Вернуть Боярство 23

Глава 18

— Здравствуй, дядя, — обернулся я.

С момента нашей последней встречи он сильно изменился. Не осталось крепкого мужчины в цвете лет, что тогда изгонял меня из Рода. Бледный, исхудавший, с мешками под глазами, он выглядел тяжелобольным человеком, который уже одной ногой в могиле. И это было очень странно — вроде бы, получив новое сердце, он, по словам Федора и Ярославы, стал сильнее и крепче не только как маг, но и в целом.

— Князь, — наклонил голову Федор.

Не слишком-то низко, как я отметил про себя. Так, на отвали, из приличия, не более того, с какой-то даже показательной небрежностью… Хотя, может, я уже и сам надумал эту небрежность.

— Старейшина, — ответил тот кивком. — Покинь нас ненадолго.

— Со всем уважением, княже, но время ограничено, — насторожился Федор. — Мы не можем его терять по пустякам. Великое сражение вот-вот начнется, и наше главное оружие…

— Старейшина, — оборвал его Леони со стальными нотками в голосе. — Оставь нас. Или ты уже дошел до открытого неповиновения приказам своего князя?

— Ни в коем случае, княже, — покачал головой Федор. — Но время действительно…

— Прочь отсюда, пёс, — на миг в Леониде мне увиделись черты отца… да и свои собственные, если признаться. Жар и яростное пламя его голоса, вернувшего себе силу на несколько мгновений, были способны опалять не хуже боевой магии пламени.

Бегавшие по углам тени на миг обрели плоть — и я увидел в них былых князей Шуйских. Тех, что ушли в вечность, но оставили осколки своих сущностей здесь, в бренном мире, под властью потомков…

— Госпожа Родослава! — прохрипел пошатнувшийся Федор. — Прошу…

— К чему эти игры, Леонид? — раздался уже позабытый мной голос. — Ничего уже нельзя изменить, и предрешенное воплощается в жизнь. Прекрати этот…

— ПРОЧЬ! — взревел Леонид Шуйский, пошатнувшись.

И могучее, невероятное существо, чья сила и сейчас превосходила мою кратно, получило… Ну, если интерпретировать мои ощущения в максимально простые выражения — множество осколков сознаний, на миг слившись воедино, образно «дали по зубам» Родославе. Отчего та, утирая юшку, вынуждена была убраться обратно — осколки душ, вспыхивая пламенем, явственно демонстрировали готовность в случае необходимости продолжить потасовку. И несмотря на то, что они были лишь осколками, я бы не поручился за результат подобных разборок…

А в следующий миг Федора, словно какого-то сельского пьяницу, швырнуло куда-то в сторону и тот исчез. Причем куда исчез и что с ним стало мне было решительно неясно — пространство даже не всколыхнулось, значит, это была какая-то иная магия… Интересно, он вообще жив?

Разумеется, подобные страсти не могли оставить меня равнодушным. Пока Родослава «получала в зубы», а Федора не то вышвыривало, не то убивало, я со всей доступной мне скоростью сплетал защитные чары. Один за другим вокруг меня формировались мощнейшие защитные чары, хотя было очевидно — здесь и сейчас я вряд-ли устою против такой силы. И не потому, что был слаб или враг был слишком силен — причина была совсем иной…

Федор Шуйский не сумел оказать никакого сопротивления по очень простой причине — здесь и сейчас Леонид был князем Шуйским. Он воздействовал на своего Старейшину через магию Крови, напрямую взывая к их общности и через неё отдавая свой приказ. Если с Родославой пришлось прибегнуть к борьбе через Силу Души, которой я бы сумел если не дать отпор, то хотя бы оказать сопротивление, то с Федором все было проще — сама его магия отказала ему повиноваться, ибо его князь не велел. Грубое, но в общих чертах верное объяснение…

В чем была проблема, скажите вы? Ведь я-то не Шуйский, а Николаев-Шуйский — из Рода меня изгнали… Да вот только, как в свое время, перед вручением артефактов для битвы под Кенигсбергом объяснял мне Федор, меня изгнали скорее формально и юридически, но не по древним обычаям — и сейчас я, холодея, осознавал, что здесь, рядом с Родовым Алтарем, власть Леонида надо мной почти абсолютна…

— Не абсолютна, — раздался в моем разуме голос Рогарда. — Пока я тут — полной власти над твоей сутью ему не видать. Но ты бы не расслаблялся — даже без этого у тебя мало шансов выстоять в случае обострения обстановки.

Ну хоть что-то…

Леонид внезапно закашлялся — тяжело, надрывно, с хрипами. Согнувшись пополам, он у меня на глазах выхаркивал кровь, не в силах удержаться. И при этом я абсолютно не ощущал ни единого признака какой-либо серьезной болезни, истощения или перенапряжения — да, выглядел родич неважно, но аура у него была вполне себе здорового чародея. Ну разве что малость усталого, не более.

— Тяжко, с-сука, — прохрипел он выпрямившись. И, с кривой усмешкой оглядев десятки барьеров, за которыми я укрылся, бросил. — Можешь расслабиться племянник — с моей стороны тебе ничего не грозит.

— С твоей стороны? — уцепился я за оговорку. — А с чьей грозит? Уж не со стороны ли Федора?

— Врать не буду — не уверен, — пожал он плечами, неспешно зашагав вперед. — Не мог бы ты убрать свои барьеры? Мне бы хотелось поближе к Алтарю подойти — лишь рядом с ним я чувствую себя нормально.

Ну… С одной стороны — странно это все, конечно. Но с другой — если меж нами вспыхнет бой — эти защитные чары лишь подстраховка. Основной упор я сделал на чарах Крови, сплетенных, пока он кашлял — прочие же, внешние слои защиты, служили больше страховкой на тот случай, если в ход пойдет и обычная магия. От тончайших воздействий на уровне воздействия близкородственных кровных связей эти слои магии никак не защитят… Так что я развеял все чары меж нами — кроме той части, что зиждилась на магии Крови. Красные Молнии, со всеми усилениями от прочих моих Молний, все также курсировали по моей крови…

Дядя спокойно прошел мимо, шагая к Алтарю, и я двинулся за ним. Подойдя к ступеням, он действительно просто поднялся по ним и протянул к пламени ладони. Языки огня, как мне показалось, с некоторой жалостью коснулись его кожи, и ему явственно стало лучше.

Я остановился рядом с ним, ощущая жар пламени. Для меня оно было не то, чтобы чуждым… Но я чувствовал себя, как некий блудный сын, явившийся домой без раскаяния и игнорируя обычая. Пламя чуяло во мне родича… Но было не в восторге от меня, прямо скажем. И отчего-то я чувствовал себя немного неуютно от этого неодобрения.

— Времени у меня, к сожалению, не слишком много, — заговорил он. — Но и сказать мне так, чтобы многое нужно, так что это ничего… Знаешь, ты совсем не похож на своего отца, на Колю. Скажи, как много ты помнишь о нем?

— Странная тема для разговора, — удивился я. — При чем тут мой отец, дядя? Об этом можно было бы поговорить и в другой раз. Сейчас действительно…

— Другого раза уже не будет, — перебил он меня.

Это заставило меня напрячься ещё сильнее, но отступать все равно было некуда. Что ж… Если он решил меня прикончить, то остается только одно.

Я потихоньку начал готовиться ударить своими третьими Сверхчарами — не по нему, ибо не уверен, во что подобное может вылиться. И не по Алтарю, конечно же — при всем желании уничтожить столь мощный артефакт у меня не хватило бы сил. Не с одного удара, не с бухты-барахты точно. А если бы и удалось — Творец-Всесоздатель знает, во что подобное выльется. А ну как рванет? Тогда от меня даже праха не останется.

А вот как следует бахнуть в потолок Черным Змеем, попытавшись пробить себе путь наверх — совсем другое дело. Глядишь, что и выгорит… Но пока не будем спешить с действиями, ведущими к необратимым последствиям. Вдруг я что-то неправильно понимаю?

— Не так уж много, на самом-то деле, — ответил я. — Все же он был Главой Великого Рода, одним из самых влиятельных людей Империи. Он был слишком занят, чтобы уделять мне слишком много времени… Но из того, что я помню — он был добр ко мне, любил семью и пользовался уважением окружающих. Настоящим, неподдельным уважением.

Ну не мог я удержаться от того, чтобы уколоть Леонида.

— Я не об этом, Аристарх, — не оборачиваясь, вздохнул князь. — Ты ведь реинкарнатор. Причем успешно сумевший скрыть этот факт от нас. Кстати сказать — зачем ты таился? Почему скрывал наличие магического дара? О своем реинкарнаторстве почему помалкивал я ещё могу понять, но уж факт наличия у тебя дара к магии таить было по меньшей мере глупо.

Во мне прежнем этот спокойный тон и сам вопрос всколыхнули бы бурю ярости. Но с полноценным возвращением памяти и сил ко мне вернулось, пусть и не в полной мере, спокойствие человека, прожившего долгую жизнь и повидавшего всякое… Хотя вернулось, как я и сказал, не до конца — раздражение в груди все же полыхнуло.

— С начала у меня действительно его не было, ну а дальше… По-моему, причины очевидны, — пожал я плечами. — Отца отравили, меня несколько лет ни в грош не ставили, со всей очевидностью продвигая идею того, что я не заслуживаю княжеского венца… А уже когда ко мне начала возвращаться память о прошлой жизни, пришедшая вместе с даром магии, я осознал — если я сейчас вдруг продемонстрирую наличие во мне магических сил, то отправлюсь вслед за отцом.

Воцарилось молчание, прерываемое лишь треском не прогорающих дров в пламени костра. Внезапно огонь взвился вверх яростным языком оранжевой плазмы, осыпав и меня, и князя искрами. Я невольно сделал шаг назад, совсем по человечески прикрыв глаза рукой, но ни пламя, ни горячие искры не причинили мне никакого вреда. Даже жар, которым меня окатило, не обжигал, а обдавал приятной волной тепла, проникающей, казалось бы, в самую мою сущность, прогревая лучше любой бани.

— Ты опасался, что убийцы Коли — это члены нашего Рода, — покивал даже не дернувшийся Леонид, повернувшись вполоборота ко мне. — Что ж, разумно. Наверное, на твоем месте так подумал бы каждый… Когда у тебя появился дар и ты начал осознавать, что являешься реинкарнатором?

— Примерно к пятнадцати годам.

— Ясно… Что ж, в этом я перед тобой действительно виноват, — вздохнул он. — Я действительно закрывал глаза на давление, которое на тебя оказывали. Думая, что у тебя не имеется магического дара, я закрывал глаза на происходящее, подталкивая тебя к тому, чтобы покинуть Род. Я рассчитывал, что к своему совершеннолетию ты решишься покинуть Москву и отправишься в Петроград, к матери. И там в дальнейшем и останешься, подальше от дрязг и интриг Рода. Ты все ещё оставался бы Шуйским, пусть и в опале. Получал бы достойное содержание, за тобой приглядывали и никто не рискнул бы доставлять тебе проблем — ведь как бы не обстояли дела внутри Рода, ты бы все ещё оставался сыном предыдущего Главы, и мы бы поддерживали тебя. Я надеялся, что ты проживешь тихую и спокойную жизнь… Смешно, если задуматься — я считал тебя несчастным полусоритой, поставил на тебе крест, можно сказать. А чем все обернулось в итоге?

Он замолчал на несколько секунд. Я тоже не спешил говорить — что бы не хотел сказать Леонид, это нечто такое, что сумеет пролить свет хотя бы на часть событий прошлого. Возможно, даже на смерть отца — а я, несмотря на все, что со мной случилось и все перемены в себе, все также намеревался отомстить за него.

— А в итоге — ты маг девятого, не существовавшего ранее ранга, Глава собственного Великого Рода, что почти не уступает Шуйским. А я — стоящий одной ногой в могиле слабейший Глава Шуйских в истории, неспособный даже толком управлять Родом. Глава, при котором его дела покатились в бездну, а Совет Старейшин обладает абсолютной властью. Позорище…

Пламя вновь накатило волной, и на этот раз я разглядел, как тысячи искр и весь жар впитываются в тело князя. По бледному лицу разлилась волна румянца, а вместе с ней стали заметны и вены — по ним словно потек тусклый, бледный огонь. Неправильное какое-то зрелище, скажу я вам.

— Кх-ха, — прокашлялся он. — Ладно, это все прелюдии, без которых тоже можно обойтись. К делу. Твой отец тоже был реинкарнатором — это первое, что я хотел бы сказать. Только он этот факт скрывал, причем куда лучше, чем ты, но…

— Погоди-погоди! — изумился я. — То есть как — он тоже был реинкарнатором⁈ С чего ты взял⁈ И как тогда вышло, что он погиб от какого-то там яда⁈

— Он был моим старшим братом, и я многое о нем знал, — спокойно ответил Леонид. — Он подозревал, что и он не единственный такой в мире, и пытался разузнать о других… Всех подробностей я не знаю, с годами мы отдалились, и я не ведаю, что именно ему удалось узнать. Вот только факт остается фактом — он копался в этом вопросе, и в итоге умер. И кстати, насчет яда… Это ложь.

— И ты, я так понимаю, знаешь, кто именно стоит за смертью моего отца, верно? Тогда почему не отомстил? Он ведь был твоим братом, с которым, как ты только что говорил, вы были очень близки, — спросил я, невольно сжав кулаки и вновь приблизившись к нему.

Пламя вновь выстрелило в меня очередным языком, но я не глядя отмахнулся от него, как от докучливого соседского пса. Я сделал это абсолютно машинально, не раздумывая, но как ни странно это сработало. Обиженно загудев, оно отпрянуло назад.

— М-да… — неопределенно покачал головой князь, проводив его взглядом. — Я отвечу на твои вопросы, но не просто так — для начала ты должен дать мне слово, что выполнишь одну мою просьбу.

— Какую? — спросил я, прикладывая немалые усилия к тому, чтобы не ухватить его за ворот.

Что ж, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Наверное, это даже хорошо, что у него есть свои условия. В сделку мне вериться куда больше, чем во внезапный порыв или запоздалое раскаяние Леонида.

— О, ничего такого, что было бы для тебя хоть сколь-либо сложно, — заверил он меня. — На самом деле все очень просто — не мсти моим детям и жене за обиды, которые таишь на меня. Или на Володю за его не самое лучшее к тебе отношение в прежние годы… В конце концов, он был…

— Дядя, — вскинул я брови, от удивления даже перестав закипать. — За кого ты меня принимаешь? Ты что, всерьез думаешь, что я намерен мстить Володе за детские обиды? Я реинкарнатор, в общей сложности проживший больше трехсот лет! Не говоря уж о том, что к Даше и Андрею, как и к Ольше Викторовной у меня никаких претензий и вовсе не имеется.

— Верно, но я все же предпочту перестраховаться, — упрямо заявил он.

— Заключим магический контракт? С призывом в свидетели божественных сущностей? — поднял я бровь. — С этим могут возникнуть определенные проблемы… Но, думаю, у тебя все заранее готово, так что я не против.

— Мне достаточно лишь твоего слова, — ещё раз удивил он меня. — Дай мне слово, как мужчина мужчине, и я расскажу все, что мне известно.

— Обещаю тебе — ни тебе, ни твоей семье с моей стороны ничего не грозит, — кивнул я.

— Мне ты уже в любом случае не сможешь причинить вреда… Но об этом позже, — усмехнулся он. — На самом деле, знаю я не так уж много. Лишь три факта — во первых, твоего отца убили в бою. И кто бы это не сделал, Коля сумел дать перед смертью жесткий бой — я лично видел поле битвы, там теперь выжженый кратер в три с половиной десятка километров диаметром и больше километра глубиной. Не говоря уже об искаженном магическом фоне и не рассосавшихся до сих пор аномалиях…

— Погоди-погоди! — вскинул я ладонь. — О разрушениях подобного масштаба было бы известно. Да и я видел тело отца во время похорон — он не выглядел как человек, переживший подобную схватку. В таком бою от тела проигравшего могло вообще ничего не остаться!

— Вместо Коли на похоранах был тщательно изготовленный гомункул, — пояснил Леонид. — Реальное его тело… Там хоронить было почти нечего — половина торса, правая рука и голова без доброй трети. Я похоронил его отдельно, здесь…

В мой разум ткнулась мысль-послание с координатами — и могилы отца, и того места, где он принял последний бой. Приняв её, я кивнул, показывая, что готов слушать дальше.

— Я так и не сумел разузнать, кто за этим стоит. Кое-какие догадки у меня есть, но полной уверенности все же нету, — продолжил он. — Есть лишь три факта. Первый — именно под конец правления Коли Федор, вообще-то бывший Магом лишь пяти Заклятий, начал расти в силе. И не просто не прекратил, а начал усиливаться ещё быстрее как раз после его смерти, что странно… Второй факт — Родослава. До того она тоже была родовым Духом, причем могущественным, но именно после смерти Коли начала прибавлять не только в силе, но и возможностях. И третий — после смерти каждого из Глав в Алтаре остается осколок его души, Тень. Она не полновесный разум, скорее некая очень упрощенная копия личности с полным объемом памяти своего хозяина. Все князья Шуйские, где бы и когда бы не умерли, при каких бы обстоятельствах не пришла к ним смерть, сколь далеко бы они при этом не были, всегда оставляли Тень — это часть нашего Наследия, могучая магия Крови. Но впервые в истории вышло так, что Тени погибшего главы не оказалось, и ни Родослава, которая принимала участие в создании этого Алтаря, ни Главный Старейшина Рода, что и принес тело погибшего Коли, дать ответа на вопрос, что произошло, не сумели.

И пока я молчал, обдумывая все услышанное, он удивил меня в очередной, последний раз.

— На этом все. Большего времени мне даже Алтарь выгадать не способен… — сквозь боль улыбнулся Леонид. — Ритуал передачи власти уже начат, и его не остановить. Прощай, племянник. Прости за все, что было… Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне и брату.

И прежде, чем я успел его остановить, шагнул прямо во взревевшее пламя, в единый миг обращаясь в раскаленный прах. И последнее, что я увидел — невероятное облегчение, проступившее в последний миг на лице Леонида… Нет. На лице моего дяди.

А затем, подхваченные пламенем, на мои голову и плечи опустились княжеский венец, пылающая пламенем шуба, к левой руке подлетел скипетр, а на поясе возник вложенный в ножны меч, от которого прямо-таки шибало огненной магией.

Несколько секунд спустя в помещение ворвался Федор Шуйский.

— Ты цел, Аристарх⁈