СССР. Книга 5. Сюита среднесовкового периода

Глава 6

Всё ещё интерлюдия. Начало апреля 1972 года. Время приблизительно совпадает с появлением в Свердловске главного героя. Где-то в Москве.

Столичный ресторан «Арагви», равно как его, время от времени меняющиеся директора и негласные «хозяева», на своём веку видел всякое. И скромных обывателей, что могли позволить себе посетить подобное заведение не чаще одного раза в год. А некоторым, вообще посчастливилось зайти сюда всего лишь два-три раза в жизни.

Чтобы, в кругу коллег и родственников, скромно отметить пятидесяти или шестидесяти летний юбилей. Да и то, эта публика представляла собой мелких чиновников, тщетно тужащихся подтянуться до уровня «элиты».

Частыми гостями были командированные специалисты, особенно из южных республик. Вырвавшиеся из-под опеки жён и, решившие «оторваться». Чтобы потом, вернувшись в родные края, рассказывать что «гулял в Арагви».

Но эта публика, как правило, кассы не делала. Заказывая какое-нибудь недорогое «фирменное» блюдо и грамм двести-триста коньяка. Причём разбирались они в грузинской кухне и в благородном напитке так же, как выращенная где-нибудь на колхозной ферме хрюшка в апельсинах.

И таким, нисколько не смущаясь, подсовывали настоящие помои и несли наскоро обжаренное, и посыпанное первой попавшейся под руку зеленью, далеко не первой свежести, мясо. Которое эти, так называемые «ценители» жрали со значительным и высокомерным выражением на спесивых мордах и, представьте себе, не морщились.

Но это так… мелочь и поздаборная шушера. На двести процентов переоценивающая свою значимость и гордящаяся мифическим «влиянием» где-то «там». В далёких ебенях и Богом забытых задрищенсках. Коих великое множество на просторах нашей необъятной и богатой всякими, невесть что возомнившими о себе придурками, Родины.

Изредка захаживали студенты. С этих вообще, толку было мало, а навар равнялся тем самым, частенько упоминаемым в известной поговорке, кошачьим слезам. Да и не пускали эту нищую молодёжь в, по-настоящему хлебное, предназначенное для денежных посетителей, время.

Основную же прибыль, значительная часть которой оседала у директора и нескольких приближённых лиц в карманах, давали именно частные мероприятия. Которые на официальном языке назывались «спец обслуживанием».

И это не свадьбы чиновников средней руки или дни рождения мелкой партийной номенклатуры.

В такие, поистине благословенные Богом дни, в закрытом для простых смертных заведении, собирались по-настоящему серьёзные люди. Те, чьи состояния, по негласному рейтингу, исчислялись даже не тысячами и а десятками, а иногда даже сотнями тысяч рублей. Или, как любили выражаться «деловые», «кусков».

Это был уровень министров, Первых Секретарей Республик, руководителей автономных областей, а так же больших людей, именуемых в народе «цеховиками».

Ну и, куда ж без них, представители криминального мира. Ибо там, где «бараны делают большие деньги», в обязательном порядке должен быть «пастух».

Внимательно и вдумчиво следящий за порядком на подконтрольной территории. И, разумеется, снимающий положенную «смотрящему» долю.

Стригущий овечек «правильных» и, изредка, принимающий решение, об разделке на шашлык тех, кто по какой-то причине начинал взбрыкивать и не соглашался на увеличение, озвученного негласными хозяевами, «оброка».

В тот знаменательный, так как перевернул судьбы, ничего не подозревающих об этом, сотен миллионов, а так же очень печальный и ставший для некоторых непосредственных участников последним в их неправедной жизни, день, в «Арагви» собирались грузинские воры. «Обкашлять» кое-какие «мелкие» с их точки зрения но глобальные по меркам рядового советского гражданина, вопросы.

«Перетереть», так сказать. «Покалякать» и, заодно, утрясти пару дел «на самом верху» их далекой родины. А так же попытаться расширить сферы собственного влияния, и убедить отдать по их контроль некоторые, не имеющие стратегического значения, но оттого, не менее прибыльные отрасли народного хозяйства.

Разумеется, «большой человек», сидящий на самом верху в Грузии, даже близко бы не приблизился к подобному сборищу. Но, ведь для того, чтобы озвучить мнение и получить переданную информацию, не обязательно присутствовать самому.

Для этого есть доверенные люди. Которые всё покажут, всё расскажут. Обладают достаточным влиянием и широтой полномочий. И, при необходимости, смогут выложить главные козыри. В виде благоволения или же неодобрения того, чьи интересы представляют.

А кому можно поручить контроль, пусть и не главных но и, далеко не второстепенных вопросов, как не собственному сыну?

Вот и случилось так, что Александр Васильевич Мжаванадже, молодой человек двадцати четырёх лет отроду, был приглашён своим ровесником на празднование «дня рождения» двоюродного дядюшки. А то, что товарищ имел за спиной два срока и, на деле, был шестёркой воротил уголовного мира и числился в «стремящихся» — это дело десятое.

По закону, оступившийся но «ответивший по всей строгости» и «твёрдо вставший на путь исправления» парень, был полностью чист. И считать чем-то предосудительным, даже не дружбу а так, лёгкие приятельские отношения, сына главы Грузинской СССР и этого, повторяю, «осознавшего и раскаявшегося» индивидуума, ну никак не возможно.

Николай Щукин, имевший как можно догадаться, «погоняло» «Щука», первую ходку провёл на малолетке. Вторую, состоявшуюся через пол года после освобождения — на взрослой зоне. Оба раза «чалился» за карманные кражи. Сразу же примкнул к «отрицалову» и, вообще… Показал себя «правильным пацаном» и «порядочным арестантом».

За что был обласкан, привечен и, после выхода на свободу, приближен к одному из грузинских «воров в законе». В силу относительно молодого возраста особым авторитетом не обладал. Но сам факт служения «серьёзному человеку» ставил его на пару ступенек выше обыкновенного урки.

Ну а, Саша Мжаванадзе, с помощью нужных людей пристроенный отцом на должность второго секретаря одного из Московских райкомов комсомола, просто и незатейливо прожигал жизнь.

Нет-нет, не подумайте. Днём, в рабочее время, он исправно просиживал штаны в личном кабинете. Участвовал в собраниях и даже, время от времени, с барской ленцой имитировал зачатки бурной и «столь необходимой стране», общественной деятельности.

Да и не обязательно было всё время находится в райкоме. Ведь задача настоящего комсомольского вожака, это именно «работа с молодёжью». В школах, детских садах, институтах. Да-да, в дошкольных учреждениях тоже имеются первичные ячейки организации. А молодые, только что окончившие педучилище воспитательницы, так и требовали личной, и очень вдумчивой, помощи в деле освоения теории строящегося коммунизма.

Высшими учебными заведениями Александр тоже не пренебрегал. Ведь, юные и амбициозные комсомолочки, ради обещанной помощи в карьере и будущих преференций, были готовы на многое. А бедные, по его меркам, конечно, но такие жадные до жизни, и алчно сверкающие голодным глазами, провинциалочки, чудо как хороши. И в постели вытворяли такое… О чём их, зажатые традициями и обычаями, а так же находящиеся под неусыпным родительских оков, грузинские девушки, даже не могли подумать.

В общем «москвичек», особенно населяющих, утрамбованные словно килька в консервную банку, студенческие общежития, и живущих на стипендию и редкие посылки из дому, Александр любил. Той искренней и, не совсем бескорыстной любовью, что свойственна горячей и пылкой юности. И на которую способен лишь «настоящий джигит», к числу которых, вне всякого сомнения, относил себя сын Первого Секретаря Грузии.

И, естественно не все, но очень и очень многие, приехавшие в столицу «за счастьем» девушки, отвечали ему взаимностью.

Правда, в этот день что-то пошло не так. И пассия, с которой всё, вроде бы, было договорено, на место встречи не явилась.

«Щука», прибывший за ним на, официально числящейся на балансе одного из таксопарков, а на деле бывшей в полном распоряжении «уважаемого человека», двадцать первой «Волге», торопил. И наотрез отказывался не то, что заехать за какой-нибудь другой «шмарой». Он даже не дал времени остановиться возле телефона-автомата и попытаться вызвонить кандидатку на место сегодняшней подруги.

— Саша! — Не переходя границы дозволенного, но достаточно твёрдо, заявил он. — Потом о бабах думать будешь! Сейчас же — у нас с ЛЮДЬМИ встреча! А они, между прочим, ждать не любят!

Как и положено стремящейся подняться на более высокую ступеньку в иерархии шестёрке, Щука немного нервничал. Ведь те, на кого он работал, могли осерчать. И, выказав недовольство его проворством и деловыми качествами, лёгко заменить на кого-нибудь другого.

Но и давить на младшего Мжаванадзе тоже было чревато. Так как тот, будучи юношей весьма и весьма обеспеченным, щедро оплачивал их совместные гулянки. Да и «отработанным материалом», то есть девчёнками, которыми успел попользоваться и слегка пресытиться, делился щедро.

Так что, попросту взять за шиворот и, продемонстрировав украшенный татуировками кулак, потащить в машину, было «не вариант». И поэтому, желающий подняться в уголовной среде и, принципиально не допускавший к женскому полу никакого насилия, Щука, дал слабину.

И, когда взгляд младшего Мджаванадзе остановился на двух девчёнках, одной из которых на вид было не больше шестнадцати, а вторая — малявка лет шести, не стал возражать, когда Александр подошёл и пригласил их «покататься на Волге».

Тем более, что смотревшая удивлёнными и широко распахнутыми глазами, и явно не отличающаяся особым умом старшая, и воспринявшая всё, как весёлую и забавную игру младшая сами, и без какого-либо принуждения, забрались на задее сиденье «Волги». И, уютно устроившись, принялись слушать сильно перевозбудившегося и от того запевшего соловьём, второго секретаря райкома.

Стараясь произвести впечатление, Александр «нёс пургу». Девчёнки, словно два загипнотизированных удавом кролика, прилежно внимали. А Щука крутил баранку и думал, как бы ловчее сплавить этих малолеток и вызвонить штатных шлюх. Правда, для того, чтобы произвести замену, придётся напоить младшего Мджаванадзе до поросячьего визга. Да и блядям придётся платить из собственного кармана.

Но и упороть косяк, опоздав с привозом этого, на данном конкретном этапе, нужного для «серьёзных людей» «золотого мальчики» тоже было нельзя. К тому же, во всяком случае, Щука на это очень надеялся, все нынешние хлопоты в будущем вернуться сторицей.

Мысленно обзывая спонсора их загулов «козлом безрогим» и прочими, весьма негативно характеризующими барчука эпитетами, Щука краем уха слушал исторгаемый младшим Мжаванадзе словесный понос. И, мысленно ухмыляясь, представлял завтрашнюю похмельную рожу «Сашка». Который проснётся в объятиях проститутки и, даже не вспомнит сегодняшних, наивных и глупеньких малолеток, так неосмотрительно садящихся в машину к «незнакомым дядям».

Дурочек, безусловно придётся отпустить. И даже пожертвовать тремя рублями на оплату такси. Ибо насильственные преступления по отношению к слабому полу, а особенно подофилия, очень, очень сильно препятствуют успешной карьере в криминальном мире.

Ну а дальше события, к великому сожалению всех собравшихся, пошли не по плану. Причём сразу у всех, глобально и с такими последствиями, которых никто, по крайней мере, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не пожелает даже врагу.

Девчёнок определили в одно из вспомогательных помещений. Где молчаливая и вышколенная обслуга, бросавшие любопытные и заинтересованные взгляды, но не совавшая нос, куда не следует и не смевшая произнести ни слова, на скорую руку собрала угощение.

Так… ничего серьёзного. Фрукты, конфеты пирожные, сладкие напитки и, так сказать, «для затравки», немножечко лёгкого алкоголя. Появлению на столе вина Щука был не рад. Но, не желая вызвать раздражение у Мжаванадзе-младшего, промолчал.

Только лишь, выбрав момент, когда «золотой мальчик» давал какие-то, «важные» указание повару, долгим и внимательным взглядом посмотрел на старшую. И, акцентировав внимание на бутылке вина, отрицательно покачал головой.

Мол, «не советую».

И та, хитро блеснув, не по годам умными глазами, подтверждающе кивнула. «Поняла, не буду».

Удовлетворённо прикрыв глаза, Щука выбросил из головы эту маленькую проблему и, кашлянув, привлёк снимание распушившего перед малолеткой хвост, «Сашка».

— Нас ждут. — Коротко напомнил он.

И «дон жуан», недовольно поморщившись, вынужден был прервать «токование» и, многообещающе подмигнув и похабно ухмыльнувшись девушке, последовал за Щукой в банкетный зал.

Где занял, «положенное» ему, «законное» место. Рядом с серьёзными людьми, собравшимися для обсуждения важных и не терпящих отлагательства дел.

Щука же, вместе с остальными охранниками и подручными, скромно пристроился у стенки. Сесть за стол шестёрке было не по статусу. Но это пока.

Ведь вёл он себя по понятиям. Авторитет, пусть и небольшой, имел. А положение в блатной иерархии — дело времени. Ну и, бесспорно, приложенных в нужном и, главное, «правильном» направлении, усилий.

«Толковище», тем временем, шло своим чередом. Неторопливо и основательно был разлит коньяк. Выпиты и закушены красной икрой и осетринным балыком первые рюмки. И только взгляды, время от времени бросаемые начавшим хмелеть «вторым секретарём райкома» в сторону подсобки, вызвали у Щуки небольшое беспокойство и чувство лёгкого дискомфорта.

Которое опытный сиделец, привыкший жить в жёстких условиях уголовного мира, успешно заталкивал на самое глубокое дно сознания. Утешая себя тем, что, «ну, не полный же он отморозок».

И, как вскоре выяснилось, чуйка не подвела. Этот… сын пернатого ишака и «ёбанный бескрылый птиц», место которому на рядом с уважаемыми людьми, а возле параши, залив зеньки, не выдержал. И, невнятно извинившись, направился в сторону, расположенной рядом с кухней и временно выделенной девчёнкам, каморки.

«Привык, сука, делать что, что душа пожелает». — Мысленно сплюнул, злобно подумал Щука. — «А папка всегда отмажет»!

Впрочем, собеседники младшего Мжаванадзе не придали отлучке Александра значения. Ну, подумаешь… Нужно человеку отлучиться. Бывает…

Щука уже понадеялся, что сын Первого Секретаря Грузии в самом деле намылился сходить в туалет. И, хотя кабинки с табличками «эМ» и «Жо», располагались в другой стороне, изо всех сил пытался убедить себя в том, что всё обойдётся без скандала.

Ну а то, что «Сашок» двинулся не туда, можно было объяснить тем, что есть ведь ещё и «удобства» для персонала.

Но — увы. В этот раз чуда не случилось. И Бог Преступного Мира, покровительствующий разного рода криминальным элементам и, по слухам, водившийся с самой Фортуной, в этот раз не оправдал ожиданий.

Лишив благосклонности собравшихся в ресторане «Арагви» серьёзных людей и, по какой-то, одному ему ведомой причине, решивший отвернуться. И, именно в этот злосчастный вечер, посмотреть совершенно в другую сторону. Видимо, найдя что-то занятное и более достойное его внимания.

Поначалу всё было тихо. Но, уже через пару минут после того, как «золотой мальчик» покинул общество, послышался негромкий шлепок и, какой-то заполошный и пугающий, крик Александра.

— Убью-у, сука-а!

«По морде получил, гадёныш». — С тяжёлым сердцем предположил Щука.

А затем что то хлопнуло. Словно кто-то, играясь и балуясь, проколол иголкой воздушный шарик, и ресторан заполнил поистине звериный вой.

Охранники, перекинувшись взглядами со своими боссами, кинулись на кухню. Но, вместо того, чтобы через минуту вернуться, таща за шкирку виновников переполоха, судя по шуму, ввязались в какую-то, совсем не уместную здесь, и уж точно никому не нужную, драку.

Щука, не будучи, так сказать «штатным боевиком», в пекло не полез. Его дело мотаться по мелким поручениям, «решать вопросы» и быть на подхвате. А для того, чтобы «мять бока», сворачивать шеи и «отрывать бошки», отдельные люди имеются. Чуть обделённые интеллектом и «специально для этого обученные».

Поначалу шум побоища, сопровождаемый звуками опрокидываемого оборудования и звоном разлетающейся во все стороны металлической и бьющейся фарфоровой и стеклянной посуды, не вызвал у воротил преступного мира особого беспокойства. Да и, время от времени раздававшиеся «хлопки», тоже не наводили на тяжкие мысли.

Но когда из кухни, заляпывая всё вокруг льющийся из, красующегося идеально ровным срезом, кровью, выкатилась отрубленная голова, все поняли, что уже давно пахнет жаренным.