Винделор

Глава 17

Глава 17

Утро начиналось с мягкого света, который проникал сквозь занавески, озаряя стены комнаты. Винделор проснулся, чувствуя себя значительно лучше. Восстановление шло быстрее, чем он ожидал, хотя боль от ран всё ещё давала о себе знать. Он потянулся и сразу заметил Илая, сидящего у окна. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, а выражение лица было непривычно мрачным.

— Илай? — тихо произнёс Винделор, вставая с кровати. — Что случилось?

Илай поднял взгляд. На мгновение его лицо выдало скрытое беспокойство, но он быстро попытался это скрыть.

— Ничего, — ответил он, стараясь звучать как обычно. — Просто… устал. Работа, знаешь.

Винделор почувствовал, что это не всё. Он знал Илая слишком долго, чтобы не заметить напряжение в его голосе. Однако он не стал настаивать.

— Не хочешь рассказать? — всё же спросил Винделор, но Илай отвёл взгляд.

Илай покачал головой, молча указав на дверь.

— Я пойду на работу. Ты как?

Винделор посмотрел на Илая и задумался. Он не знал, что именно скрывает его друг, но решил не расспрашивать.

— Да, я тоже собирался, — сказал он, отворачиваясь.

Когда Илай ушёл, Винделор остался один. Через несколько минут пришёл врач, осмотрел его и дал разрешение покинуть лечебницу. Он почувствовал облегчение, встал, оделся и направился к выходу. Улицы гудели жизнью — в воздухе смешивались ароматы тёплой выпечки, сочного мяса и крепкого кофе, вплетаясь в гул голосов. Мужчины в ярких одеждах громко смеялись у столов, где подносы ломились от пирогов и жареного мяса. Вывески манили рекламными слоганами: «Съешь всё за десять минут и ничего не плати!»

Винделор шёл, а на плече тяжело покачивалась сумка Саймона, но город притягивал — не мраком, как родной город Илая, не похотью Сорок восьмого, а светом и теплом праздника.

Витрины сияли золотом: ожерелья играли бликами, резные шкафы и вазы с редкими камнями притягивали взгляд. Торги кипели — пара в дорогих плащах ожесточённо спорила за украшение, азарт звучал в их голосах, но без безумия.

У ресторана под золотыми арками гости пировали — вино лилось в чаши, мясо дымилось, слуги сновали между столами, улыбаясь. Мужчина с перстнями жадно поглощал угощения, лицо сияло довольством, а рядом юноша что-то весело рассказывал о моде, жуя кусок пирога. Их смех гремел, но не заглушал света города — он жил, дышал изобилием.

Винделор замедлил шаг, его взгляд зацепился за пекарню: толпа рвалась к дверям, руки тянулись за горячими булочками с ванилью, их тёплый запах кружил голову. Мужчина в золочёном кафтане ел прямо у входа, крошки сыпались на грудь, но он только улыбался — искренне, безумно счастливо.

Винделор вдохнул этот воздух — густой, тягучий, пропитанный жизнью. Город не давил, как холодный Первый, не разрывал душу, как хищный Второй. Здесь было тепло, но что-то покалывало изнутри — сумка на плече напоминала о долге, о Саймоне, чьи слова о «Фазане» и «Сириусе» звучали в голове. Он ускорил шаг, зная, что праздник вокруг — не его дорога.

Продолжив путь, он наткнулся на группу людей, собравшихся перед лавкой, полной экзотических украшений и статуэток. Один из них, с жестом, похожим на поклон, протягивал деньги, но его лицо было покрыто тревогой, словно сам момент обмена был для него непреодолимым. Винделор заметил, как тот едва сдерживает желание увидеть, что произойдёт с предметом, когда он станет его собственностью. Он отвёл взгляд, решив, что слишком долго смотреть на такие сцены не стоит — в них была болезненная страсть, которая могла затмить разум.

Шагая дальше, его внимание привлекли звуки оживлённых торгов с дальней улицы. Стук голосов, быстрое восхищение, затем недовольство, когда покупатель решительно отказывался от слишком высокой цены. В этом шуме было что-то почти театральное, как в спектакле, где каждый жест и слово играют свою роль, и никто не хочет уступать.

Винделор продолжал идти, его глаза не пропускали ни одного движения, ни одной сцены. Город казался живым не только через свои стены и здания, но и через эмоции людей, поглощённых своими желаниями. С каждым шагом он всё глубже погружался в это удивительное место, понимая, что чем дольше он будет наблюдать, тем больше тайн откроется перед ним.

На узкой улице, где витрины пестрели яркими цветами и ароматами, Винделор остановился, когда его внимание привлекла сцена у роскошного ресторана. Под арками из золотых листьев собрался круг гостей, чей смех и разговоры, смешанные с отголосками музыки, наполняли пространство.

Мужчина в богатых одеждах, с роскошными перстнями на пальцах, сидел за большим столом, уставленным изысканными угощениями. Его взгляд был устремлён на дары этого мира, и он не отрывал глаз от золотой чаши с пенным вином. Он пил без устали, поглощая яства, и с каждым глотком его лицо становилось всё более довольным, полностью поглощённым процессом.

Вокруг него сидели другие гости, и каждый был занят исключительно кулинарными наслаждениями, забыв обо всём остальном. Кудрявый парень, сидящий рядом, обсуждал с другом последнюю модную тенденцию в украшениях, не переставая жевать мясо, и казалось, что ему не хватало времени даже вдохнуть.

Но вскоре Винделор заметил, что изысканный пир, полный еды и напитков, продолжался слишком долго, а слуга, стоящий неподалёку, лишь улыбался, ожидая, когда хозяин наконец насытится. Пробежав взглядом по собравшимся, Винделор увидел, как один из гостей, с трудом держась на ногах, поднял чашу и хмуро произнёс:

— Надоест ли нам когда-нибудь, друзья, такая жизнь? Сможем ли мы насладиться ею завтра? Я не знаю, но скажу вам наверняка: если такой день наступит, то точно не сегодня!

Сидящие за столом засмеялись и вернулись к трапезе.

Винделор продолжал идти по улицам города, всё больше погружаясь в его атмосферу. Он останавливался у витрин, рассматривая товары и мелькающие лица прохожих. Среди множества сцен, разворачивающихся перед ним, одна привлекла его особое внимание.

Винделор почувствовал, как этот момент отозвался в его душе. Он знал: город, полный изобилия, не всегда был местом истинного удовлетворения.

Мужчина неспешно продолжил свой путь, поглощённый мыслями, когда его взгляд упал на искомое место — небольшой ресторан, где, как сказал Илай, его старый друг уже некоторое время работал. Об этом месте Илай упомянул вскользь, убегая на работу, и, раз Винделор теперь не привязан к больничной кровати, он отправился сюда. Заведение было украшено витиеватыми узорами на окнах, а на фасаде висела вывеска с золотыми буквами, сияющими в лучах утреннего солнца. Винделор знал, что здесь, среди этой пышности и шума, Илай раскрывал свои новые навыки.

Подойдя к двери ресторана, Винделор кивнул в сторону Илая, который, заметив его приближение, сразу осветил лицо знакомой улыбкой. Илай выглядел старше, чем раньше. Он вёл себя увереннее, но слегка усталым, не столько физически, сколько морально. Сегодня он был занят больше обычного, сновал с подносами, обходя столы, но, заметив Винделора, быстро направился к нему.

— Завтракаешь? — с лёгкой усталостью спросил Илай, подойдя к столу.

— Да, лёгкий завтрак, — ответил Винделор, устроившись удобнее в кресле, но не скрывая усталости от прогулки по городу.

Илай, кивнув, вернулся к своим делам, быстро обслужив несколько клиентов, и вскоре освободился. Он подошёл к Винделору, поставив на стол небольшую стопку монет и ключ.

— Здесь немного денег и ключ от гостиницы. Все наши вещи там. Там должна быть Мира, но я не уверен, что она на месте, — сказал Илай, его голос был низким и сдержанным, как утром в лечебнице.

Винделор взял ключ и деньги, чувствуя, как напряжение, накопившееся за утро, немного отступает. Он знал, что Илай выбрал хорошее место для укрытия, и гостиница была тем местом, где они могли передохнуть и обдумать дальнейшие шаги.

— Спасибо, Илай, — сказал он тихо, а затем добавил, глядя в глаза другу: — Ты хорошо потрудился.

Илай лишь слегка улыбнулся в ответ, качнув головой, будто его мир всегда строился на таких простых, но надёжных жестах.

— Я вернусь после заката, дождись меня, запасного ключа у меня, к сожалению, нет, — сказал Илай, поворачиваясь к Винделору и возвращаясь к своим обязанностям. Он оставил его с ключом и деньгами, но не с разочарованием, а с ощущением поддержки, которое Винделор всегда чувствовал рядом с этим другом.

— Рад, что ты теперь с нами, — бросил напоследок юноша.

Винделор неторопливо завершил завтрак, наслаждаясь уединением и тишиной, которые предлагал ресторан. Он несколько раз проверил часы, понимая, что пора отправляться в гостиницу. Всё, что его ждало, было в значительной степени непредсказуемым, но он чувствовал, что день не обойдётся без тревог.

Пройдя по мраморным коридорам гостиницы, он тихо вошёл в номер. Сначала не заметил ничего необычного — лишь слабый свет лампы на тумбочке у кровати. Но, приблизившись, его взгляд зацепился за фигуру Миры, лежащую на кровати, неподвижную и слабо дышащую. Запах перегара и пота сразу ударил в нос, заставив Винделора нахмуриться. Она была без сознания, её тело казалось слишком тяжёлым и расслабленным. В комнате царила неприятная тишина, усиливавшая тревогу.

Винделор приблизился и осторожно присел рядом с девушкой. Он оттянул рукав с её руки, словно знал, что ищет, и обнаружил несколько едва заметных следов от уколов. Это не было случайностью. Он знал, что такие следы не появляются без последствий, и её состояние было скорее результатом уколов, чем просто алкогольного опьянения. В его голове сразу возникла догадка, которую он не мог игнорировать.

Его взгляд пробежался по комнате и остановился на тумбочке, где стояла маленькая стеклянная баночка с тёмными таблетками, едва заметными в тусклом свете. Он взял её в руки и внимательно осмотрел. Поднеся к носу, он уловил резкий аромат. Это было что-то знакомое — стимуляторы, которые в руках неопытных могли стать опасными. Винделор покачал головой, понимая, что всё не так просто.

Он был знаком с подобным. В прошлые годы он сам сталкивался с такими веществами, и теперь всё становилось внезапно сложнее. Он поставил баночку обратно, не сомневаясь: Мира поддалась соблазнам этого города. Его лицо оставалось спокойным, но внутри всё было далеко не так тихо.

Он собрал свои вещи без лишнего шума. В комнате не было ничего лишнего — только простая мебель и предметы личной гигиены, но сам воздух здесь был тяжёлым. Сложив всё, что ему было нужно, в свою сумку, Винделор подошёл к двери и оглянулся ещё раз.

Он понимал, что следующее место, куда ему нужно идти, принесёт не меньше волнений. Всё было сложно. Всё было частью странного стечения обстоятельств, но последствия всё равно будут неприятными.

Закрыв за собой дверь номера, он направился к выходу, зная, что встреча, которую он собирался провести, будет крайне сложной. Каждый шаг приближал его туда, куда он сам пообещал себе прийти.

Винделор нежно погладил свой револьвер «Уэлби» и, убрав его в кобуру, двинулся дальше. Ему хотелось посетить те места, о которых рассказывал Саймон, — ресторан «Фазан» и бар «Сириус», — но сперва он решил закрыть свой долг перед этим человеком.

Винделор остановился перед массивной калиткой, ведущей к большому, почти величественному дому. Стены здания были украшены сложной резьбой, а окна отражали свет вечернего солнца, придавая всему виду некую загадочность. Это было место, о котором ему рассказывал Саймон — то самое, где когда-то жил этот добродушный человек и где теперь Винделор должен был получить ответы на свои вопросы и ответить на чужие. Он не мог не вспомнить слова Саймона о доме, полном любви, и об окружающих его заведениях, которые, как он говорил, были лучшими в «Двадцать седьмом».

Стоя перед калиткой, Винделор почувствовал резкое напряжение в животе, мандраж, исходивший откуда-то глубоко внутри. Он достал сумку, которую получил от Саймона после его смерти, и теперь она казалась намного тяжелее. Ранее лёгкая, словно просто необходимая для пути, она ощущалась как тяжёлое бремя, которое не только напоминало о прошлом, но и давило на плечи. Казалось, даже сама сумка стала частью чего-то гораздо большего, а её содержимое — ключом к тому, что ещё предстоит.

Винделор несколько раз вздохнул, пытаясь сбить напряжение, которое всё больше накатывало. Он осмотрелся, словно проверяя, действительно ли он в правильном месте. Дома, окружавшие его, не оставляли сомнений — это было именно то место, о котором говорил Саймон. Каждое заведение — от кафе до элитных магазинов — в точности совпадало с описанием, и теперь, оказавшись на пороге, Винделор понял, что не может отступить.

Собравшись с силами, он шагнул к калитке. Рука без неуверенности потянула её на себя, и с лёгким скрипом она поддалась. Внутри что-то шевельнулось, будто весь мир вокруг замер. Винделор толкнул калитку шире и шагнул на территорию, одновременно незнакомую и знакомую. Он уже знал, что его ждёт, но в глубине души надеялся, что сможет найти ответы на вопросы, мучившие его давно, без лишних сложностей.

Винделор подошёл к летней веранде, где за столом сидела полная женщина, мирно попивая чай. Она была приятной на вид, с округлыми чертами лица, и чем-то напоминала Саймона. Он не мог не заметить, как их сходство, хоть и неявное, проступало в каждой черте её лица. Говорят, люди, долго живущие вместе, становятся похожими, и это казалось правдой. В её выражении лица, в манере держаться — всё напоминало его старого знакомого, того самого Саймона, с которым он недавно виделся.

Женщина заметила его, и её взгляд сразу устремился к сумке, которую он держал в руках. Брови её слегка поднялись, и она медленно встала, подходя к нему. В её движениях не было паники, лишь некоторое ожидание, будто она знала, что кто-то должен прийти, но оставалась настороженной.

— Добрый день, — сказал Винделор, не скрывая напряжения.

— Добрый, — ответила она, слегка удивлённо глядя на сумку. — Это… сумка моего мужа?

Он кивнул, внутренне собравшись, чтобы сказать то, что могло разрушить всё, что она знала о своём супруге.

— Я пришёл с ужасной новостью, госпожа, — сказал он, не отводя взгляда от её глаз. Он знал, что если не быть прямым, это только продлит страдания. — Я был знаком с вашим супругом совсем недолго, но он показался мне хорошим человеком. Я не мог оставить всё как есть и знал, как важны эти документы для вашего семейного дела.

Её лицо сразу изменилось, в глазах мелькнула тревога. Женщина вздохнула, а потом, будто тяжело осознавая, что всё стало слишком очевидным, произнесла:

— О боже… — она замолчала, её голос сорвался, и, сдерживая слёзы, она прошептала: — Он… мёртв?

Винделор тяжело вздохнул, испытывая боль от этих слов, но знал, что не может солгать.

— К моему большому сожалению… да, — произнёс он, стараясь сохранить спокойствие, несмотря на груз, давивший на его душу. — Ваш муж… не дожил до того, чтобы сообщить вам важную информацию, которая могла бы помочь вам.

Женщина прижала руку к груди, её лицо побледнело, а глаза наполнились слезами. Винделор видел, как тяжело ей даются эти слова, и, несмотря на всё, почувствовал сочувствие. Он понимал, что для неё это был неожиданный, болезненный удар.

— Я не могла… — она снова всхлипнула, не в силах продолжить, и Винделор почувствовал, как тяжесть ситуации давит и на него. Всё это было больше, чем просто новость; это была чаша горя, которую ей предстояло выпить.

Тишина повисла между ними, и Винделор понял, что теперь ему нужно помочь ей понять, что делать дальше.