Темная Императрица

С колотящимся сердцем Гассан добрался до двери, где охранник провел его внутрь и молча провел вверх по одному из пролетов лестницы, обрамлявшей главный зал.

Дверь в кабинет губернатора была открыта, и, когда они подошли, охранник в белом жестом пригласил его войти. Сделав тщетную попытку пригладить спутанные чёрные кудри на голове и поправить пиджак, Гассан откашлялся и вошёл в комнату.

Там был высокий, хорошо одетый мужчина с длинным носом и пронзительным взглядом, иностранец, присланный из Велутио, чтобы взять под контроль М'Дахза. У него был также опасный вид. Гассан нервно сглотнул.

«Сэр», — он вытянулся по стойке смирно и отдал честь.

Губернатор повернулся и встал у стола, скрестив ноги, откинувшись назад и скрестив руки.

«Капитан, полагаю, новости, которые вы принесли, нехорошие?»

Гассан покачал головой и с трудом вымолвил слово, на мгновение пожалев, что не принял предложение Самира. Однако долг нужно исполнить.

«Докладываю, милорд, о потере «Ветра Божьего» и небольшой части его команды. Большинство людей вернулись со мной и ждут дальнейших указаний в доках».

Губернатор постучал пальцем по губам.

«Я был уверен, что вы не успели добраться до Велутио и обратно за столь короткое время. Расскажите, пожалуйста, что случилось с самым прославленным судном калфорийского флота и где сейчас находится ваша подопечная, леди Асима?»

Гассан снова сглотнул. В голосе мужчины слышалась резкая нотка, которая говорила очень красноречиво, несмотря на почти небрежные слова.

«К сожалению, сэр, мы стали жертвой пиратов».

Он поморщился. Он понял, что это момент, определяющий его характер. Взял ли он на себя всю ответственность? Ситуация была неудачной и в значительной степени выходящей за рамки его контроля. Правда была менее благородной и гораздо менее правдоподобной. Но, с другой стороны, Асима заслужила всё, что жизнь ей сейчас преподнесла… или что Гассан преподнес.

«Леди Асима, пытаясь помешать нам выполнить нашу миссию, устроила диверсию на корабле и лишила нас возможности маневрировать, когда появились пираты. Мы были не в состоянии противостоять им, сэр».

«Могу ли я спросить, опознали ли вы нападавших?»

Гассан вздохнул.

«Да, сэр. Это был капитан Самир с «Тёмной Императрицы».

Губернатор понимающе кивнул.

«Уверен, вы понимаете, насколько всё это выглядит ненормально, капитан Гассан. Обычно мне пришлось бы выбирать между дисциплинарными мерами, которые я мог бы применить к вам за потерю корабля и важного пассажира. Однако, учитывая, что и упомянутый пассажир, и капитан нападавших — ваши старые знакомые, возникают другие вопросы, и я опасаюсь, что мы вышли за рамки моей юрисдикции».

Гассан профессионально кивнул.

«Я понимаю, как это должно выглядеть, мой господин…»

«Замолчи!» — прошипел губернатор. «Вам очень повезёт, если выберетесь из этой передряги с головой на плечах, капитан. В любом случае, я передам своим начальникам в Кальфорисе рекомендацию уволить вас с позором из полиции без содержания и льгот, а возможно, и изгнать из провинции».

Гассан слегка дрожал, пытаясь держаться прямо.

"Сэр…"

«Вот и всё, капитан Гассан, и будьте благодарны за то, что я милосерден. Лорд, обучавший меня в Велутио, рекомендовал бы казнить за такую ошибку, учитывая сомнительные обстоятельства».

Гассан выпрямился и отдал честь.

«Да, сэр».

Губернатор злобно посмотрел на него.

«У тебя, кажется, есть родственники в М'Дахзе? Дом здесь? Я уверен, что видел это в записях».

Гассан на мгновение заморгал, не зная, что ответить.

«Здесь есть дом, принадлежавший моей матери, если он ещё стоит, сэр. Никто из моей семьи не пережил оккупацию».

«Хорошо. Адрес, без сомнения, будет в деле. Отправляйтесь туда и оставайтесь там, пока вам не прикажут иначе. Я отправлю гонца в Калфорис с новостями и попрошу рекомендацию маршала. Когда она будет дана, я пошлю за вами».

"Сэр."

«И не вздумайте покидать город. Ваше имя и приметы будут переданы армии и портовым властям. Я отпускаю вас с честью, при условии, что вы всё ещё являетесь действующим офицером, и решение ещё не принято. Не ввязывайтесь в неприятности, пока за вами не пришлют».

Гассан кивнул и отдал честь.

«А теперь иди».

Отдав последний поклон, Гассан повернулся на каблуках и вышел из комнаты. Не останавливаясь и не оглядываясь, он спустился по лестнице, пересёк зал, вышел через двери и, пересёк территорию, вышел на площадь.

Обитатели М'Дахза, мимо которых он проходил, шарахались от его свирепого взгляда и стиснули зубы. Когда Гассан покинул комплекс, депрессия и отчаяние сменились чем-то другим: гневной решимостью и холодной уверенностью.

Оставался лишь один способ уладить дело с начальством: преподнести им Самира на блюдечке и вернуть Асиму невредимой, чтобы она ответила за свои преступления.

Палящее солнце висело над М'Дазом, освещая город, находившийся в постоянном движении. Падение режима подняло дух людей и вернуло торговлю и жизнь. В М'Даз наступили перемены, и многие из его потерянных детей вернулись домой.

И вот теперь трое из этих детей, которых постоянно отрывали друг от друга и снова сводили вместе, изменившиеся до неузнаваемости по сравнению с мальчиками и девочками, которые гонялись по раскаленным крышам целую вечность назад, собрались на игровой площадке своего детства.

Пират, солдат и принцесса возвращались домой, принося с собой планы и интриги.

Часть четвертая: Враг моего врага

В которой Самир возвращается домой

М'Даз выглядел с моря точно так же, как и всегда: переплетение узких улочек и переулков, петляющих среди белых кварталов, поднимаясь по склону к вершине, где над низкими крышами гордо возвышались стены и башни губернаторского дворцового комплекса. Хотя на самом деле на борту «Духа искупления» они чувствовали только свежий, пусть и солоноватый, морской воздух, разум пропитывался смешанным ароматом специй и навоза, который они помнили с юности.

Самир вздохнул. Они провели в море больше двух недель, включая редкие остановки то в одном, то в другом порту. Как ни не хотелось ему в этом признаваться, Самир обнаружил, что ему скорее по душе жизнь законопослушного торговца. Пусть физически она была менее захватывающей, но трудности, присущие бизнесу, давали ему пищу для ума даже в тихие, спокойные минуты. Более того, Асима так хорошо играла роль императорской аристократки, что очаровала и убедила многих, в остальном проницательных торговцев, заключить чрезвычайно выгодные сделки.

Для Самира не было большим сюрпризом, что его пассажирка была способна взять на себя роль и сыграть ее без малейшей ошибки или сбоя, но в этих случаях ее изворотливый ум и скользкие моральные принципы играли на руку всем заинтересованным сторонам.

И всё же, с каждым перелётом между портами, приближавшими их к месту назначения, Самир чувствовал, как его настроение омрачается и омрачается с каждой пройденной лигой. Поездка в М'Даз была не самым приятным пунктом в его списке дел, но именно здесь всё должно было измениться, и каждая деталь должна была быть идеальной. Он надеялся, во имя всех богов, которые всё ещё были заинтересованы в наблюдении за его родным городом, что не недооценил Асиму. Он сомневался, что недооценил, но всё же терзало сомнение. Он мог бы подтолкнуть её в нужном направлении, но она была почти такой же хитрой, как он, и могла бы это заметить.

Он повернулся и посмотрел вдоль перил, на которые они опирались, бросив уклончивый взгляд на свою пассажирку в дорогом платье в северном стиле. Он вынужден был признать, что она не только выглядела как надо, но и была необыкновенно соблазнительна.

«Я никогда не бываю полностью счастлив, возвращаясь сюда», — с грустью сказал он.

«Это вонючая дыра», — рассеянно кивнул Асима.

«Я не это имел в виду», — резко ответил ей Самир. «Я чувствую одновременно радость, грусть, разочарование и злость, стоит мне только взглянуть на это место. Оно разрывает меня на части одновременно. И, конечно же, учитывая мой нынешний путь, я никогда не могу полностью расслабиться, находясь здесь, поэтому я также напряжён и нервничаю».

«Сколько нам еще до причаливания?» — спросила она.

«Пять минут».

Женщина кивнула.

«Что ты теперь будешь делать?» — спросил Самир.

«Я продам свои немногочисленные дорогие вещи и найду безопасный путь обратно в Пеласию. Однако мне придётся избегать любых контактов с губернатором и военными, ведь именно они отправили меня в изгнание за море. Думаю, за несколько часов я смогу найти нужных людей».

«У меня есть для вас немного денег, отложенных. Вы принесли нам неплохую прибыль за это путешествие, госпожа Велутио, поэтому я подумал, что небольшой знак нашей благодарности поможет вам как можно быстрее добраться до места назначения».

Асима улыбнулась.

«Спасибо, Самир. Мне всё же придётся остаться в городе хотя бы на одну ночь. Мой отец умер несколько лет назад, и у меня так и не было возможности посетить его могилу, так что, думаю, стоит воспользоваться этой возможностью, пока я здесь».

«В самом деле. Я подумывал посетить наш старый район, но в М'Дазе слишком много людей, которые могут меня знать или узнать. Безопаснее будет провести ночь на борту и не выходить дальше доков. Если вы собираетесь в город, возможно, вы заглянете в дом моей матери и передадите привет её призраку?»

Асима кивнула.

"Конечно."

Пара замолчала, наблюдая, как к ним приближается разросшийся М'Дахз. Минуты шли, пока они, глубоко задумавшись, облокотились на перила, не отрывая взгляда от цели.

«Приготовиться к стыковке!» — раздался голос с командной палубы.

Самир снова взглянул на своего первого помощника, который тоже был сосредоточен на городе впереди. Команда двигалась вокруг них, готовя швартовы, занимая места с веслами и убирая паруса. Самир почти не обращал на них внимания, всё ещё сосредоточенно пытаясь понять, чем, по всей видимости, занимается Асима.

Выпрямившись, он поправил тесную, колючую зелёную куртку императорского зелёного цвета и пригладил волосы, чтобы они выглядели аккуратнее. Наклонившись, он развязал сумку, которую принёс из каюты, достал кожаный бумажник и перекинул её через плечо.

«Не дай себе сорваться, Асима».

Она кивнула, и её лицо приняло серьёзное выражение, которое она так часто носила в последние недели. Через несколько мгновений корабль медленно приблизился к причалу, весла убрались в корпус и опустились, пока другие матросы забрасывали лини. Самир взглянул вдоль деревянного настила на небольшую группу ожидавших их. Двое городских стражников стояли рядом с невысоким, похожим на ласку, человеком с планшетом и стилусом, который хмуро смотрел на новоприбывшего.

Осторожно и дипломатично Самир дождался полной остановки судна и начала завязывания швартовов, а затем почтительно взял Асиму за руку. Когда матросы вынесли трап и спустили его на причал, Самир и его пассажирка перешли на него. В соответствии с вековой традицией капитана, встречающего почётного гостя, он поклонился ей, а затем медленно спустился по трапу, протягивая перед собой руку, чтобы дама могла её пожать.

Доска была скользкой, и Асима специально пробежала по ней в своих дорогих тапочках, просто чтобы полюбоваться. Самир едва не улыбнулся. Внимание к деталям – вот что делало её хорошей. И именно это делало её опасной.

Они вышли на дорожку, и он повёл её вперёд, держа её руку под руку, пока они не остановились перед группой мужчин. Самир профессионально кивнул, а Асима одарила их снисходительной улыбкой.

«Доброе утро, капитан… леди».

Самир улыбнулся.

«Доброе утро, офицер. Позвольте представить вам леди Лирию, бывшую жительницу Кальфориса, а теперь — Велутио».

Портовый служащий серьезно поклонился, а затем указал стилусом на корабль.

«Ваше имя, груз и пункт назначения, а также порт отправления, капитан?»

Самир профессионально кивнул и передал ему кожаную папку. Чиновник открыл её, быстро взглянул на документы и перевернул страницу, чтобы проверить следующую. Кивнув, он вернул папку и жестом стилуса велел продолжать.

«Капитан Халвус с «Духа искупления» покинул Велутио четыре недели назад», — объявил Самир. «Разнообразный груз, в основном ткани и зерно. Никаких ограничений. Мы находимся лишь на одном этапе нашего путешествия. Отсюда через день-два мы направимся в Кальфорис, затем в порты восточного побережья и далее в Джермаллу, а затем вернёмся в Велутио».

Говоря это, чиновник кивал и делал пометки на планшете.

«Долгое путешествие, капитан».

«Кружной маршрут, в целях безопасности держитесь береговой линии. Боюсь, в ваших водах слишком много историй о пиратах, офицер».

Судья бросил на него несчастный взгляд и вернулся к своим наблюдениям.

«К сожалению, вы не первый, кто это говорит. Но вы хотя бы пришли. Многие вообще держатся подальше».

«Вы хотите провести обыск в трюме? Без проблем, если да, но дама пробудет в М'Дахзе несколько дней, чтобы навестить знакомую, и я хотел бы, чтобы её проводили к друзьям, прежде чем мы начнём, чтобы не причинять ей слишком много неудобств».

Чиновник оглядел Самира с ног до головы, а затем высокомерно улыбнулся Асиме.

«Похоже, всё в порядке, капитан, так что, думаю, мы можем обойтись без формальностей. Добро пожаловать в М'Даз, миледи. Надеюсь, вам здесь понравится. В городе сейчас царит чрезвычайная суета. Мы готовимся к первому фестивалю, который продлится целую неделю с момента освобождения города, и это будет довольно масштабное торжество. Надеюсь, вы сможете остаться».

Асима ослепительно улыбнулась мужчине.

«Я приложу все усилия, чтобы присутствовать, сэр».

Он ещё раз улыбнулся ей, а затем почтительно опустил лицо и отступил в сторону. Двое стражников слегка поклонились и расступились, чтобы освободить причал.

«Пожалуйста, капитан, после вас».

Самир кивнул и, всё ещё протягивая руку Асиме, вышел с причала на сушу. Когда они оказались вне зоны слышимости, Асима глубоко вздохнула.

«Опасно, предлагаешь свою территорию для обыска».

«Открытость и честность часто вознаграждаются, даже если они фальшивые. Гораздо опаснее казаться скрытным и нерешительным».

«Ну», — сказала она, расправив плечи, — «думаю, ты можешь спокойно оставить меня здесь, Самир. Тебе не стоит заходить слишком далеко в город».

Самир пожал плечами.

«Я провожу вас до края доков и до самого города. Этого и следовало ожидать от вашего эскорта».

Пара продолжала идти ещё минуту, он вёл её через порт так, словно она была здесь незнакома, а не знала каждый камень и доску по юным играм. Вскоре они достигли края доков, где частокол обозначал начало собственно города. Ворота были распахнуты, забиты ящиками и, по-видимому, теперь редко закрывались, даже ночью. Двое стражников, стоявших по обе стороны ворот, выглядели до оцепенения скучающими.

Самир улыбнулся. Он не собирался проводить время в М'Дахзе, слоняясь по кораблю, но его дальнейшие действия зависели, по крайней мере отчасти, от дальнейших действий Асимы.

Когда они приблизились к воротам, Самир порылся в кармане куртки и достал небольшой мешочек.

«Вот. Возьми. Дворец на это не купишь, но путешествие значительно облегчит».

Асима улыбнулась, остановилась, протянула руку, схватила мешочек и положила его в карман.

«Спасибо, капитан. Надеюсь, у вас здесь всё будет хорошо, и по возвращении в родной порт вы достигнете всего, о чём мечтаете».

«Уверена, что так и будет, леди. Возможно, наши пути когда-нибудь снова пересекутся».

"Возможно."

Она одарила его теплой и очень натянутой улыбкой, демонстрируя лишь слабый намек на свое отчаянное желание уйти.

«До тех пор…»

«Да, мэм».

Самир почтительно коснулся лба и скрыл улыбку, увидев смутно-похотливые взгляды, которые двое скучающих охранников бросили на удаляющуюся красавицу, когда она повернулась и пошла по дороге.

«Поверьте мне, ребята. Вы не могли себе этого позволить».

Один из охранников рассмеялся и снова принял свою томную позу.

Нетерпеливо постукивая ногой, Самир смотрел, как Асима бежит по улице. Слишком рано. Подожди ещё немного…

Он моргнул, когда она скрылась в переулке. Чёрт возьми. Неужели она была занята чем-то другим? Куда она шла? Он предполагал, что она отправится прямиком в губернаторский комплекс, чтобы объявить о присутствии и местонахождении Тёмной Императрицы и её капитана. Неужели она действительно говорила правду? Неужели она просто исчезнет?

Нет.

Самир усмехнулся, чем привлек внимание одного из охранников. Не обращая внимания на мужчину, он быстрым шагом пошёл по улице. Нет… она предаст его; это в её природе. Она просто направлялась куда-то ещё по пути к губернатору. Может быть, она направляется в старый дом своего отца? Может быть…

Он хлопнул себя по лбу и ускорил шаг, чтобы выйти на боковую улицу.

Конечно! Он попросил её проверить дом его матери. Он не ожидал, что она действительно это сделает, но, возможно, он настолько её заинтересовал, что она нашла время сходить и проверить. В конце концов, насколько ей было известно, она никуда не спешила. Возможно, она даже съездит на могилу отца.

Нахмурившись, он шагал по оживлённой улице. Портовый чиновник был прав. Здесь царила такая суета, что трудно было поверить, будто это тот самый город, который пострадал и едва не погиб под гнетом сурового иноземного захватчика. Яркие краски и шум буйствовали, а узкая дорога была настолько запружена народом, что Самиру порой приходилось останавливаться и ждать, пока освободится свободный проход, или проталкиваться сквозь толпу невнимательных и нерешительных зевак.

Он потерял Асиму из виду, как только она свернула в переулок, но теперь, убеждённый в её цели, он точно знал, куда идти. Стиснув зубы, протискиваясь между полудюжиной крепких мужчин с лестницей и рулоном знамен, он покачал головой.

Сохранится ли дом их матери?

Более того, действительно ли он хотел отправиться туда и ворошить все эти старые воспоминания и чувства? Впрочем, выбора особо не было. Ему нужно было убедиться в предательстве Асимы, чтобы соответствующим образом скорректировать свои планы, поэтому, даже если она отправится в ад, он последует за ней.

Сделав глубокий вдох, Самир направился домой.

В которой Самир возвращается домой

Дом выглядел прежним. Самир почему-то ожидал, что годы заброшенности и запустения сделают своё дело, оставив лишь руины, или что кто-то поселится и сменит место.

И вдруг он почувствовал себя восьмилетним, вернувшимся с рынка, где он купил сочный арбуз, и ожидающим полуденного обеда.

Но кто-то явно поселился. Он видел одеяло и какую-то одежду, свисающую из верхнего окна; мужскую тоже. Асима либо не заметил этого, либо ему было всё равно, потому что, когда Самир наконец увидел входную дверь, и толпа расступилась по мере того, как он добрался до окраин и менее оживлённых улиц, он заметил Асиму. Он почти догнал её, и она стояла, склонив голову набок, глядя на дверь дома, прежде чем пожать плечами и потянуться к ручке.

Самир поспешил по улице, держась в стороне и скрываясь от глаз пары, шумно игравшей с собакой. Он пригнулся и, пригнувшись, подождал, пока она распахнет дверь и войдёт, прежде чем пробежать вдоль домов и прижаться к стене.

Было невероятно странно пробираться к единственному постоянному дому, который он когда-либо знал, месту, хранящему воспоминания о его матери, брате, отце и дяде. Он услышал тревожный женский голос, приглушённый толстыми, холодными стенами здания. Он не был уверен, но был вполне уверен, что это голос Асимы.

Оценив местонахождение жильцов по уровню приглушенности голоса и своим безупречным воспоминаниям о планировке здания, Самир нырнул в боковой переулок, который вел вверх по склону между домами к более высокой дороге, и поспешил вверх по ступенькам к одному из небольших задних окон здания.

Проем, частично закрытый поврежденной шторой, которая находилась в таком состоянии с тех пор, как Самир себя помнил, вел на кухню, где он и Гассан помогали матери готовить еду.

Теперь слышались два голоса, которые становились все отчетливее по мере того, как он приближался к окну: один мужской и один женский.

Слегка наклонившись, он приложил глаз к одной из маленьких щелей в шторе и удивлённо моргнул. Гассан стоял у сломанного стола на кухне, опираясь на сломанный стул. Он выглядел усталым, неряшливым и плохо выбритым. Самир кивнул про себя. Его брата, должно быть, уволили из флота. В таком состоянии они бы не допустили офицера. Наблюдая, Гассан гневно раскинул руки и устремил взгляд на Асиму, стоявшую в дверях. К удивлению Самира, в руке брата оказалась бутылка – один из крепких спиртных напитков, производимых северными племенами, который было довольно трудно купить по разумной цене так далеко на юге.

«Мне всё равно, что ты здесь делаешь, Асима. Убирайся к чёрту из этого дома. Ты оскверняешь память матери своей вонью!»

Самир снова моргнул. Гассан переживал это тяжело, но, с другой стороны, старший брат всегда был более чувствительным, и едкий напиток ему не поможет. Самир легко мог отмахнуться от предательств и обманов Асимы, но Гассан чувствовал себя уязвлённым каждый раз, когда видел её.

На мгновение сердце Самира сжалось от жалости к его убитому горем брату.

«Всё будет лучше, Самир»… слова, сказанные ему Гассаном в тот день, когда столько невинных людей были сброшены с городской стены на смерть. И сейчас Самиру стало лучше. Гассану – нет, но, с другой стороны, старший брат не знал о планах Самира на будущее.

Маленький, красивый брат улыбнулся в окно.

«Все будет лучше, Гассан», — пробормотал он себе под нос.

В комнату вошла Асима и через стол направила палец на Гассана.

«Не будь слепым и мелочным, Гассан. Если ты не послушаешь меня, ты будешь сидеть здесь, барахтаться в собственных отбросах и спиться, и ничего хорошего из этого ни для кого из нас не выйдет».

"Уходите!"

Самир снова удивился, когда Асима обошла стол и схватила Гассана за предплечья. Бутылка упала на поверхность, опрокинулась набок и начала выливать на дерево своё дорогостоящее и едкое содержимое. Он и не подозревал, насколько всё плохо. Его брат был либо совсем пьян, либо сломлен.

«Гасан, у тебя есть шанс все исправить, и я прошу очень мало взамен!»

«Что бы это ни было, Асима, цена слишком высока. Чью жизнь или свободу ты сейчас продаёшь?»

Асима улыбнулась, и Самир не мог поверить, насколько ужасно диким стало это лицо.

«Я могу вернуть вам вашу честь и вашу карьеру. Сколько это для вас стоит?»

«Дешевле, чем это будет стоить».

Асима толкнул Гассана, и слегка нетрезвый солдат упал обратно на стул позади него.

«Просыпайся, идиот. Самир в М'Дахзе. Он вернул меня, и сейчас он в порту».

Гассан выпрямился, и Самиру вдруг захотелось увидеть выражение лица брата.

«Дни пиратства Самира сочтены», — продолжала она, сердито ткнув пальцем в сидящего мужчину. «Я собиралась сдать его губернатору, но из любопытства заехала в сторону».

Несмотря ни на что, Самир невольно улыбнулся про себя. Наступает определённый предел ненадёжности и коварства, когда человек становится столь же предсказуемым, как честный и законопослушный гражданин. Он посмотрел на них сверху вниз. Гассан покачал головой.

«Что ты имеешь против Самира? Я думал, ты ссоришься со мной, Асима».

Самир поднял глаза к небесам. Дело было не в том, что Гассан был медлительным или глупым, а в том, что ему было трудно видеть сомнительную сторону чего-либо, даже в Асиме. Алкоголь, вероятно, тоже немного затуманил его зрение.

«Гасан! Мне нужно вернуться в Пеласию, и я предпочитаю сделать это законным путём, с властью и деньгами. Хорошим шагом к этому было бы заручиться поддержкой губернатора, а возможно, даже получить награду».

«Тогда зачем вы пришли ко мне?»

Асима рассмеялась.

«Счастливый случай, Гассан. Я пришёл сюда по настоянию Самира, просто чтобы посмотреть, стоит ли ещё здание. Но есть и преимущества в том, чтобы обратиться к тебе, а не к губернатору».

Сидящий мужчина ответил на это пустым молчанием, поэтому Асима пожал плечами.

«Губернатор может не согласиться на встречу со мной… Я не совсем в его пользу, ведь он просто хотел меня отослать. Даже если мне удастся его увидеть, он может мне не поверить, и это оставит для меня слишком много неопределённости. Кроме того, есть ещё и практические вопросы. Если губернатор отправит войска в порт, чтобы задержать его, Самир вполне может скрыться на своём корабле до того, как они успеют его взять на абордаж. В противном случае, скорее всего, дело кончится боем, и, опять же, исход слишком неопределённый, на мой взгляд. Нет, нам нужно схватить его в одиночку, а я не могу сделать это в одиночку».

Гассан кивнул и прочистил горло.

«Так уж получилось, что мысль о поимке Самира и его корабля уже давно крутится у меня в голове. Губернатор провинции ещё не вынес решение, но если мне удастся освободить Самира, это во многом решит мои проблемы».

Он снова встал, лишь слегка покачиваясь.

«Я совсем не рад работать вместе с тобой, Асима, но если ты сможешь привести ко мне Самира, даю тебе слово, что поговорю с губернатором и попрошу его дать тебе разрешение остаться и хотя бы часть награды».

Асима улыбнулась.

«Именно это я и имел в виду».

«И тогда я больше никогда не захочу тебя видеть, пока мы оба живы. Это ясно?»

Асима кивнула, небрежно пожав плечами.

«Как только я вернусь к трону Пеласии, мне будет совершенно все равно, что ты делаешь, Гассан».

Самир послушал, как они завершают сделку, а затем тихонько отошёл от стены. Ему нужно было узнать, куда она направится дальше: в резиденцию губернатора или в порт? Капитан пиратов был уверен в трёх вещах:

Асима не собиралась оставлять Гассану большую часть славы и наживаться на этом. Она была злобной и жадной и хотела всего только для себя. Ей нужна была вся поддержка, чтобы попытаться вернуться на своё место в Пеласии.

Точно так же Гассан не собирался позволять Асиме отнять свою долю славы. Она опозорила его, совершила преступления против флота и Империи, которые так оскорбили бы высокого капитана, и лично предала и оскорбила его. Самир был убеждён, что брат выдаст её, когда они добьются успеха.

И всё же он был уверен, что ничего из этого не случится. Асиму необходимо остановить ради блага всего мира и братьев в частности. Ни при каких обстоятельствах женщина с таким складом ума не должна приближаться к власти, чем сейчас. Более того, Гассану нужно было дать понять, что он барахтается и плывёт по течению, в то время как должен был работать с Самиром, и Асиме придётся предать их, чтобы у него появилась хоть какая-то надежда убедить Гассана.

Самир внезапно нырнул в тень стены, когда Асима вышла из парадной двери его бывшего дома. Он затаил дыхание, наблюдая, как она оглядела улицу, а затем пошла вниз по склону, откуда пришла. Кивнув про себя, Самир растворился в толпе и помчался вперёд, пока не добрался до места, где эта улица соединялась с главной магистралью, ведущей вверх по холму через город. Там он ждал в дверном проёме, наблюдая.

Минуту спустя он увидел лицо Асимы среди толпы, когда она вышла на главную улицу. Он снова затаил дыхание, наблюдая, как она смотрит вверх и вниз по склону.

Губернатор или порт?

Расправив плечи, она повернулась и решительно зашагала вниз по склону.

Кивнув, Самир двинулся вперёд, среди толпы, направляясь прямо к портовым воротам со всех ног. Значит, она не была у губернатора. Что же она задумала? Ему нужно, чтобы она совершила что-то гнусное, чтобы помочь ему с Гассаном.

Вздохнув, он спустился с холма, прошёл через доки и поднялся по настилу к кораблю, покачивавшемуся на волнах у причала. Двое его людей почтительно кивнули ему, когда он поднялся на борт. Он быстро оглядел себя с ног до головы: немного запылённый, но в целом в порядке. Он отряхнулся, прошёл в свою каюту, вошёл, налил себе выпить и стал ждать гостя, удобно устроившись в кресле.

Ожидание было недолгим. Он отсчитал две минуты, когда в дверь постучали, и она слегка приоткрылась.

«Дама вернулась, сэр, и просит разрешения подняться на борт».

Самир кивнул.

«Конечно. Проводи её».

Он улыбнулся, сделав глоток хорошего вина, которое хранил в своем шкафу, а затем поднял взгляд, изображая легкое удивление, когда вошла Асима и моряк закрыл за ней дверь.

«Асима? Так скоро вернулась? Я думала, ты уже будешь на пути в Аккад?»

Она покачала головой. На её лице отражалось отчаяние, а может, и печаль. Оба эти выражения казались настолько чуждыми в этой обстановке, что Самиру было трудно их распознать. Что она задумала?

«Самир… Я не знаю, как тебе это сказать…»

Он нахмурился.

«О чем ты говоришь, Асима?»

Она замолчала. Слеза скатилась по её щеке, а губы слегка задрожали. Самир не знал, смеяться ему или восхищаться. Представление было в самом разгаре.

«Самир, это твой брат…»

«Надо сыграть правильно», — подумал он, придавая своему лицу самое озадаченное и настороженное выражение, на какое был способен.

«Гасан? Он здесь?»

«В некотором роде…»

«Асима?»

Теперь ещё больше слёз. Было действительно впечатляюще, как она это сделала.

«Он мертв, Самир!»

На мгновение у неё перехватило горло, и она закрыла лицо руками и разрыдалась. Самир вздрогнул и резко встал, бешено обогнув стол и схватив её за плечи. Стиснув зубы, он слегка встряхнул её, так что её голова откинулась назад.

"О чем ты говоришь?"

Она что-то пробормотала и вытерла глаза.

«Я ходил к твоей матери, чтобы посмотреть, стоит ли он ещё. Там было пусто и тихо, поэтому я зашёл посмотреть, и там был он… о, Самир. Это ужасно».

Самир нахмурился. Она была хороша. Как он мог устоять?

«Что случилось, Асима?» — рявкнул он, и в его голосе слышалась притворная паника.

«Он… о, Самир. На него напали… избили… ударили ножом».

Самир мысленно улыбнулся. Всё было идеально, но теперь ему предстояло сыграть свою роль в этой драме с таким же мастерством. Сохраняя на лице суровую решимость, Самир обратился к ней сквозь стиснутые зубы.

«Отвези меня туда!»

В котором планы строятся и рушатся

Самир последовал за Асимой через переполненный причал. На мгновение он задумался, не стоило ли предложить взять с собой нескольких матросов. Это было бы неудобно, хотя и естественно, но в конце концов он решил отказаться от этой идеи и отправиться с ней в путь в одиночку, надеясь, что она сочтёт невнимательность шоком или необходимостью быстрой езды.

Они прошли через причал быстрым шагом; бег привлёк бы слишком много внимания для любого из них, и на дальнем конце Самир чуть не врезался в спину Асимы, когда она замедлила ход у ворот порта. Что она задумала?

Не поднимая головы, Самир украдкой оглядел окрестности и едва не улыбнулся, заметив стражников у ворот. Военные не славились своей проницательностью, и эти двое не были исключением. Один из них отвёл взгляд, а другой едва заметно кивнул Асиме. Взгляд Самира слегка блуждал, и он заметил, как тот крепче сжал копьё, а костяшки пальцев побелели.

Вот и всё. Ей не нужно было идти к губернатору, потому что она уже сдала их городской страже. Это был опасный ход, учитывая вероятность того, что стража настолько жаждет его схватить, что они пойдут наперекор и разрушат все её планы.

Он нахмурился, когда они прошли мимо стражи и вышли на улицу, ведущую на холм, в точности повторив свой предыдущий путь. Солдаты не пытались схватить его у ворот, значит, она, должно быть, велела им прийти к дому. Здесь его было бы легче схватить, значит, они собирались заодно схватить и Гассана. Но зачем? По отдельности им было бы гораздо проще.

Они поспешили по улице к повороту, ведущему к западным воротам и их дому. Самир, не отставая от неё, перебирал в голове все мыслимые варианты и мотивы. Они пытались собрать вместе обоих братьев, и это означало, что их присутствие в одном месте давало дополнительные улики.

Он чуть не ударил себя по лбу, когда понял это.

Гассана легко можно было обвинить в соучастии во всём этом деле. С юридической точки зрения вполне реалистично было предположить, что морской офицер передал брату и Асиму, и его корабль ради доли прибыли, по семейным обязательствам или по множеству других причин. Обнаружение Гассана в явном сговоре с Самиром, скорее всего, осудило бы их обоих, а Асима осталась бы с видом невиновности.

Самир снова задумался о том, насколько опасной может быть Асима, если ей удастся заполучить реальную власть. Она представляла собой больше проблем, чем тысяча пеласийских захватчиков.

Он небрежно повернул голову и бросил взгляд на улицу позади них. И действительно, пары охранников просачивались сквозь толпу, медленно и незаметно сближаясь. Точно так же, на холме перед ними, он видел форму других солдат, разбросанную среди людей, спускающихся с холма. Вероятно, с другого конца улицы, где стоял дом, приближались другие охранники.

Но сейчас не время об этом беспокоиться. И он, и Гассан всю жизнь выпутывались из передряг, и капитан пиратов был уверен, что они смогут сделать это снова. Сейчас побег не был главным приоритетом. Главной задачей было встретиться с Гассан, показать ему, какая Асима лживая и коварная женщина, и переманить его на свою сторону.

Они свернули за угол, на более узкую улочку, и поспешили дальше. Самир оглянулся и увидел, что преследователи замедлили шаг, соединившись в конце дороги. Теперь им было трудно оставаться незаметными, поскольку они шли большими группами, и они благоразумно решили держаться подальше.

Он прикусил губу, когда они приблизились к старому кварталу. Он не мог предпринять никаких действий, чтобы попытаться завербовать Гассана, пока Асима не раскрыла своё предательство. Он мог лишь надеяться, что она не станет ждать их снова, но тогда она действительно не сможет этого сделать. Как только Самир официально узнает, что Гассан жив и здоров, ей придётся действовать.

С улыбкой он понял, что, даже не концентрируясь на этом, его вечно лихорадочный разум уже спланировал побег. И это было очень кстати, ведь они приближались к двери, и времени на проворачивание оставалось совсем мало. Бросив последний взгляд на улицу, он увидел, как по обоим концам уже затягивают сеть стражники. Через минуту они могли бы его поймать.

Вот так.

Подойдя к двери, Асима остановилась, закрыла лицо рукой и повернулась к нему.

«Я... я просто не могу. Только не это, Самир».

Ему пришлось сдержать внутренний смех. Отлично сыграно, Асима.

«Всё в порядке, Асима», — сказал он, его лицо было серьёзным и мрачным. «Ты подожди здесь».

Повернувшись к ней спиной, он потянул за ручку и вошёл в дом, почти захлопнув за собой дверь. Общая комната была почти такой, какой он её помнил, хотя и грязной и пыльной. Мебель почти исчезла или сломалась, но маленький низкий столик в центре остался, напоминая о давних семейных обедах. Хотя он досконально знал планировку здания, его разум уже проверил и каталогизировал все выходы: дверь на кухню с окном, через которое можно было подняться на лестницу; дверь в коридор, ведущий в туалет… там выхода нет; лестница в комнаты наверху… комната матери с окном на улицу или их старая комната с единственным свободным выходом. Самир улыбнулся.

Гассан вышел из кухни и показался на пороге.

«Самир».

Капитан пиратов улыбнулся своему высокому брату.

«Гасан. Я бы хотел сказать, что ты хорошо выглядишь. Во всяком случае, лучше, чем мне говорит Асима?»

Более высокий брат мрачно рассмеялся.

«У меня было предчувствие, что ты окажешься менее доверчивым, чем она полагала. Мне очень жаль, что мне приходится это делать, Самир. Хотя мне и больно помогать Асиме, я просто должен попытаться построить свою жизнь заново. Мне очень жаль».

«Не так жаль, как мне, и не так жаль, как тебе будет через несколько минут».

Гассан нахмурился и наклонил голову.

"Объяснять?"

Самир вздохнул.

«Я действительно хотел предоставить вам доказательства, прежде чем все это объяснять, но вот…»

Он сделал глубокий вдох.

Асима снаружи с несколькими десятками стражников. Ты ей совершенно не нужен, Гассан. Она знает, что, выдав известного капитана пиратов, она, вероятно, получит поддержку губернатора, но не такую большую, как если бы предоставила хотя бы косвенные доказательства того, что ты был в сговоре со мной и продал свой флот. Представь, что тогда сделает для неё губернатор.

Гассан моргнул.

«Я знаю, что ей нельзя доверять, Самир, но ты уверен во всем этом?»

«Ты можешь либо поверить мне, и мы уберёмся отсюда куда подальше, либо подождать пару минут, пока не появятся веские улики, и тебя арестуют. Я же говорил тебе несколько недель назад, что моё предложение остаётся в силе. Ты выполнил свой долг, Гассан; теперь тебя ждут лишь наказание и позор. Пойдём со мной, и мы всё уладим».

«Я не создан для пиратства, Самир», — ответил Гассан, качая головой. «Ты же знаешь».

Его брат закатил глаза.

«Тебя что, ждёт тюрьма, избиения и казни? Ну же».

На мгновение Гассан замер, глядя на брата, а затем, глубоко вздохнув, подошёл к двери, всё ещё приоткрытой. Пригнувшись, он заглянул в щель. У противоположного дверного проёма маячило несколько человек в форме.

«Каждый раз, когда я её вижу, она опускается всё ниже и ниже. Чего они ждут, Самир?»

«Либо они ещё не все здесь, либо ждут сигнала от Асимы, либо, что ещё вероятнее, ждут, когда их люди перекроют все переулки и улицы, ведущие отсюда. Им нужно нас запереть».

Гассан кивнул.

«Я полагаю, у вас есть план?»

«Раньше я собирал все самые сложные гонки на крышах, не так ли?» — улыбнулся Самир.

«Ты столько раз чуть нас не убил».

«Да, но теперь мы больше и сильнее, Гассан. И ни один стражник в М'Дазе не знает крыши так, как мы. Как у тебя с памятью?»

Гассан пожал плечами, наклонился и сложил в сумку разные вещи, которые лежали на ближайшем шкафу.

«Зависит от того, куда вы собираетесь направиться?»

«Моему кораблю грозит беда. Либо он уже под контролем охраны, и люди арестованы, либо команда вывела его в море, чтобы быть в безопасности. В любом случае, нам придётся добраться до порта и всё выяснить».

Гассан пожал плечами.

«Затем нам нужно пройти по «Четырём Храмам», пройти мимо красильной фабрики, повернуть, как только пройдём «Нарушенные Обещания», спуститься к «Медникам» и пройти через пять складов. Это приведёт нас к порту на западе, подальше от ворот».

Самир рассмеялся.

«Видишь ли, я бы отказался от «Копперсмитс» и выбрал бы «Семь фронтонов». Быстрее».

Гассан протянул руку и сжал плечо брата.

«Ты всё время возвращаешься ко мне, Самир. Я только и делаю, что пытаюсь тебя принять, а ты каждый раз приходишь мне на помощь. Как я могу быть достоин всех этих усилий? В чём-то я ничем не лучше Асимы».

Меньший брат покачал головой.

«Ты всегда делал то, что считал правильным, даже когда это причиняло тебе боль. Ты совсем не такой, как Асима, и ты это знаешь. Ну же».

Гассан схватил сумку и кивнул, когда двое мужчин развернулись и направились к небольшой лестнице в углу комнаты. У подножия Самир остановился и отступил в сторону, жестом приглашая Гассан идти первым. Высокий брат нахмурился, но сделал шаг вперёд и вдруг вскрикнул.

Самир моргнул и потянулся, чтобы схватить брата, когда тот упал с лестницы, с торчащим из бедра ножом. Оба мужчины отшатнулись к стене, но нога Гассана не выдержала тяжести из-за болезненной раны.

«Уезжаете так скоро, ребята?»

Они оглянулись на дверь и увидели Асиму, стоящую в открытом арочном проеме, ее рука все еще была поднята после броска оружия.

«Сегодня никаких гонок по крышам, господа. Вы — мой билет обратно в Пеласию, так что, боюсь, я не могу вас отпустить».

Гассан стиснул зубы, протянул руку и с хрипом выдернул нож из ноги. Струя крови хлынула из носа и потекла по его ноге.

«Асима? Ты собираешься оставить себе два моих пальца, чтобы подарить их губернатору?»

Самир нахмурился.

«Забудь о ней. Пошли».

Металлический лязг снаружи свидетельствовал о приближении охранников. У них оставалось всего несколько секунд.

«Иди, Самир».

Пират уставился на своего брата, который морщился от боли в ноге.

«Я больше не оставлю тебя, Гассан».

«Нет, ты права. Я твоя, Самир. Ты уже каким-то образом это знал, и теперь я тоже, но не сейчас. Возвращайся за мной, когда будешь в безопасности».

Самир долго смотрел на брата, но наконец кивнул.

«Нет, нет, нет…» — раздался голос с другого конца комнаты.

Асима уже проносилась мимо низкого столика и, двигаясь, выхватила из-за пояса ещё один нож. Самир покачал головой, но Гассан повернулся и вытолкнул его на лестницу, уговаривая уйти, прежде чем вернуться, чтобы встретить нападение их друга детства. Асима бросилась вперёд, словно дикий зверь, и, рыча, принялась бить острым лезвием по лицу Гассан.

Она была неподготовлена. Возможно, она и злая и опасная, но Гассан всю свою взрослую жизнь имел дело с убийцами. Стиснув зубы от боли в ноге, он вывернулся и поднял руку навстречу её последнему взмаху, блокируя атаку. Поднявшись, он схватил её за запястье так сильно, что испугался сломать его. Пальцы Асимы ослабли, и нож выпал из её руки, но её яростная атака не ослабла: она наклонилась вперёд и вонзила зубы в его руку, резцы встретились между его большим и указательным пальцами. Он взвыл и, откинувшись назад, нанёс ей болезненную пощёчину свободной рукой.

Асима, оглушённый, упал на пол, а Гассан поднял взгляд. Кровь стекала по его руке и капала в растущую лужу на полу. У входа в комнату стояло полдюжины стражников. Он слабо улыбнулся.

«Не думаю, что кто-нибудь из вас, джентльмены, подумал взять с собой бинт?»

Вздохнув, он опустился на колени, а стражники рассредоточились вокруг него, держа оружие наготове.

В котором возрождаются старые игры

Самир вылез через открытое окно и спрыгнул на пыльную крышу внизу. Он всё ещё слышал, что происходит в главной комнате, и внезапно столкнулся с проблемой. Ему нужно было узнать, куда направляются Гассан и Асима, но через несколько мгновений стражники хлынут по лестнице в погоне за этим печально известным капитаном пиратов, а их товарищи уже заняли соседние улицы и, если бы были внимательны, увидели бы, как он прыгает с крыши на крышу. Проблемы… и совсем мало времени, чтобы решить, что делать.

Он прикусил губу.

Отсюда Асима могла направиться только в одно место: в резиденцию губернатора, и торопиться ей было некуда. Возможно, её туда сопроводит старший из стражников, желая разделить с ним славу за поимку… а может, и нет, раз уж им не удалось поймать Самира. Он на мгновение задумался, погонится ли Асима. Нет; она скажет стражникам, где искать, а потом пойдёт к губернатору.

Главный вопрос был в Гассане. Отведут ли его тоже к губернатору? Или, может быть, в караульное помещение на главной площади, за зданием городского совета? Была ещё и тюрьма, занимавшая самую северо-западную башню городской стены, нависавшую над морем и отделённую от самого города сотней ярдов каменистого склона. И наконец, была возможность, что его просто привяжут к повозке или посадят на лошадь и отвезут в Кальфорис к начальству.

Покачав головой, Самир осознал, что слышит грохот шагов внизу, в доме. Приближалась стража, и сейчас не было времени на планирование. Он знал, куда направится Асима, как только появится возможность, а Гассан, скорее всего, останется в городе, в том или ином месте.

Присев на корточки, Самир улыбнулся. Как ни странно, это было освежающе; как намёк на давно ушедшую молодость. Если бы не обстоятельства, он бы с удовольствием погонялся. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох. Внизу раздался голос.

«Окно!»

Ухмыляясь, Самир двинулся вперёд под хруст гравия и пыли на крыше, оставляя за собой облако удушливой белизны. К тому времени, как лицо первого охранника показалось в окне, грациозный пират уже добрался до дальнего конца крыши и с привычной лёгкостью перепрыгнул через проём, даже не взглянув вниз.

Когда первый стражник спрыгнул из окна на крышу, моргая от пыли и поправляя доспехи, второй появился позади него, глядя через крышу.

«Чёрт, какой он быстрый!»

Передний гвардеец недовольно кивнул.

«Я никогда туда не доберусь, по крайней мере, в доспехах».

Когда второй мужчина спустился, позади них появился третий, с офицерским гербом и знаками различия.

«Перестань валять дурака и иди за ним!»

«Сэр, мы не можем прыгать через улицы! Мы умрём».

Офицер стиснул зубы.

«Если ты его не догонишь, я тебя сам выпотрошу».

Второй стражник, высокий и мускулистый мужчина с цветом кожи кочевника пустыни, сбросил кольчугу, его шлем незаметно упал на крышу.

«Я позову его, сэр».

Когда доспехи с тяжёлым звоном упали на пол, он присел на корточки и помчался, словно одна из смуглых гончих, которых обитатели пустыни гоняли к оазисам. Офицер одобрительно кивнул, а первый, более низкий, стражник наклонился, чтобы подобрать брошенные доспехи. День был жаркий даже для лета М'Даза, и доспехи уже нагрелись на ощупь.

«Он хорош», — задумчиво произнес офицер.

«Раньше это происходило на Играх пяти богов в Калфорисе, сэр. Вы никогда ничего подобного не видели».

«Лучше бы он вёл себя хорошо. Мне нужно, чтобы этот кусок дерьма предстал перед судом».

Они смотрели вдаль, пока оседала пыль. Пирата не было видно, но Джун из стражи М'Даза уже покинул первую улицу и направлялся к углу. Путь его добычи был виден по оседающей пыли.

Через несколько улиц, и несколько минут спустя, Самир, отдуваясь, бежал. Охранник, решивший последовать за ним, был чертовски быстр! Он, должно быть, совершенно не разбирался в крышах, в то время как Самир знал каждый уголок, и всё же настигал его. Это было поразительно и, что ещё важнее, подвергало Самира давлению, которое он едва мог себе позволить. Охранники мчались по улицам внизу, пытаясь не отстать от своей добычи, выкрикивая инструкции через здания, и этот похожий на гончую человек гнался за ним по пятам, – у него до сих пор было очень мало времени, чтобы спланировать маршрут, полагаясь лишь на инстинкты и воспоминания о прошлых гонках.

Это было бесполезно… Без плана он просто продолжал бы бежать, пока его не поймали или не загнали в угол. Он полагал, что, оказавшись на крышах, легко потеряется. Ему нужно было ускользнуть от преследователей и скрыться, но это означало иметь дело с преследующим его охранником.

Проблема была в том, что он ничего не имел против этого человека. Более того, этот упорный преследователь был именно тем человеком, которым Самир мечтал стать в юности, и во многом напоминал ему дядю Фараджа.

Он покачал головой. Его жизнь висела на волоске, как и свобода Гассана, и единственная возможность обуздать жажду власти Асимы, и это перевешивало одного стражника, каким бы невинным он ни был.

С охваченным яростной решимостью Самир посмотрел направо и налево. Сад на крыше храма-госпиталя Белапраксиса был всего в двух шагах, и самый опасный маршрут, который он когда-либо планировал, проходил там. Пора менять план. Он не мог убежать от этого человека, и у него не было времени спрятаться, поэтому ему нужно было перехитрить его и перехитрить.

Свернув вправо, Самир направился к выступающему контуру верхнего яруса храма, немного пожалев беднягу, который следовал за ним. Рискнув бросить быстрый взгляд через плечо, он теперь достаточно хорошо видел своего преследователя, чтобы разглядеть решимость на его лице. Конечно, от этого момента могла зависеть его карьера, если не жизнь, но сейчас это не могло волновать Самира. Сделав ещё один глубокий вдох, он совершил последний небольшой прыжок на главную крышу храма.

Его враг, наступавший ему на пятки, Самир нырнул за стену, окружающую сад на крыше, и направился к водопроводной трубе, пересекавшей улицу. Он почувствовал облегчение, увидев этот благословенный путь к отступлению. У него не было ни времени, ни желания задуматься о том, что за десятилетия, прошедшие с тех пор, как он управлял этими крышами, трубу могли переместить, заменить или просто проржаветь и отвалиться.

Но оно было там, как всегда, ненадежное.

Одинокая балка, пыльная и узкая, пересекала одну из самых широких улиц, по которым ему когда-либо приходилось ходить. В прежние времена потолки из одеял создавали, возможно, защитную сетку примерно в пятнадцати футах под балкой, но теперь это было не так. Остановившись на краю крыши и прикусив губу, Самир увидел три этажа вниз, к покатому мощёному тротуару. Несколько человек толпились внизу, не подозревая о драме, разворачивающейся на крышах над ними, но пока ни одна охрана сюда не добралась. Впрочем, это было недолго, судя по раздававшимся неподалёку приказам.

Почти сорок футов в длину, балка представляла собой настоящий кошмар из необработанного ясеня, отполированного стихиями за годы и далеко не ровного. Единственной опорой на всём протяжении были железные скобы, удерживавшие раскалённую металлическую водосточную трубу, по которой вода проходила через улицу. Переступать по ней можно было только быстро и осторожно, опасаясь обжечь ноги даже через обувь.

Асима называла его сумасшедшим за то, что он так усердно планировал подобные забеги. Забавно, как всё, что Самир делал в своей жизни, казалось, способствовало его нынешней свободе и здоровью. С благодарной улыбкой он коротко кивнул в сторону храма и, затаив дыхание, пошёл по балке, не отрывая взгляда от деревянной поверхности, простиравшейся перед ним.

Он был очень сосредоточен, и впервые отвлекся, когда уже прошёл почти треть пути: услышал, как охранник дошёл до конца балки позади него и сделал глубокий вдох. Не отрывая глаз от дороги, Самир окликнул своего преследователя.

«На этом вам следует остановиться».

«Думаю, это вас устроит», — ответил мужчина, и Самир с удивлением и удовольствием уловил нотки иронии в его голосе.

«Ты действительно очень хорош. Где ты научился так быстро бегать и так хорошо прыгать?»

Он улыбнулся, высунув язык из уголка рта от сосредоточенности.

«Раньше я играл в игры, пират».

«Зовите меня Самиром. А вы?»

«Устал за тобой гоняться. Я переправлюсь и догоню тебя. Но если ты остановишься на другой стороне, я позабочусь, чтобы капитан не стал тебя щадить».

Самир рассмеялся. Пройдено уже две трети пути. Пару раз ему приходилось менять положение тела, и сердце екнуло, но он был уверен в своих силах; он прекрасно знал себя и эту балку.

«Боюсь, я не могу этого сделать, офицер. Видите ли, у меня есть обязательства помогать людям, и я не могу этого делать, пока ваш капитан использует меня, чтобы притуплять свои пальцы».

Он снова рассмеялся.

«Боги, как бы мне хотелось, чтобы ты был в моей команде. Мне бы такой человек пригодился».

«Уверен, то же самое можно сказать и наоборот, но, к сожалению, всё обстоит именно так, капитан. А теперь… Ух ты!»

Самир прикусил щеку и на мгновение остановился, воспользовавшись опасной возможностью оглянуться через плечо. Охранник чуть не поскользнулся и теперь шатался взад-вперед, пытаясь восстановить равновесие.

«Ты был близок к этому, мой друг. Я не хочу, чтобы ты разбился о булыжники, так что будь осторожен».

«Спасибо», — раздался сухой ответ, и двое мужчин снова шагнули вперёд. Самир вздохнул. Он всей душой ненавидел это, но выбора не было. Он не мог позволить охраннику последовать за ним за пределы балки. Лучшего способа остановить погоню не найти.

Он стиснул зубы, ступив с конца балки на край плоской крыши, где водосток продолжал течь по узкому желобу, и повернулся к преследователю. Охранник действительно был молодцом и преодолел почти три четверти пути.

«Это моё последнее предложение. Разворачивайтесь и идите обратно, офицер. Я не могу позволить вам следовать за мной».

Охранник покачал головой.

«Вы знаете, я не могу этого сделать, капитан Самир».

«Тогда я прошу прощения за то, что мне сейчас приходится делать».

Наклонившись, Самир сложил ладони чашей и набрал ковш грязной, грязной воды, взмахнул руками и обрызгал балку. Вода с плеском покрыла дерево, став скользкой и отражая крошечные, скользящие перистые облака в чистом сапфировом небе. Когда охранник нахмурился и замедлил шаг, достигнув края скользкого участка, Самир наклонился и повторил процедуру ещё дважды, тщательно обмакнув балку.

«Ради бога, развернитесь. Вы не сможете безопасно перейти дорогу».

«Я бы тоже не сказал, что смогу безопасно развернуться. Беги. Я не позволю воде меня остановить».

«Ради всего святого, повернись».

Он поморщился, когда охранник шагнул в воду, слегка дрожа и покачиваясь взад-вперёд. Ещё шаг. Мужчина умудрялся сохранять равновесие, но путь был ещё долгим. Он никогда не доберётся. Самир печально покачал головой.

«Послушай… я не плохой человек, и я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести».

Ещё шаг, и вдруг мужчина слегка скользнул в сторону, заставив его покачнуться. Самир с тревогой наблюдал, как мужчина раскачивался взад-вперёд, набирая скорость. Он был готов упасть.

«Прыгай на крышу!»

Но прежде чем человек успел как следует упереться, он поскользнулся. Самир наблюдал за происходящим лишь долю секунды, прежде чем прыгнуть в буквальном смысле слова. Когда человек поскользнулся, он изо всех сил старался оттолкнуться, его бьющая рука отбросила его от балки под углом. В это время Самир присел, ухватился за железный зажим на самом конце балки; обжигающий жар здесь был лишь немного смягчен водой, которая текла мимо и по ней, и только что вымоченным им самим. Когда он перепрыгнул через открытое пространство, чувствуя, как дернулось его плечо, он крепко сжал горячий железный зажим. Другой рукой он поймал падающего человека за руку, и они оба, казалось, зависли в воздухе на целую вечность, прежде чем тяга к земле начала проявляться.

С мучительной силой они оба рухнули на стену, рука Самира чуть не сломалась в том месте, где держала зажим и держала на себе вес двух человек. Под ним охранник выскользнул из влажной хватки Самира и, широко раскрыв глаза, отчаянно вцепился в ногу пирата, крепко сжимая её. Самир застонал от невыносимой боли.

«Я попробую подтянуться. Если найдёте на стене что-нибудь, на что можно опереться, это будет очень полезно!»

Охранник энергично кивнул и начал быстро тереть оштукатуренную стену. Тут и там виднелись ямки; ничего, что можно было бы назвать опорой, но, с некоторым усилием, он всё же просунул пальцы ног в одну из них и подтянулся.

Самир почувствовал лёгкое облегчение, ощущая невероятную тяжесть этого здоровяка. Стиснув зубы, он поднял свободную руку и обеими руками ухватился за довольно горячий железный зажим. Стоная от напряжения и мучительно разрывая мышцы, он медленно поднял их на крышу.

Спустя минуту, которая казалась часами, он наконец-то смог перекинуть локти через край и, используя мощные плечевые мышцы, протиснулся на последний отрезок. Когда его туловище распласталось на крыше, а ноги всё ещё висели, он крикнул вниз невидимому охраннику:

«Теперь можешь ухватиться за край крыши? Там есть небольшой выступ; он небольшой, но если ты сильный, то его должно хватить».

Мужчина утвердительно хмыкнул и, вцепившись одной рукой в ногу Самира, начал искать зацепку кончиками пальцев другой руки. Самир с облегчением наблюдал, как пальцы ухватились за край, и почувствовал внезапное облегчение в ноге. Теперь уже две руки ухватились за крышу.

Подняв и свесив ноги, Самир устало поднялся на ноги и подошел к висевшему человеку.

«Ты в порядке?»

«Бывало и лучше, но могло быть гораздо хуже».

Самир рассмеялся.

«Боюсь, мне придётся вас покинуть. Надеюсь, вы сможете подняться, но вы понимаете, что я не могу позволить себе задерживаться здесь».

Охранник взглянул на него.

«Будьте уверены, что когда я поднимусь наверх, я снова погонюсь за вами... но, кажется, я подвернул ногу при падении, так что теперь я, возможно, буду двигаться немного медленнее».

Самир ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз.

«Напейтесь сегодня вечером, офицер. Думаю, вы этого заслуживаете».

«Джун»

"Что?"

«Это мое имя: Джун».

«Я запомню это, когда в следующий раз поеду на скачки», — засмеялся Самир.

Кивнув, он повернулся и побежал по крышам к дворцовому комплексу.

В котором Асима заключает сделку

Самир сделал ещё один глубокий вдох, совершая предпоследний прыжок. Много раз, много лет назад, он сидел на этом пологом склоне и смотрел через пролом на окружённый стеной комплекс напротив. Он всегда собирался пройти по этим крышам, но никак не ожидал, что это произойдёт при таких обстоятельствах.

Отсюда, напротив, располагалось здание, резиденция самого местного губернатора, или, по крайней мере, резиденция, когда они были детьми. Он уже не раз видел губернатора Талуса, стоящего у богато украшенных окон. Вполне возможно, что новый губернатор поселился в других помещениях, но шансы были невелики. Эти комнаты, должно быть, были самыми обставленными из всех комнат комплекса.

Так давно он изучал этот комплекс, и хотя у него не было возможности применить свои наблюдения на практике, похоже, сейчас самое время.

На крыши комплекса был только один возможный путь. В детстве он слишком нервничал, чтобы даже думать об этом, но теперь он стал гораздо быстрее и сильнее. Конечно, это всё ещё было опасно для жизни и нелепо даже для взрослого мужчины, но это был единственный вариант, если он хотел снова оказаться на шаг впереди.

Он наблюдал несколько минут. По комнате двигались какие-то фигуры, но они оставались в глубине и не подходили близко к окну. Один из них был высоким и хорошо одетым, и Самир был готов поспорить, что это был губернатор. Он разглядел ещё две-три фигуры, но они были слишком далеки и неясны, чтобы их опознать. Он даже не мог определить их пол.

Тем не менее, он должен был попытаться, и это было единственное окно, которое казалось вероятным.

Стиснув зубы, он вознёс краткую молитву тому из лиц Ха'Риша, кто сейчас за ним наблюдал, и пересёк крышу, подойдя к небольшой куче щебня в углу. Прошло больше двадцати лет. Конечно, в климате М'Даза верёвки не гниют, а железо не ржавеет, но их легко можно было найти и перенести.

Пошарив в пыльных обломках, он с облегчением вздохнул, когда его пальцы сомкнулись на изогнутом железе. Отодвинув несколько тяжёлых блоков, он вытащил захват, который «высвободил» из доков более двадцати лет назад. Время пощадило его маленькую добычу. Захват, вместе с девятью метрами тонкого троса, намотавшегося на него, все эти годы лежал в тайне, ожидая того дня, когда Самир наберётся смелости осуществить свой план.

Он нахмурился, глядя на верёвку. Давным-давно он выбрал именно эту верёвку, поскольку она была достаточно лёгкой в свёрнутом виде, чтобы нести её по крышам, но при этом достаточно длинной, чтобы перекинуть через пропасть, и достаточно прочной, чтобы выдержать его вес. Теперь же, став взрослым и с чуть более проницательным взглядом, он начал сомневаться, хватит ли тридцати футов и выдержит ли эта тонкая верёвка его вес.

Обернувшись, он взглянул за невысокий парапет. Между ним и зданием было меньше девяти метров, но совсем чуть-чуть. Ну что ж…

Внимательно осматривая внешнюю стену дворца, он осмотрел каждое окно в пределах своей целевой зоны. Ни одно из них не было занято, хотя люди вполне могли находиться поблизости, в затенённых помещениях. Губернатор, если это был именно он, был занят своими делами в комнате. Не менее важным для него было и то, что улица внизу была пуста. Лучшего момента уже не будет… может быть, и вовсе не будет.

Присев, он нашёл тяжёлые крюки, вбитые в парапет давным-давно. В те времена, когда это здание было более элегантным, на них можно было повесить огромный тент, чтобы создать тень на плоской крыше. Кивнув про себя, он привязал конец верёвки к крюку, но не слишком туго.

Встав, он сделал глубокий вдох, убедился, что свернутая в бухту веревка распутана, взял железный крюк в руку и медленно высвободил его, пока не ухватил веревку примерно в четырёх футах от металла. Медленно и плавно он начал размахивать крюком, постепенно набирая скорость, пока тяжёлый предмет с жужжанием проносился мимо. Постепенно, по мере того как скорость вращающегося предмета увеличивалась, он позволил веревке выскользнуть, дюйм за дюймом. Годы абордажа на борту «Императрицы» хорошо его подготовили.

Наконец, решив, что замах сделан правильно, он стиснул зубы и отпустил, тихонько пробормотав молитву, наблюдая, как крюк, описывая дугу, перелетает через пролом. Сердце его екнуло, когда он увидел, как крюк ударился о противоположную стену, рядом с окном губернатора, и упал на улицу. Ворча, Самир поспешно начал вытаскивать верёвку обратно.

После нервозного мгновения он снова схватился за крюк и прищурился, глядя на улицу. Никто не появился в окне. К счастью. Снова смотав верёвку, он приготовился ко второй попытке. По крайней мере, его неудача убедила, что верёвка действительно достаточно длинная, чтобы дотянуться.

Снова начав с малого, он начал замахиваться, набирая скорость и слегка отпуская верёвку. Металл загудел у него над ухом, он выждал оптимальный момент и отпустил, с трепетом наблюдая. Однако на этот раз прицел оказался верным: крюк исчез в проёме окна слева от кабинета губернатора.

Напрягшись, Самир нырнул за низкий парапет и наблюдал почти минуту. Не было никаких признаков активности, и он медленно выдохнул, не осознавая, что затаил дыхание. Наклонившись, он отвязал конец верёвки от крюка и начал медленно тянуть. Верёвка вошла почти на три фута, а затем застряла. Для уверенности он несколько раз дернул за неё. Верёвка была надёжно закреплена, и Самир одобрительно кивнул, снова завязывая её, на этот раз гораздо туже.

«Вот так», — тихо сказал он себе, в последний раз осматривая фасад напротив. Внешняя стена комплекса представляла собой сплошную поверхность длиной в пятнадцать футов, с окнами дворца наверху, увенчанными двускатной крышей. В прежние времена именно эта крыша его завораживала. Теперь же — нет.

Ухватившись за верёвку, он медленно спустился через парапет, морщась. Верёвка держала до сих пор. Вознеся третью молитву за час, от которой он давно отказался, он начал осторожно и плавно перебираться через проём, перебирая руками по тонкой верёвке, прикусив нижнюю губу.

Почти на полпути наступил тревожный момент, когда верёвка чуть-чуть провисла, возможно, на фут. Возможно, крюк зацепился за что-то плохо закреплённое в комнате. Самир немного изменил свою медленную и осторожную технику, набирая скорость, чтобы пересечь переправу как можно быстрее. Падение отсюда, возможно, и не убьёт его, но, если нет, серьёзно травмирует и почти наверняка приведёт к пожизненному заключению или смертной казни.

Мысль о том, чтобы раскачиваться с выпученными глазами перед публикой в порту в качестве предупреждения потенциальным пиратам, подстегнула его прибавить скорость, и он преодолел оставшийся отрезок веревки с почти опасной для здоровья скоростью.

Наконец, к счастью, он добрался до окна и медленно подтянулся к притолоке, чтобы заглянуть внутрь. Комната была пуста и, хотя и довольно декоративна, лишена мебели. Похоже, это была какая-то прихожая.

Взглянув налево, он улыбнулся. Стена здесь была декоративной, и ряды плитки слегка выступали, образуя удобный выступ для пальцев рук и ног. Затаив дыхание, он побрел вперёд, всё ближе к окну соседней комнаты.

Сквозь общий шум М'Дахза он различал голоса из соседней комнаты. Сосредоточившись, медленно приближаясь, он пытался отгородиться от окружающего шума и сосредоточиться на происходящем в комнате. Один из голосов был женским, и он был готов поспорить, что это была Асима, особенно учитывая мрачный и неприятный тембр голоса мужчины. Похоже, в последнее время Асима так действовала на людей.

Стараясь изо всех сил, Самир приблизился к окну и, наконец, ухватившись пальцами за перемычку, подтянулся достаточно близко, чтобы заглянуть за край.

В комнате было четверо. Губернатор, несомненно, был высоким мужчиной с кислым выражением лица, одетым в опрятную и дорогую одежду. Двое других, очевидно, были старшим офицером городской стражи и кем-то вроде советника. Последний, конечно же, Асима. Он на мгновение расстроился, поняв, что опоздал. Женщина уходила. На его глазах она кивнула губернатору и, повернувшись, вышла из комнаты.

Самир на мгновение задумался, не стоит ли ему сейчас всё бросить и перейти к следующему шагу, но слегка покачал головой. Это было важно. Он должен был знать, что она сделала.

Когда дверь со щелчком закрылась, двое других мужчин подошли к столу губернатора, и он тяжело откинулся на спинку стула.

«Что вы думаете, господа?»

«Насколько нам известно, она говорит правду. Гассан арестован и сейчас находится в башне, ожидая вашего решения. Самир определённо где-то в М'Дазе, но люди потеряли его след на крышах. Все ворота и порт находятся под наблюдением. Его корабль захвачен и находится под охраной, а часть его команды задержана на посту охраны в доках. Что бы ни задумал Самир, он не сможет сбежать, а его корабль у нас».

Губернатор кивнул, и в наступившей тишине Самир мысленно подбадривал их. Как далеко она зашла и что они ей даровали?

«Остановим ли мы ее у ворот, или вы действительно намерены отпустить ее, Ваше Превосходительство?»

Губернатор пожал плечами.

Теперь она — проблема Пеласии. Её информация стоит запрошенной платы, и принц Ашар поднимет этот вопрос передо мной. Сейчас главное — найти капитана Самира и вытянуть из него местонахождение этого «компаса». Тогда мы сможем положить конец Лассосу и пиратской угрозе. Ашар многое за это простит… пираты тоже охотятся на его корабли.

Самир вздохнул с облегчением, благодарный за то, что не переоценил ее.

«Может, начнём вешать его людей, пока он не появится?» — с надеждой предложил помощник. Губернатор встретил его холодным взглядом.

«Коро, мы цивилизованные люди. Команда предстанет перед судом, и если их суждено повесить, то с осознанием того, что это ради блага народа, а не из гнева, мести или обмана. Самир не может оставаться здесь вечно. Рано или поздно он сделает шаг, и мы его поймаем. Скорее всего, это будет связано с его братом, его людьми или его кораблем, поэтому пусть охрана будет очень внимательна в ближайшие дни. Мне нужен Самир».

Удовлетворённо кивнув, Самир огляделся. Эта поездка послужила и второй цели, на которую он тоже надеялся: теперь он знал, как выглядит губернатор и что он за человек, и тот производил впечатление человека разумного, что вскоре очень пригодится, когда придёт время сделать следующий шаг.

Улыбнувшись, он заметил, что в девяти метрах под ним болтают две женщины. Он подумывал просто спрыгнуть отсюда, но сломанная нога серьёзно испортила бы его планы. Вместо этого он медленно и осторожно спустился по стене под окном, используя небольшие опоры для рук и ног, которые ему удалось найти, пока не достиг голой поверхности защитной стены периметра. С улыбкой он отпустил руки и пролетел последние пятнадцать футов, легко приземлившись на согнутые колени.

Обе женщины удивленно обернулись и уставились на странного гостя, появившегося из ниоткуда.

«Дамы», — обратился к ним Самир, почтительно и с улыбкой коснувшись лба, а затем повернулся и убежал в город.

В котором рушатся замки

Военный интендант порта бросил на охранника сердитый взгляд, когда первые лучи солнца поднялись над горизонтом и осветили украшение на верхушке крыши здания.

«Какого черта ты умудряешься так неправильно размещать товары?»

Солдат поморщился. Он дежурил всю ночь, от заката до рассвета. Это было невыносимо скучно, и среди морских гвардейцев, стоявших в порту М'Даза, было ясно, что ничего особенного никогда не происходит, и от каждого почти ожидалось, что он уснет на какое-то время, чтобы, так сказать, набраться сил. Должно быть, это был самый неудачный день в его жизни, раз он задремал, не заперев дверь склада боеприпасов. И он вряд ли мог признаться в этом, иначе к концу дня его бы качало на ветру.

«Я просто не могу объяснить это, сэр. Когда я проводил предрассветную проверку сегодня утром, там не хватало трёх вещей. За вечернюю проверку ручаться не могу, потому что она была до моего дежурства, так что, возможно, предыдущий подсчёт был неверным?»

Офицер прищурился.

«Если я узнаю, что ты продавал акции, чтобы подкрепиться своей страстью к игре в кости, я спущу с тебя кожу и буду носить тебя как плащ, понял?»

«Сэр, я ничего не сделал!»

«Тогда куда, черт возьми, делись три горшка размером с половину взрослого человека...»

Голос интенданта затих, когда воздух содрогнулся от звука взрыва такой силы, что даже стена завибрировала там, где он на нее опирался.

Самир поднял голову из скалы, за которой укрылся, широко раскрыв глаза. Именно поэтому на всех хороших кораблях были очень внимательные и хорошо обученные артиллеристы. Новичкам баловаться с огненными горшками было явно плохой идеей.

Он украл их из арсенала в порту посреди ночи, и это оказалось гораздо легче, чем он ожидал, учитывая нерадивость охраны. Час пути по тёмным улицам прошёл незамеченным, пока повозка, громыхая, поднималась по склону на запад, груженная тяжёлыми горшками со взрывчаткой.

Осёл и телега хорошо справились со склоном, доставив Самира и его боеприпасы всего в десяти ярдах от стены. Однако переносить тяжёлые глиняные горшки, каждый из которых был больше двух футов в диаметре и набит смертоносным горючим веществом, от телеги к башне было совсем другим делом.

Первоначально он намеревался совершить свой чудесный побег среди ночи, но серьезно недооценил время, которое потребуется, чтобы доставить три больших котла к основанию башни.

С другой стороны, он был вынужден признать, наблюдая, как куски камня падают на порт и падают в море, что он, возможно, немного переоценил количество необходимой ему взрывчатки.

В голове у Самира звенело, как в колоколе, а в ушах стоял ужасный свист. Он вгляделся в дым и пыль, чтобы оценить ущерб.

Он предполагал, что если разместит горшки достаточно далеко друг от друга, они взорвутся цепочкой, согласно его запалам. Он не учел, что силы первого взрыва будет достаточно, чтобы мгновенно взорвать два других. В результате взрыв, который должен был быть локализованным и разумным, а также создать достаточно большое отверстие в нижней части башни, чтобы через него можно было пролезть, фактически уничтожил часть фундамента с восточной стороны и снес большую часть нижней части стены с этой стороны, покрыв залив и портовый район. Точный ущерб было сложно оценить, учитывая огромное облако серой пыли и падающие обломки.

У него перехватило дыхание, когда он осознал, что существует весьма смутная вероятность того, что его безрассудные действия действительно убили Гассана и других вместе с ним. Хотя, скорее всего, нет. Судя по тому, что сообщили ему источники прошлой ночью, нижние уровни были в основном отведены под склад, а заключённых держали в камерах в центре башни, где не было окон. Возможно, взрыв задел одного или нескольких охранников, но он надеялся, что это не так. Ночная смена охранников была «скелетным составом», и они в основном патрулировали наверху.

Самир покачал головой, в ушах всё ещё пульсировало и ныло. Сейчас уже не было смысла паниковать.

Сделав глубокий вдох, он обмотал нижнюю часть лица шарфом, защищая его от пыли, и покинул укрытие, когда последние обломки скатились вниз по склону с разрушенной стены. Он карабкался по осыпи так быстро, как только мог, стараясь не попасть под обломки кладки, которые продолжали сползать вниз, к городу, и, моргая, вглядывался сквозь серое облако, стараясь разглядеть как можно больше деталей.

Облегчение нахлынуло на него, когда он приблизился к строению, и облако начало рассеиваться. Повреждения оказались не такими серьёзными, как он изначально предполагал. Башня всё ещё была цела. Дыра, из которой сыпалось столько обломков, была, наверное, пятнадцать футов в каждую сторону. Она обнажила нижний этаж и часть верхнего, а также нанесла значительный ущерб внутренним стенам с этой стороны, но не настолько, чтобы проникнуть выше в башню. Если только кто-то случайно не оказался в разрушенной нижней кладовой или внешних комнатах этажом выше, с ними всё будет в порядке. Судя по Самиру, они могут провести остаток жизни со свистящими ушами, но тут уж ничего не поделаешь.

Достигнув подножия башни, Самир осторожно потянул за край проёма. Камень выпал из его рук, но сердцевина осталась целой. Сделав ещё один глубокий вдох, он перелез через разрушенный порог и оказался в кладовой. Остановившись на мгновение, чтобы сориентироваться, он попытался наложить мысленную карту, составленную им на основе собранной прошлой ночью информации, на окружающее здание. Кивнув, он рассчитал и самый быстрый, и самый безопасный путь к тюремной зоне на третьем уровне, на мгновение взвесил их, прежде чем пожать плечами и решить, что скорость важнее безопасности. «Это будет даже не первая глупость, которую он совершит за это утро», – ухмыльнулся он.

Стиснув зубы, он ухватился за разрушенную стену и начал карабкаться по искореженной каменной кладке к открытому этажу наверху. Подъём был трудным и опасным, о чём красноречиво свидетельствовало количество каменных обломков, отколовшихся у него в руках и покатившихся вниз по склону. Тем не менее, Самир был гибким и решительным, и чуть больше чем через минуту он осторожно ступил на мощёный плитами пол второго этажа. Раздался зловещий скрип, когда он опустился на землю, и он быстро поспешил прочь от обломка к середине башни.

Городские стены и их башни были в основном построены пеласианцами и относительно недавними, учитывая, что первоначальные стены М'Даза уже были разрушены к моменту вторжения Ма'ада и должны были быть восстановлены для его нового завоевания. Пеласианцы любили симметрию во всем, что делали, поэтому огромная барабанная башня, отмечавшая северо-западный конец городских стен, была пятиэтажной и организована подобно спицам колеса. Центральная винтовая лестница открывалась на каждом этаже в круглый внутренний коридор с комнатами вокруг него. Однако с интервалами проходы между комнатами вели к другому внешнему коридору, который опоясывал край, и из которого двери вели внутрь, в другие комнаты.

Медленно и, как он надеялся, бесшумно Самир вытащил меч. В сложившихся обстоятельствах слушать под дверью было пустой тратой времени, и, собравшись с духом, он распахнул дверь и прыгнул внутрь. Лестничный пролёт не пострадал от взрыва, даже на нижних уровнях, и сверху дул свежий, чистый воздух. Движения не было видно, и Самир начал взбираться по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Дверь на следующий уровень была открыта, и Самир осторожно приблизился. Пригнувшись, он быстро отпрянул, но не раньше, чем мельком увидел, что находится за ней. Это, несомненно, был тюремный уровень. Двери, ведущие из внутреннего коридора, были тяжёлыми и обитыми железом, каждая с решёткой на уровне лица и засовом снаружи. Всё это освещалось лишь масляными лампами, горевшими на уступах, расположенных с интервалами.

На лице стражника, которого он увидел у двери, отражалось крайнее замешательство и шок. Его шлем лежал на полу рядом с мечом, а сам он стоял, склонив голову набок, и тыкал пальцем в перчатке в ухо.

Самир улыбнулся; Ха'Риш сегодня изо всех сил старался ему помочь. Капитан пиратов без промедления вышел в круглый коридор, подошёл к стражнику сзади, поднял меч над ним и с силой опустил рукоять на голову. Раздался треск, стон, и человек осел на пол, закатив глаза.

На мгновение Самир подумал, не крикнуть ли имя Гассана, чтобы понять, какая камера ему нужна, но тщетность этой затеи тут же осознала его: не было никакой надежды, что здесь кто-нибудь что-нибудь услышит. Он сам потерял слух, а сам оказался снаружи башни, на открытом воздухе, не говоря уже о том, чтобы оказаться запертым внутри, где эхо взрыва разносилось по всему залу.

Вместо этого он подбежал к ближайшей двери и заглянул в решётку. Скорость была теперь решающим фактором. Как только городская стража поймёт, что произошло, здесь будет полно полицейских, и ему нужно было вытащить Гассана из башни до этого.

Первая камера, казалось, была пуста. Несмотря на то, что Самир был в спешке, он на мгновение огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что в темноте нет ни единой фигуры. Его зрение было сильно затруднено тусклым, пляшущим светом, тенью собственного тела и полумраком внутри. Покачав головой, он направился к следующей двери. Осторожно осмотревшись, он наконец увидел худого старика, сгорбившегося у дальней стены.

Это было просто нелепо! Он мог искать брата полчаса и так и не найти. Самир остановился и почесал затылок, размышляя. Минуту спустя нытьё в ухе продолжало настойчиво терзать его мысли, а затем он ударил себя по лбу, раздражённый собственной недальновидностью. Решение было простым. Вернувшись к первой двери с решительным выражением лица, Самир откинул засов и распахнул дверь.

«Давайте дадим им толпу беглых преступников, чтобы они не скучали», — сказал он себе, ухмыляясь и бросаясь к камере старика, и отодвинул засов, распахивая дверь.

Он метался из камеры в камеру, откидывая прутья и открывая двери, лишь мельком заглядывая внутрь. Следом за ним, моргая, в свете лампы появлялись заключённые. Некоторые явно провели там годы, другие же присоединились к ним совсем недавно.

Он был так удивлён, когда Гассан появился в одной из дверей и протянул ему руку, что уже направился к следующей. Он остановился, обернулся и ухмыльнулся брату. Старший брат был грязным, но с ним не обращались жестоко: его рана на ноге была обработана и перевязана, как и укус на руке.

Гассан схватил его за предплечья и что-то сказал, его губы быстро шевелились, на лице было видно волнение. Самир пожал плечами и указал на уши. Гассан рассмеялся и повторил жест, а затем указал на лестницу. Младший брат кивнул, и, оставив полдюжины растерянных пленников бродить по коридору, Самир повёл Гассан обратно вдоль изогнутой стены к двери.

Когда они выскочили на прохладную лестницу, лишь немного замедлившись из-за хромоты старшего брата, Гассан сначала повернул наверх, поскольку до взрыва на нижних уровнях выхода не было. Самир схватил его за запястье, указывая на тени на стене. Хотя ни один из них ничего не слышал, движение теневых кукол в свете факелов сверху ясно возвестило о приближении стражников башни с верхних уровней.

Двое мужчин спустились по лестнице на следующий этаж так быстро, как только могли. Самир подумывал оставить лестницу на первом этаже, но уничтожение содержимого магазина затруднило бы выход. Гассан изумлённо моргнул, когда они спустились на нижний этаж и вышли на свет, льющийся из огромного зияющего отверстия во внешней стене. Высокий брат нахмурился, указал на огромный проём, а затем на Самира, вопросительно глядя на него. Самир ухмыльнулся и кивнул, поманил его и подбежал к краю.

Пол снова тревожно скрипнул, когда они приблизились к дыре, и он замедлил шаг, достигнув обрыва. Раны Гассана, казалось, почти не мешали ему двигаться: они без труда выбрались на обрушившуюся стену и спустились на землю. Более высокий брат лишь раз поскользнулся, когда его больная нога подкосилась. Когда они спустились на осыпь, он жестами спросил Самира о том, что делать дальше.

Младший брат снова поманил его и повёл к небольшой группе кустов. Не было никакой надежды, что двое мужчин сбегут по осыпи незамеченными, а стражники из портовой зоны уже приближались к подножию склона. Им негде было безопасно уйти и негде было спрятаться, но Самир рассчитывал на это. Когда они с Гассаном скрылись под покровом зелени, он потянулся к небольшой сумке, спрятанной под листьями, и вытащил две аккуратно сложенные туники стражи и плащи. Рядом с сумкой лежали наготове шлемы, кольчуга и перчатки.

Гассан ухмыльнулся и быстро начал надевать форму, а его брат сделал то же самое.

Что бы ни готовил остаток дня, даже среди сотни врагов и с ужасным свистом в ушах, работать с Самиром было приятно. Его младший брат был стихийным бедствием, и, казалось, его ничто не остановит.

Гассан не мог не улыбнуться.

В котором братья сбегают

Братья переглянулись, глубоко вздохнули и вышли из-за разрушенной стены башни, где они прятались, наблюдая за приближающимися по осыпи стражниками. Гассан слегка опустил голову, тряся ею, словно пытаясь прочистить слух. На самом деле слух к нему медленно возвращался; он различал звуки, издаваемые поднимающимися людьми. Самир смело вышел рядом с ним, расправив плечи.

«Ха'Риш, присматривай за мной теперь».

Гассан улыбнулся брату, не совсем понимая, что тот только что сказал, но по напряжению на лице Самира понимая, что за этим скрывается чувство.

"Ты!"

Один из солдат отряда городской стражи, поднимавшийся по склону и одетый в командирскую форму, указал на них обоих, когда он добрался до вершины и остановился перед ними.

«Что, черт возьми, здесь произошло?»

Гассан нахмурился и указал на уши. Самир краем глаза заметил этот жест и взял инициативу в свои руки.

«КТО-ТО ВЗОРВАЛ БАШНЮ!» — преувеличенно крикнул он.

«Говори тише», — ответил командир, поморщившись.

«ЧТО, СЭР?»

Командир повернулся к младшему офицеру, стоявшему рядом с ним.

«Этим двоим нужно обратиться к врачу по поводу слуха. Должно быть, они были слишком близко к месту взрыва. Пусть кто-нибудь поможет им спуститься».

Младший кивнул и помахал братьям, указывая вниз по склону.

«Кэвис… помоги этим двоим вернуться в казармы и попроси ротного медика проверить их уши».

Молодой охранник отдал честь и подбежал к двум запылённым мужчинам. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его и покачал головой, вместо этого указав большим пальцем вниз по склону.

Самир кивнул и начал медленно и осторожно спускаться по каменистому склону, стараясь не поскользнуться и не потерять равновесие, следуя за молодым солдатом. Время шло, они всё ближе к городу и всё дальше от отряда охраны.

Где-то на полпути вниз по склону Самир рискнул оглядеться, чтобы оценить обстановку. Охранники соединились с тремя другими отрядами, поднимавшимися по склону и двигавшимися вдоль стены. Вот-вот настоящая проблема станет очевидной, и тогда беглецы станут очень желанными. Молодой охранник, Кэвис, опережал их на несколько ярдов.

Нахмурившись, он наклонился к Гассану, пока они спускались, слегка замедляя шаг, чтобы увеличить расстояние между собой и своим эскортом. Он тихо приложил руку ко рту и наклонился к уху брата.

«Твой слух уже восстановился?» — тихо спросил он.

Гассан кивнул.

«Он немного плаксивый, и постоянно слышен свист, но я могу тебя услышать, если сосредоточусь».

Самир улыбнулся.

«У меня лучше, но тогда я не попал под взрыв».

Обернувшись, он внимательно посмотрел на молодого солдата. Они пока не сказали ничего предосудительного, но охранник всё равно не слушал, сосредоточившись на своих шагах на опасном склоне.

«В любую минуту они могут обнаружить, что ты ушёл, и начнутся вопросы. Как только они узнают, что все охранники на месте, все полицейские в М'Дазе начнут нас искать, так что нам нужно как можно скорее скрыться».

Гассан кивнул.

«Нам придется иметь дело с Кэвисом там».

«Да, и теперь, действительно».

Гассан кивнул и пожал плечами.

«Но мы ничего не сможем сделать, пока не доберёмся до дна. Здесь слишком открыто, чтобы избивать охранника. Тебя видно со всех сторон. В любом случае, мы торопимся. Предоставьте его мне… У меня есть идея».

Самир кивнул, нахмурился и чуть не закричал, когда Гассан, ухмыляясь, кувыркнулся вперёд, скатился по склону и пролетел мимо охранника. Младший брат улыбнулся, крепко схватившись за голову, чтобы защититься от серьёзных повреждений, и наконец скатился вниз по склону, лёжа на спине у невысокой стены позади дома, тщательно спрятанного от посторонних глаз.

Кэвис тревожно взвизгнул и, неуверенно побежав вниз по склону вслед за своим подопечным, присел внизу и, зависнув над Гассаном, внимательно его разглядывал. Вблизи молодой человек понял, что у этого высокого, смуглого человека длинные вьющиеся волосы, он плохо выбрит и от него исходит затхлый запах. Совсем не похоже на одного из городских стражников.

"Привет…"

Самир с интересом наблюдал, как его брат разыграл свою активность. Поднявшись к молодому охраннику, он одной рукой зажал ему рот, предотвращая любые крики о помощи, а другой схватил его за шею. Пока руки молодого человека размахивали, Гассан перевернулся, прижав жертву к себе и продолжая держать. Скользя по склону, Самир нахмурился. Гассан очень точно сжимал шею молодого человека, крепко сжимая его, пока тот сопротивлялся. Глаза Кависа на мгновение расширились, и он медленно обмяк, пока не обмяк под нападающим.

Вздохнув, Гассан откатился от мальчика, дружески похлопал его по щеке и встал, нежно коснувшись нескольких ссадин, оставшихся от его контролируемого падения.

«Ты научился нескольким интересным трюкам», — заметил Самир, когда братья в последний раз взглянули на Кэвиса, чтобы убедиться, что его грудь поднимается и опускается без проблем, прежде чем скрыться за стеной в переулке. Как только они скрылись из виду, с башни наверху раздался предупреждающий сигнал, и вершина склона внезапно озарилась бурной активностью.

Гассан пожал плечами, пока они шли по узкому переулку.

«Один из моих старых сержантов морской пехоты воевал в шахтах Рилвы. Он знал множество интересных вещей. Большинство из них смертоносны, но эта просто на время лишает сознания».

Самир кивнул, впечатленный.

«И что теперь?» — спросил Гассан. «Полагаю, ты уже запланировал что-то большее, ведь мы оба в розыске, заперты в М'Дазе и не имеем выхода?»

«У меня есть лишь костяк плана. К сожалению, мне нужно, чтобы ты добавил к нему немного мяса».

Он остановился и повернулся к Гассану.

«Видишь ли, мне нужно кое-что уладить, так что придется оставить это в твоих надежных руках».

Гассан нахмурился.

«В последний раз, когда ты это сделал, я ушел в армию, а ты бросил меня и стал преступником».

Меньший мужчина рассмеялся и схватил брата за плечо.

«А, но теперь мы оба преступники, брат мой. Проблема в том, что у меня есть гораздо более грандиозный план, чем ты можешь себе представить, но времени осталось совсем мало, и мне нужно идти сейчас, иначе я упущу свой шанс. Я вернусь за тобой… или, скорее, надеюсь, ты вернёшься за мной».

Гассан нахмурился.

«Хорошо. И какой у тебя тогда план?»

«В доках есть таверна под названием «Смеющаяся русалка». Помните её?»

"Да."

«Лишь малая часть моей команды находилась на борту «Императрицы», когда её конфисковали. Остальным я приказал сойти на берег, понимая, что Асима собирается нас выдать. Те, кто остался, добровольно поддерживали видимость того, что корабль захвачен».

Самир расправил плечи.

«Мне жаль, что тебе поручили эту важную задачу, но я никому больше не могу её доверить. Тебе нужно найти мою команду и собрать её. А потом заставить их помочь тебе вызволить остальных из заграждения в порту; они, возможно, и вызвались добровольцами, но это не значит, что мы должны оставить их гнить».

Гассан свистнул сквозь зубы.

«Боже мой! И ты к нам присоединишься?»

«Не совсем. А дальше самое сложное: тебе придётся отвести мою команду к защищённому причалу, сразиться с городской стражей, вырезать «Императрицу» и благополучно уйти в море. Это будет самое сложное, особенно учитывая, что, полагаю, ты постараешься сделать это с минимальными потерями».

«Это трудная задача, Самир. Я не уверен, что мы сможем добиться этого вместе, не говоря уже о том, чтобы я был один».

«Конечно, можешь, Гассан. Когда встретишься у «Русалки», поговори с моим первым помощником, человеком по имени Урса, и убедись, что моя сумка всё ещё у него. Там есть кое-что, что мы не можем позволить себе потерять».

«Что-нибудь еще?» — раздраженно спросил Гассан.

Вот что: как только выйдите из порта и окажетесь в безопасности, направляйтесь в Пеласийские воды. Прямо на границе, примерно в шести милях отсюда, находится прибрежная деревня под названием Хедив. Встаньте на якорь вдали от берега и ждите меня там. Я присоединюсь к вам, как только смогу.

Гассан прищурился.

«Не думаешь ли ты, что мне было бы полезно хотя бы немного узнать о твоём плане? Что ты задумал, Самир?»

Меньший брат рассмеялся и почесал голову.

«Просто спасаю мир, Гассан. Сможешь всё это сделать? Встретимся в Хедиве?»

Высокий мужчина откинул со лба непослушную прядь и кивнул.

«Я как-нибудь справлюсь, если только ваша команда не попытается убить меня на месте. Не думаю, что я их любимчик».

«Ты удивишься, Гассан. Поговори с Урсой. Береги себя и будь счастлив, а потом, надеюсь, увидимся завтра утром».

Его брат снова нахмурил брови, затем пожал плечами и вздохнул.

«Ладно. Отправляйся по своему таинственному поручению, увидимся на границе».

Со смешанным чувством благодарности и тревоги он наблюдал, как Самир бежит по запутанным улочкам вверх по склону М'Дахза, снимая на бегу униформу охранника. Было бы ужасно, если бы, наконец, примирившись с Самиром, он снова потерял бы его. Этот маленький дьявол иногда был слишком скрытным и хитрым, что вредило его собственному благу. С улыбкой Гассан повернулся и быстрым шагом направился к порту, на ходу снимая плащ и тунику охранника.

Спускаясь по расширяющейся улице к порту, он с облегчением отметил, что ворота, как обычно, распахнуты настежь, хотя теперь их охраняли не двое скучающих мужчин, а полдюжины солдат, бдительно следивших за каждым входящим или выходящим из порта. Вероятно, они в основном высматривали Самира; они ещё не знали о побеге Гассана и, вероятно, не имели его описания. Тем не менее, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Спрятавшись в тенистом переулке, ещё не озарённом рассветным светом, Гассан оглядел улицу. Было ещё рано, и народу было мало, так что его заметили, когда он вошёл в порт, и это могло вызвать вопросы. Его одежда, состояние и ссадины могли привлечь слишком много внимания. С улыбкой он повернулся и побежал по тёмному проходу.

И действительно, он уперся в ещё один узкий переулок, слишком узкий для животных или машин. Чистое бельё висело на верёвках позади домов. Если он правильно помнил это место…

Да, вот он: задний вход в конюшню, выходивший на улицу Хаз Гарда, а прямо за воротами стоял огромный каменный желоб, наполовину полный воды. Позже его наполнят для лошадей. Улыбаясь, Гассан легко подтянулся и перелез через низкую стену, кряхтя от боли в ноге, когда упал на камень внутри. Сняв кольчугу и перчатки, вместе с туникой, штанами и сапогами, он бросил их один за другим на пол рядом с желобом, пока не остался стоять голым. Он ухмыльнулся. Если бы он сейчас вышел, это бы шокировало конюха.

Он как можно быстрее залез в корыто и окунулся в холодную воду, остывшую за ночь и ещё не видевшую тёплого солнца. Воды едва хватало, чтобы прикрыть его, но, не обращая внимания на мурашки, пробежавшие по коже, он быстро вымылся, насколько мог, чтобы избавиться от запаха тюремной камеры и пота, и приклеил непослушные волосы к голове.

Дрожа, он выбрался обратно на утренний солнечный свет, на мгновение замер, раздумывая, что делать с доспехами, и наконец, пожав плечами, оставил их там, где они лежали, и, голый, перелез через стену и вернулся в узкий переулок. Через несколько минут он уже был на заднем дворе дома, выбирая неприметную одежду среднего качества и одеваясь как можно быстрее.

К тому времени, как он вернулся на главную дорогу, народу стало заметно больше. Нахмурившись, он оглядел население. Лучший способ… да, это был его билет в порт, где его никто не тронет.

По улице ехал возница с телегой, полной сумок и мешков, частично прикрытых толстым одеялом. Осёл, тянувший телегу, злобно закатил глаза и фыркнул. Гассан усмехнулся.

«Я знаю, что ты чувствуешь».

Выждав подходящий момент, он вышел из переулка как раз в тот момент, когда повозка проехала мимо, и тихо пошёл по противоположной стороне улицы, не отставая от возчика. Медленно они двинулись к порту, и через несколько напряжённых минут Гассан позволил возчику немного проехать вперёд. Когда осёл достиг ворот, стражники перегородили им дорогу. Мужчина натянул поводья, и колёса медленно остановились, а солдаты, несущие службу, начали перебирать груз повозки, тыкая в него наконечниками копий.

Сохраняя на лице бесстрастное выражение, Гассан спокойно прошел мимо суеты и через открытую арку в портовый район, удостоив его лишь беглым взглядом одного из свободных охранников.

Он улыбнулся. Лучший способ остаться незамеченным — быть совершенно неприметным.

Теперь нам нужно найти Смеющуюся Русалку.

В котором Гассан наводит порядок

Таверна была шумной, вонючей и полной жизни, точно такой, какой Гассан помнил её по многочисленным визитам в юности и по более поздним случаям, когда «Ветер Бога» причаливал здесь. Однако, несмотря на то, что он хорошо знал это здание, он никогда прежде не бывал там.

Внутри было сумрачно, в воздухе витал запах корня, выращиваемого кочевниками пустыни, который сжигали и курили в глиняных трубках, смешанный с запахом пота и тем странным солоноватым запахом, который мог издавать только моряк, посвятивший всю жизнь. Прищурившись, Гассан огляделся по сторонам. Посетители таверны, казалось, разделились на два лагеря: некоторые собирались небольшими группами. Несколько групп, которые, судя по всему, могли представлять экипаж «Императрицы», на мгновение упрекнули себя за то, что не расспросили брата подробнее.

В толпе, раздражённо цокая языком, он заметил крепкого мужчину с татуировкой из завитков и шипов на голове. Улыбнувшись, он понял, что, вероятно, именно поэтому Самир направил его к первому помощнику. Гассан помнил этот череп по своему недолгому пребыванию на борту. Урсу было довольно сложно не заметить.

Глубоко вздохнув, высокий мужчина выпрямился и прошёл через зал, остановившись перед группой, сидевшей за четырьмя столами в одном конце зала. Он чуть не рассмеялся, когда все до одного замолчали, когда он подошёл. Это было похоже на сцену из старой комедии.

«Урса, да? Я уверен, что помню тебя».

Большой человек повернул к нему сердитое лицо, и его глаза опасно сверкнули.

«Только если вы хотите, чтобы я крикнул ваше имя, капитан».

Гассан кивнул.

«Согласен. Это было нескромно с моей стороны. Прошу прощения. Я здесь по просьбе брата».

Урса кивнул.

«Он меня предупредил. Ты поможешь нам вырезать Императрицу и встретиться с ним позже?»

«Да, но это еще не все», — сказал Гассан, указывая на стул и поднимая бровь.

Крупный первый помощник кивнул, и, пока они сидели, Гассан со смесью юмора и неловкости отметил неприятные взгляды, которые бросали на него многие пираты. Конечно, он не мог полностью их винить. Он был их самым ярым противником много лет, и, поменяйся они ролями, он, возможно, уже попытался бы их убить.

«Мой брат не хочет оставлять даже часть своей команды, и я склонен с ним согласиться. Мы должны освободить ваших товарищей по команде, а затем захватить корабль. Но прежде чем мы предпримем какие-либо действия, мне нужно убедиться, что вы со мной согласны, и у меня есть ощущение, что некоторые из вас с этим не согласны».

Урса пожал плечами.

«Ты здесь ни у кого не любимчик. Не могу сказать, что у меня самого нашлось бы на тебя время, если бы не закон, установленный боссом; он грозился выпотрошить любого, кто тебя хоть пальцем тронет. Большинство ребят и не подумали бы ослушаться капитана, но, возможно, найдётся тот, кто сочтёт, что стоит просто посмотреть, как ты истекаешь кровью».

Гассан кивнул и повернулся с улыбкой к остальным мужчинам, которые все еще сердито смотрели на него.

«Кто-нибудь из вас не хочет выполнять мои приказы в отсутствие капитана?»

Воцарилась напряженная тишина, хотя уровень тревоги за столом заметно возрос.

«Скажу иначе: я освобождаю каждого из присутствующих от клятвы, данной моему брату. Я ничего не могу сделать с командой, которая со мной только потому, что им так велено. Так что… раз уж вы все можете меня зарезать, а Урса свидетель моего обещания, кто хочет попробовать?»

Улыбнувшись, он отодвинул свой стул от стола, оставаясь в нем неподвижно.

Повисла неловкая пауза: двое мужчин напротив переглянулись и заерзали на своих местах. Угроза рассердить Самира, видимо, всё ещё сдерживала их. Он улыбнулся.

«Совсем никого?»

Урса, стоявшая рядом с ним, на мгновение наклонилась к нему.

«Не делайте этого, сэр. Капитан убьёт меня, если я позволю этим людям причинить вам вред».

Гассан улыбнулся и кивнул.

«Я рискну, Урса. А ты рискни».

Заметив мужчину напротив, который почти вскочил с места, сжимая подлокотники кресла костяшками пальцев, побелевшими от напряжения, Гассан окинул его взглядом. Эти люди были жестокими и опасными, но в какой-то степени они должны были быть честными, иначе Самир бы их не принял. Было бы стыдно причинять им боль, но пример стоил тысячи речей.

"Хорошо?"

Он сделал глубокий вдох, готовясь к прыжку, когда мужчина вскочил с места, оттолкнув стол. Гассан продолжал сидеть и улыбаться.

Подойдя ближе, мужчина сжал кулаки и прыгнул. Гассан, видимо, спровоцировав самого крупного из противников, а потому, скорее всего, самого медленного, дождался первого удара. Резко выпрыгнув из кресла, он мгновенно оказался перед своей целью, так близко, что уже оказался в замахе противника.

Пригнув голову и поднявшись, он нанёс удар обеими руками. Левая, сложенная в форме собачьей лапы, с силой ударила по внутренней стороне локтя замахнувшейся конечности, метко прицелившись. Одновременно другая рука Гассана нацелилась на свободную руку противника, которая тянулась к ножнам кинжала на поясе. Большой и указательный пальцы Гассана, сложившись в клешню, схватили его за запястье с внутренней стороны, чуть выше основания ладони, и крепко сжали.

Когда мужчина, спотыкаясь, побрел вперед, моргая, его правая рука онемела от локтя и ниже, а левая застыла в тисках боли, Гассан вздохнул и отступил назад.

«Я всегда считал себя человеком принципов и чести, и поэтому мне нужно, чтобы все присутствующие здесь были со мной совершенно откровенны, и я окажу вам такую же любезность».

Он улыбнулся и осторожно поставил нападавшего на землю.

«Этот человек тянулся за ножом с явным намерением убить. По крайней мере, он дал мне понять, какова его позиция… или, скорее, какова его позиция…»

Продолжая тепло улыбаться, он сделал шаг вперёд и остановился в нескольких дюймах от носа оглушённого нападавшего, который в изумлении смотрел на свои безжизненные руки. Наклонив голову набок, Гассан протянул руку и постучал его указательным пальцем по виску. Вздохнув, огромный пират согнулся, закатив глаза, и рухнул на пол.

«Видишь ли…» — сказал Гассан, отступая от содрогающейся массы. — «Я, честно говоря, не хочу никого из вас обидеть, но сегодня вечером мне понадобится каждый, и я не могу взять с собой никого, кто не предан цели целиком и полностью. У кого-нибудь ещё есть проблемы?»

Он сдержал улыбку, оглядывая ошеломлённые лица собравшихся. Урса моргнул ему.

«Как, черт возьми, ты это сделал?»

Гассан повернулся к нему.

«У меня есть скрытые таланты, Урса. Ну что, продолжим?»

Кивнув, крепкий татуированный мужчина опустился на стул и подтянул его к столу. Гассан кивнул сам себе и вернулся на своё место, подтянув его к бессознательному телу своей жертвы и заговорщически облокотившись на стол.

«Понятия не имею, какой грандиозный план задумал ваш капитан, но теперь я полностью с ним. Мой долг выполнен, и я готов помочь вашей команде и вашему кораблю выбраться. Я не хочу больше устраивать демонстрации, так что, если кто-то всё ещё не уверен, немедленно покиньте таверну.

Он подождал немного. Воцарилась тишина, все обменялись многозначительными взглядами, но никто не встал.

«Хорошо. Это будет и так непросто, даже если мы все читаем с одного и того же свитка, если вы понимаете, о чём я говорю. Итак… достаточно ли безопасно здесь разговаривать, если только мы будем говорить тише?»

Урса кивнул.

«Здесь много друзей императрицы, сэр, так что никаких проблем, если вы будете вести себя тихо».

«Хорошо. На мой взгляд, у нас здесь две разные цели, и у каждой свои проблемы. Во-первых, нам нужно вытащить твоих товарищей из-под завала, а во-вторых, нам нужно попасть на борт «Императрицы» и отчалить, прежде чем кто-нибудь поднимет тревогу».

Мужчина, сидевший напротив недавно освободившегося места и явно собиравшийся напасть на самого Гассана, откинулся назад и нахмурился.

«Я был в этом частоколе, пьяный и задержанный. Туда нелегко попасть ни внутрь, ни наружу. Там есть комплекс с тремя бараками для портовой охраны: караульное помещение, оружейный склад и барак. Комплекс обнесён стеной и патрулируется, с одними воротами. Частокол находится внутри, и у него есть своя постоянная стража. Я даже не буду вдаваться в подробности, насколько сложно будет вызволить Императрицу…»

Урса кивнул.

«Я помог капитану достать из склада большие огненные горшки с жидким огнем, но это было легко. Склад боеприпасов примыкает к внешней стене. А вот частокол внутри; гораздо сложнее».

Гассан нахмурился.

«Обычно ночью на территории комплекса дежурят всего восемь охранников. Учитывая текущую ситуацию, когда они ищут меня и моего брата, я ожидаю, что они удвоят охрану и будут более бдительными, чем обычно. Так что, возможно, их будет шестнадцать».

Он поднял бровь.

«Ты говоришь, что проник в оружейный магазин?»

«Да», — ответил Урса, пожимая плечами. «Он примыкает к внешней стене. Мы с капитаном перелезли через стену на крышу, просто сняли часть черепицы и забрались внутрь. Это было легко, потому что человек у двери спал. Но сегодня всё будет по-другому. Они не будут спать, их будет больше, и тебе нужно будет пробраться через неё и через территорию».

Гассан усмехнулся.

«Кажется, у меня есть идея, как это сделать. Более того, если я всё правильно продумаю, это поможет и спасти Императрицу».

Команда нахмурилась, но они привыкли к такой скрытной уверенности своего капитана, так что в этом не было ничего нового.

«Даю вам слово», — сказал Гассан, не теряя самообладания, — «а это слово даётся нелегко, что я верен брату и намерен сделать всё возможное, чтобы вызволить Императрицу и её команду из М’Даза. Даёте ли вы мне слово, что не станете делать глупых попыток ударить меня ножом в спину, как только я отвернусь?»

Послышался общий одобрительный гул, хотя Гассан предпочёл бы, чтобы он звучал чуть более горячо. Урса облокотился на стол и указал на него пальцем.

«Мы все честные люди, капитан… или, по крайней мере, настолько честные, насколько это вообще возможно. Босс годами тщательно отбирал каждого, отправляя в запас тех, кому не доверял или кто не подходил ему по характеру, если вы понимаете, о чём я. Мы не доставим вам никаких проблем, но каждый здесь, включая меня, хочет знать, зачем вы это делаете, ведь вы же моряк и всё такое?»

Гассан поднял бровь и медленно кивнул.

«Это справедливый вопрос. Во-первых, я не восстаю против своих бывших товарищей… это было бы немыслимо. Соответственно, я не буду нападать на военный корабль или его экипаж без веской причины».

Он тяжело откинулся назад.

«Но я знаю своего брата. Он не кровожадный маньяк и, несмотря на внешность, такой же благородный и честный, как я. У него есть какой-то грандиозный план, которым он пока ни с кем из нас не поделился, но я десятилетиями наблюдал, как работает его разум, и он умнее любого из нас».

Нахмуренный человек возле пустого стула прищурился.

«Это половина ответа. Ты годами охотился за братом, а теперь хочешь к нему присоединиться? Должно быть, дело не только в этом».

Гассан кивнул.

«По правде говоря, я бы здесь не по своей воле. К сожалению, когда женщина, ответственная за всё это, сдала вашего капитана губернатору, она также очернила моё имя и сделала меня предателем в глазах начальства. Останься я в башне, я бы умер в течение недели. Мой брат дал мне шанс освободиться и очистить своё имя».

Другой пират рассмеялся.

«Странными путями заносит тебя судьба, капитан, когда тебе приходится присоединяться к пиратам, чтобы очистить свое имя».

Гассан рассмеялся. «Странно, конечно; но всё, что связано с моим братом, всегда оказывается не тем, чем кажется на первый взгляд. Пойдём. Разбудим твоего друга и займёмся серьёзным планированием».

В котором схема Гассана приводится в действие

Гассан вопросительно поднял бровь в тени стены.

«Хорошо, кэп. Я справлюсь».

Кивнув Урсе, Гассан отвернулся от первого офицера и его трех спутников и пополз вдоль края здания, пока не завернул за угол, чтобы снова присоединиться к остальной команде и скрыться из виду.

Урса вздохнул, хотя и не был уверен, что это вздох облегчения. Вполне возможно, этот брат был безумнее их капитана. Однако, здоровяк вынужден был признать, что в его мышлении было достаточно новаторства и гениальности, чтобы нетрудно было понять, почему Ветер Бога представлял для них такую опасность все эти годы. Гассан и Самир, безусловно, были из тех же.

Потянувшись, он жестом велел своим людям обратить внимание на окружающую обстановку. Неужели он настолько же безумен, чтобы согласиться на столь опасную миссию с такой горсткой людей? Он чуть не рассмеялся в голос.

Вернувшись к своему напряженному ожиданию, он снова окинул взглядом своих спутников. Спрятавшись в тени Г-образного фасада одного из многочисленных портовых складов, четверо пиратов притаились, внимательно наблюдая за комплексом напротив. Единственным положительным моментом, который Урса мог сказать о плане, было то, что им вряд ли удастся столкнуться здесь с людьми. Этот район находился далеко от таверн и населенных пунктов. Здесь, среди беспорядочных скоплений складов, резко выделялся лагерь стражников, и мало кто бродил по ночам: законопослушные жители М'Даза не имели никаких причин здесь находиться, а менее привлекательные держались на приличном расстоянии от центра контроля городской стражи.

Забавно, как именно присутствие закона позволяло сохранять улицы достаточно пустыми, позволяя преступникам и беглецам передвигаться по ним безопасно и незамеченными.

Урса ухмыльнулся. Двадцать лет назад, в молодости, он служил в ополчении М'Дахза, базировавшемся в этом самом порту, и в те времена здания через дорогу и их стена были его домом. Затем наступил крах Империи, и Урса, как и многие другие, был вынужден заняться пиратством, чтобы прокормить себя. Отслужив гребцом, а затем командиром абордажной партии на «Мести Горгоны», он прибыл на «Тёмную Императрицу» под командованием капитана Хмуна как надёжный офицер с хорошей репутацией.

Там, после многих лет скатывания в разврат, сопутствующий жизни жителя Лассоса, он начал возвращать себе самоуважение и чувство права перед человеком, которого считал лучшим капитаном моря… пока не появился Самир. То, что Хмун начал с привития команде чувства чести и милосердия, Самир завершил систематическим отсевом тех, кого считал неподходящими для своей команды. Урсе было почти смешно, что он поверил слову и чести любого человека на борту «Императрицы» больше, чем словам законного флота, и всё же именно это сохраняло его верность Самиру.

С тех пор, как в Море Бурь восстановилась власть Империи, действия большинства капитанов Лассоса становились всё более жестокими в постоянной борьбе за то, чтобы оставаться впереди всё более мощного флота. И всё же Императрица каким-то образом сохранила свою репутацию, одновременно снизив их активность. Вероятно, большинство пиратов, даже из его собственной команды, не замечали этого, но Урса был опытным игроком и замечал, как его капитан изо всех сил старается улучшить их репутацию среди простого народа и всё дальше отдаляется от коррумпированной власти Лассоса.

Что-то происходило. План Самира постоянно набирал обороты; Урса чувствовал это, но не мог распознать ни одного конкретного хода в игре. Молодой капитан был настолько хитер, что было сложно даже сообразить, что он уже сделал, не говоря уже о том, что собирается сделать.

Прозвенел первый звонок полуночной вахты.

— Лязг.

«Спокойно, ребята».

— Лязг.

И теперь их бывший враг был с ними, заявляя о своей преданности и глубоко вовлеченный в план Самира, сам не зная, к чему он стремится.

— Лязг.

Но Урса был уверен, что это не случайность. Если Гассан сейчас с ними, то Самир уже давно об этом думал и был ещё одной нитью, вплетённой в сюжет.

— Лязг.

И надо сказать, что этот человек, несмотря на всю свою историю бездумного раболепия перед флотом, похоже, мыслил примерно так же, как и его брат. Удивительно, правда. Если бы эти братья действительно объединились, им удалось бы достичь практически всего.

— Лязг.

Урса нахмурился. Сколько же их было? Чёрт возьми, хватит отвлекаться. Кивнув, он отложил мысли о своих двух командирах и их отношениях и сосредоточился.

— Лязг.

Это, должно быть, шестой? Да, шестой.

— Лязг.

«Готовы, ребята?» — прошептал он. «Знаете, куда идёте?»

— Лязг.

Раздался тихий гул утвердительных звуков.

— Лязг.

Хорошо. Урса напрягся.

— Лязг.

"Готовый…"

— Лязг.

"Идти!"

С последним ударом колокола четверо мужчин выскочили из тени, словно тараканы, внезапно вырвавшиеся на свет. Стена, окружавшая территорию, была толстой и прочной, высотой около восьми футов, но недостаточно широкой для прохода. Верхняя часть была зацементирована черепками глиняной посуды, чтобы помешать лёгкому доступу, а охранники каждые несколько минут патрулировали внутреннюю часть.

Урса и его спутник двинулись прямо из тени к противоположной стене, за которой едва виднелась верхушка черепичной крыши. Двое других мужчин свернули вправо, направляясь ко второй фазе.

Когда здоровяк добрался до стены, медленно считая себе под нос, чтобы точно рассчитать время, он присел и обхватил руками. Второй мужчина добрался до него, уперся ногой в эту мощную рукоять и подпрыгнул, запрыгнув на стену. Тяжёлые кожаные наручи, надетые на предплечья, были идеей, спонтанно пришедшей в голову, но оказались незаменимыми, когда он приземлился на острые керамические вершины и бесшумно перебрался на крышу.

Обернувшись, он сбросил с плеча тяжелое одеяло на черепки, нагнулся и быстро поднял тяжелого первого офицера за собой.

Урса как можно тише перебрался на крышу. Отсюда им был виден весь комплекс, и, следовательно, их оттуда тоже было видно. Однако в полночь караул сменился, и двое мужчин, теперь патрулировавших, находились на дальней стороне, скрытые с этой стороны как хижиной, так и частоколом. У них оставалось чуть больше минуты, прежде чем двое охранников появятся с обоих концов зданий, обойдут их по периметру, чтобы сойтись в этом месте, прежде чем пересечься и продолжить свой путь. У двери сарая, вероятно, будет стоять мужчина, но он будет смотреть в другую сторону, на территорию, и, судя по потрескиванию жаровни, рядом с которой он стоял, не должен был заметить их присутствия, пока они будут вести себя достаточно тихо.