Светлейший князь 4

Глава 16

Общее руководство канцелярией по-прежнему было за Степаном, это была данность и никому не приходило в голову, что этим должен заниматься кто-то другой.

А вот электрические дела у него были для души. Этим он мог заниматься без сна и отдыха сутками напролет. Личной жизни у Степана не было, женщины его не интересовали совсем, хотя я достоверно знал, что желающие пойти с ним под венец имеются. Это меня одно время сильно тревожило, молодой человек и абсолютное безразличие к прекрасному полу.

Однажды на эту тему состоялся разговор с Владыкой Филаретом. Он выслушал меня и очень мягко улыбнулся.

— Вы же, Григорий Иванович, знаете что означает слово перфекционист? — такого поворота нашего разговора я не ожидал и даже не сразу понял вопроса.

Сообразив же, несколько растерянно ответил:

— Конечно знаю.

— Так вот наш Степан Гордеевич таким является во всем. И свой женский идеал он еще не встретил, — Владыка сделал паузу и многозначительно закончил. — Пока не встретил, но думаю что это не за горами.

Все мои ближайшие помощники были по большому счету перфекционисты. Но Степан был им наверное в квадрате и это было главным, когда я решил поручить ему развитие электрических дел.

В какой-то момент доклада Якова у меня появилось непонимание происходящего, с какой целью он всё это говорит? С положением дел у нас можно в любой момент ознакомиться в канцелярии.

Яков видимо почувствовал это и тут же расставил все точки над и.

— Всё, что я говорю, конечно всем нам хорошо известно. Но думаю дать общую картину не вредно.

— Хорошо, Яков Иванович. Давайте на этом закругляться. Если вы не против, я подведу итог, — воду в ступе толочь можно до бесконечности, как и убеждать друг друга какие мы хорошие.

— Итак господа. С завтрашнего дня ни каких новых проектов, кроме строительства Арсенала. Доводим до ума то, что есть, особенно автомобили и связь. Все перспективные разработки пока тоже откладываем, кроме создания паровоза и парохода, — этим делом понемногу начал заниматься Игнат. — Задача через год быть готовыми к большой войне с Китаем. Если даже что-то путнее из Кашгарской авантюры и получится, очередного столкновения с Пекином нам не избежать.

Ерофей сразу же после заседания Совета решил провести инспекцию своего хозяйства и не откладывая дело в долгий ящик, вместе с Лонгином, Семеном Адаровым и Ванчей уехал в Туву.

Наш алтаец последнее время как-то незаметно тоже сосредоточился на работе с Лонгином.

В ходе войн с Джунгарией родственные ему народности конечно пострадали ужасно. То, что делали маньчжуры c джунгарами иначе как геноцидом не назовешь, но с тех пор прошло несколько десятков лет, руки мы тоже руки немного поукоротили и понемногу численность джунгаров стала восстанавливаться.

Алтайцы пострадали конечно не так, как джунгары, но тоже понесли существенные людские потери, как и их кровные родственники тувинцы. Теплых чувств они к маньчжурам совершенно не питали и поэтому с ними у них установились отличнейшие отношения.

Ерофей должен проинспектировать наши дальние рубежи, а Лонгин со своими помощниками организовать дополнительные каналы разведки в Китае. Задача — к весне достоверно знать о намерениях маньчжуров.

В Усинск я возвращался совершенно не торопясь. Мне почему-то захотелось вообще какое-то расстояние пройти пешком.

После коротких размышлений о поездке Ерофея я переключился на наши медицинские дела.

Здесь всё было вообще в шоколаде. Яков подогнал нам необходимые химикаты, наши умельцы по моим чертежам и наброскам наклепали все необходимое и наши хирурги во главе с Евдокией смело штурмовали высоты хирургии знакомые мне по моей послевоенной практике.

У нас уже были термометры, танометры, фонендоскопы, кардиографы, знакомый мне всевозможный медицинский инструментарий, в операционных были пусть и примитивные, но настоящие наркозные аппараты. А в госпиталях Усинска и Турана я создал прообразы будущих палат реанимации.

Наши клинические лаборатории при госпиталях также выдавали почти все знакомые мне по моей деятельности лабораторные показатели.

Единственное, где мы еще не достигли намеченного мною, было получение антибиотиков.

Пенициллин по большому счету у нас есть. Но это пока еще не тот препарат, который смело можно применять. Пока что это еще можно сказать полуфабрикат. Конечно несколько раз от безысходности мы его вводили и ничего страшного не случилось. Но я то знал, что это шутки с огнем.

Хорошо что у нас, благодаря гению Якова, уже был кортизон. И когда полгода назад был анафилактический шок после введения нашего «сырого» пенициллина, мы сумели не потерять больного.

Та история оказалась катализатором для доктора Павлова с его компанией и они резко ускорились в своих работах и к зиме обещают наладить наконец-то производство пенициллина необходимого качества.

И даже более того. На подходе тетрациклин, стрептомицин и стрептоцид.

С прививочным делом все обстояло отлично. В Усть-Усе у нас противооспенная лаборатория, которая исправно поставляла вакцину и у нас абсолютно все были привиты от этой заразы. Постепенно, благодаря усилиям и личному авторитету окружного начальника и нашего главного компаньона купца Томилина, вакцинируется население Минусинского округа, Абаза с окрестностями и Красноярск.

Из самого неотложного по медицинской части, надо скорее завершить комплектование и оснащение построенной больницы в Уланголе и можно будет полностью сосредоточится на строительстве дирижаблей. Это на мой взгляд сейчас главное.

Несколько месяцев пролетели незаметно — как один день. Пролетело Рождество, наступил новый 1790-ый год. Первого января из Петербурга наконец-то пришли с нетерпением ожидаемые мною последние европейские новости.

Как и должно быть во Франции началась Революция и она протекает по известному мне сценарию и своим чередом идет очередная война с турками. У меня, честно говоря, отлегло. Моё попаданство не изменило глобальный ход мирового процесса. Было еще и повторное изложение начавшейся истории США, но она меня пока совершенно не интересовала, тем более, что там тоже всё идет так как известно мгн.

Прошедшей осенью после многолетнего сна проснулся товарищ Нострадамус и быстро просто озверел. Чувство надвигающейся опасности в началу нового года стало постоянным, оно не отпускало меня ни на секунду.

Я знал, что в ближайшее время вскроется какое-то предательство в наших рядах и придет пренеприятнейшее известие из Китая.

Лонгин упитанностью никогда не отличался, а к концу года стал вообще как тростиночка. Мне казалось, что он совершенно перестал спать, днем и ночью будучи на своем боевом посту.

Еще в середине декабря господин Адаров получил весточку из Китая, что люди всесильного Хэшэня планируют захватить у нас образцы стрелкового оружия.

Сделать это они предполагают с помощью предателя в наших рядах.

Третьего января пришло очередное очень подробное донесение из Китая и секретное письмо из Минусинска. Никанор Поликарпович предупреждал нас, что в наших рядах возможно оказался предатель, вернее засланный казачок.

Письмо из Минусинска на первый взгляд было самым обычным — торговая переписка купца Томилина с нами, вернее даже не переписка, а отчет за одиннадцать месяцев прошедшего года. А в конце была небольшая приписка симпатическими чернилами. У нас по этому поводу есть договоренность.

У Лонгина наверное были какие-то смутные подозрения и он дал почитать полученные донесения и письма тестю.

Леонтий Тимофеевич на два раза прочитал секретное дополнение и вернул его Лонгину.

— Третьего дня ко мне приезжал Денис. Собрался он уже уезжать и вдруг спрашивает меня, а не видел ли я случайно староверов, пришедших к нам перед самым снегом? — Леонтий Тимофеевич сделал паузу и многозначительно оглядел нас.

Тема была животрепещущая и Лонгин пришел ко мне вместе с Ерофеем, который в начавшемся разговоре пока не участвовал, а молча слушал.

— Это имеются в виду те, кто пришли к нам через иркутские караулы? — наконец-то нарушил свое молчание Ерофей.

— Именно они, — подтвердил тесть. — Они же сразу остались у Морозовых и здесь их никто толком не видел. А Денис оказывается с Михайловыми в каком-то родстве состоит и ездил к ним в гости. Так вот он с этими староверами в Уланголе случайно столкнулся и один из них ему не понравился. У него сложилось такое впечатление, что он избегает попадаться на глаза. Всё наровил к Денису спиной поворачиваться. А самое главное, голосок очень знакомый и Денису неприятный. Вот только вспомнить, кто это он не может.

У меня внезапно резко и больно запульсировала в висках и я повернулся к Лонгину.

— Денису не показалось, я в этом абсолютно уверен. Сколько их пришло?

— Пятеро, один с семьей. Он попросился в Туран. Двое остались с Тэсе, двое в Уланголе.

— Вызывай Леонова и срочно в Туран. В Улангол приказ — взять всех четверых и везти в Туран. Не мне тебя, Лонгин Андреевич, учить что и как спрашивать, но языки ты должен им всем развязать.

— Задача, Григорий Иванович, понятна. Только разреши мне действовать по своему усмотрению.

— Это как? — удивился Ерофей.

— Если кто-то из них враг, то пока мы будем его возить туда-сюда, сообщники уйдут. А они я уверен есть. Поэтому я прикажу допросить их прямо там. Там у меня есть нужные специалисты.

— Хорошо, делай как знаешь. Только вражин этих сюда потом привези. А ты, Ерофей Кузьмич, еще раз проведи инспекцию нашего вооружения.

Лонгин и Ерофей тут же уехали, перед отъездом посоветовав мне тщательно изучить последнее донесение их Китая.

Правильнее это было бы назвать аналитической запиской о положении дел в Поднебесной. Клеопатра капнула так глубоко,что у меня даже дух перехватило.

Она, если это всё её творчество, а не кого-то другого неведомого нам человека, похоже большой специалист в военном деле, экономике и многом другом.

По её мнению эпоха больших армий в Китае закончилась во времена джунгарских войн и лет эдак сорок назад огромная военная машина оказалась совершенно не нужной и очень даже накладной. Молодой император Цяньлун провел реформу, сделав упор на небольшие летучие отряды, умеющие стрелять из ружей и луков и хорошо сражаются клинковым оружием. Поначалу они правда были обучены брать штурмом крепости.

И уже в крупнейших сражениях при завоеванию Восточного Туркестана с каждой стороны не было даже и десяти тысяч воинов.

Во Вьетнаме год назад была такая же картина, всего введённые туда войска составляли не более десяти человек.

Так что против нас действительно воевала огромная армия и больше такую армию для войны на далеких западных окраинах Китай выставить не сможет. Это уже сейчас колосс на глиняных ногах, который в первую очередь губит запредельная коррупция и государственное самомнение — мы самые сильные. Да только им невдомек, что сильные вы только в своем курятнике и любая европейская держава уже сейчас разобьет Китай, если очень захочет.

Если вдруг наше оружие попадет в руки китайцев, то ничего страшного в этом нет. Они сейчас не сумеют наладить его производство, уровень развития техники у них не тот. Поднебесная в этом деле уже отстала от Европы на много-много лет. Да и потребности в этом нет, все серьезные противники Китая повержены и они еще более отсталые.

Опасность в другом — наше оружие может попасть в руки китайских иезуитов, а те переправят его в Европу. А вот там могут быстро разобраться, оценить и наладить своё производство.

Бездымный порох есть только у нас. Качество европейских дымных порохов конечно уступает нашему, но вполне сопоставимо. Разобраться с нашими патронами европейские оружейники смогут очень быстро.

Так что в этом варианте гипотетически может возникнуть опасность для России если например в армии революционной Франции вдруг появятся в большом количестве наши казнозарядные ружья или винтовки. И тогда с ними даже и Суворов не справится.

Петр Сергеевич и Яков неожиданно для меня ни какой опасности в попадании нашего оружия в чужие руки не видели.

— Григорий Иванович, нигде в мире, — господин инженер слово нигде выделил голосом, а затем и повторил, — подчеркиваю нигде, по щелчку пальцев не смогут быстро скопировать наше оружие. Это только кажется, что его казенную часть можно сделать быстро и как вы говорите на коленке.

Я всегда удивлялся, почему такая простая оружейная система как винтовка Ремингтона появилась только во второй половине 19-ого века как и унитарный патрон. И Петр Сергеевич изящно мне это объяснил.

— Но это только кажется. Пятнадцать лет назад в мире еще не было таких технологий и думаю нет и сейчас. Здесь необходима высокая техническая культура и точность в обработке металла. В ручную конечно это сделать можно, наш Лаврентий тому пример, да и отдельные охотничьи ружья у нас и в Европе тоже. Но без наших станков и оборудования массовое производство невозможно.

Петр Сергеевич сделал паузу и подытожил.

— Не желательно конечно, но большой беды не будет если даже что-то и уйдет в чужие руки.

— Тогда, следуя вашей логике, Петр Сергеевич, — логически продолжил я его мысль, — мы можем смело продавать например наши гладкоствольные ружья и бумажные патроны к ним?

— Можем, — подключился к разговору Яков.

Он до сего момента молчал и только кивал головой соглашаясь с господином инженером.

— Но береженого Бог бережет. И до поры до времени этого делать не надо.

Через неделю Лонгин прислал депешу:

«Враг обезврежен, сообщников взяли. Подробности при личной встречи. Арестованных под конвоем везу в Туран».

Тюрьмы у нас не было, так еще ни разу не возникало необходимости в таком заведении, а вот кая гауптвахта была. На этом настоял Ерофей. Совершенно неожиданно для всех он однажды сразу же после последнего сражения на Енисее в очень категорической форме потребовал её появления заявив, что настоящей армии без губы не бывает. Тут я с ним был полностью согласен.

Когда началось преследование отступающих маньчжуров, один из младших командиров нашей гвардии выразил несогласие с приказом командира полка капитана Михайлова.

Всё это произошло на наших глазах, Ерофея и моих. Полковник тут же продублировал приказ и уже вечером пожалел об этом. Сержант всё равно сделал по своему и в результате погиб.

Эту историю мы сразу после окончания боев обсуждали на первом же Совете и Ерофей потребовал учреждения гауптвахты.

— Приказ начальника — закон для подчиненного. Мертвые сраму не имут, сержант конечно погиб героически, но этого не случилось бы, если он, просто не рассуждая, выполнил бы приказ. А мне дураку надо было раньше об этом думать когда два умника начали возмущаться зачем гвардейцы занимаются строевой подготовкой. Была бы губа, посадил бы их суток на пять и ни каких проблем.

Я с полковником был целиком и полностью согласен, но было видно что с ним большинство членов Совета не согласны. Полковник тоже это отлично видел и в качестве аргумента обвел всех взглядом.

Иногда он был у него таким тяжелым, что как говорится язык к небу прилепал при попытке возразить.

— Без гауптвахты дисциплины и соответственно армии не бывает. Мордобоем заниматься я не желаю, а так глупо людей терять — нож под сердце. Самому лучше голову подставить. Раз я командую нашей армией по вашему общему решению, то позвольте мне и решать как это делать.

После этих слов полковника решили все чисто армейские вопросы передать полностью с его компетенцию, в том числе и вопрос наличия гауптвахты.

Через полгода у нас их было целых две. К первоначально созданной губе в Усинске, быстро подавилось такое же заведение в Туране. Сделано это было по просьбе Ольчея.

Наводить строгий порядок среди своих воинов бесчеловечными методами монголов и маньчжуров он не хотел, а вот арест на губе, который был сопряжен с муштрой на плацу, ночными учебными подъемами и обязательным выполнением каких-нибудь грязных работ, оказался очень действенной мерой.