Суккубьи заморочки

Глава 7

Почувствовав мой взгляд Ами посмотрела на меня, не поприветствовала, не улыбнулась, просто прожигала меня взглядом, а я стояла не в силах сделать ни шагу навстречу. За спиной я услышала сдавленныйрык, да уж, это нужно очень удивить Медведя что бы вызвать у него подобную реакцию. Я ощущала исходящие от него эмоции — удивление, ошеломление, отвращение, ярость и зарождающуюся ненависть.

— Она спятила? Я тебя спрашиваю, твоя подруга спятила? — услышала я в голове.

— Помнишь, я говорила тебе сегодня про особенность таких как я? Мы можем сменить сторону, вот Ами и сменила, теперь она темная, а это ее мужчина…

— У нее аура темнее чем у него, как это возможно, она же всегда была светлой, не могла она так измениться только из-за любви.

— Ты даже не представляешь, но что способна любовь.

— Я ухожу, я не смогу быть сейчас с ней рядом.

Медведь вышел, я постояв пару секунд и бросив прощальный взгляд на Амели вышла вслед за ним. Что бы она не задумала, я не собиралась играть в эту игру, тем более, что меня собирались завлечь туда в темную, не спросив моего на то позволения.

Медведь ждал меня возле входа в кафе и курил. И это зрелище курящего Медведя шокировало меня больше чем вид Амелики с Лодосом. Это было так неправильно и нелепо, что я расхохоталась.

— Медведь ты ополоумел? — я протянула руку, забрала у него сигарету и выкинула ее в мусорку. Он мрачно взглянул на меня, достал из пачки новую и щелкнул зажигалкой. Я поняла, что сейчас лучше не перечить, он на взводе. Почувствовав, что его тело балансирует на грани трансформации я взяла его под руку и уткнулась носом в плечо. Все его мышцы ходили ходуном, по телу пробегали судороги, температура явно перевалила за 50 градусов и меня просто окатывали волны жара. Его необходимо было успокоить, сам он бы не справился, а сорвавшись он мог бы натворить бед — дело в том, что вечера после спектаклей в Театре Вампиров считались неприкосновенными, в них были запрещены стычки. Нарушителя могли упечь в карантин на пару — тройку лет, привести нервы в порядок и подумать над своим поведением. Да, она все точно рассчитала, моя Мон Ами, она гарантировала себе безопасность на протяжении всей ночи.

Но мне срочно нужно было принимать решение, простыми словами и уговорами я бы не справилась. При всей его ко мне любви Медведь просто не стал бы меня слушать — его сейчас переполняли эмоции, они застилали его разум и чувство самосохранения, это то, что люди называют состоянием аффекта. Я обняла его, прижалась ухом к груди, прислушалась к сердцу, оно билось в бешеном ритме и начала тихонько, незаметно плести заклинание подчинения, оно было совсем незначительным, его практически не использовали так как для него необходим был плотныйтелесный контакт, его с легкостью научились обходить с помощью амулетов. Но ничего иного мне больше не оставалось. Я закрыла глаза и представила, что перетекаю в тело Медведя, растворяюсь в нем, его сердце это мое сердце, его нервы это мои нервы, его эмоции это мои эмоции, на секунду меня охватила волна безумия, это разум Медведя попытался вытолкнуть меня, изгнать прочь, но было уже поздно, я смяла его защитные барьеры с той же легкостью, как дитя сминает бумажный кораблик. Я пила его ненависть, его ярость, его гнев, его растерянность, и заменяла их умиротворением, осознанием, спокойствием, я заменяла его чувства своими и постепенно ритм его сердца начал успокаиваться, с глаз сходила алая пелена, выступила испарина выводя из организма излишний тестостерон. Зверь уползал, уступая место Человеку. Почувствовав как мою талию обвили его руки я посмотрела ему в глаза и, совершенно не понимая, что я делаю и зачем — поцеловала его в губы. Буквально через секунду я пришла в себя и принудительно разорвала свой ментальный контакт, вышвырнула себя за шкирку из его тела, и с сожалением отстранилась, — прости Медведь, перестаралась.

Он выглядел ошарашенным и смущенным одновременно, но лучше это, чем та ярость которая переполняла его. Как вести себя с обычным Медведем я знала.

— Это что, тьма меня подери, только что было?

— Мне нужно было тебя успокоить и кажется я схватила слишком много твоих эмоций, не почувствовала когда закончились негативные и подцепила чуть — чуть лишнего.

— Ты использовала подчинение?

— Исключительно в мирных целях, ты мог разнести полквартала и всю Акацию и тебя посадили бы в карантин, а я не могу тебя так надолго потерять, особенно сейчас, к тому же я совершенно не умею чистить оружие и ухаживать за боевыми стягами.

Шутка подействовала, выражение его лица смягчилось, в глазах появились такие привычные искорки.

— Что ты увидела пока лазила в моем сознании, ты, хитрейшее существо. Признавайся, тебе был нужен только предлог что бы залезть ко мне душу.

— Поверь, я не увидела там ничего нового, о прекраснодушнейший из всех прекраснодушных.

— Скажи мне теперь, когда я спокоен как скала, что мы увидели? Что это было?

Я вздохнула, хотела бы я знать, Что мы видели, хотела бы я понимать, Что происходит, хотела бы я видеть, Что будет дальше. Вопросов было больше чем ответов, да и ответы были зыбкими и неясными.

— Полетели ко мне домой, Медведь, будем думать, потому что я ровным счетом ничего уже не понимаю.

— Ты знала, что твоя подруга с Лодосом? Ты была слишком спокойна когда увидела их вместе.

— Конечно же нет, я бы подготовила тебя и мне не пришлось бы рыться в твоих мозгах поглощая негатив. Я не удивлюсь если завтра у меня случится несварение, или еще что похуже. Просто я знала, что у нее появился весьма серьезный романтИк и догадывалась, что он не из наших, не из светлых.

— Почему, — Медведь взял меня под руку и медленно повел подальше от «Акации» в сторону залитой лунным светом аллеи, — она в последнее время была такой же как обычно — в меру язвительная, в меру бесящая, в меру очаровательная и в меру суккуб.

— Если бы это был светлый, она не стала бы прятать его от меня. Вам да, не сказала бы, но со мной поделилась, взяв с меня клятву о неразглашении до времени. Ей было стыдно, неловко, она боялась своих чувств, нервничала, я чувствовала все это и сделала выводы, что ее кавалер из темных. О том, что это Лодос мне конечно в голову не приходило, но и в том, что это не рядовая пешка я отдавала себе отчет.

— Да уж, — Медведь усмехнулся, — куда пешке до нашей Дамки.

— Не ершись, милый, она имеет право самой выбирать себе мужчин и конечно лучших. Вот она и выбрала лучшего из лучших.

— А ты? — Медведь остановился и пристально посмотрел на меня, — ты тоже выбрала лучшего из лучших?

Я поняла что угодила в капкан, пустившись в эти рассуждения с самым неподходящим для подобных измышлизмов собеседником.

— Ты же знаешь, меня нельзя назвать правильной суккуб. Мое обучение не было произведено должным образом. Я многое не знаю и до сих пор не умею. Наверное поэтому я и выбираю не тех мужчин. Может поэтому я выбрала не тот образ жизни.

Казалось мой ответ полностью удовлетворил Медведя и я мысленно себе поаплодировала — выкрутилась. Меньше всего мне бы хотелось его обидеть или задеть. Особенно сейчас, когда я наконец поняла насколько сильна его любовь, так сильна, что даже слегка ее коснувшись я ей поддалась. Как будто это не я его, а он меня себе подчинил. Это было так странно и необычно, что требовало осмысления, но не сегодня, не сейчас и явно не с ним. И вот тут нарисовалась проблема, о которой я даже еще не задумывалась — с кем мне теперь обсуждать подобное? С Учителем? Он не инкуб и даже не женщина, мне казалось немыслимым даже просто разговаривать о чем то подобном в его присутствии не то, что просить совета в делах любовных. Амелика? Во первых ей некоторое время будет явно не до меня, во вторых я еще не знала свое отношение к тому, что с ней произошло, в третьих — я и раньше не особо с ней делилась своими медвежьими переживания, так, исподволь. Ну почему у нас нет психологической помощи запутавшимся Иным?

— Ладно, — Медведю явно не терпелось вернуться к обсуждению произошедшего, — тьма с ним, с Лодосом, но почему она стала темной? Когда? Почему мы никто не заметил этого?

— Ну как это никто…Я замечала, что она меняется, но списывала это на ее любовные переживания. А почему? Я же тебе сказала — никогда не недооценивай силу любви. Вы все: маги, перевертыши, ведуны, знахари, колдуны, вампиры, оборотни и ведьмы даже не отдаете себе отчета, насколько опасна эта река, куда вас могут унести ее воды. Люди и то более благоразумны. Вы же отмахиваетесь от нее, насмехаетесь и думаете, что можете подчинить себе все, а то, что не подчиняется — взять силой. Так вот, душа моя, есть сила которая всех вас может в буквальном смысле поставить на колени. Это сила любви.

— А ненависть?

— Ненависть это та же любовь, только ее темная сторона, если можно так сказать. И еще — ты можешь заставить себя ненавидеть, а вот заставить любить не получится.

— А как же любовные зелья, привороты, заговоры?

— Это эрзацзаменители, фальшивка, бумажный хлеб, донорская кровь для вампира — существовать можно, жить нет. Да и к тому же у каждого приворота, у каждого зелья есть своя цена — и как правило это либо смерть либо забвение.

— Я никогда не задумывался об этом, — голос Медведя был глух. Он, казалось, блуждал в своих мыслях далеко от меня и отнынешнего времени, что-то он вспоминал, что-то, что произошло с ним очень давно, — я прожил много веков но до тебя никого не любил и не полюблю больше. Можно я кое в чем тебе признаюсь?

Он остановился, взял меня за плечи и развернув к себе лицом, приподнял мою голову за подбородок, — я ведь одно время думал, что ты меня приворожила, влюбила в себя, опоила. Я не мог понять, что со мной, почему я не могу тебя забыть, почему следую за тобой как послушный щенок. Ведь вокруг так много женщин. Как смертных так и Иных. Таких же суккуб как ты. Ведьм и целительниц. Прекрасных, как рассвет, были даже покрасивее чем ты. С некоторыми ты даже сама меня знакомила, но я не чувствовал ничего к ним. Я правда пытался, но это бесполезно. Ты любовь моя на все века которые мне предначертаны. И единственная моя мысль, единственная моя мечта — уйти из этого мира раньше тебя, потому что я не смогу пережить твоего ухода.

Я ошеломленно молчала, так откровенен он со мной еще ни разу не был, надо же, он думал, что его приворожила, забавно.

— Скажи мне, — он продолжал держать меня за подбородок не давая отвести взгляда, — скажи, если бы я был Инкубом, мы были бы вместе?

— Я не знаю, милый, я правда не знаю, я не подчиняю себе эту силу, а так же как и все подчиняюсь ей. Она просто иногда позволяет мне собою манипулировать, дает мне силы. Но то, что ты сейчас сказал, ты ведь понимаешь, что ни одно заклинание не способно на это, ни одно не может держаться так долго. К тому же у тебя есть мой амулет — ментальный щит, который ты можешь надеть в любой момент, тем самым отрезав себя от воздействия таких как я. И ты его уже не раз использовал в боях, любил ли ты меня в эти минуты слабее? Я бы очень хотела, что бы все было иначе, но все так как есть и мы ничего, ничего не можем с этим сделать. Милый, не мучай меня, хотя бы ты — не мучай.

Он наконец отпустил мой подбородок и крепко обняв прижал к себе, — прости, малыха, прости, что-то на меня нашло. Я как сам не свой. Неужели это из-за шока от увиденного в Акации?

— Конечно же нет, — послышался насмешливый голос со стороны, — эта дрянь покопалась в твоих мозгах и теперь ты частично она, а она частично ты. Вы отзеркаливаете чувства друг друга, вот и все. Ляг поспи и все пройдет.

— Ты кто?

Медведь уверенным и отточенным движением руки подтолкнул меня за свою спину, расправил плечи и начал медленно расстегивать пуговицы на пиджаке. Умница, знает как я сержусь когда он рвет дорогие костюмы.

— Я тот, кто знает о вас все.

Из за дерева выступила фигура в длинном балахоне закрывающем очертания тела, капюшон был глубоко опущен. Для полноты картинки не хватало только косы и я усмехнулась — ну что за балаган.

— Эй, малыш, — мой голос был насмешлив, — ты ведь в курсе, что сегодня без стычек, Инквизиция уже давно сидит без дела, я думаю им будет интересно заняться тобой.

Я просканировала его ауру и замерла в замешательстве — ее просто не было, либо очень сильный амулет, либо ментальный щит неимоверной мощности либо…это было что-то такое, с чем мы до сих пор не имели дела.

— Ты смотри, Оно думает, — существо в плаще расхохоталось, — значит так, ты, порождение дьявола, подстилка сатаны, твой дружок у нас, хотя ты видно уже забыла он нем. Вон как славно со своим зверем ласкалась. Даем тебе срок три дня. Если за это время ты не уйдешь из этого мира добровольно, то получишь своего дружка по частям, причем начнем мы с самого значимого для всех мужчин. Уяснила? А теперь прощай и помни — три дня у тебя.

С этими словами он высоко размахнувшись что-то бросил себе под ноги и исчез в клубах вонючего дыма. Нас с Медведем согнуло напополам в приступе мучительного кашля, казалось легкие раздирают миллионы игл. О преследовании не могло быть и речи, Медведь подхватил меня не давая упасть, он и сам едва держался на ногах. Ни одно заклинание не срабатывало. Я не могла даже оградить нас универсальным защитным щитом. Казалось вся магия умерла во мне. Медведь пытался трансформироваться, у него тоже ничего не получалось и я не знаю чем бы все это закончилось, меня начало засасывать в какую то омерзительного вида воронку. Остатками угасающего сознания я заметила несколько расплывчатых подбегающих фигур — наши боевые маги во главе с Учителем.

— Держись ребенок, — прозвучало у меня в голове, — мы вас вытащим. Только держись. Не смей поддаваться.

Но мои силы иссякли, весь день, все переживания через которые я прошла, все это было слишком для меня, изнеженной последними спокойными годами жизни простой журналистки, пишущей о культуре.

Теряя сознание я почувствовала как разжались державшие меня руки Медведя. Кажется его мечта сбылась — он ушел первым.

Не знаю сколько прошло времени, мне показалось, что тысячу, когда я пришла в себя. Открыв глаза я не увидела ничего, ни стен, ни пола, ни потолка, вокруг меня клубился сумрак, не тьма и не свет, что-то среднее, промежуточное. Я зависла, абсолютно обнаженная, в том, что нельзя назвать даже воздухом, это было ничто. Я обратила внимание на то, что я не вдыхала и не выдыхала, мои веки оставались распахнуты с того мгновения как я их открыла.

— Кажется я умерла, — я сказала это вслух, что бы понять есть ли тут звуки, или так же мертвы как мое дыхание, как цвета, как воздух.

Звук был, более того — мне ответили, внутри моей головы раздался лишенный эмоций и половой принадлежности, какой то усредненный голос, даже не голос, скорее намек на него, образ, мысль.

— Конечно же ты не умерла, это было бы так нелепо, после всего того, что мы в тебя вложили, всего того что ты уже сделала и еще сделаешь. Твое тело сейчас в вашем офисе, тебя пытаются реанимировать, но ты пробудешь тут столько сколько нам нужно. Ты должна кое-что уяснить, хотя ты очень многое уже начала понимать. Мы должны убедиться, что ты больше не повторишь такую глупость, какую совершила сейчас — не все те кто выглядят смешно и нелепо являются смешными и нелепыми. Не все, кто выглядят устрашающе являются страхом. Все не то чем кажется. Все — не те кем кажутся. Опасайся врагов. Но больше — друзей.

— Что с Медведем? — сейчас меня больше не занимало ничего, я понимала, что это странное существо встреченное нами не врало, Дэм жив и пробудет живым еще трое суток, и даже после этого он какое то время еще проживет. Хотя стоит ли жить Инкубу после лишения его мужской сущности — не знаю. Но вот Медведь…я не знаю, смогла ли бы я пережить его потерю.

— Он жив. Пока. Он нужен тебе и его смерть помешала бы нашим планам. Ты думаешь не о том, переживаешь не о том, думай, кто тебе враг, кто желает тебе смерти, думай. Только в этом ваше спасение. Твое. Медведя. Деметриума. Амелики. Всех кого ты любишь. Всех кого ты еще не знаешь. Всех кто уже живет. Всех кому еще предстоит родиться.

— Кто вы?

— Тебе об этом еще не нужно знать. Ты опять думаешь не о том. Думай, думай. Кто может желать тебе смерти?

— Я не знаю!

— Ты знаешь, ты уже почти пришла к этому. Вспомни о том, что ты говорила перевертышу и тогда ты придешь к пониманию. Это важно. Все остальное — тлен. Сейчас ты отправишься в свое тело и не расскажешь никому о нашей встрече но мы еще встретимся и не раз. Не забывай про нас. Не забывай о том, что у тебя есть враг. Помни, что у тебя есть друзья. Оставайся собой. Не давай себя запутать. Уходи.

С этими словами мое сознание снова покинуло меня, но не надолго.