Винделор

Глава 4

Глава 4

Мальчишка вёл мужчин по тёмным переулкам к городской стене. Они двигались быстро, слегка дёргано, настороженно, мимо серых домов с разбитыми окнами. Из некоторых домов доносились лишь редкие стоны и шорохи. Дождь, прекратившийся несколько часов назад, оставил лужи на холодной сырой земле. Тяжёлый воздух, пропитанный запахом сырости и гниющих листьев, заставлял поёжиться. Казалось, сам город затаил дыхание, ожидая чего-то неизбежного.

Юноша по имени Илай бежал быстро, не оглядываясь, лишь надеясь, что незнакомцы не отстанут и не передумают идти за ним. Его лицо, бледное и заострённое, выражало смесь отчаяния и надежды. Винделор и Саймон торопливо следовали за ним, их шаги глухо отдавались эхом в пустынных переулках. Крупный и широкоплечий Саймон спотыкался о рассыпанные кирпичи и куски бетона, тогда как более худой и ловкий Винделор двигался плавно, словно тигр, скользящий между камнями.

Илай остановился у высокой городской стены, увенчанной колючей проволокой. Она возвышалась серым непроницаемым барьером, отделяя город от пустоши — от того неизвестного, что скрывалось за её пределами. На камнях стены цеплялась редкая трава, а в щелях между кирпичами застряли сухие ветки и ржавые гвозди. К стене вплотную примыкало кирпичное здание заброшенной фабрики. На стыке между городской стеной и фабричной стеной образовался узкий проём, через который можно было легко проскользнуть.

— Вот, — прошептал Илай, его голос дрожал, — он увёл её сюда…

Он указал на проём, который служил импровизированным входом на территорию старой фабрики. Заросший бурьяном, летом он мог бы оставаться незаметным, но сейчас вход был открыт для любого прохожего. Илай знал, что там, за стеной, в небольшом пространстве между двумя зданиями, есть ещё одно строение — покосившийся к земле ангар.

— Ты уверен? — спросил Винделор, его взгляд был напряжённым. — Ты уверен, что она там?

Илай снова кивнул.

— Я видел… Я видел, как он затащил её туда.

Саймон вздохнул.

— Ладно, пошли… Держись за нами, малец.

Пробравшись сквозь узкий проход в стене, Винделор, Саймон и Илай оказались в обширном помещении, больше похожем на свалку, чем на чьё-то убежище. Вокруг валялись остатки техники: ржавые детали механизмов, искорёженные металлические конструкции, заброшенные инструменты, разбросанные без всякого порядка. Среди мусора лежали обрывки детской одежды — маленькая варежка с вышитым цветком, порванный шарф — как немые свидетели того, что это место давно стало ловушкой для невинных.

Горы размокших от влаги картонных коробок и кучи мусора заполняли пространство, создавая атмосферу разрухи и забвения. Воздух был сырым, пропитанным запахом ржавчины, пыли и старого масла. Среди хлама валялась разбитая статуэтка птицы с обломанными крыльями — как этот город, что давно забыл, как летать.

— Он здоровый, — шептал Илай. — Как вы, сэр, — добавил он, указывая на Саймона.

В глубине помещения, среди разбросанного хлама, выделялась небольшая бытовка. В её окне мерцал тусклый свет. Ранее она, вероятно, использовалась либо как сторожка охраны, либо как помещение для отдыха рабочих. Именно на неё Илай и смотрел, не отводя глаз.

— Там… — прошептал он, и в его голосе дрожали надежда и страх.

Винделор и Саймон осторожно приблизились к бытовке. Дверь была приоткрыта, будто приглашая внутрь. Саймон, сделав знак молчания, приложил палец к губам. Винделор кивнул и, напряжённо осматриваясь, медленно двинулся вперёд.

Приоткрыв дверь, они увидели крошечную комнату. Она напоминала операционный кабинет: в центре стоял небольшой металлический стол, на котором лежала девочка в зелёном платье. Её растрёпанные русые волосы спадали на плечи, а на полу неподалёку валялась красная тусклая ленточка. Девочка была бледна, её лицо искажала боль, а грудь тяжело и неравномерно поднималась и опускалась.

На небольшом столике рядом лежали медицинские инструменты: скальпели, пинцеты, шприцы. Возле стола на земле валялась грязная, пропитанная кровью тряпка. Под столом стояло ведро, куда стекала кровь, но часть всё равно разлилась по полу. На стене висел календарь с помеченной датой — числом, совпадающим с сегодняшним, но с другим месяцем и годом, отстающим на восемь лет.

Саймон выругался громко и зло. Его лицо исказилось от ярости. Винделор поморщился, его взгляд метался по комнате, словно он пытался понять, что здесь произошло и, главное, зачем.

В углу помещения, скрытом в полумраке, валялась жуткая груда: сваленные хаотично части тел. Невыносимый, душащий запах смерти и гниющих тканей наполнял воздух, заставляя нутро скручиваться от отвращения. Винделор резко отшатнулся, закрыв нос и рот рукой, пытаясь подавить подступающую тошноту. Саймон, зажав нос, медленно повернулся, его лицо побледнело, а челюсти сжались. Илай застыл, глаза расширились от ужаса.

Они медленно приблизились к девочке. Её русые волосы выбились из причёски и хаотично лежали на столе. Лицо было безжизненно-бледным, искажённым болью. Дыхание — слабым и прерывистым. Винделор осторожно проверил её пульс — он едва прощупывался. Небольшая струйка крови стекала в ведро под кушеткой. Было ясно: она уходит.

Илай, не выдержав, бросился к сестре, обнял её, его плечи содрогались от рыданий.

— Вставай, вставай! Пожалуйста, вставай! — Его крики резали тишину, отражаясь от холодных металлических стен.

Он поднял с пола ленточку и начал заплетать ей волосы, шепча что-то едва слышно.

Внезапно позади них раздались шаги. Они быстро оглянулись.

В проходе между кучами хлама стоял крупный мужчина. Его лицо скрывалось в тени, но глаза под нависшими бровями сверкали холодной жестокостью. Он наблюдал за ними, словно хищник за добычей. Массивная фигура, широкие плечи, сжатые в кулаки руки. Молчание тянулось несколько долгих секунд, прежде чем он медленно сделал шаг вперёд.

С каждым шагом он словно вырастал из тьмы, заполняя проём между кучами хлама. Когда лицо осветилось тусклым светом, оно оказалось непроницаемым — застывшей маской, лишённой эмоций. Только глаза, ледяные и пустые, говорили о его намерениях.

— Зачем? — спросил Винделор. Его голос был спокоен, но в нём звучала сталь. — Зачем ты это делаешь?

Мужчина усмехнулся. Улыбка мелькнула и тут же исчезла, холодная, как порыв зимнего ветра.

— Скучно, — его голос был низким и пустым, как эхо в заброшенной шахте. — Вот и всё. Просто… скучно. Этот город… он молчит. Все молчат. А я хотел услышать хоть что-то… хоть крик.

Винделор устало вздохнул. Перед ним стояло нечто, что уже не было человеком. Это был даже не зверь. Существо, потерявшее связь с реальностью, лишённое чувств, эмоций, чего-то человеческого. Безумец, лишь носящий личину человека.

Саймон не сдержался. Он бросился вперёд, его яростный крик прорезал воздух. Кулак уже почти достиг цели, но в последний момент здоровяк легко увернулся и внезапно выхватил из-за спины арматуру.

С жуткой силой он нанёс удар, сбивая Саймона с ног.

Началась жестокая, беспощадная схватка. Здоровяк, обладающий невероятной силой и скоростью, размахивал арматурой, словно плетью, отсекая пространство вокруг себя. Винделор, уклоняясь, медленно отступал, используя все свои навыки и опыт. Он избегал ударов и наносил редкие, но точные контрудары. Илай, забыв о сестре, пятился назад, с ужасом следя за схваткой.

Удары арматуры по стенам и мебели разносились по ангару, разбивая тишину, словно удары молота. Металлический скрип и глухие звуки столкновений создавали зловещую симфонию, в которой стоны и вскрики становились её чудовищным вокалом. Перевернулся столик, с которого посыпались медицинские инструменты. С треском слетела с петель ветхая дверь. Винделор и Саймон оказались перед лицом не просто сильного противника — перед ними стояла неутомимая машина для убийства.

Несколько яростных выпадов Саймона не дали результата. Здоровяк, словно не чувствуя ударов, отбивался с ужасающей лёгкостью, размахивая арматурой с чудовищной силой. В очередной атаке Саймон бросился в лобовую, но здоровяк ухмыльнулся и размашисто ударил железякой в висок. Тело Саймона рухнуло на пол, безжизненно и тяжело.

В это же мгновение Винделор, выдернув из-под плаща старый изношенный револьвер, нацелился на мужчину. Его рука дрожала от боли, оставленной ударами арматуры, но пальцы крепко сжимали оружие. В его взгляде читалась смесь решимости и отчаяния. С замиранием сердца он начал медленно сжимать курок.

Но, словно предугадав его действие, мужчина резким движением выбил оружие из рук Винделора. Сильный удар ногой швырнул его в дальний угол помещения. Мужчина рассмеялся — смех его был резким, неприятным, словно скрежет металла. Он наклонился, поднял револьвер и крутанул его в пальцах, разглядывая.

— Забавная игрушка, — протянул он спокойно, будто битвы вовсе не было. — Такие уже давненько не делают.

Он навёл дуло револьвера на Винделора, который незаметно для него скользнул рукой под плащ, пытаясь достать недавно приобретённый в этом городе пистолет. Здоровяк усмехнулся, но внезапно его лицо исказилось. Он дёрнулся, словно от удара тока, и застыл. По подбородку стекла тонкая струйка крови.

Он попытался обернуться, но тело вновь содрогнулось от боли. Затем снова. И ещё раз.

Илай, наблюдая за происходящим с нескрываемым ужасом, схватил с пола медицинский скальпель. В немом отчаянии он метнулся к мужчине, стоявшему к нему спиной, и вонзил лезвие в его спину. Здоровяк застыл, хрипло втянул воздух, но Илай ударил ещё раз. И ещё.

Тело тяжело осело на пол.

Винделор с трудом поднялся, стряхивая с одежды пыль и грязь. Тело ныло, каждый мускул протестовал против движения. Он огляделся. Его взгляд упал на револьвер, валявшийся у стены, куда его отбросил маньяк падая на пол. Он шагнул к нему, наклонился и поднял оружие, сжав рукоять так, что пальцы побелели — этот револьвер был с ним очень давно, и он не мог его потерять.

В небольшом помещении царила мёртвая тишина, нарушаемая лишь редкими каплями дождя, просачивающимися через трещины в крыше.

Илай рухнул на колени рядом с телом сестры, его пальцы судорожно сжимали её холодную руку. Он смотрел на неё с невыразимой болью, его лицо было искажено слезами.

Винделор, с тяжестью в груди, приблизился к телу Саймона. Товарищ лежал неподвижно, его лицо застыло в гримасе боли, висок был пропитан кровью. Рядом с ним — девочка. Две жизни, две жертвы, оставленные в этом проклятом месте.

Маньяк ещё дышал, но его тело била дрожь от боли. Он лежал на земле, его грудь вздымалась с трудом, изо рта вырвался хриплый, влажный кашель. Винделор видел, как из ран, нанесённых мальчиком, струилась кровь.

— Добей… — прохрипел он, едва слышно. — Пожалуйста… Подари мне… покой.

Винделор медленно покачал головой. Он не мог. Не хотел.

Он присел рядом с Илаем и осторожно положил ему руку на плечо. Мальчик содрогался от рыданий, его тело сотрясали спазмы. Винделор взглянул на него с глубокой печалью. В этом мрачном ангаре, среди тел и крови, он осознал, что не в силах изменить прошлое. Но, возможно, он мог повлиять на будущее. Мог дать Илаю надежду. Дать ему силу жить дальше.

Винделор, стиснув зубы от боли, наклонился к Илаю:

— Пойдём, — тихо сказал он, его голос был полон сочувствия. — Мы сообщим страже.

Он осторожно поднял мальчика, поддерживая его под руку. Илай, всё ещё дрожащий от рыданий, медленно встал. Его взгляд был прикован к телам сестры и Саймона. В мокрых глазах застыл немой вопрос.

Винделор бережно поднял сумку Саймона. Странное ощущение пронзило его — как будто он нёс с собой частичку ушедшей жизни товарища. В этой сумке были его прошлое, его надежды. Теперь же судьба этих вещей изменится. Может быть, они вернутся к семье покойного.

Они осторожно вышли из бытовки, оставляя за спиной ангар, наполненный смертью и ужасом.

Снаружи воздух казался чище, легче. Дождь прекратился, и сквозь тучи пробивались лучи солнца, освещая их путь. Винделор, шагавший рядом с Илаем, ощущал на плечах тяжесть пережитого.

Мужчина и мальчишка медленно брели по улицам города. Прохожие бросали на них мимолётные, безразличные взгляды — жизнь текла своим чередом. Те же серые улицы, те же угрюмые дома, унылые, бесцветные силуэты людей.

Винделор и Илай шагали по серому, безучастному городу, который казался ещё более чужим, чем прежде. Высокие, обветшалые здания с облупившейся краской возвышались, словно суровые стражи прошлого — некогда блестящего, теперь погружённого в разочарование. Тонкие струйки дождя стекали по витринам магазинов, отражая тусклый свет уличных фонарей.

Мальчик шёл рядом, его маленькие шаги путались среди широких шагов мужчины, будто он искал защиты в его тени. Винделор периодически бросал на него взгляд — в глазах юноши застыло бремя пережитого. Ветер нёсся по узким улочкам, его завывание напоминало тихий плач.

Гостиница, куда они направлялись, вырисовывалась вдали — скромное здание с окнами, едва заметно светившимися в темноте.

— Жди меня здесь, — сказал Винделор. — Мне нужно забрать вещи.

Собрав свои вещи в мешок, а часть уложив в сумку Саймона, он спустился вниз. Бросил администратору короткое предупреждение, что съезжает, и, не дожидаясь ответа, покинул гостиницу.

— Куда мы теперь? — спросил Илай, торопливо догоняя его.

— Я покидаю город, — ответил мужчина. — А ты отправляйся к страже и сообщи о случившемся. Мне жаль, что так вышло. Правда. Но после всего меня уже не выпустят так просто, а задерживаться я не могу.

— А как же ваш товарищ, сэр? — удивился мальчишка. — Вы не сообщите, куда доставить тело? Его ведь просто выбросят в выгребную яму, и через пять минут о нём забудут.

Винделор остановился. Тяжело вздохнул, глядя на Илая.

— Ступай, — сказал он. — Похорони сестру. И постарайся жить дальше.

— Но… — Илай сжал кулаки. — У меня больше никого нет. Зачем мне жить? Я не хочу здесь оставаться. Возьмите меня с собой.

Винделор долго всматривался в глаза мальчишки. Спутник на пути ему был ни к чему. Он не понимал до конца, зачем тому это нужно. Но лёгкий укол вины заставил его скривиться.

— Тогда шевелись, — махнул рукой Винделор, направляясь к воротам. — Доведу до ближайшего города — а там разойдёмся.

— Спасибо, сэр! — Илай бросился за ним следом.

— Винделор, — произнёс мужчина. — Или можешь звать меня просто Вин.