Суккубьи заморочки

Глава 9

Немного поколебавшись я пошла на кухню. Она, не включив света, сидела на подоконнике и смотрела в окно. От всей ее хрупкой фигурки веяло такой печалью и безнадежностью, что у меня перехватило горло. Я не решилась подойти ближе и прислонившись к дверному косяку просто смотрела на нее. Так же как вчера она посмотрела на меня и молча снова отвернулась. Все слова сейчас были лишними. В этом угасающем за окном свете, в этом темном абрисе ее фигуры на фоне засыпающего города было столько символизма, что исключало всякий намек на вчерашнюю театральщину.

— Спасибо за спасение, — я наконец смогла протолкнуть слова наружу, — только не понимаю почему ты не сказала напрямую учителю, почему действовала через посредника.

— Неужели ты не понимаешь? Мне стыдно…перед шефом, перед тобой, перед всеми, даже перед твоим дурацким мишкой. Почему ты не подошла ко мне вчера?

— За вашим столиком было место только для двоих, я не была и никогда не буду третьей. Да ты и не хотела этого. Тебе просто нужно было что бы я увидела, не так ли?

— Ты как всегда права…всегда права, как тебе это удается? Быть всегда правой, всегда правильной. Не то что я. Вечно влипаю во все самое сумасшедшее и плохое.

— Ты не сделала ничего плохого или дурного что бы стыдиться. Да, ты сменила цвет, но ведь ты не нарушила договор. Ты спасла меня и Медведя, я не думаю, что мы бы остались в живых если бы не подоспевшая помощь. Кстати, а когда ты почувствовала?

— Практически сразу как только вы вышли. Я хотела связаться с тобой но ты пропала, ни малейшего отклика, я запаниковала и попросила Лодоса что бы он позвонил шефу, попросил помощи, а потом, когда я на мгновение смогла тебя нащупать все уже закончилось.

— Учитель уверен, что это твой кавалер меня почувствовал. Оказывается он до сих пор думает, что мы все суть единое целое, — я невесело усмехнулась и подойдя к окну села напротив нее.

— Как удивительно глупы бывают умные люди и как странно слепы — зрячие, — проговорила она.

— Ты стала философом?

— Я стала старше за эту ночь. Знаешь, я очень испугалась за тебя. Ни разу еще мне не было так страшно за кого то кроме себя самой. Со мной что-то происходит, я не понимаю что, временами я сама не своя, действую как в тумане. Иногда охватывает ненависть и постоянная слабость. Вчера, после того как шеф забрал вас с Медведем в офис я потеряла сознание, пришла в себя уже дома и не помню как там оказалась.

— Это действительно странно. И как давно это с тобой?

— Месяца два, три. Я не помню точно. Ты не подумай дурного, это начало происходить еще до встречи с Лодосом. Так что он тут не при чем. Возможно и у нас бывает профессиональное выгорание.

— Возможно…Знаешь, вчера в театре все были обеспокоены, ведь с твоим переходом силы Тьмы получили перевес и вышли за сотню.

— Не вышли. У Тьмы по прежнему сто первоуровневых. А вот у Света девяносто девять адептов. Но не думаю, что это надолго и что именно это послужило поводом для беспокойства. Скорее то, почему с моим приходом цифра не изменилась.

— И почему же? Кто то вышел за рамки магической категории?

— Нет. Кто то ушел. Помнишь Дениз?

Разумеется я ее помнила. Она была очень юной (по нашей иной мерке) суккуб, почти в два раза младше меня, очень одаренной и очаровательной девушкой. Хоть она и была темной но ни разу ее не ловили за использованием запрещенных магических воздействий. Да, она любила стычки, но это вполне понятно, возраст такой.

— Ну так вот, — продолжила моя Мон Ами. — позавчера она приняла решение развоплотиться.

Меня сковал холод внезапной догадки, — во сколько это произошло?

— Около пяти часов утра, судя по всему. До трех она как всегда патрулировала улицы, потом они с компанией с час побыли в баре, из дома она еще немного поговорила со своим наставником и все, больше ее никто не видела живой.

— Примерно в это же время пропал Дэм.

— Ты все таки решила мне об этом рассказать? Почему ты не рассказала мне сразу? Неужели пропасть между нами уже была так глубока, что ты не сочла нужным мне рассказать о самом для тебя важном? — она почти кричала на меня шепотом наклонившись вперед и я поняла, она все знала, знала уже тогда когда пришла ко мне вчера. И все это время она ждала — когда я ей расскажу, когда доверюсь. Безусловно, она имела полное право чувствовать себя оскорбленной. Скорее всего на ее месте я вела себя точно так же — злилась.

— Я не хотела волновать тебя, вот и все. Ты и так была последнее время на взводе и меньшее чем я хотела бы тебя беспокоить это то, в чем я сама была не уверена.

Я взяла ее за руку и почувствовала в ответ слабое пожатие. Хрупкий мир между нами был восстановлен.

— Знаешь, чего я совершенно не могу понять, как так получилось, что вы оба чуть не умерли. Ладно Медведь. Есть много способов убить перевертыша и оборотня. Но мы же практически бессмертны, неуязвимы. Я разговаривала сегодня с одним из парней, вытаскивавших вас оттуда — ни малейшего следа другой магии кроме твоей и Андрэ. Как это вообще возможно?

— Я вчера была на месте предполагаемого исчезновения Дэма. Там тоже все залито его магией и ничего другого. Я сама не знаю, что это было. Просто какой то дым.

Дым…Меня отбросило в воспоминания. В тот день, который я бы и хотела забыть но не могла. Моя Ева, привязанная к столбу и клубы дыма. И ее надсадный кашель, все утихающий и утихающий.

Мой совсем недавний разговор с Медведем, когда я ему рассказывала про силу любви и что ее оборотная сторона это ненависть.

Кто еще может ненавидеть меня сильнее чем те, кого я прокляла?

Кто еще мог видеть нас, Иных, видеть и убивать суккубов?

Кто еще мог так фанатично любить и ненавидеть?

— Ами, я кажется поняла, кто, а вернее — что стоит за всем этим. Помнишь Доминиканцев?

— Конечно помню, — она зябко повела плечами, — все иные которым не повезло жить в то время их помнят. А при чем тут они?

— Они умели нас видеть и убивать.

— Так а ты то тут при чем?

— Кажется пришло время вам кое-что рассказать…

— Кому это нам?

— Ну нас сейчас у меня в квартире трое, и если Медведь думает, что он стал невидимым то он очень ошибается.

Неимоверно смущенный Медведь, до этого прислушивавшийся к нам из спальни, зашел в кухню и остановившись возле меня, демонстративно проигнорировал Амелику. Мне придется с этим смириться, если они и раньше недолюбливали друг друга, то теперь даже и речи не могло идти о том, что бы их подружить или хотя бы примирить.

Я быстро, не вдаваясь в особые подробности рассказала им историю своего столкновения с орденом Доминиканцев и почему, по моему мнению, они могли настолько затаить ненависть, что протянули ее на века. Конечно это выглядело на первый взгляд полной ересью, да и на второй взгляд оно выглядело так же. А вот на третий начинало казаться, что понимаешь их логику. Кем я была в их глазах? В глазах фанатиков и истинно верующих монахов, умевших видеть таких как я? Я была порождением Сатаны, Дьяволовым отродьем, коему не место на земле и заслуживала одного — смерти. Причем не аутодафе, которое снимает в души все грехи и отправляет ее, очищенную, в рай (якобы), а именно самоубийство, самый страшный в их религии грех.

— Хорошо, — Амелика начала задумчиво наматывать на палец локон, — даже если мы сейчас согласимся, что это действительно братцы доминиканцы затаили на тебя зуб и решили довести до самоубийства или на крайний случай просто убить тебя, то почему они выжидали так долго? Почему не сделали это раньше?

— Возможно они просто не знали, что это именно я довела их предводителей до сумасшествия? Искали поколение за поколением ну и вот наконец нашли и устроили охоту. Выкрали Дэма. Выследили непосредственно меня. Напали. Это звучит крайне неправдоподобно. Но другой версии у нас все равно пока что нет. Так что давайте двигаться в этом направлении.

— Что ты собираешься сделать сейчас, — Медведь казалось был готов идти за мной на край света и клянусь, больше половины его решимости вызвал именно скепсис Амелики, то есть он решил действовать ей наперекор. Как же я от них уже устала, если бы вы только знали.

— Я хочу, мой милый, лохматый, упрямый друг, что бы мы прямо сейчас, пока еще не вышли на развлечения мальки Темных, поехали к месту нападения и как следует понюхали воздух, а говоря проще — взяли след. Боюсь тебе придется побывать в шкуре песика. Прости милый, — я виновато улыбнулась, а Мон Ами прыснула в ладошку.

Глаза Медведя сделались размером с чайные блюдца и, не говоря ни слова, он развернулся и скрылся в темноте квартиры. Мы с Амеликой переглянулись и пошли за ним следом. Однако его нигде не было, он явно технично свалил с помощью портала. Я впервые в жизни растерялась, я не могла поверить, что он бросил меня и именно сейчас! И правильно сделала, потому что мы даже не успели обменяться впечатлениями как посреди гостиной вспыхнул матово-жемчужный овал открывающегося портала и из него вышел обвешанный амулетами, как новогодняя елка шариками, Медведь.

Чего на нем только не было! Перевертыши, как и оборотни, как и в основной своей массе вампиры, были что называется бойцами грубой силы и ближнего боя. У них не было никаких изощренных заклинаний, они не могли биться дистанционно, они брали другим — мгновенной регенерацией, неиссякаемым запасом здоровья и неимоверной силой. И это в обычном состоянии после трансформации, а уж если они дорастали до первого уровня, то им становилось доступным такое заклинание как ярость, она же Яра, наброшенное на самого себя оно усиливало все характеристики бойца в сотни раз, что делало его откровенным берсерком, способным воевать, теряя конечности и не обращая на это внимание отращивать на их месте новые. Зная такую особенность с ними старались не вступать в близкий контакт, потому что противопоставить такому бойцу было невозможно ровным счетом ничего. Кроме одного.

Как известно, у любой медали есть две стороны. Обратной стороной неуязвимости перевертышей и иже с ними являлась полная беспомощность к удаленным атакам, у них не было ни одного, даже самого крошечного собственного щита, а самым слабым местом была именно ментальная сторона. А еще, все эти регенерации и постоянно поддерживаемая Яра пила их магические силы как пьяница воду. Именно на необходимости зверо-магов в диких количествах использовать энергоамулеты и сколотили свои состоянии гильдии ведунов.

Сейчас на Медведе, помимо моего амулета ментального щита был щит радужный, закрывающий от стихийных атак, несколько пузырьков с зельем излечения (видимо для меня. Так же как и суккубы зверо-маги не могли лечить) и просто неимоверное количество голубых звездочек — энергетических амулетов. Одна такая облатка давала магические силы без необходимости отрываться от боя и иной раз спасала от поражения.

Медведь выглядел так воинственно и нелепо, что мы обе расхохотались. Однако он совсем не обиделся, наоборот повертелся перед нами давая рассмотреть себя со всех сторон и оценить степень его подготовленности к бою.

— Мохнатый, ты что, ограбил магазинчик Коэна? — Амели в изнеможении опустилась в кресло.

Должна пояснить, что все эти приспособления можно было купить за обычные человеческие деньги в необычных магазинах. Одним из самых популярных была лавочка «У Коэна», где иногда отпускали товар оптом и в рассрочку, а еще не задавали никаких вопросов.

— Я копил, — с достоинством аристократа отозвался Андрэ едва метнув в ее сторону взгляд, — мне кажется, что сегодня может понадобиться все, что есть.

— Пожалуй ты прав, — Амели вдруг сделалась очень серьезной, — подождите меня.

С этими словами она открыла портал, что бы через пару минут появиться снова. В ее руке была только одна вещица, зато какая! Посмотрев на нее со стороны вы никогда не догадались бы какое это сокровище — невзрачный мешочек из серого домотканного полотна таил в себе серебристый мельчайший порошок. Его называли пылью иллюзий и это заклинание было подвластно только магам, только светлым и только вне категорий. Однако вот так, в виде оберега его могли использовать и другие Иные, которые имели достаточно средств на его приобретение, но разумеется эффект был не таким ошеломляющим, но и этой малости бывало иногда достаточно. Малейшая щепотка этого порошка размножала того, на кого он был использован, Иной раздваивался, растраивался, число копий напрямую зависело от уровня силы использовавшего. Все дело в том, что эти копии были абсолютно неотличимы от оригинала, и если оригинал успевал закрыться перед использованием щитом то копии получали точно такую же защиту. Теперь вы понимаете какая силища была заключена в этом мешочке?

— Любовь моя, — она смотрела на меня, — я надеюсь ты понимаешь, что я не могу пойти с вами, и надеюсь понимаешь почему. Но мне будет спокойнее если ты возьмешь пыль и используешь ее если почувствуешь хоть малейший намек на опасность. Договорились?

Я не знала что ответить, второй раз за за сутки мне предлагали сокровище, то, чему практически не было аналогов в нашем мире, давали просто так, из боязни меня потерять. Да, порошок был не одноразовым и для эффекта достаточно было неуловимой щепоти, но я то знала сколько стоит грамм этой пыли.

— Не спрашивай откуда у меня это, — моя Мон Ами улыбнулась, — я не отвечу. Не у одной тебя есть тайны за семью замками. Но это моя законная добыча и я сейчас отдаю ее тебе. Тебе нужнее.

— Я верну сразу же как только мы вернемся!

— Ты, главное, возвращайся. Ну и ты, — небрежный кивок белокурой головки в сторону Медведя, — тоже.

С этими словами она бросив на меня печальный взгляд своих аквамариновых глаз скрылась в портале, а я осталась стоять рядом с ошарашенным Медведем. Мы с ним оба прекрасно понимали, почему она не могла пойти с нами и почему пожертвовала своей собственной защитой.

Наскоро посовещавшись мы решили, что самым разумным будет открыть телепорты к «Акации». Месту, откуда скорее всего нас и «вел» наш таинственный недруг. Ну во первых он явно подслушивал наш разговор и был в курсе, что я залезала в сознание к Медведю и во вторых Амелика почувствовала опасность грозящую мне практически сразу как мы вышли из кафе.

— Будем говорить нашей охране куда мы собрались? — Медведь кивнул в сторону улицы, где возле подъезда несли свою вахту двое бойцов, отправленных Учителем для обеспечения нашей защиты. Хвост и Хаос, два первоуровневых мага, одни из самых сильных и опытных воинов безусловно были бы полезны, в случае нападения. Но мы шли на разведку, а это дело требует деликатности, на которую эти ребята, увы, были не способны.

— Пусть остаются в неведении, не думаю, что мы будем долго гулять. Как парочка мы не вызовем никаких подозрений. А вот если пойдем всей этой жизнерадостной толпой то привлечем максимальное внимание как со стороны всей мелкой темной шушеры, так и со стороны более крупных пираний.

— Как скажешь. Но если мы попадем в передрягу Шеф с них спустит три шкуры.

— Так же как и с нас.

— Тебе их не жалко?

— Прости, но время жалости прошло. Мы не знаем, что за опасность нас ожидает. Возможно риск получить нагоняй от учителя самое меньшее из зол.

Возле «Акации» в это время было еще пусто, время, когда вдоволь нагулявшись сюда начнут стягиваться первые посетители еще не пришло, а вот для обычных людей кафе было не видимо — отвод глаз, простое заклинание, которым пользовались все мы повсеместно, а иначе как вы думаете, почему вы ничего не замечаете? Отвод глаз и зачистка памяти, вот наши палочки-выручалочки, иначе вы бы знали о нашем существовании, ведь все обычно происходит у вас на глазах, но вы идете мимо, для вашего же блага, конечно.

Медведь решил остаться в своем человеческом облике, обостренное обоняние они получали в довесок к своим магическим силам, а тратить энергию попусту сейчас было без надобности.

— Я что-то чувствую, — спустя пару минут сказал он, — такой странно знакомый и давно забытый запах. И это человек. Не иной.

— Ты не путаешь?

— Абсолютно нет. Это человек, от него пахнет ладаном, воском, пылью и травами, и еще что-то, пока не могу понять. Но тьма меня побери. Он стоял совсем рядом с нами, как мы его не почувствовали?

— Ты был не в себе, а я была слишком занята тобой. Все просто. Вот почему никогда нельзя давать себе потерять над самим собой контроль. Ведь если бы ты был спокоен то сразу учуял бы паршивца.

Безусловно, я не хотела посеять в нем чувство вины, но я все еще была на него сердита за ту выходку, которая чуть не стоила нам жизни.

— Что дальше? — я в нетерпении постукивала пяткой о землю.

— Идем, как шли, если это он, то я буду чувствовать его, — Медведь сделал вид, что не расслышал моей нападки. Хорошая попытка, лохматый. Но ты зря надеешься, что я забуду тебе про это. Вот дай нам только время, я тебе всю душу измотаю, с любовью конечно, но от души.