Точка Бифуркации XV

Глава 8

Солнце уже спряталось за крышу многоэтажного дома, отбрасывая на внутренний двор студенческого городка довольно длинную тень, но на улице при всём этом было довольно светло и жарко. Погожий летний денёк отлично располагал к прогулке на свежем воздухе, чем молодёжь и не упускала возможности воспользоваться.

— Правильно мы сделали, Максим, что пришли заранее вопросы с общагой решать — комендантша добрая, заведующий — тоже. Любо-дорого смотреть! — однозначно удовлетворённый произошедшим, проговорил Степан, неспешно шагая по аллее.

— И не говори…

— А чего им ещё злыми быть? — улыбнулась Морозова. — Видать только с отпусков вернулись — студенты и работа ещё надоесть не успели.

— На то и расчёт! — поднимая указательный палец кверху, будучи явно довольным собой, произнёс Степан. — За два часа всё сделали. Вот так кому скажи — кто поверит?

— Купайся в лучах славы, друже, — усмехнулся Максим. — Сегодня заслуженно!

Троица друзей, посмеиваясь, шагала по двору университетского общежития, изредка встречаясь взглядами с немногочисленными студентами, попадающимися им на пути. Август вступил в свои права, но до конца лета было ещё более трёх недель, так что учащиеся пока не спешили возвращаться в свои временные дома.

— Господин Астапов? Господин Аверин? — низким зычным басом произнёс высокий человек в чёрном костюме.

Четверо совершенно разных по комплекции, росту и внешнему виду мужчин вышли из припаркованного у дороги автомобиля и оказались на пути покидающих студенческий городок молодых людей.

— Кто спрашивает? — нахмурился Максим, непроизвольно кладя руку на ремень.

— Носите оружие? — вопрошающий оказался внимателен к движениям парней, хотя никакого оружия за полами их пиджаков со стороны видно не было.

— Отойдите с дороги, господа, — поравнявшись плечами с товарищем и полностью заслоняя собой Морозову, сдержанно произнёс Степан. Следом он медленно вытянул вперёд свою левую руку, направляя её в область ног перекрывшей дорогу группы.

Напряжение между встретившимися на тротуаре людьми спешно возрастало. Внимательные взгляды, хмурые лица и охватившая пространство вокруг тишина, изредка нарушаемая шумом двигателей проезжающих неподалёку машин. Нападения на людей среди бела дня, да ещё и под взглядами множества камер в центральном районе города, были чем-то из ряда вон выходящим. Но это не означало, что можно потерять бдительность и надеяться на благоразумие оппонентов, не предпринимая никаких мер собственной защиты.

— Без нервов, уважаемые, — несколько успокаивающе произнёс один из подошедших мужчин, каждый из которых нашёл сегодня отчего-то нужным примерить на себя именно чёрный костюм. — Имперская служба безопасности. Особый отдел. Мы действуем по приказу генерала-полковника Хомутинина.

На этих словах офицер вытащил из кармана служебное удостоверение и в развёрнутом виде выставил перед собой. Пока Максим уткнулся в чтение документа, Степан стоял молча и внимательно изучал лица подошедших людей. Если это отвлекающий манёвр — он был готов среагировать.

— Чем можем быть полезны, Александр Викторович? — коротко кивнув, произнёс Аверин, удовлетворившись прочитанным.

Астапов, несмотря на обрушившееся знание, что перед ним силовики, представляющие одно из высших имперских ведомств, а не представители, например, какого-нибудь вражеского рода, расслабиться не смог. Оно и неудивительно — любой насторожится, узнав, что привлёк внимание спецслужб. Такие же настроения читались и на лице его девушки Маши. А вот Максим выглядел несколько более спокойно — даже руку с пояса убрал.

— Всего несколько вопросов, господа, — произнёс мужчина, поочерёдно оглядев стоявших перед собой студентов. — Не хотелось бы вызывать вас в отдел, поэтому предлагаю просто немного прогуляться и побеседовать прямо здесь. Вы не против?

— На предмет чего побеседовать, Александр Викторович? У нас нет никаких дел с генералом Хомутининым, и мы не представляем, чем могли бы его заинтересовать.

— О, мы вам расскажем, — добродушно улыбаясь и указывая в сторону парковой аллеи, произнёс офицер. — Пройдёмте.

Молча переглянувшись между собой, молодые люди неспешно шагнули в указанную сторону, а вместе с ними двинулись с места и оперативники.

— Максим Александрович, нам известно… — осторожно беря под локоть и направляя парня немного в сторону от общей группы, начал офицер.

К Астапову и Морозовой в этот момент также подошёл ИСБшник, завязывая со Степаном отдельный разговор. Троице друзей стало очевидно ясно, что их, особо не церемонясь, пытаются разъединить друг от друга и развести в разные стороны.

— Так не пойдёт, господин капитан, — хмурясь, перебил Аверин, убирая локоть из рук собеседника, а затем, не скрывая подозрений в голосе, добавил: — В таком формате у нас разговор вряд ли получится.

— А что вас смущает? — напрягся офицер, останавливаясь на месте.

— Всё, — не желая вдаваться в подробности, ответил ему парень, делая шаг ближе к своему товарищу.

— Война и правда меняет людей. Человек становится недоверчивым, — кивнул собственным мыслям капитан. — Вам не нравится то, что нас больше. Увидели мои документы, но до сих пор осторожничаете, — анализировал он вслух. — Что ж… мы действительно встретились с вами только лишь для беседы. Слово, — следом повернувшись к своим коллегам, мужчина отдал приказ: — Миша, Вадим, идите к машине. Не будем напрягать молодых людей.

Оперативники лишних вопросов задавать не стали, вместо чего коротко и почти синхронно кивнули, а затем, развернувшись, действительно направились в сторону служебного автомобиля.

— Так лучше?

— Вполне, — удовлетворённо кивнул Аверин, после чего переглянувшись со Степаном, сделал шаг в сторону офицера. — Я вас слушаю, господин капитан.

— Прекрасно, — устало выдохнул офицер и, помолчав едва ли не десяток секунд, наконец продолжил: — Нам доподлинно известно, господин Аверин, что позапрошлой ночью вы в компании господина Астапова, а также князя Черногвардейцева, прошли сквозь аномалию, возникшую на территории леса, принадлежащего Темногорскому княжеству. Около двух часов вы находились в другом мире, после чего вернулись назад. Всё так?

Максим искоса бросил взгляд в сторону Степана, которому, очевидно, сейчас задавали аналогичные вопросы.

— Даже если бы оно и было так, очевидно, это было бы крайне секретной информацией, о которой с кем-то делиться я бы вряд ли предпочёл, — оглядев капитана, ровным голосом ответил парень. — Вы не по адресу с такими вопросами.

— Как раз таки по адресу, — не обращая внимания на ответ, несогласно покачал головой офицер. — В общем, я не буду ходить вокруг да около, господин Аверин, а скажу прямо, как есть: нас интересует подробности произошедшего за рамкой того портала. И, — отмечая вспыхнувший протест на лице собеседника, приподнял указательный палец мужчина. — Мы готовы за эту информацию платить. Очень щедро платить.

— Платить? — удивился Аверин, внимательно оглядев лицо капитана.

Мужчина такого вопроса и взгляда ничуть не смутился, напротив, он будто только и ждал какой-нибудь встречной реакции, чтобы ухватиться за разговор и развить тему.

— Именно, — кивнул в ответ офицер. — Деньги, если они вас интересуют. Имущество, — добавил он, пытаясь понять реакцию визави. — Но есть и кое-что ещё…

— Знаете что, Александр Викторович!.. — вскинувшись было, начал Аверин, но его перебили так же бесцеремонно, как это сделал он сам несколькими секундами ранее.

— … титул. Мы желаем предложить вам титул.

На несколько секунд повисла тягучая пауза. Мужчины, не моргая, буравили взглядами друг друга. Офицер внимательно изучал мимику молодого парня, стараясь уловить мельчайший интерес, тогда как Аверин просто застыл на месте, от неожиданности не зная, что сказать в ответ.

Максиму в этот момент вдруг показалось, что человеку напротив известно намного больше, чем должно было быть. Неожиданно он даже на мгновение испугался, но быстро взял себя в руки, с большим трудом возвращая на лицо спокойствие.

— Только задумайтесь, господин Аверин, — приняв молчание за сомнение, продолжил наседать капитан, едва сдерживая хитрый прищур, — небольшое собственное имение, титул, пожалованный самим императором, и приближённость ко двору. Поверьте, многим о таком даже мечтать не приходится. Одно правильное решение — и можете считать, что ваша жизнь удалась. Что скажете?

— Полагаю, вы сейчас предлагаете мне предать Алексея?

Фраза прозвучала без вызова, просто как констатация факта, но взгляд Аверина всё же заострился.

— Слово «предать» звучит ужасно, Максим Александрович, — слегка поморщившись, покачал головой офицер. — Я предлагаю вам нечто другое. Уникальное и почётное! И спешу заверить, что от таких предложений не отказываются. У вас есть возможность присягнуть императору, — как нечто крайне ценное или быть может даже святое, произнёс мужчина. — Мы наблюдали за вашими боевыми успехами, насколько это было возможно. Думаю, вам вполне найдётся место в имперской гвардии, господин Аверин. Нас же взамен не интересует, как вы выразились, предательство. Но мы хотим знать о произошедшем на той планете. Полный и подробный отчёт. Не так много, не правда ли?

— Не так много, говорите? — приподнял бровь Аверин. — При этом вы, я вижу, вполне отдаёте себе отчёт, что после такого с Алексеем у меня дружбы уже не будет. Поэтому и предлагаете место при дворе.

— Это ваша страховка, на случай если…

— Мне в моём возрасте, господин капитан, уже известен такой термин, как «подмена понятий». Предательство и есть предательство, — хмурясь ещё сильнее, ответил Максим. — Извольте более ко мне с подобными предложениями не приближаться. В противном случае я буду просить Алексея Михайловича организовать нам с вами дуэль — за оскорбление чести и достоинства. И поверьте мне, Александр Викторович, на что я действительно способен в бою, никому там у вас пока ещё не ведомо.

— Вы пока ещё не дворянин, чтобы иметь право на организацию дуэли, — прищурившись, улыбнулся офицер.

На этих словах молодой парень сделал короткий шаг навстречу капитану, одновременно прихватывая его своим даром, и негромко, но предельно жёстко и злобно, процедил:

— Думаете, нам это когда-то мешало? — следом же отпуская дар и наслаждаясь видом покрасневшего человека напротив, который, к слову, несмотря на все усилия, не смог оказать и малейшего сопротивления в короткой ментальной схватке, Аверин более спокойно добавил: — По всем вопросам, господин капитан, вам лучше обращаться напрямую к Его Светлости. Он вам обязательно, если, конечно, будет свободное время, всё в больших подробностях расскажет.

Капитан безмолвно застыл на месте, буравя молодого парня упрямым и злым взглядом. Разговор закончился, и несмотря на то, что изначально он проходил, как ему казалось, более чем отлично, сейчас офицер чувствовал себя едва ли не оплёванным.

— Передавайте привет генералу, — кивнул напоследок Аверин, после чего развернулся на месте и направился в сторону своих друзей.

Степан с Машей также уже закончили свою беседу с оперативником из службы безопасности и выглядели не менее злыми, чем все остальные участники этой встречи.

— Охреневшие уроды!

— Суки…

— Ну! — в сердцах согласно добавила Морозова, следуя за бурчавшими себе под нос ругательствами молодыми мужчинами.

Во дворец я прибыл в не самом лучшем расположении духа, но эмоции пришлось спрятать куда подальше: Романовы, а в частности сам император — это не тот человек, которому стоило показывать своё плохое настроение.

Мне было предложено дожидаться аудиенции в средних размеров зале с видом на цветущий сад. Обычно, как я помнил, Владимир Анатольевич здесь ужинал, что вполне вероятно предполагалось и на сей раз.

Несмотря на то, что прибыл я к назначенному времени едва ли не минута в минуту, монарха здесь не было. Его пришлось ждать ещё минут пятнадцать — это у власть имущих такая традиция, чтобы ждали их, а не они. Я не осуждал, а напротив, даже был к этому готов. Поэтому едва прибыв во дворец и пройдя за провожатым в это помещение, я совершенно спокойно откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, тотчас же закемарил. Надо восстанавливать свой график…

Поспать удалось недолго, те самые пятнадцать минут, спустя которые Кали меня предупредила, что в направлении этой залы движется император со своим наследником.

Открыв глаза и заранее поднявшись с места, я уставился на двери, которые спустя несколько секунд распахнулись, впуская внутрь прибывших Романовых.

— Князь Черногвардейцев, — улыбнулся Романов-старший, пересекаясь со мной взглядом. — Мы тебя ждали.

— Здравия желаю, Ваше Величество! Ваше Высочество! — склонил я голову в приветственном знаке перед вошедшими, и отмечая беззвучное предложение жестом руки занять кресло, тут же им воспользовался.

Ужин, к слову, подавать не стали, что лично для меня стало сигналом о нежелании Романовых разделять со мной трапезу и намерении ограничиться на этой встрече лишь решением деловых вопросов. И то, что подобные сигналы — не мелочь и не случайность, я был абсолютно уверен. Впрочем, оно даже и к лучшему — мне самому куда приятнее будет поесть вместе с сестрой и друзьями.

— Как мы все здесь понимаем, Алексей, у нас скопилось много вопросов и горячих тем. Начать хотелось бы с малого, — спокойным и неспешным голосом вещал Владимир Анатольевич. — Мне известно, что группу наших учёных не пропускали на территорию твоего княжества. Тебе придётся объясниться.

Ожидаемо, упускать очередной повод ткнуть меня носом государь был не намерен.

— Как прикажете, Ваше Величество, — согласно кивнул я и следом умолк, предлагая монарху задать конкретный вопрос, а не ждать, что я по собственной воле ударюсь в оправдания.

— Ты считаешь, что вправе препятствовать работе наших людей? — если Романов и заметил мой «манёвр», то виду никакого не подал.

— Никак нет, Ваше Величество, — коротко качнул я головой. — Я так не считаю.

— Тогда что же произошло?

— Меня не было на месте случившегося недоразумения, но полагаю, произошла работа моих служб. И их не за что винить — они выполняют свой долг. Будь я там, то, конечно же, приказал бы им пропустить машину, но я был занят в другой точке, как вам известно. К слову, всё быстро разрешилось, когда ваши люди, согласно общепринятым протоколам, оформили своё присутствие.

Я говорил совершенно спокойным голосом, с лёгкой ноткой безэмоциональности — так чтобы не демонстрировать оппонентам какого-либо неуважения, но и в то же время не впадать в унизительные оправдания и признавать хоть каплю вины.

— В твоих спецслужбах работают демоны? — нахмурился император.

— Они там присутствуют, — поправил его я.

— Хорошо, я тебя услышал. Отложим пока этот вопрос, — неожиданно не стал давить Владимир Анатольевич и самолично сменил тему. — Второй вопрос, который хотелось бы наконец-то обсудить — это минувшее сражение на ныне уничтоженной базе ящеров, а также то, что произошло после. Мы так до сих пор и не получили от тебя доклад.

— Доклад? — вслух удивился я.

— Что тебя смущает в этом слове?

— Вы знаете, Ваше Величество… — уставившись в одну точку перед собой, неспешно начал я. — Я тут недавно пообщался с одним толковым юристом и открыл много нового для себя, — на этих словах пересекаясь взглядом с императором, я всё так же, без вызова в голосе, спокойно продолжил: — Впрочем, конкретно то, что я не являюсь вашим подчинённым, при всём уважении, было мне известно и ранее.

Смотрели на меня Романовы в эту секунду почему-то как на взбунтовавшегося неблагодарного школьника, которого непременно нужно отстегать ремнём и поставить в угол. Я же читал конституционный свод законов нашей империи, где чёрным по белому было написано, что государь наш — первый среди равных. И присяга княжеская, хоть и вверяет императору право на управление государством, в которое наше княжество входит, но не делает его моим господином.

Да, за прошествием веков, многие дома давным-давно прогнулись и полностью подчинились монарху, в отдельных случаях, фактически едва ли не служа у того на побегушках. Но были и те, кто удержался от падения в губительную зависимость и смог сохранить собственную власть и некую форму самостийности, и короне с ними так или иначе приходилось считаться. Это была довольно сложная форма взаимоотношений, которую невозможно описать в двух словах, но точно было ясно одно: государство не могло обойтись без силы этих родов, но и те, в свою очередь, также нуждались в силе и возможностях нашего государства.

Далось, кстати, это каждому из родов по-разному: кому-то довольно легко, ввиду отдалённости от центра империи, кому-то — большой кровью и потерями. Интриги, междоусобные войны, мелкие локальные конфликты иного характера или выгодные политические браки, а также союзы иного плана — чего только не было.

Так или иначе, была в государстве особая категория владык, которая, с одной стороны, полностью признавала власть Романовых и, как показали недавние события, даже не замышляла ничего против царской семьи, но в то же время, имела силы и влияние гнуть собственную линию интересов. Главы этих родов имели особое влияние в своих регионах, обладали серьёзной армией, и уж точно не унижались перед императором попытками заставить их бегать во дворец с докладами. Князь князю рознь, как говорится. К сильным кланам относились Белорецкие, Черкасовы, Якушевы, Меншиковы, Светлицкие и, до недавнего времени точно, Пожарские. Это, конечно, из тех, кого я знал и мог сейчас вспомнить. Свою фамилию я также желал приладить в этот список, но для этого предстояло немало потрудиться. А ещё, заставить Романовых воспринимать меня иначе. Уж точно не как верного прислужника, которым можно закрывать все дыры в обороне империи, а когда не нужен или пытается преследовать собственные интересы — молча отдалять от барского стола.

К этой же теме будет сказано: я отлично понимал, что благодаря браку Виктории с Глебом, буквально одним фактом того, что это произойдёт, мой род здорово усиливается. И отчасти именно чтобы контролировать этот процесс, который, к слову, был срежиссирован Самаэлем, меня и спускали с небес на землю. Система сдержек и противовесов? Попытка сохранить возникший после подавления мятежа баланс сил? Не знаю, но очень похоже.

Самаэль, кстати, из своего путешествия недавно вернулся и ныне присутствовал со мной во дворце. Правда, ввиду его молчаливости в последнее время, я стал нередко переставать его замечать. Даже рожа архидемона всё реже меня раздражала, что очень удивительно.

— Решил зацепиться за слово и тыкнуть меня носом, — кивнул собственным словам Владимир Анатольевич.

— Я бы хотел пересмотреть принципы наших взаимоотношений, Ваше Величество.

— Дай угадаю, — посмотрел он на меня. — Считаешь, что тебя не ценят, относятся несправедливо, и думаешь, что заслуживаешь особого уважения.

— Хотя бы просто уважения.

— Ты же понимаешь, что такие речи на грани сепаратизма⁈ — впервые за время разговора нарушил молчание цесаревич.

— В чём же сепаратизм, Глеб? — перевёл я взгляд в сторону принца, внимательно того оглядев. — Покажи мне хоть одного князя, кто сам или хотя бы чей отпрыск рискует своей личной жизнью во имя нашей страны так же, как это делаю я? Мне на ум кроме княжича Андрея Белорецкого, а также Андрея Якушева никто и не приходит, — ответил на собственный вопрос я, изучая лица оппонентов. И отмечая, что никто из них не спешит отвечать, продолжил: — Нет в моих помыслах никакого сепаратизма, Ваше Высочество. Но хотите вы того или нет, — уже обращаясь к обоим Романовым, не умолкал я, — род Черногвардейцевых неизбежно усилится. И не постесняюсь сказать, что на мой скромный взгляд, в ваших интересах сделать так, чтобы на пути своего восхождения мы испытывали благодарность к короне за оказываемую помощь, а не… грусть, — с трудом подбирая наиболее подходящее слово, стараясь при этом не ляпнуть что-нибудь грубое, говорил я, — вытаскивая палки из колёс.

Романовы на несколько секунд между собой переглянулись. Будем надеяться, что я смог направить мысли этих людей в нужное русло. Иначе наш разлад грозил только усилиться.

— Можешь считать, что мы тебя услышали, Алексей, — после небольшой паузы произнёс Владимир Анатольевич, пересекаясь со мной взглядом. — Мы обдумаем твои слова и продолжим эту тему в другой день.

— Благодарю, — только и оставалось мне ответить.

— А сейчас, я бы хотел задать тебе всего один вопрос: скажи мне, князь, есть ли что-то важное, в контексте актуальных сейчас событий, что тебе стоит мне сегодня рассказать? Как главе империи, которой грозит серьёзная опасность?

— К сожалению, — вздохнул я, переключая мысли на другую тему, — да. И немало.

Романовы тут же подобрались, обстановка смягчилась и я, признаюсь, несколько выпустив ранее пар, совершенно спокойно им рассказал то, что рассказать собирался так или иначе. Независимо от того, как будут складываться наши отношения.

В первую очередь пришлось пересказать о том, что мы провернули на Талааксе — наше предупреждение и послание ящерам. Попытка предотвратить межрасовую войну, показав противнику наши ужасающие возможности. Ну а затем я, особо не вникая в подробности, сообщил и о той информации, которую успел получить от Святогора:

— Их планета называется Талаакс. Головная станция действительно отправляет сигнал в космос, Ваше Величество. Они называют её «Маяк». И по имеющимся у нас данным, сигнал этот врагом уже получен. И теперь по его координатам, с большой вероятностью сюда летит огромный космический корабль. Если, конечно, наша акция устрашения не возымела эффект и его не развернули, в чём моя интуиция очень сомневается, — отмечая серьёзные лица собеседников и, казалось, читая один из рвущихся наружу вопросов, я добавил: — Да, раса зорканцев уже давно находится на том уровне технологического развития, при котором полёты в космосе и колонизация планет — реальность, а не фантастика.

— Откуда тебе это всё известно? — поднял на меня взгляд принц.

— Это достоверная информация. И это то, к чему нам нужно всем сейчас готовиться, — на свой лад ответил я, следом меняя тему. — На этом прошу прощения, Ваше Величество. Мне действительно нужно отдохнуть от всех этих событий. Одного дня было мало. Думаю, мы обязательно вернёмся к этому разговору позже.

Естественно, я отнюдь не хотел вскрывать все свои карты раньше времени, отвечая на вопрос цесаревича. Но при этом и не стал уходить в грубый отказ. Тем более что самое главное и важное я им всё же рассказал.

— Кстати, всё хотел спросить, — всё-таки не выдержав, решил я напоследок поднять важную для себя тему. — Зачем ваши люди допрашивали моих друзей?

— Ах это… — на мгновение отвлекаясь от своих мыслей, отозвался император. — Можешь не благодарить.

Последняя фраза не могла оставить меня равнодушным: Владимир Анатольевич, судя по всему, искренне полагал, что вне зависимости от результатов случившейся попытки вербовки моих товарищей, он делал мне огромную услугу. И если отбросить эмоции и попытаться быть откровенным, смысл в этом явно был — такая проверка лояльности людей очень многого стоила. И многие представители влиятельных домов однозначно согласились бы немало заплатить, чтобы император дал добро на проверку их доверенных лиц. И Степан с Максимом, несмотря на величину соблазна, с честью её прошли.

Более меня никто задерживать не стал. Собеседникам было что обсудить и о чём беспокоиться после моего рассказа, поэтому, попрощавшись с Романовыми, я наконец покинул залу, а следом и их дворец, оставляя последних наедине со своими думами.