Точка Бифуркации XV

Глава 13

Пока молодые люди наблюдали в окно за происходящим, незваные гости припарковали свои машины и лениво приоткрыли двери, уставившись в сторону главного входа. Одновременно с этим, из одного автомобиля всё же вышли люди и, перебрасываясь фразами, вальяжной походкой направились в сторону крыльца.

— Ну что ж… кажется, пора открывать.

Отпустив занавеску и отойдя от окна, князь мельком оценил посерьёзневшие лица Максима и Степана. Следом мужчина первым шагнул в направлении двери, отворяя её до того, как гости успеют оказаться на крыльце.

Они шли клином: один во главе и четверо сзади и по бокам от него. Тот, что стоял первым, был одет в дорогой серый костюм, держал в левой руке кожаную сумку для бумаг, и в целом выглядел довольно солидно. На вид ему можно было дать не больше двадцати пяти. А вот остальные четверо мужчин имели более брутальную внешность и, если судить исключительно по виду, напоминали обычных мордоворотов, коими, впрочем, наверняка и являлись.

Оказавшись на крыльце, князь неспешно сделал несколько шагов вперёд, останавливаясь перед ступенями, тогда как прибывшим гостям из-за этого пришлось замереть на середине лестницы.

— Какой славный чудесный вечер, господа, — широко улыбаясь, произнёс Алексей, поочерёдно оглядывая оказавшихся внизу напротив него незнакомцев.

Двое его друзей также вышли вместе с ним, встав по обе стороны от товарища и сложив руки на балюстрады.

— Это уж вряд ли, сударь, — надменно отозвался очевидно главный из пятёрки находившихся на крыльце людей. — Мы приб…

— Признаюсь, не могу вспомнить, чтобы хоть раз нам доставляли пиццу таким кортежем. Похоже, зарплаты у курьеров и правда высокие, — покосившись на внедорожники, застывшие в паре десятков метров, промолвил Черногвардейцев. — Кстати, где она? Не в этой сумке, я надеюсь?

— Что? — нахмурился мужчина, задирая голову.

— Пицца, что же ещё.

— Мы что, похожи на доставщиков? — с нескрываемым раздражением в голосе. бросил он. — Вы имеете дело с…

— Погоди, — резко изменился в лице князь, — если вы не доставщики, то какого демона вы позволили себе оказаться на частной территории моего особняка, да ещё и в такое позднее время?

— С чего это вы решили, сударь, что это ваш особняк? — вновь возвращая себе нагловато-надменный вид, произнёс человек.

Черногвардейцев отвечать на вопрос не стал, вместо этого одарив собеседника холодным жёстким взглядом.

— Меня зовут Виктор Зайцев. Я являюсь поверенным рода Шевцовых. Эта территория и дом принадлежат нашему роду, и мы прибыли сюда, чтобы убедиться в сохранности имущества, — с явным удовлетворением и предвкушением, сказал главный из прибывшей группы, впившись взглядом в лицо Алексея. — Но с огромным удивлением для себя обнаруживаем, что в доме кто-то живёт. По какому праву вы заняли чужой особняк?

— А в этом портфеле у вас, полагаю, документы, удостоверяющие право владения истинного хозяина? — с нескрываемой усмешкой, спросил Черногвардейцев.

Тон голоса князя и его фраза, вероятно, высмеивали «неожиданную» подготовленность «проверяющих». И в самом деле, где это видано, чтобы группа охраны передвигалась по своим объектам в сопровождении поверенного с пакетом документов? В работу подобных служб явно не должна входить опция кому-то что-то доказывать. По всему было ясно, что прибывшие особо не заморачивались с легендой и даже не пытались изобразить изумление и искреннее негодование от того, что на территории их дома находятся посторонние. Они обо всём знали заранее и приехали сюда с соответствующими бумагами, чтобы известить обманутого владельца о свалившихся на него проблемах. Больших и серьёзных проблемах.

Находившийся на ступенях молодой мужчина явно был неудовлетворён верной догадкой собеседника. Но ещё больше ему не нравилось, что во взгляде человека напротив отсутствовали такие привычные ему эмоции в подобных ситуациях, как страх, нервозность или, на худой конец, хотя бы удивление. Он видел всё это уже не раз, и порой мог даже предсказать дальнейшие действия попавшегося на развод человека. Сейчас же всё шло несколько иначе.

— Всё верно, сударь, — спесиво ответил мужчина, затем нехотя добавив: — В случае нужды, они будут вам продемонстрированы. А пока отойдите с дороги, мне нужно проверить дом.

Лицо говорившего выражало явное презрение и высокомерие. Он был полностью уверен в своих действиях и казалось, совершенно не переживал за свою жизнь.

Обычно, услышав фамилию дворянского рода, человек сразу же предпринимал попытки убедиться, что Виктор — действительно поверенный рода Шевцовых, на что он без лишней суеты предоставлял соответствующие документы, сословный знак и даже, когда этого было недостаточно, давал соответствующую клятву, следом демонстрируя свою одарённость к магии.

После этого почти всегда следовали нервные и порой даже судорожные попытки докопаться до истины со стороны недоумевающего от происходящей ситуации хозяина дома. Происходили звонки адвокату и высокопоставленным друзьям, если такие имелись, а также звучала просьба объяснить собеседнику о произошедшей нелепой ошибке. Ошеломлённый человек предоставлял уже свои бумаги, уверяя Виктора в их подлинности, а также сообщал, что все деньги им были честно уплачены, ну или подписаны соответствующие документы в банке.

На это Зайцев со снисходительностью во взгляде принимался читать предложенные ему документы и договоры, а затем, доходя до графы с обозначением суммы, поднимал полный издевательской улыбки взгляд на стоявшего перед собой «хозяина» особняка и, словно несмышлёному ребёнку, объяснял, что таких сумм на подобные объекты недвижимости просто не существует. А когда обманутый владелец уточнял о настоящей стоимости дома, Виктор ему вальяжно сообщал о «примерно двух миллиардах», вместо прописанных ста семидесяти миллионов. Что, в целом, являлось почти двукратным преувеличением.

Тем временем, шагнув по ступеням вверх, мужчина с большим неудовольствием был вынужден отметить, что стоявший напротив него человек даже и не думает уступать ему дорогу. Впрочем, подобное хоть и было редкостью, но всё же иногда случалось. Агрессия и злость — нормальная реакция на осознание обмана.

— Это плохая идея. Ты начинаешь уже мне надоедать, — убирая с лица улыбку, бросил Виктор, следом вытягивая руку перед собой и применяя телекинез.

Секунда. Две. Три. Зайцев старательно напрягался, но его попытки отнюдь не увенчались успехом, тогда как стоявший напротив человек даже не повёл бровью. Лишь молча наблюдал за потугами оппонента и ждал, когда тот предпримет следующий шаг.

Одарённый бизнесмен или купец в деле Виктора был ещё большей редкостью, но как раз для таких случаев за его спиной и стояли мужчины с квадратными лицами, работа которых, в отличие от него, была не разговаривать, а действовать.

— Ребята, — развернувшись вполоборота, громко объявил Зайцев, — ваш выход.

Едва фраза была брошена, скучающие в машинах воины оживились и стали спешно из них вываливаться, демонстративно вынимая клинки из ножен и двигаясь в сторону крыльца. Находившиеся же на лестнице бойцы действовать не спешили — усвоив тот факт, что стоявший перед ними человек является одарённым, мужчины предпочли выдержать паузу и дождаться остальных.

Повернув голову на собеседника и вновь задрав её вверх, что его с каждой минутой раздражало всё сильнее, Виктор с удивлением обнаружил, что хозяин дома внезапно оказался сидящим в откуда-то вдруг появившемся здесь кресле, а находившиеся по обе стороны от него безмолвные компаньоны куда-то пропали.

Но не успел он как следует оценить изменившуюся обстановку, как вдруг пространство вокруг охватил нарастающий шум и басовитый рык десятков солдат, окружающих придомовую площадку с нескольких сторон.

— Граф Шевцов этого так не оставит! — выпалил Виктор, одарив Черногвардейцева раздражённым взглядом.

— Странно. Николай был здесь и лично подписывал бумаги. Как же так всё вышло? — наблюдая поверх головы собеседника, безмятежным тоном ответил князь.

— Кто бы к вам сюда ни приезжал, это был не граф! — с готовностью возразил мужчина.

Наблюдать, кстати, было что. Несколько отрядов охраны под командованием Святогора окружили отошедших от автомобилей бойцов и, направив стволы в их сторону, приказали тем сдаться. Естественно, стрелковое оружие гостей напугать не смогло, и те, прикинув шансы, попытались было сократить расстояние, чтобы схлестнуться с противником в ближнем бою.

Но этому не суждено было сбыться. Выстрел. Ещё один. Короткая очередь над головами. И мелькающие в стане оказавшихся в ловушке бойцов чёрные тени.

— Этим пушкам срать на ваши барьеры! Е**льники на землю, сука! На землю все, я сказал! — лязгнул командирским басом Святогор, что было подкреплено не менее громкими, но более красочными эпитетами его подчинённых.

На каждый выстрел, хватаясь за ногу или плечо, падал с ног один человек, моментально вводя в ступор окружающих боевых товарищей. Ещё несколько выстрелов и вскриков боли, сдобренных отборным матом с обеих сторон, и вся группа прибывших гостей опустилась на землю, закладывая руки за голову.

Последних быстро разоружили, а затем принялись раздевать до нижнего белья, сковывать наручниками за спиной и завязывать глаза.

— Хоть одна падла дёрнется, моментально отправлю на тот свет! Кто-то хочет стать героем⁈ Не слышу, суки⁈

Охрана особняка делала своё дело, морально подавляя заявившихся на их территорию чужаков. В то время как их господин молча сидел на крыльце и наблюдал за происходящим. Его визави, отметив, что внимание собеседника устремлено отнюдь не к его персоне, также развернулся на месте и до этой секунды молча созерцал творящееся безумие. К слову, четвёрка бойцов из его окружения тоже оказалась на земле, разоруженные и с приставленными к их спинам клинками. Двое пропавших из виду молодых парней со скучающим видом сидели на нижних ступенях, о чём-то едва слышно между собой переговариваясь.

— Итак, вернёмся к нашим баранам, — привлёк внимание Зайцева хозяин особняка. — Что ты там мне говорил про графа Шевцова?

— Что человек, который здесь был — это не граф! — вновь с придыханием повторил мужчина. Впрочем, спеси в нём теперь стало гораздо меньше. — С кем бы вы ни имели дело, договариваясь о передаче имущества в вашу собственность — эти люди не имели на это права!

— Что ж… всё возможно, — безразличным тоном ответил Алексей. — Но как же так вышло, что по городу ходит человек, который имеет документы на имя графа? Весьма цивильного качества, смею заметить. Вдобавок он обладает свободным доступом к его особняку, который почему-то находится без должной охраны. Даже кортеж его автомобилей передвигается по городу с гербом Шевцовых на номерах. Точно таким же, как и у вас, — размышлял вслух он, казалось, зная ответы на свои вопросы наперёд.

— Не имею возможности знать! — гордо ответил Виктор, но под взглядом собеседника несколько сдулся и добавил: — Очевидно, что это мошенник. Сделать документы — не проблема. Повесить герб на номера — тоже. Лучше вспомните, у него было на руке кольцо с принадлежностью к роду? Впрочем, сделать подделку, хоть и опасно, но тоже можно. В таких случаях, одарённые обычно дают слово, удостоверяя свою личность. Если он, конечно, вообще был одарённым.

На этих словах князь недовольно нахмурился и поджал губу, очевидно, вспоминая нюансы минувшей встречи. Ведь в действительности, если какой-то одарённый представляется по имени, сам факт данного слова уже является доказательством сказанного. Найти более глупый способ лишиться своей силы или себя серьёзно ослабить, ещё нужно поискать. Впрочем, как верно заметил Зайцев, это правило работает только для одарённых. Был ли им человек, представившийся графом Николаем Шевцовым, Алексей убедиться не удосужился. Как и поискать его фотографию в сети.

Впрочем, если князь на этот счёт хоть секунду расстраивался, по нему этого было не сказать. Ведь понимание, что его в чём-то обманывают, присутствовало изначально. Как и желание дать этому обману случиться.

— Видится мне, господин Зайцев, род Шевцовых не брезгует крышевать банду мошенников. Я, право, думал, что подобные занятия для аристократических родов — дело унизительное, но видно мало ещё знаю об этом мире.

— Такие слова вам могут дорого стоить, господин… Не знаю, как к вам обращаться. Вы не представились.

— Тебе пока и не нужно знать, — улыбнулся Алексей, переводя взгляд на приближающегося в его сторону Святогора. — Закончили?

— Так точно, Алексей Михайлович. Что с ними будем делать?

— Есть у меня пару вариантов…

Входя в помещение, цесаревич неожиданно для себя отметил, что внутри, помимо самого отца, присутствуют сразу несколько приближенных к нему советников, глава и заместитель отдела аналитики, а также оба личных помощника государя.

— Чем обязан столь позднему приглашению, отец?

— Присаживайся. Только тебя все и ждём, — коротко кивнув, ответил монарх. Затем, отмечая, что все в сборе и готовы слушать, он поднялся с места и без лишних вступлений произнёс: — Сегодня мне поступил звонок — некоторые из вас уже в курсе. В целом, с учётом того, что сейчас происходит, это было вполне ожидаемо. Хотя мы, признаться, уже и забыли, когда в последний раз получали известия от Ордена. Тем не менее, этот момент настал. Империя была вновь включена в состав участников.

— О каком ордене идёт речь, Ваше Величество? — задумчиво произнёс Глеб Владимирович, изучая взглядом лицо отца.

— Орден Хранителей. Ты должен помнить о нём по урокам истории с Валентином Ильичом.

— Это те Хранители, орден которых исчез вместе с уничтожением рода Черногвардейцевых? — уточнил цесаревич, вызывая на лице императора эмоцию недовольства. — По крайней мере, насколько я помню, это примерно сопоставимо по датам.

Если кто из присутствующих и мог осуждать Глеба Владимировича за поверхностное знание таких важных и серьёзных вещей для его будущего поста, то виду он не подал. Да и о чём может идти речь, когда Романов-младший являлся единственным из окружающих его сейчас людей, который в те годы был ещё ребёнком. А уроки истории о судьбоносной для мира организации он получал уже спустя десяток и более лет, со дня последнего её появления в свете. Орден Хранителей за своей ненадобностью, казалось, был всеми постепенно забыт. Впрочем, некоторыми государствами, ввиду определённых разногласий, он был забыт намеренно.

— С одной только поправкой. Исчез не сам Орден, а было аннулировано наше членство в этой организации, в качестве санкции за произошедший геноцид, — отмечая, как на лицах некоторых помощников зреет немое недовольство от озвученных трактовок, Романов тут же добавил: — Да-да, будем называть вещи своими именами. Потому как это крайне важно сделать сейчас, когда у нас появилась возможность переиграть сложившиеся реалии. Вы, Пётр Андреевич, и вы Анатолий Саныч, служили ещё при моём отце, покойном императоре Анатолии первом, царствие ему небесное. И должны отлично помнить, как всё было, и кто позаботился о том, чтобы наша пропаганда разнесла нужные нарративы среди аристократической элиты страны. Сегодня мы от этого отходим.

Часть из присутствующих людей поджали губы, невольно обменявшись взглядами — слова императора явно не всем пришлись по вкусу. Принц же, судя по его лицу, хотел что-то спросить, но в последний момент сдержался — очевидно, более не имел желания демонстрировать некомпетентность в обсуждаемом вопросе при членах совета.

— Позвольте уточнить, Ваше Величество, с каким предложением они к нам пришли? — произнёс один из пожилых советников, чьё имя было только что озвучено.

— В кратчайшие сроки организовать встречу. Я, Черногвардейцев, и несколько представителей Ордена, которые прибудут к нам в Москву. Пока всё, но я более чем уверен, что речь также зайдёт и о камнях, — не стал скрывать своих догадок император.

— Я надеюсь, вы понимаете, что давать им хотя бы малейший повод думать, что артефакты мы готовы отдать — крайне недопустимо.

— Также недопустимо, чтобы они о чём-то договорились с тёмным князем. Повторять прежние ошибки… ваш отец сделал очень много, для того чтобы ситуация изменилась. Большие риски и серьёзные последствия, которые пережила империя, не должны оказаться напрасными.

— Каждое время требует своих решений, — твёрдо ответил император. — Пока что мы будем готовить встречу. Новость вам была озвучена на то, чтобы сегодня с нею переспать, а также чтобы уже сейчас уведомить отдел аналитики. Будем просчитывать риски, последствия и возможные варианты развития событий. Помимо этого, меня интересуют мнения и свежие взгляды на ситуацию: объективно, незашоренно, с оглядкой на современные реалии и вероятную войну с расой ящеров.

Отметив, что лица присутствующих на экстренном совете погрузились в раздумья, император удовлетворённо кивнул, следом добавив:

— На этом все свободны. Глеб, останься.

Едва дверь за спиной последнего человека, покидающего кабинет монарха, закрылась, цесаревич тут же занял место в кресле напротив Владимира Анатольевича, подчиняясь его беззвучному жесту, и, подняв взгляд, произнёс:

— У меня такое ощущение, отец, что я имею непозволительно серьёзный пробел в знаниях. Не поможешь?

— Моё упущение, — вздохнул император, отлично понимая, о чём идёт речь. — Мы действительно думали, что лучшие годы этой организации прошли и она себя изжила. Вдобавок, аннулирование нашего членства в Ордене Хранителей… это ударило по самолюбию отца, и мы о них забыли, — отмечая, что Глеб мало что понимает из сказанного, государь почти на десяток секунд замолк, после чего, кивнув собственным мыслям, продолжил: — Постараюсь объяснить с самого начала.

В дальнейшем рассказе император поведал сыну короткую историю о происходящих два десятка лет назад событиях. С его слов, когда Анатолием Романовым было принято решение об уничтожении рода Черногвардейцевых, руководствовался почивший монарх не только тем фактом, что у тёмных появились опасные запрещённые артефакты, а их враги внутри империи, почуяв настроение царя, накатали сотни доносов и кляуз, обличающих тёмные делишки попавшего в немилость рода. Куда большую роль в принятом решении сыграли выявленные ячейки бесов-шпионов во дворце и ряде других княжеств, а также, что самое важное, усиливающееся влияние Михаила Черногвардейцева на мировой арене. Орден Хранителей мог давить на глав государств и целых империй, и это, естественно, никому не нравилось. Правда, справедливости ради, организация стояла над мировыми правительствами и никогда, ну или практически никогда, не участвовала в каких-либо земных конфликтах. Впрочем, интересы всё же иногда пересекались.

— Тогда чем же они занимались?

— Защищали наш мир от внеземного вмешательства, — ответил Романов-старший и, видя непонимание на лице сына, пояснил: — Например, наше министерство по борьбе с аномалиями — это плод их работы. Изначально это была межгосударственная структура, подчиняющаяся именно что Ордену. Но с ослаблением влияния Хранителей, это правило было нарушено. Впрочем, как ты мог заметить, даже во время случившейся гражданской войны полгода назад, министерство хоть и подчинялось нам, но в конфликте участия не принимало.

— А к сражениям с теми же зорканцами…

— … они готовятся уже сейчас.

Цесаревич погрузился в раздумья, замолкнув практически на несколько минут. Император также не спешил нарушать тишину, позволяя сыну переварить услышанное.

— Неужели угроза, исходящая от Михаила, была настолько серьёзной, что дед решился на такое?..

— Это очень спорный вопрос, сын. На людях я никогда не позволяю себе осуждать решения отца. Но говоря между нами… я был знаком с Михаилом, — император перевёл взгляд в сторону окна и глубоко вздохнул, уставившись в одну точку. — Ты не поверишь: чтобы снизить градус напряжения между Темногорском и Москвой, он пошёл на то, чтобы перевести большую часть из своей гвардии в состав МБА. Оставил только самый минимум, для поддержания порядка в княжестве. Он вообще с каждым годом всё меньше участвовал в политической жизни империи и был, на мой взгляд, совершенно для нас безопасен. Даже, возможно, в какой-то степени лояльным… в том плане, что Михаилу было совершенно плевать на все внутренние распри и конфликты. Но враги рода его не позабыли, как понимаешь. Всё это тёмного князя и погубило, вкупе с предательством собственных бесов. Слишком большую лямку он пытался тянуть… Что ещё можно тебе о нём рассказать… Я считаю, что тёмный князь был нашим человеком в составе Хранителей. Больше никого из высшей знати нашей империи туда не допустили. Это, конечно же, очень многим не нравилось. Хотя, справедливости ради, в членах Ордена Хранителей, как считалось, никого из глав государств не было и вовсе. Тем не менее… в общем, я склонен полагать, что отца это задевало.

Владимир Анатольевич говорил медленно и с нескрываемым сожалением в голосе. Это был тот редкий случай, когда Глеб мог увидеть отца с другого ракурса. Когда тот проявлял искренние неподдельные эмоции и делился чем-то необычным, может быть даже личным.

— Он… он был твоим другом? — озвучил принц неожиданно посетившую мозг догадку.

— Нет, друзьями стать мы не успели, — покачал головой монарх. — Но я его уважал. А ещё, некогда он, можно сказать, спас мне жизнь.

— Ты не рассказывал, — тут же заинтересовался Глеб.

— Как-нибудь расскажу. Весёлое было время, — неожиданно усмехнулся император.

Возникшая на десяток секунд тишина была внезапно нарушена повернувшимся к сыну монархом.

— Какой вывод из всего моего рассказа можешь сделать?

— Вывод… Думаю, с тёмными надо быть всегда настороже. Не недооценивать их силу и возможности. Но в то же время, поменьше слушать этих брюзжащих в их сторону стариков. Если выдержать правильную модель поведения и наладить взаимоотношения, из Черногвардейцевых получатся надёжные и верные союзники.

— И никогда не забывай про баланс — когда люди пытаются вырезать под корень род природного князя, природа начинает сопротивляться. В таких обстоятельствах и рождаются такие монстры как Алексей.

— Так в своё время возвысился и наш род, — кивнул цесаревич, вспоминая один из частых рассказов отца.

— Верно.

Немного помолчав, принц вновь привлёк внимание родителя.

— Отец, у меня остался ещё один вопрос, но немного по другой теме.

— Спрашивай, и будем заканчивать.

— Я всё о Виндзор…

— «Если два соседа ругаются, значит накануне у одного из них был в гостях англичанин», — кивнув на слова сына, вспомнил о чём-то своём император. — Что с ней?

— Да я как раз про эту пословицу… — нахмурился Глеб. — Можешь объяснить, почему мы её вообще пустили во дворец?

— Да уж… задал ты мне вопрос, — почесал затылок Владимир Анатольевич. — Во-первых, рассказывал мне об этой грани дара Виндзоров ещё мой дед. А оно, знаешь ли, за многие годы немного забывается. К слову, Виндзоры ведь подчиняют себе стихию ветра, а продемонстрированная возможность является гранью дара или талантом, что наверняка бывает далеко не у каждого представителя фамилии. Но важно другое: это всё ведь всего лишь наши догадки. Официально, да и в кулуарах об этом никто не говорит — думаю, британцы в целом пользуются такими возможностями довольно редко. Вот, кстати, и сделай себе зарубку рассказать об этом сыновьям, и чтобы они передали своим. Глядишь… больше не напоремся.

— Да уж, не то слово… — покачал головой цесаревич, вспоминая о только недавно отпустивших его чувствах. — Остаётся только искать плюсы: будем надеяться, что Черногвардейцев теперь станет приносить меньше проблем. Так сказать, успокоится, прижмёт хвост и перестанет кошмарить наших аристократов.

Император, услышав эти слова, не сдержал улыбки, едва заметно покачав головой.

— На сегодня всё, мне пора спать.

— Ты видел⁈ Ты видел, Андрей⁉ — громко шептала девушка, с беспокойством наблюдая за происходящим во дворе и периодически поглядывая на мужа. — После такого ты ему веришь?

— Мы не знаем, что там произошло, Соня… — вздохнул мужчина.

— Что здесь нужно знать… бандиты какие-то. Чем он нам поможет? Я ему не верю!

— Ты можешь немного успокоиться и выдохнуть?

— Не могу! Ты видел, как он улыбался? А эта профурсетка, которая нас вела в его кабинет? И друзья у него странные!

— Зато Вика тебе понравилась.

— Вика… она здесь в меньшинстве, — сглотнула Софья, вновь уперевшись взглядом в окно.

Молодые люди осторожно сдвинули занавеску в сторону и наблюдали за происходящими разборками в особняке Черногвардейцева от начала и до конца. До этого и так скептически настроенная Софья, узнав о личности хозяина дома и о том, какой силой он управляет, пришла в неподдельный ужас. Происходящее же сейчас на её глазах только укоренило её мнение и приумножило панику.

— Ты мне обещал…

— Я помню, — кивнул Андрей, вздыхая и поглядывая в сторону часов.

— Значит нужно уходить!

— Хорошо. Но только не сейчас. Пускай все разойдутся, всё уляжется, и тогда мы спокойно покинем этот дом. Тебя это устраивает?

Глаза Софьи несколько раз метнулись от окна до лица мужа, после чего девушка медленно кивнула.

— Устраивает.

Примерно через полтора часа, двое молодых людей, накинув капюшоны на головы, спешно шагали вверх по улице, не сбавляя темп, пытаясь как можно скорее покинуть район, в котором находился особняк пригласившего их к себе в гости человека. Шли они преимущественно молча, часто оглядываясь и крепко держась за руки.

— Прошу прощения, молодые люди, — внезапно привлёк внимание пары низкий голос откуда-то со стороны. — Я здесь, сбоку, — донеслось следом же.

На этих словах Андрей с Соней повернули головы влево, где на другой стороне дороги стоял мужчина в чёрном костюме и с дорожной сумкой в руках.

— Вы забыли, — приподнимая перед собой сумку, озвучил голос, следом добавив: — И вот ещё, здесь какие-то деньги. На тумбочке остались.

На этих словах мужчина шагнул навстречу молодым людям, так и держа перед собой прихваченную с собой сумку.

— Это за ужин и постель… — сглотнув, неуверенно произнёс Андрей.

— Ох, прошу вас, не стоит так оскорблять моего господина. Вот держите, — промолвил мужчина, наконец передавая замершим на месте людям остатки их вещей, которые они намеренно не стали забирать из гардеробной, чтобы не показать своё убытие.

— С-спасибо. Передайте Алексею Михайловичу наши извинения, мы не…

— Не стоит, — качнул головой подошедший. — Вы в своём праве. Но господин велел вас уведомить, что если вы всё же передумаете — можете позвонить ему вновь. Также он просил вам передать, чтобы вы уезжали спокойно и не таясь. Можете прямо здесь вызвать такси, например — вам никто не помешает.

— С-спасибо… мы, наверное, так и сделаем, — доставая мобильник, отозвался Андрей.

— Отлично, тогда на этом я вас оставляю.

— Скажите… — внезапно нарушила молчание Софья. — А вы…

— Да, я демон, девушка, — глаза человека внезапно окрасились на несколько секунд в чёрный цвет. — Но вам не стоит меня пугаться. Я, к слову, участвовал в той операции, когда вас освобождали из плена. Хорошей дороги.

Сказав последнюю фразу, тёмный мгновенно дематериализовался, оставляя в головах своих собеседников кучу вопросов и мыслей.