Там за горизонтом

Глава 9

9

Вообще, все это было похоже на какой-то чудовищный фарс. Создавалось впечатление, что коминтерновцам, получалось, что за моей отправкой стояли именно они, не был нужен никакой агент в Германии. Просто под руку подвернулся мелкий хулиган Гренер попавшийся на каком-то правонарушении, и кто-то подал интересную идею, заменить мелкого шалопая, который просто хотел немного подзаработать, на «своего» человека. И посмотреть, что из этого выйдет? А, вдруг когда-нибудь пригодится? А заодно и отчитаться о создании глубоко законспирированного агента, на территории Германии. То есть никакого конкретного задания мне не давали. Просто приказали добраться до Австрийской границы, и устроиться либо на окраине Зальцбурга, либо в одном из городков или поселков, расположенных неподалеку от него. Снять или купить недорогое жилье, для чего мне будет выделена определенная сумма в немецких марках, устроиться на работу, желательно шофером, чтобы иметь возможность разъезжать по стране. И спокойно жить. Приветствуется создание семьи.

— Но ведь Матиасу всего семнадцать? По всем документам, проходит именно этот возраст. Мне просто не дадут разрешения зарегестрировать брак!

— Мы, не требуем немедленного исполнения. Просто на будущее, ты же отправляешся туда, не на один день! Одним словом, от тебя требуется изображать обычного рабочего человека. Возможно в процессе и наступят некоторые изменения или дополнения, но об этом ты узнаешь в свое время.

Все это выглядело просто прекрасно, если бы не одно, но. После недавно заключенного Версальского Договора — Германия находилась в полном упадке. Ей запретили держать собственную армию, оставив только крохотное количество «парадных» войск, так называемого Рейхсвера, который не тянул даже на сельское ополчение. Заводы и фабрики были разрушены почти до основания, или вывезены с территории страны, в качестве репараций. Тот же недавний король чугуна и стали — Крупп, должен был согласовывать с комиссией каждую выплавленную тонну металла. А помимо этого требовалось выплачивать репарационный долг, который составлял четыре с половиной миллиона золотых марок ежегодно, в течении сорока двух лет. И насколько я помнил из истории Германия смогла расплатиться с этими долгами только к 2010 году. При этом у Германии отобрали все колонии не только в Африке, но и в Азии, и Океании. Из всего имеющегося флота на плаву остались только те корабли, которые были построены до начала Первой Мировой войны, при этом, они были разоружены более, чем наполовину, с них удалили все крупнокалиберные орудия, а то, что осталось, не тянуло, даже на легкие канонерки. Заложенные, но недостроенные суда, требовалось попилить на металлолом, кроме нескольких кораблей, которые были переведены в торговый флот. В Германии, постоянно вспыхивали восстания и забастовки, которые жестоко подавлялись силами полиции. Кроме того кто-то в руководстве страны, вдруг решил, что самым очевидным делом, для погашения долгов, будет напечатать деньги, и выпустить их в оборот. В итоге началась бешеная инфляция, которая обещала в скором сремени перейти в гипер, в результате чего, уже к 1923 году, дешевле было растапливать печи деньгами, потому, как дрова были существенно дороже.

Одним словом, в стране царила полная разруха и слова о том, что «ты же шофер и потому легко найдешь работу по специальности» были либо издевкой, либо представители ИККИ (Исполнительный Комитет Коммунистического Интернационала) просто не задумывались о том, что сейчас творится на территории Германии, потому что находились далеко от нее. Ну, а выживу я там, или погибну в угоду деятельности, Мирового Коммунизма, их волновало меньше всего. Все это напоминало мне, то как некоторые, особенно продвинутые родители, учат ребенка плавать. Забрасывают в воду и смотрят. Выплывет, значит научится плавать, утонет, значит такова его судьба.

Меня снабдили тремя кодовыми фразами — паролями, услышав которые, я должен был выполнить распоряжение нашедшего меня агента, в то время как сам, был начисто лишен любой связи с внешним миром. То есть даже не представлял, куда мне можно обратиться в случае крайних обстоятельств. Точнее сказать дали адрес почтового ящика в Берлине, куда я должен был отправить открытку до востребования, и ждать ответа. Но если в итоге письмо и найдет адресата, то по номеру почтового ящика, я точно не смогу сказать где именно он живет. И вообще, повторюсь, создавалось впечатление, что подготовку моего заброса, осуществляли полные дилетанты. Как пример; Мне выдали пароли, которые я старательно зазубрил, а на следующий день вдруг оказалось, что одна из кодовых фраз — это изречение какого-то немецкого деятеля, мало того, что перевранное до полного искажения первоначальной мысли, так еще и находящееся из-за этого под запретом. Ну как если бы взяли, какое-то изречение допустим В. И. Ленина, исказили, и получился анекдот. Как со «сраными сосиками» Леонида Ильича Брежнева. И если кто-то посторонний услышит эту фразу, то провал обеспечен. Донесут в тот же час, тем более в Германии. В итоге, пришлось срочно «забывать» эту фразу и заучивать новую.

Тоже самое касалось сбора вещей. Кто-то, из организаторов, притащил обычный советский чемодан, набитый довольно приличными гражданскими вещами моего размера, но даже не задумался о том, что в Германии не продают, не советских чемоданов, ни тем более вещей выпущеных на советской фабрике. В итоге из казармы притащили мой собственный чемодан, купленный на рынке Самары. Как оказалось, на нем имеется крохотная бирка, говорящая о том, что он произведен в Германии еще в конце прошлого века. Этого оказалось достаточно, чтобы утвердить именно его. Правда из него выбросили все, что приобрел я сам, невзирая на то, что купленный мною костюм был пошит в Цюрихе, но выглядел слишком шикарно. И вложили всю одежду, произведенную в Австрии и Германии. Подчас несколько больших размеров, только из-за того, что новая мне, как бы не подходила, ведь я должен был изображать обычного работягу, а ношенная не всегда оказывалась нужного размера. При этом, чаще всего использовали одежду Московских коминтерновцев.

Честно говоря, я к этому времени, уже похоронил мысли о том, что когда-то встречусь со своими сбережениями, и всецело был занят подготовкой к ожидающей меня деятельности, заранее готовясь к самому худшему. И появление моего красавца-чемодана, позволило взглянуть на свою будущую работу, с гораздо большим оптимизмом. Наличие денег, позволяло надеяться на то, что я не сдохну из-за чудовищной инфляции в Германии, и смогу выжить и наладить и свой быт, и качество ожидаемой от меня деятельности. Тем более слыша споры руководителей, даже не рассчитывал на то, что выданная мне сумма, позволит, хотя бы без проблем адаптироваться в чужой стране.

Больше всего, меня расстроило то, что забрали мой полушубок, прямо указав на то, что в Германии такого не носят. Во всяком случае обычные работяги, для них это слишком дорого. Вместо него, мне было выдано, изрядно потертое демисезонное пальтишко, ранее принадлежащее одному из руководителей Исполкома, ну а ему, в качестве компенсации за потерю верхней одежды, мой полушубок. Когда-то это пальто, может и смотрелось очень даже неплохо, сейчас, трудно было это утверждать, но никакие претензии не принимались.

Десятого июля 1921 года. за два дня до завершения съезда Третьего Интернационала, меня посадили в поезд, следующий в Берлин. На дорогу и для устройства на месте было выдано двенадцать тысяч немецких марок, и был дан хороший совет, не затягивать с покупкой или в крайнем случае, съемом жилья, потому, что цены растут не по дням, а по часам, а дополнительной помощи, в ближайшее время, ждать неоткуда. Границу я пересек вполне нормально, правда некоторые проблемы возникли на Польском таможенном переходе, но предъявленный паспорт немецкого гражданина, снял все вопросы. Как бы то ни было, но Германию в Польше, пока уважали.

В Берлине, сразу же пересел на поезд, отправляющийся в Мюнхен, и далее в Вену. Правда Австрия не входила в мои планы, и конечной станцией для меня был крохотный городок, расположившийся на самой границе с Австрией, под названием Зальцбургхофен. Причем с австрийской стороны находился почти тезка этого городка значительно больший по размеру Зальцбург. Тот городок, в котором мне предстояло жить, скорее был похож на большую деревню, с населением чуть больше полутора тысяч человек, расположившуюся среди холмов в предгорье Альп, на стыке двух речек Залах и Зальцах. До ближайшей горы, поднимающейся к самым облакам, было не больше десяти километров. Впрочем, благодаря близкому горному массиву, здесь было достаточно комфортно, не идеал, но все же. Теплый сезон длился с середины мая и до середины октября. Температура в это время, повышалась до двадцати-двадцати пяти градусов с редкими дождями. Преобладающее количество осадков происходило в зимний период с декабря по март. Но ниже минус пяти градусов, температура опускалась очень редко. Снег если и выпадал, то держался очень недолго, быстро тая и превращаясь в слякоть. Впрочем здесь зима ощущалась гораздо легче чем в России, даже в близлежащих деревнях, в одной из которой я и нашел себе пристанище, улицы и дороги были заасфальтированы, и такого бездорожья как в Союзе, здесь практически не наблюдалось.

Местное население в основном занималось скотоводством, выращиванием овощей и лесозаготовками. Кроме того, через город проходила железнодорожная линия, соединяющая Австрию с Германией. И только она давала городку, как минимум половину рабочих мест.

Купленный мною домик, с небольшим приусадебным участком на берегу реки Залах, находился в деревеньке Фельдкирхен, в пяти километрах от железнодорожной станции. И мне пришлось выложить за него почти десять тысяч немецких марок. В итоге, у меня на руках оказалась сущая мелочь, которой едва хватало на еду, но вдруг оказалось, что те самые фунты, что я перед отъездом из заимки взял с собою в дорогу, здесь очень даже в цене, да и обменять их на марки, или даже оплатить ими любой товар, проще простого, и если сейчас за один доллар давали до ста девяноста марок, то за те же фунты, в пять раз больше. При этом цены росли как на дрожжах. С работой было все гораздо хуже, хотя после нескольких дней поиска, мне повезло устроиться помощником механика в железнодорожное депо. О должности шофера, не было и речи. Если здесь и имелись грузовые автомобили, то только у пары богатых скотоводов, и три легковых автомобиля у инженера, директора паровозного депо, и начальника Таможенного поста.

Купленное мною жилье, представляло собой, каменно-кирпичную постройку, размерами шесть на восемь метров. С высоким каменным цоколем, за которым скрывался полуподвал, который был разделен надвое, и отдельным входом в него. В левой половине находились деревянные лари, для хранения овощей, а у стен стояли старые шкафы, видимо снесенные вниз после замены мебели, в которых предполагалось хранить домашние заготовки. Правда сейчас все они были пусты, за исключением проросших остатков картофельных клубней в одном из ларей.

За стеной находилась домашняя мастерская. Судя по наличию большого деревянного верстака, нескольких ржавых столярных инструментов, которые были брошены в углу, и обрезков пиломатериалов, которые не удосужились убрать, бывшие хозяева, здесь когда-то обитал человек занимающийся обработкой дерева. Из доставшегося мне инструмента, обнаружилась несколько поведенная пила на которой отсутствовало половина зубьев, тяжелый молоток без ручки, треснувший по обуху топор без топорища, и заржавевшие до полного изумления клещи. Впрочем, для начала я был рад даже этому, потому что в поленнице хоть и присутствовали чурбаки, а вот порубить их было просто нечем. Разумеется, чуть позже я приобрел все необходимое, но первое время, приходилось как-то изворачиваться.

Жилая часть дома также была разделена на две части. В правой располагалась кухня, причем дровяная печь была поставлена таким образом, что одновременно обогревала и жилую комнату и частично мансарду, за счет широкой трубы, проходящей через нее. Вместе с кухней мне достался большой дубовый вполне приличный стол, который оставили скорее потому, что он просто не проходил в проем двери, а разбирать его на части, было или лень, или хозяева не знали, как это сделать. Пара колченогих табуретов, и небольшое количество посуды.

Оставленная посуда состояла и огромной чугунной сковороды, на которой за один раз можно было испечь как минимум штук пятьдесят яиц, то есть готовить на ней для одного человека, было по меньшей мере глупо, может именно поэтому ее и бросили здесь. Кроме того, имелось несколько глиняных и одна металлическая миска. К моему огромному удивлению в столе, в самом дальнем углу под грудой какого-то хлама, обнаружились две новенькие медные кастрюли, стоявшие одна в другой. Похоже их просто не заметили, решив, что среди валяющейся там какой-то мелочи и мусора, не может оказаться что-то дельного.

В комнате стоял диван похожий на тот которым я пользовался в Самаре, правда у этого была порвана обивка, но на первое время он мне вполне подходил, и перекосившийся платяной шкаф, с оторванной дверцей. Из комнаты, вдоль внешней стены поднималась неширокая лестница, по которой можно было попасть в мансарду. Крыша оказалась утеплена проложенной между стропилами соломой и изнутри подбита тонкими деревянными плашками, в торце крыши на фронтоне имелось небольшое окно. Сейчас здесь было несколько душно, но помня мансарду в Страсбурге в прошлой жизни, сомневаюсь, что зимой здесь будет достаточно тепло. Хотя труба от печи поднимающаяся вверх была остаточно широкой и находилась как раз посередине мансарды, как бы перегораживая ее на две части, из-за чего в дальней части было несколько темновато. Впрочем, мне хватало и нижней комнаты. Тем более что никакой иной мебели, кроме той, о чем было рассказано выше, в доме не наблюдалось.

Первым делом, после того, как устроился на работу, я решил обзавестись новой мебелью. В оставленном бывшими хозяевами диване, обнаружились клопы, из-за которых я не спал всю первую ночь. Причем так вышло, что даже перейдя на пол, я не избавился от их присутствия. Наслушавшись самых разных советов, в итоге решил применить из сразу все. В первую очередь, вынес во двор все имеющуюся в доме мебель, за исключением разве что, того большого стола и встроенного в кухонную стену шкафа для посуды. Хотя все находящееся там барахло после некоторой сортировки, все же отправил на помойку, оставив разве что, те две кастрюли. Сковороду, и большую часть найденного инструмента, так и вообще сдал в металлолом, и на полученные деньги приобрел куда меньшую, но вполне удобную сковородку и чайник. Затем выгреб из печи всю золу и просыпал все щели в полах и вдоль стен по плинтусам. Судя по утверждениям новых знакомых все это очень помогает для избавления от насекомых, высушивая их гнезда. Впрочем, не побрезговал и другими советами. После двух дней выдержки, промыл полы и побрызгал те же щели уксусной эсенцией, а после вновь промыл полы с мылом и щеткой, как это делалось в армии, и наконец-то, почти успокоился. Разве что разложил по углам мешочки с полынью, мятой и чередой. Которые по словам сослуживцев должны были отпугивать любых насекомых. Не знаю, как там на счет клопов и тараканов, но комаров, как мне показалось, стало значительно меньше. Впрочем учитывая то, что мебель я вскоре поменял, то в новой не было и клопов.

Вынесенную мебель развалил на доски прямо во дворе. Все связанное с набивкой и тряпьем выбросил, а доски спалил в печи. Причем старался вначале их внимательно осматривать чтобы ненароком не занести в дом какую-то гадость. После чего обменял несколько банкнот и купил у местного торговца новенькую софу и одежный шкаф. У другого торговца приобрел некоторое количество посуды, все-таки питаться и готовить приходилось именно дома. А единственный находящийся в городке ресторан был мне не по карману. Хотя несколько позже и нашлось вполне приличное недорогое заведение, но даже с его ценами, и текущей инфляцией, на слишком частые посащения расчитывать не приходилось. Светить привезенное с собою богатство я не собирался. И так уже пришлось расставаться с британскими фунтами. Впереди ожидалась чудовищная инфляция, следом приход к власти Гитлера, и будущее рисовалось мне далеко не в радужных тонах. Хотя, во мне все-таки теплилась какая-то надежда, что находясь здесь, я смогу принести своей стране, хоть какую-то пользу.

Как и было мне приказано, после того, как все более или менее утряслось, я купил местную открытку с видом на городскую ратушу и отправил ее по указанному мне адресу в Берлин. В открытке поздравил тетушку Эльзу с днем ангела, хотя честно говоря все это, было опять же, как-то по-дилетантски. Если смотреть по святцам, то день ангела для Елизаветы, к которым можно причислить Эльзу приходится на седьмое мая, пятое или восемнадцатое сентября, какой ко всем святым, день ангела в начале августа, ума не дам. Впрочем, мое дело «поздравить», а там пусть сами разбираются, что к чему.

Приусадебный участок, насчитывающий по своим размерам, где-то соток пять-шесть, доставшийся мне вместе с домиком, вполне мог обеспечить меня хоть какими-то овощами, вот только учитывая то, что уже наступил август, что-то сажать на нем было поздно. Поэтому в один из выходных дней, я просто перекопал участок, и оставил его до будущей весны, решив, что хотя бы картошкой, на будущий год, я себя обеспечу. Тем более я прекрасно помнил, что уже с нового года инфляция перейдет все разумные пределы, и если сейчас за доллар дают около ста девяноста марок, то потом это будут тысячи. Именно поэтому, как только местные фермеры собрали первый урожай, я не особенно оглядываясь на высокие цены, закупил для себя целую кучу овощей. В основном репы, картофеля, тыквы ну и всего остального, до чего смог дотянуться. Не оставил безо внимания и злаки, приобретя несколько мешков пшеницы и ячменя. Соседи, видя, как я затаскиваю в свой подвал очередной мешок с ячменем, крутили у виска пальцами и подтрунивали надо мною, спрашивая, когда же наконец я угощу их свежим пивом с нового урожая.

Я же, немного подумав, немного переделал дровяной сарай, и купил трех молодых подрощеных курочек и петушка. До осени они вполне находили себе еду на приусадебном участке, выклевывая червяков, и остатки травы, а ближе к зиме, я собирался перевести их на ячмень, и то, что будет оставаться от моей собственной готовки. Зато уже к середине октября, я получал, как минимум пару яиц в три-четыре дня, и это меня радовало.

В начале ноября мой дом посетил представитель Исполкома Коминтерна. Честно говоря, глядя на его вид, сроду бы не сказал, что он занимает хоть какой-то важный пост в ИККИ, но с другой стороны, пришли ко мне какого-то богатого бюргера, и у соседей тут же бы возникли по этому поводу вопросы. А здесь, вряд ли стали бы держать это при себе. Уже на следующий день об этом бы знала вся деревня. А так, ну пришел какой-то знакомый с работы, или откуда-то еще, поговорили, попили пивка и разошлись.

Впрочем, одним пивом, надо отдать должное не обошлось. Во-первых, он привез мне почти пять тысяч марок, объявив это подарком, в честь четвертой годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции. В общем-то немного, учитывая то, что в депо я получал вдвое больше, но хотя бы не забыли и то ладно. Правда потом, осмотрев мой домик, предложил потратить эти деньги на покупку пары кроватей, постельного белья и сделать некоторые запасы продуктов.

— Для чего? — Спросил я.

— Ну, учитывая, что ты живешь на самой границе, вдруг придется кого-то, переправлять в Австрию.

Честно говоря, дилетантизм, так и пер изо всех дыр. Между странами хоть и имеется какая-то граница, но ее переход, возможен без особых проблем, где угодно, и когда угодно, просто потому, что она практически не охранялась. Впрочем, мне было все равно. Хотят сделать здесь перевалочный пункт пусть делают, сомневаюсь, что у них из этого что-то выйдет. Вернее сказать, все получится, но зачем создавать себе все эти лишние проблемы, я просто не понимал. Участок моего домика выходил на берег реки Залха, шириной около десяти метров. Чуть в стороне, метрах в тридцати, имелся деревяный мостик, по которому можно было спокойно перейти на тот берег, а зимой речка покрывалась льдом. Перейти на другую сторону реки, не было никаких проблем, особенно учитывая то, что речка, как раз и была естественной границей между Германией и Австрией. Я частенько бегал туда за свежими булками или пивом, только потому, что там все это было дешевле чем здесь. А единственный сторожевой пост, совмещенный с Таможенным переходом, находился на автомобильной дороге, километрах в пяти от моего дома. И предназначался он в основном для транспорта. Скорее мое начальство, желало создать, хоть какую-то видимость работы со мной. Иначе, я даже не представляю, зачем все это нужно.

После этого все надолго затихло. Кровати и шкаф, я разумеется приобрел, продуктов хватало и так, разве что купил себе велосипед, чтобы не бить ноги, проходя каждый день по пять километров на работу и столько же возвращаясь обратно. А на велосипеде, это было и одновременно утренней зарядкой, и вечерним моционом, да и пользоваться им можно было круглый год. Снег здесь особенно не залеживался, быстро превращаясь в слякоть, поэтому велосипед пришелся, как нельзя кстати. В общем жизнь налаживалась.

Правда, налаживалась она, не совсем туда, куда бы хотелось. Вначале, курс марки держался в районе двух сотен, за один доллар, а после первого января, вдруг резко подскочил до пяти тысяч, и уже не останавливался, а пер в гору ударными темпами. Порой случалось такое, что, придя рано по утру в булочную, приходилось выстаивать в очереди только потому, что хозяин не начинал торговлю до тех пор, пока по радио не объявляли новый курс доллара. И то, что еще с вечера продавалось по одной цене, сейчас выходило гораздо дороже.

Среди знакомых ходил анекдот, о студенте Фрайбургского университета, решившем выпить кофе. Одна чашка стоила 500 марок. Студент выпил одну и заказал вторую. В итоге ему пришлось заплатить 1400 марок: кофе за то время пока он пил, успел подорожать.

Вдобавок ко всему, в середине января приостановили производство в депо, в котором я работал. Железной дороге стало невыгодно ремонтировать у нас вагоны, и большую часть производства перевели в Мюнхен. Здесь же занимались текущим мелким ремонтом и обслуживанием проходящих поездов. В итоге, пришлось переводиться в обходчики, где платили еще меньше, чем на прежней должности. Правда у меня, имелся большой запас продуктов, куры исправно несли яйца, а река, протекающая возле дома, снабжала меня свежей рыбой, которую вдобавок еще и с удовольствием раскупали все соседи. По большей части обменивая ее на другие продукты питания, но так было даже выгоднее. С дровами было гораздо хуже. Наступили сильные холода, и сделанный по осени запас дров таял ударными методами. Однажды ночью, решив, что меня никто не видит, срубил возле реки какое-то небольшое дерево, распилил его на чурбаки и успел перетащить в подвал. Едва рассвело, ко мне тут же наведался лесник, вместе с местным полицаем. Хорошо, что я прекрасно знал и того и другого, поэтому обошлось накрытым столом и шнапсом, в противном случае, пришлось бы выплачивать штраф, за незаконную вырубку, в размере половины моего оклада жалования. То, есть мало того, что меня увидели за этим занятием, так еще и успели донести об этом.

В начале февраля, ко мне «в гости» заехала «супружеская пара». Женщину я видел впервые, а в качестве «супруга» выступал тот самый мужчина, что приезжал ко мне несколько раньше. Остановившись на пару дней, они прожили у меня целую неделю. Правда, пока мужчина бегал по городу занимаясь какими-то известными только ему делами, женщина готовила еду, что, впрочем, меня вполне устраивало. А в один из дней, они вдвоем, нагрузившись моими припасами так, что едва передвигали ноги, перебрались по льду, через реку Залах, и ушли в Австрию. Я только, вроде бы вздохнул по свободнее, как вдруг выяснилось, что пока я выполнял какую-то мелкую просьбу в городе, женщина зарубила трех кур себе в дорогу, а я остался с одним петухом. И это еще не считая того, что они фактически бесплатно столовались у меня, целую неделю, жрали как не в себя мои продукты, и еще сколько взяли их в дорогу. И не заплатили мне за это ни пфеннинга. Такой расклад меня совсем не устраивал.