Темный феникс. Возрожденный. Том 3

Глава 14

Оставшись в комнате одни, Лось, Сыч и Лист молча переглянулись. Лось проверил ванную комнату, которая была абсолютно пустой, и вернулся к своим коллегам.

— И что это было? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Хрен его знает, — пожал плечами Сыч. — Но граф этот — точно не простой человек.

— А он вообще человек? — тихо спросил Лист. — Аномальных монстров дома держит, да ещё и самых опасных — теневых. И ликвидаторов он убрал, а такое вообще никому не под силу.

— Как думаете, зачем он нам монстров показал? — Сыч отошёл к окну и прислонился лбом к стеклу. Ночь была тёмной, и не было видно даже звёзд.

— Ясно почему — чтобы не рыпались и сидели тихо, — предположил Лось. — Они же в тенях гуляют, могут в любой момент выскочить. А может и сейчас за нами наблюдают.

— Оружие мы угрохали в очаге, защитных артефактов нет, а у боевых резерва на донышке, — продолжил свою мысль Сыч. — Если Феникс захочет нас пришить, мы даже вякнуть не успеем. Уж после ликвидаторов-то он с нами быстро разделается.

— Угу… видел, как его раны прямо на глазах зарастали? — Лист передёрнул плечами. — Я про такое даже не слышал, а мы всякого насмотрелись.

— И что делаем в итоге? — Лось озвучил тот вопрос, который требовал немедленного ответа и решения.

— Я бы на него поставил, — медленно сказал Сыч, продолжая смотреть в окно. — Вестник он там или кто, но я бы за ним пошёл хоть в очаг, хоть на бойню.

— Эка тебя накрыло, — покачал головой Лось. — Клятву никто не отменял, думай, что говоришь.

— Видел, как Грача размотали обычные наёмники? — Сыч обернулся и посмотрел на него серьёзным взглядом. — Он же нас собой прикрыл, чтобы мы уйти смогли. А мы… без Шаховского нас бы там же и положили всех. Он ведь так же, как Грач, нас закрыл.

— Грач ушёл как мужик, в бою, за всех нас, — сдавленно проговорил Лось. Его кадык дёрнулся несколько раз в спазме. — Отомстим за него. С Шаховским или без него. Но мы должны найти этих ублюдков, что охоту устроили.

— А если канцлер заберёт нас раньше? — спросил Лист, и на нём скрестились взгляды его братьев по оружию. — Сами знаете, что против приказа мы пойти не сможем.

— Значит надо успеть свалить до того, как за нами придут, — жёстко сказал Сыч. — Клятву мы не нарушим, если не получим приказ.

Ответить ему никто не успел. Особняк разорвал крик, от которого в жилах кровь стыла. А следом пришла волна боли и отчаяния.

Несмотря на блок против ментальных атак, все трое истребителей рухнули на пол и сжали руками голову. Подобное с ними случалось только однажды, когда агент Волна проверяла их защиту. Но здесь её точно не могло быть, ведь бывших агентов не бывает. Бывают только мёртвые.

Борис сидел в углу своей кровати, сжимая кулаки и раскачиваясь всем телом. Тень звала его к себе. Он слышал её зов и близость таких же, как он.

Нужно просто сделать несколько шагов, укрыться тенью и пройти через крыло особняка. Просто сделать хотя бы один шаг. И тогда он окажется среди своих. Среди тех, кто слышит зов, кто перестал сопротивляться.

Мальчик сжал челюсти так сильно, что услышал скрежет собственных зубов. Нельзя поддаваться. Он обещал Косте, что станет сильнее, что сможет управлять своим даром и своим телом.

Он упал ничком, зарываясь лицом в матрас и крича. Его ломало и тянуло туда, где сейчас сражались избранные тенью.

На миг сознание Бориса прояснилось. С кем они сражаются? В доме рода Шаховских нет врагов, а это значит, что они пришли за Костей.

Тьма полыхнула вокруг Бориса, впервые в жизни обдав его волной ярости. Как они посмели напасть на его брата? Кто дал им такое право?

Борис поднялся с кровати и сделал шаг. Но вместо того, чтобы присоединиться к избранным тенью, он захотел помочь брату. Защитить его, спасти от тех, в ком не осталось чувств.

Тень привычно укрыла его, обняв и закрыв от всего мира. Она ластилась к нему, будто просила прощения. А потом тень вдруг замерла, колыхнулась и отступила.

Борис помотал головой. Он больше не слышал зов, не чувствовал рядом теневиков. Они ушли? Убили Костю и ушли?

Мальчик рванул туда, где слышал сражение на теневом слое. Вот и коридор, апартаменты Кости. Но где же он сам?

Ему пришлось замереть в нескольких шагах от двери в комнату брата, ведь Костя вывалился с изнанки с телами двух теневиков. Если он смог расправиться с ними, то что же он сделает, если узнает, что Борис снова нарушает запрет и гуляет по теням?

На миг его будто кипятком обдало, но всё быстро прошло. Он ничего не нарушил, ведь он не ходил через тень, это тень прикрывала его.

Борису пришлось долго себя уговаривать, но всё же он сумел перебороть любопытство и не пошёл следом за Костей в комнату, куда его отволокли незнакомые мужчины. Постояв немного у двери, чтобы понять, что брату не грозит опасность, мальчик вернулся к себе.

И он уже начал засыпать, как вдруг его подкинуло на кровати от громкого крика. Кричала бабушка. Это точно её голос. Но что происходит?

Наплевав на предупреждения Кости, Борис рванул на крик, но неожиданно для себя наткнулся на барьер перед комнатой брата. Он закрыл проход? Но ведь это была просто угроза.

Бабушка продолжала кричать, а Борис вдруг понял, что в этом крике ему чудится крик матери. Боль, отчаяние, ужас — все эти эмоции сплелись воедино. Тень вокруг Бориса стала плотнее, ощутимее.

В какой-то момент мальчик вдруг осознал, что стоит в спальне Кости и смотрит на бабушку, которая вдруг затихла. Он поднял взгляд на брата и вздрогнул, ведь Костя смотрел прямо на него, будто смог видеть через тень.

Как я и ожидал, Юлия Сергеевна оказалась крепкой и сильной. Те несколько минут, в течение которых моё пламя выжигало её клятву, она выдержала с достоинством. Ни проклятий, ни попыток меня убить.

Я смотрел на то, как выжигается всё, что мешало этой женщине быть свободной. На моих глазах стирались травмы и морщины, ломались блоки и барьеры.

Но потом взор тьмы и мои сигнальные нити показали кое-что другое. Борис перешёл на новый уровень тьмы и пытался пройти в мои апартаменты. Он бился в невидимую стену, словно хотел протаранить её.

Вздохнув, я ослабил контроль и пропустил брата. Всё равно моя работа с клятвой и блокировкой бабушки уже закончилась.

Через мгновение Борис прорвался в мою спальню и замер напротив меня. Видеть его я не мог — тень была слишком плотной. Она скрывала его местонахождение, его дыхание и даже его ауру. Но мой взор показывал мне этот сгусток тени.

Когда я посмотрел туда, тень дрогнула и отступила. Наши взгляды встретились, и Борис вздрогнул.

— С ней всё в порядке, — сказал я ему, убрав руки от бабушки.

Хотя какая она теперь бабушка? Эта женщина выглядела лет на сорок, максимум — сорок пять. Ровно на тот возраст, в котором получила самую большую травму и после которой начала медленно сходить с ума.

— Ты… — брат сделал судорожный вздох и отвёл взгляд. — Прости.

— Я понимаю, почему ты пришёл, — мягко сказал я. — Ты услышал крик бабушки, а потом почувствовал её боль. Странно, что Вика не пришла.

— Вика в месте силы рода, туда не проходит магия, — Борис пожал плечами. — Так что она ничего не слышала. И это хорошо, такое… лучше не видеть и не слышать.

— С ней всё в порядке? — уточнил я. Беспокойство кольнуло грудь изнутри, и я почти рванул проверить сестру.

— Да, это Юлиана её отправила медитировать, — мальчик упорно не хотел на меня смотреть, но его взгляд скользнул по полу и замер на лице бабушки. — Это… это точно наша бабушка?

— Ты же знаешь, что маги живут долго и выглядят моложе своего возраста? — вместо ответа спросил я. Боря кивнул. — У бабушки стоял особый блок. Причём поставила она его сама себе. Глубокая травма искалечила её психику, запечатала разум вместе с болью и страхом.

— Так она теперь останется такой? — спросил брат, с интересом разглядывая бабушку. — Оказывается, Вика похожа на неё.

— Да, — согласился я. Теперь была заметна схожесть черт лица и профиль. — Надеюсь, что это изменение немного улучшит сварливый характер бабушки.

— Она нас не слышит? — тихо уточнил Борис, я отрицательно качнул головой. — Я пришёл не только из-за неё. Я слышал зов тени и твой бой. Ты просил рассказывать тебе обо всём, вот я и…

— Рановато, — я сел в кресло и нахмурился. — Ты ещё не готов.

— К чему? — брат вскинул на меня горящий любопытством взгляд.

— Видишь ли, твоя направленность дара — не просто призыв тени, — сказал я, решив, что пришло время рассказать Борису всю правду. — Теневики, с которыми я сражался, имеют схожий дар.

— Их я тоже чувствовал, меня тянуло к ним, будто они — свои, — брат сел на пол рядом с бабушкой, скрестив ноги.

— Однажды тьма может забрать твои чувства и твои эмоции, — предупредил я его. — После первого же боя ты начнёшь меняться. Сначала ты почувствуешь огромную силу, а потом станешь орудием тьмы.

— Что-то вроде теневого кинжала? — уточнил Борис.

— Да, хорошее сравнение, — кивнул я. — Теневой кинжал в твоих руках — просто оружие. Без души, без чувств. Ты будешь выполнять то, что прикажет тьма или кто-то другой, как случилось с теми, кто пришёл сегодня в наш дом.

— А как выбрать, чьи приказы будут главнее? — брат смотрел на меня со всей серьёзностью, будто не был восьмилетним мальчиком.

— Это зависит от того, кто будет рядом с тобой во время первого боя, — я вздохнул. — Если никого не будет рядом, ты станешь исполнять только приказы тьмы. Если будет кто-то, кто сумеет вернуть тебя в чувство, ты станешь предан ему до конца жизни.

— Поэтому ты не хотел, чтобы я сражался без тебя. Ты хочешь стать тем, кто будет отдавать мне приказы, — он не спрашивал, а утверждал это с ясностью, которую редко встретишь у взрослых людей, не то что у ребёнка.

— Это лучший вариант для тебя, — подтвердил я его догадки.

— Тогда я сделаю так, как ты скажешь, — упрямо мотнул головой Борис. — Стану сильнее, буду тренироваться с гвардейцами. И я не буду сражаться ни с кем, пока ты не решишь, что я готов.

— Боюсь, теперь это уже не имеет значения, — я криво усмехнулся. — Твой дар стал сильнее, он уже начинает управлять тобой. Совсем скоро он поглотит тебя безо всяких битв.

— Но что же тогда делать? — Боря испуганно вздрогнул. В его глазах плескался страх. — Я не хочу быть чьим-то кинжалом.

— Завтра я отправлюсь в очаг с нашими гостями, — сказал я и убедился, что брат в курсе того, что в доме есть посторонние. — Как только я решу вопрос с ними, мы отправимся с тобой в очаг.

— А может мы возьмём с собой Вику? — облизнув губы, попросил он. — Пойдём втроём, как будто… как будто мы… семья.

— Мы и есть семья, — я встал и шагнул к брату, схватил его в охапку и прижал к себе. — У Вики не боевая направленность дара — ей в очаге делать вроде бы нечего. Но если тебе так будет спокойнее, то можем взять её с собой.

— Спасибо, — шепнул он, обнимая меня за шею.

Мы посидели так несколько минут, а потом увидели, как Юлия Сергеевна начинает приходить в себя. Она по-стариковски кряхтела, переворачиваясь на бок и пытаясь сесть. Когда ей это наконец удалось, она подняла взгляд и увидела нас с Борисом.

— Костик? — продребезжала она, а потом прочистила горло. — А что происходит?

Она выпучила глаза и сжала горло рукой. Ну да, голос у неё тоже помолодел. Мы с Борисом смотрели, как бабушка с опаской трогает шею и лицо, ощупывает нос и лоб.

Затем она недоверчиво помотала головой и замерла. Её пальцы коснулись висков, глаза блаженно зажмурились.

— Так тихо, — прошептала она едва слышно. — Никаких голосов и криков… как же хорошо-то. Я и забыла, что такое было когда-то.

— Рад, что тебе стало лучше, — я поднялся и подал ей руку. — Идём.

— Что? Куда? — на её лице отразилась такая смесь эмоций, что мне даже стало не по себе. Я-то привык к тому, что бабушка всегда держит маску.

— К зеркалу, конечно, — усмехнулся я. — Давай.

Ничего не понимая, бабушка пошла за мной. Сначала медленно, потом всё быстрее. Когда я распахнул дверь гардеробной комнаты с большим зеркалом, она буквально влетела туда на всей скорости.

— Ох ты ж! — бабушка застыла, глядя на себя неверящим взглядом. — Даже седины почти нет. И морщин, и этих ужасных складок на коже, будто кто-то прижёг утюгом ткань, смяв её.

— На тебе больше нет магической клятвы, — сказал я ей, отодвинувшись в сторону, чтобы Борис мог посмотреть на реакцию бабушки. — Но есть кое-что другое. След моего пламени на твоей груди.

Юлия Сергеевна прижала ладонь к грудной клетке и прикрыла глаза. Казалось, будто она прислушивается к чему-то, но я знал, что она проверяет источник и энергоканалы. Мою отметину она точно не пропустит — клеймо отпечаталось на всех слоях от энергетического до физического.

— Ерунда, это небольшая плата за тишину в голове и молодость, — выдохнула она наконец. — Что ты сделал со мной?

— Очистил тебя пламенем феникса, — я качнул головой. — Снял все блоки и установки. Ты ведь знаешь, что сама постаралась, чтобы усложнить себе жизнь?

— Да, — она помрачнела. — Это случилось в лечебнице для душевнобольных. Я хватанула лишних эмоций и чуть не загнулась. Пришлось сделать выбор.

— Понимаю, — я мягко улыбнулся. — Выбор — это всегда непросто. Иногда приходится выбирать из двух зол меньшее.

— Я… — она сбилась на полуслове. — Я, наверное, перепугала всех в доме. Пойду успокою слуг.

— Конечно, мне тоже надо успокоить наших гостей, могу представить, как их накрыло — комната совсем рядом, — я отшагнул от двери и поманил за собой Бориса.

— Кстати говоря, — протянула бабушка. — Это не спецура ли его величества? Я чувствовала их эмоции и блок, который ставят всем, кто служит императору.

— Истребители монстров, попавшие в засаду в очаге на землях княжеского рода Ерофеевых, — сказал я, не пытаясь ничего скрыть. После снятия клятвы и получения клейма я был уверен в Юлии Сергеевне на сто процентов. — Там мутная история, не всё так просто.

— Ты не против, если я с ними сама поболтаю? — попросила бабушка. — Мы друг друга поймём, да и темы общие найдутся.

— Зачем тебе это? — поинтересовался я.

— Чужакам не всегда можно рассказать важное, а я для них — такой же агент под клятвой, мы многое можем обсудить между собой, — Юлия Сергеевна бросила взгляд в зеркало и сделала глубокий вдох. — Хотелось бы, конечно, сменить платье, но у меня ведь весь гардероб одинаковый.

— Вот на пару с Юлианой и закажете себе обновки, — с улыбкой сказал я, а потом чуть не выругался вслух. Про неё-то я совсем позабыл. Она ведь тоже почувствовала эмоции бабушки. — Я к Юлиане, а ты к истребителям. Борис — на тебе слуги. Успокой их и скажи, что бабушке приснился дурной сон.

— Штаны хотя бы надень, жених, — ухмыльнулась бабушка. — А то разгуливаешь голышом. Всё же Юлиана — приличная девушка и аристократка.

Я бросил взгляд на свой халат и согласно кивнул. Раз уж мы всех перебудили, ночь будет длинная. Бабушка с Борисом вышли, я натянул на себя брюки и футболку и уже собирался выйти из комнаты, как ощутил колебание сигнальных нитей.

Они подрагивали и звенели, словно гость специально нажимал на них, чтобы я точно заметил его присутствие. Хотя какие могут быть сомнения? Он точно делал это специально.

Даже шёл по моей территории он медленно, тщательно вымеряя каждый шаг. Вот он проскользнул через дверь, соблюдая негласный этикет. Потом поднялся по лестнице и остановился у двери моих апартаментов.

Я усмехнулся и открыл дверь, за которой, ожидаемо, никого не было. Ещё бы — Жнец передвигался исключительно в тени. Быстро он откликнулся на зов бабушки, даже пары часов не прошло, будто караулил где-то рядом.

— Не стой на пороге, родственничек, проходи, будь как дома, — сказал я и дождался, когда сигнальные нити зазвенят уже внутри моих апартаментов. — Предлагаю разместиться в моём кабинете, там нас никто не побеспокоит.

Не услышав ответа, я пожал плечами и вошёл в кабинет. Сев в своё кресло, я сложил руки на столе и посмотрел в то место, где нити показывали присутствие гостя.

— Так и будем молчать?

— А ты наглый, — до меня донёсся равнодушный голос Жнеца. Точно такой же, какой я слышал после битвы с Давыдовым. — И совсем меня не боишься.

— А стоит бояться? — я вскинул бровь и усмехнулся.

— Ещё как.