувствовала, знала, что там есть сила. Слишком долго там жили люди: теплые, живые, чувствующие, они рождались и умирали, болели и выздоравливали, любили и ненавидели, их энергией пропитались земля, дерево и камни, я вспомнила как берут свою силу перевертыши и потянулась к развалинам. Она была там, лежала, свернувшись в клубок, сила любви, сила жизни, моя жизненная сила, та, что делает меня тем, кто я есть, ведь любовь это и есть жизнь, и не раздумывая больше ни мгновения я начала пить. Сначала аккуратно, осторожно, так, если бы меня сейчас оттолкнули, затем все яростнее, нетерпеливее, как пьет воду иссохший путник, захлебываясь, отрываясь что бы перевести дыхание и вновь припадая к источнику.

Не знаю сколько прошло времени, я практически не ощущала себя, но в какой то момент поняла, что мне хватит. Почувствовав в ушах какие то ритмичные шорохи поняла, что это звучит моя кровь, разгоняемая по венам сердцем. Я вновьподняла руку и смогла закрыть глаза от света новорожденного солнца. Медведь смотрел на меня неотрывно, боясь вздохнуть, пошевелиться, что бы я не развеялась вместе с ветром, видимо он так и просидел все время пока я приходила в себя, протестуя против очевидного, своим упрямством удерживая меня в этом тварном мире.

— Спасибо, — я погладила его по мокрой от слез щеке, — ты спас меня.

— Я ничего не сделал, ты отказалась взять у меня энергию, а у меня с собой не было ни единого амулета. Я их все выпил сам. Там, в подвале, идиот.

— Не смей себя казнить, если бы ты их не выпил, у тебя не было бы силы вытащить меня оттуда, разорвать мою связь с Деметриумом. Ты даже не представляешь, как много ты для меня сделал. Ты удержал меня тут, только ты, силой своей любви, не дал мне развеяться. Только ради тебя я боролась. Спасибо. Любимый мой.

Я прижалась к его груди чувствуя как он задыхается от переполнявших его чувств, я могла прочитать их даже не сканируя его — счастье и еще раз счастье, недоверие к услышанному, и бесконечная надежда на то, что это правда. Не знаю, что именно я к нему сейчас чувствовала, но эти слова сорвались сами, вне моей воли, а значит это была правда.

Поднявшись на ноги я наблюдала за рассветом, немного поколебавшись Медведь обнял меня сзади и молча прижал к себе. Говорить не хотелось да и не зачем было, все было нами уже сказано не словами, а поступками.

— Что будет дальше, — наконец решил спросить Медведь, разорвав начинавшую тяготить тишину.

— Я не знаю, милый, не знаю. Но я пока что не хочу возвращаться. Давай еще немного побудем тут.

Я понимала, что необходимо связаться с Учителем, рассказать ему все, извиниться, объяснить, но не могла и не хотела. Этот момент моего второго рождения был настолько значимым, что я хотела пережить его только с самым главным мужчиной в моей жизни

— Ребенок, как ты? Где ты? — конечно же он почувствовал, что я думаю о нем. Скорее всего раньше он не вмешивался из чувства деликатности.

— Учитель мой, все хорошо. Как там Деметриум? Как братья? Как Сваря?

— Все живы, это главное. Мы успели вовремя, скажи, это ведь ты нас предупредила?

— Нет, я вообще хотела все это скрыть от тебя. Обещай мне, что ты не будешь проедать мне плешь своими нравоучениями. Я видела Еву…

— Возвращайся домой, ребенок, мы все ждем тебя.

— Ты не ответил — как Дэм?

— Возвращайся, ты должна увидеть сама.

На этом он разорвал нашу связь и я поняла, что вернуться придется, возможно в другое время мы с Медведем и сможем побыть вместе, но явно не сейчас.

— Милый, — я посмотрела на него, — нам нужно возвращаться, только что я разговаривала с Учителем. Все живы, но мне кажется, что-то не в порядке. Он так и не ответил мне на вопрос, что с Дэмом.

— Что с тобой случилось? Ты не могла потерять так много, просто поддерживая защиту. Я тебя знаю, ты в одиночку противостояла стае оборотней и после еще и шутила в Акации, без малейшего желания пополнить энергию. А сейчас ты за пару минут потеряла все и практически умерла, — он еще что-то говорил, возмущаясь, а я смотрела на его изменившуюся ауру.

То, что он сделал сегодня вышло за рамки его возможностей — он совершил невозможное. Не только я переродилась сегодня, передо мной стоял новорожденный Светлый перевертыш вне категорий, единственный на моей памяти. Зверо-маги еще ни разу не достигали таких высот. Не знаю почему, возможно потому что никто из них не любил так сильно, не попадал в подобные ситуации, когда на кону буквально стояла жизнь, а не просто обычная для всех нас ино-кома.

Он открыл портал и с улыбкой подал мне руку, этот жест, такой простой, потряс меня до глубины души.

В офисе все было на удивление тихо, так, будто два часа назад не кипел бой, никто никого не убивал, люди не использовали магические артефакты, что само по себе уже шатало основы нашего сосуществования. Тихо, мирно и сонливо. Учитель, кажется, даже не поднимал никого по тревоге, слонялись только дежурные ведуны из лаборатории на склад и обратно.

— Ты удивлена, ребенок?

— Очень. Ты даже не пришел мне на помощь?

— Пришел, просто вы улетели секундой раньше. Поздравляю, Андрэ, — он с чувством пожал руку Медведю, еще до конца не осознавшему, что именно с ним произошло, — я знал, что у тебя большое будущее.

— А ты знал, что люди могу использовать артефакты? И что в конце концов с Деметриумом, где он? — мои руки самопроизвольно сжались в кулаки, я начала чувствовать странную, не свойственную мне ненависть.

— Он в моем кабинете, — Учитель крепко сжал мои пальцы, — ты только помни — самое главное, что он жив, все остальное дело времени.

У меня от ужаса сжалось горло, что с ним произошло за то время пока нас не было, ведь Сваря обещал его вытащить и я уверена — он сдержал слово. Всю дорогу до кабинета Учителя — несколько шагов по коридору, показавшихся мне бесконечными, я прошла затаив дыхание. Нет ничего хуже не ведомого, хотя не так — нет ничего хуже ожидания неведомого, поэтому когда я открывала дверь я уже накрутила себя до такого состояния, что готова была заорать от любого зрелища.

Он сидел на диване, том самом где я лежала два дня назад и, на первый взгляд в нем не было никаких перемен, просто очень уставший человек, присевший отдохнуть. Когда я подошла он не пошевелился, было впечатление, что его мысли сейчас очень далеко, не с нами. Это было странно, но я совсем ничего не чувствовала, мужчина, за которого я еще два часа назад шла умирать, сейчас не вызывал во мне ничего, никаких чувств кроме облегчения от того, что он жив и кажется не ранен. Ни одного отголоска, казалось, моя любовь к нему сгорела в том пламени, была выпита тем дымом, развеяна ветром в горах Тосканы. На самом деле он ее просто забрал вместе с моей прошлой жизнью, с моей энергий выпитой им. Как бы то ни было, самым главным было то, что мы его все таки спасли, а значит у нас будет время все обсудить.

Я подошла и опустила руку ему на плечо, он про прежнему не шевелился и у меня возникло чувство, что передо мной не живой человек, а голем, неодушевленная статуя. Странность еще заключалась в том, что я его не чувствовала, никак, у него не было ауры и ментально он был полностью закрыт, потянувшись к его сознанию я наткнулась на глухую стену. Наконец то он обратил на меня внимание, его губы искривила нерешительная улыбка: — Мы с Вами знакомы? Ваше лицо, кажется я его уже где-то видел.

Я ужасе отшатнулась, все еще не веря в происходящее, Учитель поддержал меня, не дав упасть: — Да, ребенок, ты все правильно поняла, он стал человеком.