Там за горизонтом

Глава 17

17

Второго пилота я нашел достаточно быстро, им оказался наш соотечественник, Леонид Кравцов, тоже кстати сибиряк и из Омска. Правда я постарался не подать вида, что и сам в какой-то степени происхожу из того же города, но тем не менее был рад земляку. Кстати переучиваться ему не пришлось. До этого момента он летал на похожем самолете только и индексом W33, то есть транспортном, перевозя почту. И в какой-то момент, оказался без работы, из-за того, что его хозяину, вдруг стало невыгодно этим заниматься. И он продал самолет. А новому хозяину, уже не нужны были дополнительные пилоты, летавшие на нем ранее. Обычная в общем-то история для капиталистических стран.

Ну, а тут подвернулся я с поисками второго пилота, и он с радостью согласился на мое предложение. Новый маршрут во Французскую Африку, обещал быть довольно выгодным. Правда довольно скоро, на него плотно сели Коминтерновцы, но по большому счету, мне было все равно кого возить, тем более, если раньше они считали каждый сантим, торгуясь по потери пульса, то сейчас вдруг расхрабрились настолько, что мне приходилось раскатывать туда обратно, не обращая внимания, на любые другие предложения. Даже того, что платили они, хватало за глаза. Разумеется, я не слепой и видел, что они что-то там готовят, но пока все происходило в рамках приличий, мне было все равно.

Причина столь большого внимания выяснилась уже в марте 1926 года, когда на базе североафриканской федерации Межколониального союза — массовой общественной организации выходцев из французских колоний, созданной под руководством коммунистов, образовалась алжирская революционная националистическая организация «Североафриканская звезда» ENA. Задача организации состояла в координации политической деятельности североафриканских рабочих во Франции и защиту «материальных, духовных и социальных интересов североафриканских мусульман». И поэтому стоило только Коминтерну, попытаться снабдить мусульман Алжира оружием, как я взбунтовался.

Из-за чего, получился довольно громкий скандал.

— Как вы не понимаете? Во-первых, мой самолет не предназначен для перевозки груза, в том числе и оружия. А во, вторых, стоит моему второму пилоту понять, что я связался с вами, как он тут же откажется от полета. Мало того, об этом сразу же станет известно в иммигрантских кругах, и не только там, как вы думаете, долго после этого проживу я, и следом за мною вы? Заметьте, регистрация отправляющихся в Алжир пассажиров, на моем самолете, делалась вашими людьми без принуждения с моей стороны. Долго полиция будет искать того, кто все это организовал, после того, как арестуют меня?

— А, как же тогда: «Партия сказала — надо, комсомол ответил — есть!» — В голосе представителя Москвы, послышалась сталь.

— То есть, вы хотите принести меня в жертву?

— Почему сразу в жертву. Ведь вы же говорили, что при необходимости, можно совершить этот перелет, с промежуточной посадкой скажем на Майорке. Нас это вполне устраивает. Второй пилот в этом случае не нужен. Загрузиться оружием предполагается тоже не здесь, а на побережье, там есть небольшой аэродром горючее можно доставить туда наземным транспортом.

— И что пятьсот килограммов оружия, то есть самое многое два ящика винтовок, и кое какой боезапас помогут совершить революцию в Алжире?

— Какие, пятьсот килограмм? Не говорите ерунды! К отправке приготовлено двести винтовок, пара пулеметов и…

Я расхохотался так оглушительно, что мой собеседник заткнулся на полуслове.

— Что в этом смешного? — Воскликнул он, когда я слегка успокоился.

— Да все. От начала и до конца. Начнем с того, что грузоподъемность моего самолета пятьсот килограммов. То есть он рассчитан на перевозку четверых взрослых пассажиров и небольшого багажа. Или же ребенка вместо него. Какие, к черту двести винтовок и пулемет? Да самолет просто сложится прямо на месте, едва вы попытаетесь загрузить хотя бы половину из сказанного. А перевозить все это в несколько рейсов, с промежуточной посадкой, значит мозолить глаза береговой охране. И в один прекрасный момент, они могут потребовать, по радио, моей посадки для досмотра. А если я откажусь, то просто расстреляют прямо в воздухе, не проще ли нанять пароходик, всяко быстрее выйдет.

Мужчина удивленно взглянул на меня и замолчал, похоже до него наконец, что-то начало доходить. Бросив:

— Мы подумаем над этим вопросом, и сообщим свое решение. — Он поднялся со своего места и ушел.

Через три дня, я вновь встретился с представителем Коминтерна. На этот раз с его стороны, прозвучало требование, о доставке на побережье Алжира пятерых мужчин и личного багажа, массой около ста пятидесяти килограммов. Теоретически, это вполне укладывалось в максимальную грузоподъемность, при условии, что я буду находиться в воздухе, без второго пилота. Но для этого, требовалась дополнительная посадка где-то на промежуточном аэродроме, и, хотя бы двухчасовой отдых. Все это было сразу же мною озвучено.

В этот раз Коминтерновцы, подготовились более основательно. Тотчас, на развернутой карте была показана точка, промежуточного аэродрома, на острове Менорка. И мне были выданы опознавательные коды, для точного целеуказания, связи с диспетчером, и получения разрешения на посадку. Там, самолет должны были дозаправить горючим, мы могли перекусить и слегка передохнуть, после чего вновь поднявшись в небо отправиться в Алжир. Такой подход к делу, мне понравился гораздо больше. И уже на следующий день мой самолет поднялся в воздух. Среди моих пассажиров на этот раз оказался основатель и первый Генеральный секретарь организации «Североафриканская звезда», Ахмед Мессали Хадж. Именно он и должен был поднять восстание, или что там было задумано, в Алжире. Этот эпизод истории в прошлом прошел мимо меня, я как-то не слишком интересовался французскими колониальными владениями в Африке. Поэтому даже не слышал о том, что там, кто-то, за что-то боролся. Впрочем, и сейчас это было мне не особенно интересно, я должен был только что доставить пассажира туда, и забыть об этом.

Полет туда и обратно прошел вполне нормально. Правда, как оказалось, на обратный перелет, договоренности с промежуточной посадкой не оказалось, но честно говоря, я предвидел нечто подобное, поэтому еще находясь в Алжире, взял трех пассажиров до Пальмы, оттуда почту в Барселону, и еще четверых пассажиров в Марсель. В итоге я сработал можно сказать даже с неплохой прибылью.

Следующие пару месяцев была тишина и меня никуда не привлекали. В начале июня 1926 года мой напарник перекупался в холодном море и слег с воспалением легких в местную больницу и мне некоторое время, пришлось летать одному. В одном из таких перелетов, я попал в Париж, и там пришлось встретиться с представителями Организации. И беседа с ними меня честно говоря несколько ошеломила. Во-первых, меня поздравили с присвоением очередного воинского звания. Теперь согласно приказа я находился в звании старшего лейтенанта РККА. Выезжал я, сюда будучи курсантом школы милиции, теперь оказывается стал командиром, Красной Армии. Вторая новость ошеломила еще больше. Меня отзывали на Родину, в Советский Союз, якобы из-за того, что в моем здесь пребывании нет нужды, а о том, чем я буду заниматься на Родине, несколько туманно обещали, что для меня намечается должность инструктора по летному мастерству, в авиационном училище. Похоже, что в Коминтерне решили, что будет гораздо интереснее продать мой самолет, а деньги запустить на очередную акцию. Заодно избавиться и от не слишком лояльного партнера.

Разумеется, я постарался выразить огромную радость, скорому возвращению домой. Хотя в душе совершенно не верил ни единому слову, или обещанию, высказанному в отношении меня. Но похоже моя радость была принята одобрительно. Мне дали неделю на то, чтобы свернуть здесь все дела, продать самолет, а вырученные деньги, перевести на счет местной организации Коминтерна. Для всего этого мне выделялся помощник, который с этого дня, якобы для моей же собственной безопасности, должен был повсюду меня сопровождать.

— Вы, же будете иметь дело с огромными деньгами. Вот для того, чтобы обеспечить, вашу безопасность, мы и выделяем в качестве поддржки, нашего представителя.

Я согласился с этим и сказал, что покупателя на самолет, найти проще простого, добавив, что совсем недавно этим интересовались бывшие русские пилоты, живущие в Марселе. Совсем недавно они организовали, что-то вроде небольшого товарищества, и собирались заняться авиаперевозками. Разумеется, полную стоимость из-за срочности взять не получится, но скажем тысяч сорок франков вполне. Плюс у меня на счетах, тоже имеются некоторые сбережения.

Одним словом, мне дали добро, и уже через три дня, получив все необходимые инструкции, я вылетел вместе со своим сопровождающим в Марсель. В течении всего полета, размышлял о том, как избавиться от своего попутчика. То, что он при необходимости сделает тоже самое в отношении меня, не было никаких сомнений, я прекрасно понимал, зачем его пристаили ко мне. Да и просто в борьбе с ним, один на один, я тоже оказывался в явном проигрыше, тем более, что встречался с ним несколько раньше и видел его подготовку. Даже в какой-то момент полета, подумал о том, что, наверное, проще всего было бы покинуть самолет, и выпрыгнуть из него с парашютом, тем более, что у Юнкерса была фактически открытая кабина, а мой пассажир находился в пассажирском салоне. И сделать это было проще простого. И единственное, что меня остановило, так это то, что мне было жалко терять самолет. Я все-таки надеялся на то, что смогу как-то отвязаться от него и перелететь, в другой регион, а возможно и континент, и постараться спрятаться как можно глубже.

В Марсель мы прибыли поздно вечером. Подошедшему механику, я бросил: — «Как всегда». По нашей договоренности это означало проверку всех систем самолета, и его полную заправку. На вопрос моего попутчика, пояснил, что проверить самолет после посадки обычное явление. И тот вроде бы успокоился. Оседлал свой мотоцикл, предложил сопровождающему меня мужчине занять место позади меня. Судя по его глазам, он даже не подозревал о наличии у меня этого мотоцикла. Всю дорогу, мой пассажир, перекрикивая шум мотора интересовался техничесими характеристиками мотоцикла и похоже очень хотел попробовать себя в деле. И стоило нам только остановиться, как он тут же попросил меня дать ему прокатиться на нем.

Я, пожав плечами, сказал.

— Да, ради бога, только не гони сильно. Мотоцикл с норовом, можно не удержаться.

— Я опытный ездок, — ответил парень. — Правда до сих пор катался на «Индиане», но думаю, что справлюсь и с «Гелиосом».

Я пожал плечами, и уступил ему место за рулем. Сам отошел в сторону, и присев на лавочку закурил, глядя на то, куда он поедет. В общем-то ничего особенного в моем мотоцикле не было, обычный велосипед с моторчиком, как, это будет считаться в будущем, разница была разве, что в том, что моторчик, выдавал семь лошадиных сил, ну и были кое-какие нюансы в управления, несколько отличные от того же «Индиана», заключающиеся разве что в том, что тормоз имелся только на заднем колесе, и поэтому тормозить можно было только ногой. Причем педаль располагалась справа, а у того же Индиана слева. Ну и, пожалуй, самым главным нюансом было то, что у мотоцикла полностью отсутствовали любые амортизаторы. Из-за этого он был несколько жестковат, и требовалось дополнительное усилие, чтобы удерживать руль, и была некоторая опасность выскочить с дороги налетев, на какой-нибудь камешек. Впрочем, мотоцикл классифицируется даже сейчас, как спортивный, поэтому отсутствие подвески для сегодняшнего дня, вполне объяснимо.

Видя с какой скоростью понесся вдоль по улице мой нечаянный попутчик, я мысленно попрощался не только с ним, но и со своим мотоциклом. Улица, на которой я сейчас находился, плавно уходила вниз, с небольшим уклоном. А в самом конце слегка приподнималась вверх, и резко сворачивала вправо. Причем сворачивала как раз над обрывом, выходящим к морю. Я сам, всегда старался спускаться по этой улице как можно медленнее. Мало того, что поворот уходил вправо, что было очень неудобно для любого водителя, вдобавок ко всему, из-за небольшого подъема в самом конце, визуально казалось, что дорога так и продолжает тянуться вперед, а поворот можно было увидеть только после того, как поднимешься почти на самый верх. И если на небольшой скорости еще можно было как-то среагировать и затормозить, то учитывая с какой скоростью мчался вперед мой охранник, вряд ли это его бы спасло. Впрочем, судя по тому, насколько высоко, мотоцикл взлетел в воздух, либо парень перепутал педали, либо просто не заметил обрыва. И последнее, вполне вероятно, хотя бы потому, что время уже приближалось к девяти часам вечера, и было довольно темно.

Пожелав ему, легкого посмертия, я зашел в кафе, плотно поужинал, и даже заказал себе граммов сто коньяку, чтобы успокоить нервы. С одной стороны, я был рад, что все случилось именно так, с другой, все же немного меня потряхивало. Выпив, я закурил, слегка пришел в себя, и попросил хозяина заведения вызвать для меня такси. И дождавшись его приезда отправился домой.

На следующий день, собрал все свои вещи, и в первую очередь отправился в банк, где опустошил свою сейфовую ячейку, и сняв все имеющиеся деньги, закрыл счет, на удивленный взгляд клерка, пояснил, что собрался купить новый самолет, вот и собираю все, что у меня есть. Тот сказал, что для этого совсем не обязательно закрывать счет. Достаточно оставить на нем какую-то мелочь. И я подумав, согласился с его доводами. Видя, как он заулыбался, подумал, что, наверное, закрытие счета, как-то отражается на заработной плате клерка. Впрочем, мысль промелькнув, тут же вылетела из головы, а я, зайдя домой, в очередной раз, заполнил своими сбережениями свой «фирменный» чемодан, заодно отправив туда свою дворянскую грамоту, и сохранившиеся у меня бланки французского и швейцарского паспортов, предчувстыуя, что как минимум один из них, может мне понадобиться в самое ближайшее время. И сложив в него все вещи, спустился вниз, чтобы позвать хозяйку квартиры.

Предупредив ее, что съезжаю, в связи с тем, что собираюсь отправиться в Париж, полностью рассчитался с нею, и подойдя к коляске своего мотоцикла, некоторое время, разглядывал ее размышляя о том, что, зря покупал. Ведь по сути, я и пользовался ею только по дороге сюда в Марсель. А единственной пассажиркой, оказалась Татьяна Ларина, та самая, что осталась в Лионе. Сейчас, в отсутствии мотоцикла, коляска была мне уже не нужна, да и времени для того, чтобы ее продать у меня тоже не было. Поэтому подойдя еще раз к хозяйке, так и сказал, что если нужна, пусть заберет себе, а если нет, то может делать с нею все что пожелает. И судя, по ее хитрой улыбке, она уже знала, куда ее можно пристроить. После этого, прежде чем вызвать такси, зашел к местному сапожнику, и попросил мастера наложить шов на мой многострадальный чемодан. В прошлый раз, я зашивал его сам, на этот решил довериться мастеру. За каких-то десять франков, получил его обратно, как новенький.

Решив здесь все вопросы, я сел в такси и попросил доставить меня на аэродром. Зайдя в диспетчерскую, поинтересовался на счет возможных пассажиров, или почты. Оказалось, что имеется довольно выгодный заказ в Барселону. Подобное меня вполне устраивало, и потому, уже через какой-то час, я оказался в воздухе. Лететь было недалеко, и за каких-то два с половиной часа я добрался до места. Стоило дойти до диспетчера, как меня «обрадовали» достаточно выгодным заказом, от графа де ла Моля которому припичило отправиться в собственное поместье на Форментеро, остров находящийся рядом с Ибицей. Ждать пока его светлость соизволит появиться на аэродроме, пришлось довольно долго, но с другой стороны, подобные перелеты всегда оплачивались очень хорошо, поэтому я не особенно расстраивался.

Следующие четыре с половиной часа, я провел над средиземным морем, прибыв к месту назначения уже к вечеру. Переночевав в местной гостинице, утром прекрасно позавтракал, и довольно быстро мне нашли, достаточно выгодный передет в Малагу, крупный город на Испанском побережье, где имелся морской порт, и вполне можно было решить вопрос с перевозкой судна хоть в Американские штаты, хоть куда-то еще. Лететь было нескеолько далековато, но тем не менее я вполне укладывался в перелет, и хотя к моменту посадки изрядно устал, но зато чувствовал, что изрядно запутал свои следы, и меня вряли кто-то разыщет. Во всяком случае в скором времени, а дальше я окажусь уже за океаном, сменю имя и найти меня будет намного труднее.

Оставив свой самолет на аэродроме, оплатил стоянку, предупредил механика о том, что скорее всегу, нужно будет готовить самолет, для морской перевозки, подхватил свой чемодан и отправился в город, где снял номер в отеле. Здесь привел себя в порядок, и решил прогуляться по городу, посидеть в каком-нибудь баре, а после лечь спать, чтобы на следующий день спокойно заняться своими делами для найма подходящего судна, чтобы отправиться самому и отправить свой самолет на другой континент.

Бар в котором я устроился располагался прямо на набережной. В двух шагах от моего столика находилась скамейка, установленная прямо у кромки воды. Поинтересовавшись у официанта, можно ли мне пересесть на ту скамью, услышал:

— Да, хоть и на парапет. Многие так делают. Это же так романтично, смотреть на плещущиеся волны с бокалом вина… — Официант оказался тем еще мечтателем.

Поэтому подхватив с собой бутылочку моллодого вина и бокал, перешел туда, и размечтался раздумывая о том, что же ждет меня, там, за горизонтом. И чем, наконец закончатся все эти бесконечные переезды, и бег от самого себя. Наступит ли спокойная жизнь, или я все так же буду стремиться куда-то еще, в неизвестность. А ведь впереди еще будет война, а мне очень хочется отправить письмо Сталину, с точным указанием места клада, и его содержимого. Эта идея пришла в голову достаточно давно, и я как-то даже набросал примерное письмо, к которому приложил кусок карты, с отмеченной на нем точкой захоронения сокровищ и описанием всех примет. Интересно, а если я уеду скажем в ту же Аргентину, или куда-то еще, письмо найдет адресата? Хотя если подумать, достаточно наверное будет отправить его в советское посольство, а там передадут кому следует. Не знаю, как с этим обстоят дела в Аргентине, но вроде бы в Соединенных Штатах, это посольство уже имелось. Так что скорее всего, придется отправлять письмо именно туда.

Пока же черновик лежит в чемодане, вместе со всеми сбережениями и дарственной грамотой, возаводящей моего предка в потомственное дворянство. Ну, а, что. Ведь изначально, дворянское достоинство, даровали за безупречную службу отечеству. Это после уже извратили все на свете. Может отправка письма с указанием места захоронения клада смогут счесть за службу отечеству? Хотя вряд ли. Скорее спустят всех собак, еще и поиздеваются над тем, что отдал это место из-за того, что не смог дотянуться до него сам. Впрочем, все это дело будущего.

Допив вино, я поднялся, расплатился с официантом и вышел из бара, отправившись в отель. Нужно было хорошенько выспаться, потому что на завтра, намечалось много работы.

Эпилог

Отчет: Момент вылета воздушного судна из Марселя, был пропущен из-за того, что на улице дю Рюшель, произошла крупная авария, и мне пришлось делать огромный крюк по боковым улочкам, чтобы объехать ее. В итоге я попал на аэродром уже после того, как самолет JU-f13, с бортовым номером NB-457–782U, оказался в воздухе. Правда диспетчер, аэродрома без каких либо проблем сообщил мне цель полета, о чем был предупрежден наш агент в Барселоне. Но то, что Алекс Бернард вместо того, чтобы заниматься продажей самолета вылетел в рейс, говорило о том, что он вовсе не собирается возвращаться в Советский Союз. Эти предположения подтвердились несколько позже, когда стало известно о том, что Ричард Кроули, выделенный нашему подопечному для сопровождения, погиб в автокатастрофе, а Алекс Бернард не сообщил об этом, хотя был обязан поставить в известность Организацию. Была ли в том вина Бернарда, или же товарищ Кроули сам решился прокатиться на мотоцикле, неизвестно. Хотя то, что Ричард Кроули заядлый мотогонщик было известно многим. Вполне возможно, что Алекс Бернард, просто уступил, настойчивым просьбам своего сопровождающего.

Прибыв в Барселону наш подопечный, через четыре часа, отправился на остров Форментеро перевозя графа де ла Моль, в связи с чем, дальнейший его путь был не совсем ясен. Поэтому, исходя из предположения о том, что г-н Бернард, постарается попасть в какой-нибудь достаточно большой порт, где его вместе с его воздушным судном, могли бы переправить на другой континент, мною были разосланы предупреждения в местные отделения Коминтерна, в три крупных морских порта на территории Испании, и в порт Оран на территории Алжира, для отого, чтобы отследить возможное появление самолета Бернарда в одном из этих мест.

К вечеру того же дня, мне доложили о том, что самолет U-f13, с бортовым номером NB-457–782U, совершил посадку в аэропорту города Малага, Испания. По сведениям полученым от диспетчера аэропорта, и переданым мне, через товарища Хосе, владелец борта отдал распоряжение о подготовке самолета к дальнейшей транспортировке морским транспортом, то есть распорядился освободить аппарат от всех горючих жидкостей, и приготовить его для демонтажа крыльев, явно собираясь покинуть Европу, и отправиться на соседний материк. Так как было не понятно, куда именно он собирается отправляться, мною было принято решение о ликвидации нашего подопечного.

Данное решение было полностью поддержано и утверждено, во время телефонного разговора с главой Французского Исполкома Коминтерна товарищем Луи Миттераном.

Для успешного исполнения приговора, с помощью белинографа фотография нашего подопечного была передана в Малагу, главе местного отделения Коммунистической партии Испании, Хосе Буллехосу. Все остальные действия происходили под его руководством.

/Р. И. Камино/ подпись 17 июня 1926 года. Париж.

* * *

— Видишь вон того парня, в светлом костюме? Это именно он, тот самый, о котором говорил товарищ Хосе.

— Что-то он не похож на предателя.

— Ты много видел предателей, в своей жизни?

— Нет, но думаю, что они дожны вести себя несколько иначе.

— Например?

— Если он предатель, то должет прятаться ото всех, постоянно оглядываться, опасаться слежки. А этот вон развалился как кабальеро и в ус не дует, попивая себе молодое вино на берегу моря.

— Тебе какая разница, как он там развалился и что пьет, или ты считаешь, что товарищу Хосе больше нечего делать, как отправлять нас на поиски невинного сеньора. Вот смотри сам. — парень вытащил из кармана фотографию и показал своему напарнику. Тот вглядевшись в фото и сравнив его с сидящим на стуле человеком, произнес.

— Вообще-то похож, но я думаю можно прихватить, и на всякий случай спросить его самого. Да и документы было бы неплохо взглянуть. К тому же наверняка у него водятся деньги, которые нам с тобою не помешали бы, я не прав? А если при нем есть документы, то мы сможем убедиться, что это действительно он, и доказать товарищу Хосе, что это дело наших рук.

— И как ты собираешься это сделать?

— Проще простого. Подкараулим, огреем дубиной, а дальше сам знаешь.

Парни, еще долго сидели в засаде, ожидая того момента, как мужчина наконец поднимется со своего места и выйдет из бара. Наконец, когда это произошло, некоторое время шли за ним, и подгадав нужный момент, приложив его дубинкой по голове, затащили в одну из подворотен, где быстренько освободили не только от денег и документов, но и от одежды. Затем убедившись, что парень именно тот, кого они ищут, закололи кинжалом, а тело, пользуясь темнотой вынесли на проезжую часть и привязав к столбу, повесили на шею табличку с надписью: «Предатель. Враг народа».

То, что товарищ Хосе Буллехос, был доволен, слабо сказано. Он был просто счастлив. Хотя бы, тому, что беглеца, о котором вчера оповестили все боевые ячейки, и обнаружившегося на его территории довольно быстро вычислили его люди, и мало того, что смогли показательно наказать, так еще и разжились документами, которые позволят воспользовавшись ими, продать самолет, находящийся на местном аэродроме, и пустить вырученные с него средства, на закупку оружия, которого так не хватает всегда.

Конец второй книги.