Темный феникс. Возрожденный. Том 3

Глава 17

Я выпустил тьму, образовав вокруг нас барьер. Голубев и Орехов привычно создали вплотную к нему свои барьеры из огня и воды. Два других мага, что были впервые в рейде со мной, повторили их действие.

Часть монстров сгорела, напоровшись на пламя двух магов огня — Сергея Орехова и Леонида Мальцева. Их сети влетели в барьер и застряли, а потом начали медленно расползаться.

— Бейте через барьер! — крикнул я, удерживая тьму кольцом. — Давайте массовыми атаками по площадям.

Гвардейцы уже открыли шквальный огонь, рассредоточившись так, чтобы поделить врагов на секторы. Они использовали светошумовые гранаты, изредка стреляя из автоматов разрывными патронами с магзарядом. Огненные шары, ледяные глыбы, водные хлысты и лезвия ветра проносились сквозь барьер и обрушивались на первые ряды монстров.

Истребители метали короткие точные выстрелы из боевых артефактов, вынося монстров, подступивших слишком близко. Но листунки будто не обращали на все наши действия внимания и продолжали накатываться волнами. Мой барьер дрожал, поглощая десятки новых воздушных сетей.

Одно радовало — напитывать его больше не было нужды. Тьма сама собирала энергию с монстров, и сама же перерабатывала её, становясь плотнее. Я расширил кольцо тьмы и создал теневые шипы.

Они пронеслись над землёй, выкашивая листунков пачками. Монстры погибали не массово, но их строй разваливался на глазах. Они уже начали метаться и сталкиваться между собой.

Я убрал барьер и отпустил тьму. Она жадно впитывала рассеянную в воздухе магию монстров и их самих. Перед нами копошилась обезумевшая масса, шевелящаяся и уже не атакующая.

Огненный щит тоже упал — магам огня было тяжело держать его и сражаться одновременно. От случайных атак нас защищал водный щит Голубева и воздушный барьер Юрия Сутеева. Пора заканчивать эту бессмысленную бойню.

Я переместился через тень и вынырнул прямо посреди мечущихся листунок. Тьма вспыхнула, расчищая пространство вокруг меня.

Агата не выдержала и появилась рядом со мной. Она с азартом вылавливала мелких монстров и складывала их у моих ног. Это было похоже на игру в кошки-мышки, будто она была обычной кошкой, перед которой вдруг высыпали мешок с мышатами.

Чуть позади меня послышался шелест крыльев, и Грох тоже влился в охоту. Гвардейцы накрывали площадными атаками фланги. Они действовали слаженными тройками, методично продвигаясь вперёд и добивая монстров, пытавшихся сбежать.

Ну а я просто стоял на месте. Тьма бушевала, расширяясь и накрывая всё больше пространства. Она растеклась по земле чёрным маревом, заканчивая бой.

Агата расстроенно мяукнула, но потом поняла, что можно ловить сбежавших монстров, чем она и занялась. Грох тоже высматривал листунок, а мы с гвардейцами расслабленно выдохнули. Не будь у меня тьмы, которая сама восстанавливается и не тратит резерв, так просто мы бы не отделались.

— Отдых — десять минут, — громко сказал я, окинув взглядом поле боя.

Отведённые десять минут прошли слишком быстро. Я даже есть не стал, только опустошил фляжку с водой.

Мы снова помчались в том же темпе и порядке, как и до встречи с листунками. Я расчищал путь тьмой, а гвардейцы бежали следом. Всё чаще попадались монстры третьего класса, которые давали больше энергии, но замедляли мой бег.

Ближе к точке «теневого кармана» я уже бежал трусцой. И когда оставалось не больше пары сотен метров, я окончательно остановился. Взор тьмы показывал впереди нечто странное. Будто там была клякса, сотканная из энергии нескольких стихий и растёкшаяся на полсотни метров.

Гвардейцы шагнули ко мне и внимательно посмотрели в ту же сторону. Они медленно обернулись к истребителям, и те активировали боевые артефакты.

— Морлаки? — неуверенно протянул Лист.

— Не похоже, — мотнул головой Сыч. — Скорее уж браганы.

— Расконы это, — мрачно сказал Лось, сплюнув на землю. — Целый выводок вместе с маткой.

Взгляды истребителей скрестились на мне. Я вопросительно выгнул бровь.

— Один раз я таких монстров видел, — у Лося дёрнулась щека. — Пятый класс, многостихийная тварь, потомство своё откармливает собой же.

— Тактика какая? — уточнил я.

— Нет никакой тактики, — сквозь зубы процедил Лось. — Только бежать, и то если повезёт.

— Тогда попробуем обойти, — решил я и начал забирать левее.

Через десять минут мы обошли участок с расконами и уже собирались идти дальше, как я вдруг понял, что вижу справа странное строение, чем-то похожее на домик родителей. Его явно построили тут, в очаге, из подручных средств. И пусть меня демоны сожрут, но я уверен, что именно это и есть нужная нам лаборатория.

Проблема была только в том, что вход туда закрывал тот самый монстр, сражения с которым мы хотели избежать. Пришлось сдать немного назад.

— Хреново, — протянул Сыч, встав рядом со мной.

Остальные бойцы промолчали, но они явно были согласны с истребителем. Ведь перед нами распростёрся гигантский кратер, заполненный бурлящей жижей. Периодически эта жижа поднималась над поверхностью и становилась похожа на огромную каракатицу или осьминога, у которого вместо щупалец были десятки отростков. Каждый такой отросток был похож на уменьшенную копию этой каракатицы и испускал энергию отдельной стихии.

Но поразило меня не это. Лаборатория позади раскона была оплетена пульсирующими жилами монстра, словно всё строение было гигантским паразитом, впившимся в плоть очага.

— Твою мать… — тихо выдохнул за моим плечом Сыч. — Эта тварь питается остаточной энергией лаборатории… она же неубиваемая.

— Я пойду первым, прикроете боезапасами с магзарядом, — сказал я негромко. — Меня не заденет, буду под щитом, так что стреляйте смело.

— Куда⁈ — услышал я окрик Лося, когда сорвался с места.

Мысль о том, что Лось был прав, мелькнула в то же мгновение, когда вокруг раскона начали вспыхивать по очереди защитные барьеры. Огонь, земля, воздух, свет и даже тьма — отростки каракатицы формировали щиты из всех стихий.

Мне пришлось отступить и запустить пробный сгусток своего пламени. Его отбросило воздушным вихрем точь-в-точь как во время моего сражения с Давыдовым. Но он-то был грандмагом, а тут — обычный монстр, пусть и пятого класса.

— Давайте все вместе, — крикнул я, и мимо меня пронеслись слаженные выстрелы из автоматов, гранаты и магические всполохи.

Барьер монстра дрогнул, в местах ударов вспыхивали стихии, отражая атаку. Я видел, как перетекала энергия между барьерами разных стихий, перераспределяясь и заменяя ослабленные ударом щиты.

— Ещё раз! — скомандовал я. — Маги огня!

Орехов и Мальцев вытянули руки, и в барьер полетел сноп чистого пламени. Щит снова откликнулся, стихия воды перетекла в место удара, гася огонь. При этом ослабла защита от воздуха.

— Сутеев, твоя очередь, — быстро сказал я. — Давай клинок ветра.

Юрий метнул сконцентрированный вихрь, который вонзился в барьер. Я фиксировал каждое его колебание и видел, как он перекачивал силу туда, где его били. Мы вполне могли найти подходящий ритм и лишить монстра барьера. Но, как водится, ни один монстр не будет стоять на месте, пока его пытаются убить.

Вот и наша клякса начала вылезать из кратера. Десятки щупалец, каждое со своей стихийной аурой, отделились от тела матки и метнулись к нам.

Это было нам на руку. Оторванные от основного тела монстры могли держать щит только из одной стихии. В них тут же полетели магические атаки и выстрелы из автоматов.

Я попытался ещё раз метнуть маленький сгусток пламени, целясь в открытые раны на теле раскона, из которых только что почти с мясом были вырваны отростки. Но оставшиеся щупальца тут же закрыли матку многостихийным барьером.

Пришлось повторять цикл. Мы стреляли в барьер, потом отстреливали отростки, потом отходили назад, отступая от монстра. Что самое паршивое — эти отростки всё никак не заканчивались, да ещё и начали палить в нас дистанционными стихийными атаками, а мы уже растратили половину резерва на битву с ними.

Когда мы повторили наш манёвр в четвёртый раз, я заметил, что барьер стал слабее. Гвардейцы тоже это увидели и принялись палить с удвоенной силой. Выбрав участок со стихией огня, я дождался очередного залпа и выпустил в раскона луч тьмы, похожий на иглу.

Он был почти невидимым и очень тонким. Я чувствовал, как луч упирается в сопротивление барьера. Немного сдвинув его в сторону, я обогнул самые плотные узлы сопротивления.

И когда грянул очередной взрыв от светошумовой гранаты, луч тьмы прошёл между щитами. На миг он исчез в воздушном вихре, но всё же прорвался к телу матки раскона.

Улыбнувшись во весь рот, я зажёг луч тьмы пламенем феникса. Он прошёл до ядра монстра, а потом вместо привычного тления или огня, раздался низкий утробный гул. Словно рядом с нами лопнула огромная плотина.

— Назад! — рявкнул я, ускоряясь и отбегая подальше.

Мы успели отойти на пару десятков метров, как раскон взорвался. Его вырвало из кратера. В небо взметнулся столб чёрного пламени, смешанного с остаточной энергией шести стихий. Земля содрогнулась, и на нас обрушилась ударная волна.

Все звуки и цвета исчезли, нас накрыло остаточной магией и сбило с ног. Гвардейцы и истребители уткнулись лицами во влажную почву очага, а их защитные артефакты мигнули, едва справляясь с нагрузкой.

Я устало сел на землю, пытаясь перевести дух. Тело казалось пустым, будто меня вывернули наизнанку. Каждый энергоканал горел, а мышцы сводило судорогой.

Вот тебе и монстр пятого класса. А ведь где-то в глубине очага есть и семиклассовые.

— Демьян, — прокричал я хрипло. — Все целы?

— Потерь нет, — тут же отозвался Сорокин. — Раненые есть, сейчас проверим.

Через пару минут Демьян доложил, что ранено восемь человек, но тяжёлых нет. Маги не пострадали. Я кивнул, чувствуя огромное облегчение.

Тем временем взрывная волна уже улеглась. На месте кратера зияла чёрная дымящаяся воронка. От монстра не осталось и следа, но к краям медленно ползли несколько дёргающихся щупалец.

Я направился к ним и добил их пламенем. Не хотелось бы, чтобы они отожрались и превратились в матки.

— Голубев, Сутеев, — я обернулся к магам. — Остудите кратер.

Тимофей и Юрий устало вздохнули, но принялись выполнять мой приказ. Голубев залил кратер водой, а Сутеев разогнал её воздушной воронкой.

Я подошёл к самому краю и посмотрел вниз. Взор тьмы не показывал никаких угроз. Что самое удивительное — вход в лабораторию не пострадал после взрыва.

Я чётко видел дверь, сделанную из панцирей и металла. Мне в голову даже пришла мысль, что родители видели эту лабораторию и строили свой дом на её основе. Ну вот сейчас и узнаю, насколько похожи оба здания.

Пришлось подождать, пока гвардейцы подлечатся артефактами и проверят боезапас. Спускаться мы начали только через десять минут.

Дверь не поддавалась, но истребители отодвинули нас в сторону. Лист достал небольшой чехол из кожи аномального монстра, который полностью блокировал энергию. Внутри оказались серебристые спицы и крючки разной длины, излучающие лёгкий магический фон сразу нескольких стихий.

Лист сразу же нашёл место, заменяющее замочную скважину, и принялся по очереди вставлять в отверстие спицы.

— Хитро придумано, — сказал он, продолжая возиться с замком. — Нужны четыре стихийных импульса в нужной последовательности. Причём свет используется аж трижды.

— Сложная комбинация, — уважительно сказал Демьян, который явно разбирался во взломе подобных замков получше меня.

— И не такие видали, — хмыкнул Лист.

Почти одновременно с его словами послышался негромкий щелчок, и дверь отворилась. Сыч хлопнул Листа по плечу и рывком дёрнул дверь на себя. Мы шагнули внутрь, и гвардейцы активировали светящиеся сферы. Орехов и Сутеев зажгли небольшие светлячки и запустили их над нашими головами.

Воздух в лаборатории был густым и стерильным, мне даже показалось, что я чувствую запах антисептиков, что было очень странно — здание выглядело заброшенным. Стены начали осыпаться, а на полу валялись осколки камней.

Мы медленно продвигались по длинному коридору, проверяя каждую дверь. Несколько раз Листу приходилось снова доставать свои отмычки, как их назвал Демьян. Большинство помещений были пусты или завалены обломками оборудования.

Но в некоторых остались следы работы «учёных». В одной из комнат мы нашли стеклянные колбы с заспиртованными частями тел монстров. В другой — столы с ремнями для фиксации, забрызганные засохшими и потемневшими от времени пятнами крови. В третьей — груды испорченных диагностических и лечебных артефактов.

Истребители с каждой такой находкой становились всё мрачнее. Я же даже не поморщился. В подвалах ковена и не такого насмотрелся.

Мои гвардейцы молчали, пока мы обследовали лабораторию. Но когда мы открыли помещение, заполненное клетками с прикреплёнными к стене наручниками, Демьян смачно выругался. Я шагнул ближе и наклонился.

На полу виднелись глубокие отметины, каждая из которых состояла ровно из пяти борозд. Такие могли оставить теневые когти тёмного мага. Точно такие же, как у меня. И такие же, какие однажды появятся у Бориса.

— Что это? — спросил Лось. — Монстров что ли тут держали?

Я ничего не ответил. Мою руку окутала тьма, пальцы удлинились и заострились. Я пропорол камень рядом со следами и поднял на него взгляд. Отметины совпадали до малейших деталей.

— Твою мать, — выдохнул он. — Ублюдки! Какие же твари могли сотворить такое?

— Те, которые зовутся людьми, — сказал я без единой эмоции.

Мы вышли из этой комнаты в полном молчании, хотя внутри я кричал от ярости. Хотелось сжечь дотла это место и тех, кто творил такое в этом мире. В прошлом мире мне это удалось, ну а в этом… придёт время, и я найду каждого из ублюдков.

Наконец, мы дошли до самой защищённой части комплекса. Бронированная дверь оказалась распахнута настежь. Внутри царил полнейший беспорядок. Судя по всему, покидали это помещение в спешке.

Было заметно, что персонал лаборатории старался уничтожить все улики: посередине комнаты виднелось подкопчённое пятно, вокруг которого валялись обожжённые обрывки бумаг.

— Их похоже тот раскон и спугнул, — со знанием дела сказал Лось. — Наверняка он ещё и сбежавшими сотрудниками лаборатории подкрепился напоследок.

— Ага, — кивнул Сыч. — А кратер у входа от взрывов. Они пытались взорвать монстра.

— Что делаем, господин? — спросил Игорь Лаптев, разгребая носком ботинка кострище. — Собрать оставшиеся бумаги?

— Вряд ли мы найдём что-то целое, — я присмотрелся. Обрывки бумаг были слишком уж маленькими, чтобы хоть что-то разобрать.

— Ваше сиятельство, — позвал меня Голубев. — Тут для нас подарочек оставили.

Я шагнул к дальнему углу и встал рядом с Тимофеем. В стене оказался вмурован небольшой сейф. Документы в нём тоже были прожжены в нескольких местах, но явно поменьше, чем те, что в центре кабинета.

Я выгреб всё на пол и начал выискивать там хоть что-то. Несколько обрывков можно было разобрать, но там было что-то вроде отчётов. Сухие цифры и проценты.

А потом мне в руки попал клочок бумаги размером с ладонь.

«Образец номер семьдесят четыре В. Введение штамма „Омега“. Подавление волевого центра на девяносто два процента. Рост магической проводимости: триста процентов».

Вроде бы обычный сухой протокол, но он заставил меня замереть. На моей спине выступил холодный пот, когда я понял, что именно здесь написано. Они пытались создать призраков.

— Здесь герб артефактной мануфактуры Мироновых, господин, — Голубев указал на небольшое клеймо на дверце сейфа.

— Это ничего не значит, сейф можно и купить, — глухо сказал я. Да и Жнец говорил, что искать нужно тех, кто стоит за Мироновыми. Слишком уж их участие очевидно.

Я перерывал груду пепла, пока не нашёл ещё один уцелевший обрывок. Часть текста была сожжена, но можно было легко догадаться что означают слова «ЕРШЕННО СЕКРЕТН».

Значит тут у нас совершенно секретная информация.

«ект „Возрождение“… куратора Бартенев… успешн… заверш… первой стадии испытаний на субъ… побочн… ветвей… Тишайших с даром ликвидат…»

Я буквально по буквам собирал то, что было в этой служебной записке. Я перечитал строчки несколько раз, пытаясь вспомнить, где слышал знакомую фамилию. Бартенев… ладно, позже вспомню или уточню у Юлии Сергеевны.

А вот следующий клочок бумаги был обожжён только по краям. В нём запрашивалось разрешение на переход ко второй фазе — «масштабированию на носителях иных направленных даров».

Мне пришлось перечитать все слова вместе несколько раз, чтобы понять смысл. Буквы плыли перед глазами, тьма требовала крови, а я сам едва сдерживался, чтобы не спалить эту лабораторию со всем содержимым.

Мир вокруг поплыл, кровь застучала в висках. Я будто застыл внутри и снаружи. Будто стал кем-то неживым. Стал пустой оболочкой, просто телом с огромной дырой в груди, которую когда-то заполнила тьма.

Когда моё зрение прояснилось, я сунул эти клочки бумаги во внутренний карман. Гвардейцы уже закончили осмотр и несколько раз обошли помещение.

Я действовал на автомате, не разбирая, что именно делаю. Просто механические движения.

Убрать обрывки бумаги.

Выйти из кабинета.

Дойти до выхода.

Перед моими глазами стояла подпись. Чёткая, размашистая и знакомая мне. Всего одно слово и подпись.

«ОДОБРЕНО».

И подпись моего деда, Дмитрия Шаховского, которую я видел всего несколько часов назад на чертежах из домика родителей.