Темный феникс. Возрожденный. Том 3

Глава 26

— Здравствуй, Мирослав, — спокойно сказала Юлиана, оставшись на месте. — Я очень рада, что ты заключил союз с княжеским родом. Иногда выгода превышает давние обиды, я понимаю это.

— А ты изменилась, — Мирослав прищурился и взглянул на сестру уже другим взглядом. — Помолвка с графом Шаховским помогла тебе повзрослеть, — он повернулся ко мне. — Не ожидал, что вы сумеете объездить эту сноровистую кобылку.

— Я бы на вашем месте не сравнивал женщин с лошадьми, — я скривил губы в жёсткой усмешке. — Иначе на брачном ложе можно получить вместо ласки удар копытом.

— Ха-ха, — демонстративно рассмеялся Мирослав. — А вы шутник, граф. В любом случае, я рад нашей личной встрече. Ведь мы будущие родственники, и нам стоит держаться друг друга.

— Непременно, — коротко ответил я и сделал шаг к невесте и бабушке.

— И что же, так и уйдёшь? — недовольно протянула княжна Миронова. — После всего, что между нами было?

Я огляделся. Все смотрели на нас, будто ожидали скандала, на который эта парочка очень старательно напрашивалась. Могу представить, что подумали аристократы после слов Софьи.

— Простите, ваше сиятельство, но я не понимаю, о чём речь, — я наморщил лоб и задумался. — Мы с вами лишь дважды пересеклись. Не припомню, чтобы имел с вами какую-либо связь, кроме соревновательной — во время испытания его императорского величества.

— Нет, так дело не пойдёт, — Софья раздула ноздри и попёрла на меня, таща Мирослава на буксире. — Ты отверг меня, выбрав эту… эту…

— Потише, сестрёнка, — донёсся до нас голос её брата, княжича Матвея Миронова. — Не порти этот чудесный вечер своими капризами. Помни, ради чего мы здесь.

Княжич выплыл из-за спин разодетых мужчин и женщин под руку с именинницей. Анна Кожевникова мило улыбалась, но её глаза оставались холодными. Бросив на нас оценивающий взгляд, она улыбнулась шире и задрала подбородок.

— Конечно, братик, — протянула Софья с кислой миной, отступив назад. Мирослав послушно последовал за ней, будто так и должно быть. — Прости, увлеклась.

— Граф, — кивнул мне княжич. — Мне показалось, или моя сестра намекает на личные отношения между вами?

— Могу вас заверить, что все наши встречи с княжной происходили в присутствии других людей, — я вздохнул.

Если Натан Соломонович угадал с мотивами приёма, то княжич Миронов, судя по всему, очень хочет устроить со мной дуэль. А раз так, то никакие слова или действия его не переубедят. Мне было плевать на репутацию Софьи Мироновой, но от дуэли отказываться я не стану ни в коем случае.

— Я слышал, что у тёмных магов свои представления о приличиях, — продолжая скалить зубы в улыбке, продолжил княжич. — Только тёмные могут наплевать на манеры и поселить свою… невесту в родовом особняке. Впрочем, мы все знаем, что невестой она стала уже после того, как приехала к вам.

Я посмотрел на Миронова с сомнением. Неужели всё затевалось ради простой дуэли? Иначе он бы не стал вести себя так вызывающе в самом начале приёма. Но всё же это казалось мне слишком уж мелким что ли.

— Я не позволю вам оскорблять мою невесту, княжич, — ледяным тоном сказал я. — Боюсь, вы не поняли мои слова в прошлый раз, но это не страшно, я могу и повторить.

— Вы обвиняете меня в плохом слухе? — начал распаляться Миронов. — Это возмутительно!

— Я обвиняю вас в дурном вкусе и плохом воспитании, — ответил я с разочарованием в голосе. Можно было устроить дуэль в другом месте, не обязательно было вызывать нас сюда ради обычной перепалки.

— Вы оскорбили не только меня, но и честь моего рода, — княжич изобразил благородный гнев. — Ваши слова порочат воспитание в роду Мироновых. Я требую сатисфакции! Дуэль до первой крови!

— Я не возражаю, — хмыкнул я. Кто бы сомневался, что княжич оскорбится? Уж точно не я.

— Господа, давайте успокоимся, — хозяин дома, граф Кожевников, вышел вперёд. — Вижу, что молодым людям не терпится испытать свою силу, но давайте пройдём на дуэльную площадку, расположенную во внутреннем дворе.

Шепотки пронеслись по залу с такой скоростью, что их можно было сравнить с шумом бурлящей реки. Большинство присутствующих на приёме даже не понимали, что стали декорацией на представлении, устроенном специально для них. Как же, такой скандал, свидетелями которого станут влиятельные люди, которые смогут подтвердить, что всё было в рамках закона.

Нас провели на задний дворик, где находилась огороженная площадка, по периметру которой были расставлены артефакты. Что-то вроде защитного купола, но с обратным действием. Обычные куполы не позволяли посторонней магии проникнуть внутрь, зато легко пропускали заклинания, направленные наружу. Этот же купол блокировал исходящую магию, чтобы обезопасить зрителей.

Граф Кожевников предоставил нам секундантов из числа гостей и два одинаковых меча, напомнив, что бой до первой крови проходит без применения магии. Разрешены только личные барьеры из родной стихии. Мы с княжичем встали в центре и дождались, когда активируют артефакты.

Как только нас накрыл прозрачный купол, Миронов пошёл в атаку. Наши мечи сошлись с громким лязгом. Удар княжича был быстрым и точным, но я парировал его своим клинком, ощутив неслабую отдачу в запястье.

Миронов перешёл в жёсткий прессинг. Удар снизу, скольжение по барьеру, мгновенный переход в колющий выпад. Я парировал, изучая его манеру.

Чёткие движения, экономящие силы — стандартная школа фехтования имперской академии, которую я видел у своих бойцов, прошедших обучение. Он бил сериями — два удара в голову, третий в корпус. Я не отставал от него, отбивая все его атаки.

Наши удары сопровождались звоном мечей, а потом и вспышками барьеров, когда мы оба усилили натиск. Взгляд княжича был сосредоточенным, дыхание ровным — он был не похож на того, кто несколько минут назад изображал ярость.

Я сделал обманный манёвр и ударил Миронова в плечо. Мой меч скользнул по световому барьеру, вызвав сноп слепящих искр. Я увеличил давление, заставляя княжича работать в защите. Мой барьер поглощал его атаки, но каждый удар расходовал энергию.

Меч княжича просвистел в сантиметре от моего лица. Я отшатнулся и провёл серию из трёх ударов. В голову, в рёбра и в плечо по диагонали.

А потом я понял, что этот ублюдок целится только в зоны с максимальной защитой. Он не собирался побеждать, он просто выматывал меня и тянул время, пока резерв моего источника неумолимо проседал.

Я изменил тактику. Вместо ответных атак я начал предугадывать его движения. Когда княжич занёс меч для удара слева, я уже ждал его. Наши клинки зазвенели от напряжения.

Миронов сделал неожиданный манёвр — развернулся, позволяя моему мечу скользнуть по его барьеру, и нанёс удар снизу. Я едва успел подставить свой меч.

Мы продолжили бой, и я заметил странности в поведении княжича. В ключевые моменты он замедлялся на долю секунды. Его защита была прочной, но не максимальной. Он явно сдерживался.

А ещё я заметил, что после серии быстрых атак его барьер на долю секунды мерцал над левым предплечьем. И это не могло быть ничем иным, кроме как намеренной слабости, которую я должен использовать. Да он же подставляется!

Через десять минут я решил заканчивать бой, который всё больше походил на простое растягивание времени. Проведя ложную атаку в корпус, я резко изменил траекторию и ударил княжича в левое предплечье.

Мой клинок прошёл через ослабленную защиту и оставил глубокий порез на руке Миронова. На землю брызнула кровь, и купол тут же исчез.

Матвей Миронов отступил на шаг, зажимая пальцами рану на руке. В его глазах не было разочарования или злости. Казалось, что он даже доволен, будто всё шло по нужному ему плану.

Граф Кожевников объявил меня победителем, но вместо радости я испытывал разочарование. В себе, в противнике, во всём высшем обществе. Я будто не сражался, а выступал на сцене театра, где мы с княжичем играли отведённые роли.

Я огляделся по сторонам в поисках бабушки и Юлианы. Я точно помнил, что они стояли среди остальных аристократов. Бабушка ни за что бы не стала уходить с моей дуэли, но ни я, ни мой взор их не видел. Чуйка взвыла, кольнув меня между лопатками.

— Поздравляю, ваше сиятельство, — ко мне подлетела Анна Кожевникова. — Вот уж не ожидала, что кто-то сможет одолеть княжича Миронова на моих глазах.

Мне хотелось отшвырнуть девицу подальше от себя и растолкать всех гостей, чтобы отыскать Юлиану и бабушку. Но нельзя — демонов этикет и правила, которые я должен соблюдать, чтобы не подставить весь род Шаховских.

— Благодарю, — я скупо улыбнулся Анне, продолжая обшаривать взором собравшихся аристократов.

— Вы позволите мне сделать одно замечание? — не унималась Кожевникова. — Ваш барьер несколько раз во время удара становился настолько плотным, что закрывал даже ваше лицо. Во время дуэлей не принято укрываться за тьмой.

Я посмотрел на девушку с выражением, которое можно было посчитать зверским. На миг Анна дрогнула, в её взгляде появилось что-то похожее на сожаление. С её губ соскользнуло всего одно слово, которое я не смог расслышать даже находясь рядом. Но я узнал его.

— Прости.

Этого мне хватило, чтобы быстро отвесить поклоны всем жаждущим меня поздравить и вместо взора тьмы активировать клеймо, поставленное мной на душу и тело бабушки. Пламя феникса потекло по моим венам, разгоняя кровь и тьму. Оно искало сосуд, через который я пропустил свою силу и на котором оставил свою метку.

— Прошу прощения, мне нужно привести себя в порядок, — почти не осознавая того, что говорю, сказал я и рванул по следу.

Меня никто не стал останавливать или преследовать, так что вскоре я уже бежал через пустые коридоры резиденции графа. В закрытых шторами альковах я видел парочки, которые вместо просмотра дуэли решили уединиться, но я продолжал бежать, не обращая на них внимания. Я чувствовал, что опаздываю, но ничего не мог с этим поделать.

Я упёрся в запертую металлическую дверь, за которой пульсировало моё клеймо, а значит именно там находились бабушка и Юлиана. Я нырнул на изнанку и прошёл через стену. Когда я вышел из тени, мне хватило доли секунды, чтобы понять, что происходит.

Юлия Сергеевна была прикована магическими путами к стене. Она была в полубессознательном состоянии и не реагировала ни на что. Юлиана была распростёрта чуть дальше от неё и связана теми же путами, которые ещё и рот ей заткнули.

Перед ними стоял Мирослав Миронов. В руках он держал два артефакта, которые испускали некротическую энергию.

Но его я ожидал увидеть. А вот второго человека, имя которого слышал только раз в жизни, я даже не надеялся застать в компании своего будущего родственничка.

Декан целительского факультета академии магии его императорского величества, Аркадий Всеволодович Кольцов — грандмаг стихии света собственной персоной. И в его руках светились ярчайшим светом артефакты, похожие на сферы, отданные мне бабушкой. С одним единственным отличием — это были кристаллы с запечатанной силой магов света высшего ранга.

К счастью, оба мужчины не заметили моего появления. Они были слишком увлечены тем, чтобы окончательно сломить волю Юлии Сергеевны Шаховской-Тишайшей. Я активировал клеймо и влил в бабушку каплю своего пламени. После выжигания клятвы оно уже не причинит ей вреда, зато очистит её разум и тело от любых вмешательств.

Бабушка сделала глубокий вздох и посмотрела на меня осмысленным взглядом. В нём читался лишь один призыв — подождать и узнать причины. Выходит, что она намеренно изображала слабость, зная, что я найду её.

— Ещё! — рявкнул Кольцов. — Ты что не видишь, что она в себя приходит! С кем мне приходится работать? Меня окружают бездарности и идиоты!

Я замер с занесённой рукой. А ведь декан и вправду может ответить на некоторые вопросы, раз уж эмоции так сильно на него влияют. Я кивнул бабушке и остался на месте. Она прикрыла глаза, и по комнате разлилась волна раздражения и злости.

— Мы должны управиться за несколько минут, — буркнул Кольцов. — Мальчишка Миронов не сможет задержать Шаховского надолго. Давай живее! Ещё немного, и мы наконец получим наследие Тишайших.

— Я делаю что могу, — раздражённо ответил ему Орлов. — Вы дали мне сломанные артефакты.

— Эти артефакты уже выкачали силу четверых Тишайших, — прикрикнул на него Кольцов. — Если ты безрукий болван, то это только твои проблемы.

— А вы вообще уверены, что моя сестра получит кровь древних? — с сомнением протянул Мирослав, а я почувствовал, как раздражение в комнате сменяется неуверенностью. Бабушка вовсю использовала свой дар, решив выжать из похитителей всё что можно. — Мне хватило бы и ребёнка в её животе, только вот она почему-то до сих пор не забеременела. Уж могла бы постараться, времени у неё было навалом.

— Делай что я говорю! — Кольцов отшагнул от Юлианы и подскочил к Мирославу. Его руки окутались ярким сиянием, и в Орлова прилетел сгусток света.

Мирослав по инерции сделал шаг вперёд и расставил руки. Он практически врезался в бабушку, а я послал через клеймо ещё один сгусток энергии. Моё пламя взметнулось вокруг неё, лизнуло Мирослава Орлова в грудь и исчезло.

Я переместился к Кольцову и успел выхватить из его рук одну сферу. Мои пальцы обожгло огнём, но я не обратил на это внимания. Сфера полетела в стену, где её на подлёте поймал Грох.

Мирослав Орлов медленно осел на пол, из его ушей, носа и рта повалил дым. А декан целителей отскочил от меня и выставил щит. С грандмагами света я ещё в этом мире не сражался, но похоже, что пора.

— Как ты здесь оказался? — спокойно спросил Кольцов. Его щит заблокировал влияние дара бабушки, поэтому он довольно быстро сообразил, что именно я стал причиной того, что ритуал пошёл не по плану.

Отвечать ему я не стал. Вместо этого выпустил тьму, которая освободила Юлиану и поддержала бабушку. Обе женщины встали сбоку от нас, чтобы не помешать возможному бою.

— Ты всё испортил, — ледяным тоном сказал декан. — Её кровь должна была пойти на создание нового Вестника. Того, кто будет служить империи, а не тьме. Теперь я заберу и твою кровь тоже.

— Попробуй, — сказал я, окутав себя одеянием тьмы.

Мы не успели ударить друг друга, как и не успели больше ничего сказать. Металлическая дверь распахнулась, явив нам Анну Кожевникову в окружении её дорогих гостей.

— Вот видите, я же говорила, что мы найдём их всех здесь, — с милой улыбкой сказала она.

— О нет! Мирослав! — заголосила Софья Миронова, увидев тело Орлова. — Что здесь произошло? Мой жених… я только успела порадоваться своему счастью, как всё закончилось.

— Здесь произошло убийство! — Аркадий Кольцов поднял руки и изобразил шок, перемешанный с праведным гневом. Я же ещё сильнее почувствовал себя актёром, позабывшим слова своей роли. — Я свидетельствую против Константина Шаховского!

Я смотрел на декана целительского факультета и молчал. Мой взгляд обещал ему очень многое. Он обещал, что как только весь этот фарс закончится, я дойду до самой верхушки этого заговора. Он обещал, что я не отступлю и что в один прекрасный день я лично расправлюсь с Кольцовым и с теми, кто за ним стоит.

Под моим взглядом декан дрогнул на миг, но быстро взял себя в руки.

— Мы с графом Орловым пытались помешать тёмному ритуалу, который устроили тут невеста и бабушка графа Шаховского, — продолжил он, указав пальцем на Юлиану. — Они пытались пробудить в этой девушке силу Вестника Тьмы, чтобы свергнуть его величество. А потом пришёл сам граф Шаховский и вероломно убил Орлова, чтобы скрыть следы своих деяний. Я, Аркадий Всеволодович Кольцов, декан целительского факультета академии магии его императорского величества, свидетельствую!

Он ещё выше задрал руки и распростёр их к потолку.

— Я обвиняю Константина Шаховского в заговоре против императора и государственной измене!