Витязь 2

Глава 22

В поисках правды

Ну что сказать, старый князь Зарецкий конечно же высокоранговый одарённый. Но я-то сильный. А это знаете ли разница, причём существенная. Раньше я полагал, что она заключается в том, что моя особенность только в ускоренной прокачке вместилища и в четырёхкратно повышенной пропускной способности маны. Но как показала практика, а затем и более вдумчивое изучение разрозненных материалов, это далеко не всё.

К примеру, те же рунные цепочки с равноценным зарядом маны более эффективны, чем у средних одарённых. На начальных рангах это не больно-то и заметно. Но начиная с шестого прогресс начинает значительно прибавлять, а так как я буквально позавчера преодолел экватор на пути к седьмому рангу, у меня эта разница стала более ярко выраженной.

Прежде мне не раскрывали подобных особенностей, так как считали это преждевременным. Ну не станешь же ты преподавать алгебру в начальных классах. Есть в этом и моя вина. Я ведь расхаживаю по универу с перстнем пятого ранга, и особо не откровенничаю по поводу моих успехов. А с ректором, обладающим способностью видящего, я не встречался с первого дня учёбы на новом месте. С чего бы ему оказывать мне особое внимание? Вот и не был я поначалу в курсе.

Едва перевалив половину пути к седьмому рангу, я засел за начертание своей карты связи. У меня ведь теперь поместье, соседи, а главное застава на границе с пятном и ещё две соседние с которыми так же нужно поддерживать связь. Именно эту карту я вручил Ольге перед посещением старика. И сработало. Связь по карте супруги, изготовленной одним из княжеских изографов, оборвалась едва я оказался под «Пологом тишины», а вот с моей сохранилась. Так что она и видела картинку, правда только то, что было за моей спиной, и слышала всё до единого слова.

Конечно сомнительно, чтобы мои руны пробились сквозь цепочку Игоря Всеволодовича, пожелай он выставить по настоящему серьёзную защиту. Но для этого просто не было причин, учитывая мой ранг, я не мог создать ничего действительно серьёзного. Да и не сказал он ничего особенного, как ни в чём и не признался. Но это если не знать некоторых нюансов.

— И что ты скажешь? — спросил я, направляясь к пятачку, чтобы взять лихача.

— Жду тебя в кофейне «Алёнушка». — Раздался в голове голос Ольги.

— Договорились.

До места я добрался довольно быстро. В Китай-город ведь попадёшь только на лихаче, а они потому так и прозываются, что в пролётки запряжены резвые лошади. А уж если сдобрить поездку рублём животворящим, так они и вовсе способны удивить.

Ольга устроилась в дальнем углу кофейни, явно намекая на приватный разговор. Не то, чтобы между нами наметилось потепление, во льду появились всего лишь незначительные трещины. Общение же сугубо в деловом русле. Существенный шаг, но не то, чтобы заметный со стороны. В близком кругу видели, что между нами присутствует холодность.

Этот её жест скорее в пользу того, что наш разговор не для посторонних ушей. Отчего здесь? Так ведь на виду всегда проще прятаться, что же до «Полога тишины», то мы молодожёны, и наша скрытность вполне объяснима.

Я не стал спешить отделять нас от остальных завесой, решив для начала сделать заказ. Очень уж тут одуряюще пахло выпечкой и кофе. Не вижу причин отказывать себе в маленьких радостях. Тем более, что с моими физическими нагрузками, и благодаря дару, набрать лишние килограммы, ну или всё же фунты, мне не грозит.

— Итак, я послушала вас и согласилась поддерживать связь, пока вы говорили с дедушкой. Но похоже вместо взрыва высокорангового «Шара», вышла перворанговая шутиха. — Когда половой принёс наш заказ, заметила Ольга.

— Я бы не был столь категоричен. Вы сами слышали, что Любавина не наказали за его халатность.

— Всего лишь ошибка, вызванная любовью ко мне. Фрол Акимович уже делал мне послабления. И как только я смогла впервые снять с себя метку, стала порой это проделывать, чтобы подзадорить его. В тот вечер он не пожелал меня беспокоить, посчитав, что это очередной мой каприз. К тому же мы я была с Михаилом, а мы уже были помолвлены. Так что, Любавина можете не приплетать. А что до ваших подозрений относительно дедушки, так тут и говорить не о чем. Одни лишь ваши голословные утверждения. Именно в этом я и убедилась лишний раз. За что и благодарю.

— Не стоит так спешить, Ольга Платоновна.

— То есть, вы хотите ещё что-то сказать?

— Прямых доказательств у меня нет, но если я прав и всё это организовал ваш дедушка, то одно событие должно вытекать из другого. Итак, помолвка. С этого момента многие пары полагают, что всё в принципе решено, а свадьба это лишь формальность и повод для веселья. Многие парни с этого момента становятся особенно настойчивы, а девицы более податливы. Можно ли было ожидать, что Михаил усилит натиск? Вне всяких сомнений. А того, что вы уступите ему? Учитывая то, что были искренне в него влюблены, скорее да, чем нет. Мог ли его светлость приказать преданному лично ему дворянину, обязанному ему всем, что имеет, не быть строгим поводырём для вас, если таковая ситуация случится?..

— Да, да, да, вы уже много раз говорили мне об этом. — Перебила она меня, и отправила в рот эклер.

— Но мои рассуждения не простирались дальше. Вы выполнили мою просьбу?

— Я провела подсчёты, наша с вами встреча произошла в момент наибольшей вероятности зачатия. — Покрывшись румянцем смущения, подтвердила она.

— А когда вы поняли, что непраздны?

— Никита Григорьевич, вам не кажется, что вы чересчур увлеклись. — Коброй прошипела она.

— И в мыслях не было донимать вас пустыми расспросами. Просто хочу доказать свою правоту и вынужден касаться настолько интимных вопросов.

— Я заподозрила неладное на третий день задержки недомоганий. Подобное порой случалось, но не более пары дней. Я испугалась и повинилась матушке.

— С момента нашей встречи и до этого момента прошло две недели, если я всё верно помню в физиологии женщин.

— И?

— В этот отрезок времени вы случайно не сталкивались с каким-нибудь лекарем.

— Я со многими встречаюсь, и многие стремятся высказать мне своё почтение. Я же дочь князя Зарецкого, одного из влиятельнейших лиц царства.

— Хорошо, давайте сократим список до минимального количества. Скажем лекарь который бы оказался рядом с вами в присутствии вашего дедушки.

— Хм. Кажется было такое. Я как раз пыталась уговорить дедушку присутствовать на моей свадьбе, когда вошёл известный столичный лекарь, Жилин. Его бабушка науськала, чтобы обследовать дедулю. Но он меня не обследовал.

— Вообще не прикасался к вам?

— Только поздоровался и поцеловал руку.

— Для отличного лекаря этого вполне достаточно, чтобы определить сам факт беременности. — Победно заключил я.

— Это пока ещё ничего не значит.

— Смерть Михаила. — Словно вколачивая гвоздь, припечатал я.

— При чём тут это? Дедушка же сказал, что он мог расстроить помолвку придав огласке организацию им покушений на вас.

— Только в тот момент до меня никому не было дела, кроме Михаила. Сам он был прикован к постели после ранения, а наймом убийц занимался его слуга. И не было ни единой причины следить за ним. Известно же о его причастности стало только в процессе следствия по факту убийства Каменецкого. Меня заподозрил околоточный надзиратель Троекуровки. Он же меня и арестовал. Я более чем уверен, что если вы потребуете немедленно представить вам человека, раздобывшего сведения о покушениях на меня, он посыплется на первых же вопросах типа кто, где, как и почему. Но мы поступим проще. — Я азартно откусил пирожок, вдруг увидев простое и действенное решение.

— И как же мы поступим? — жену явно заинтересовало моё поведение.

— Ольга Платоновна, лично мне не нравится то, что нами играют как марионетками. Я как тупой бретёр размахиваю шпагой, вы словно кукла моргаете глазками, делаете вид, что не замечаете осуждающих, насмешливых и высокомерных взглядов. Или вынуждены осаживать возомнивших о себе слишком много. И всё ради того, чтобы точка кипения дошла до верхнего предела, и Зарецкие могли нанести удар по репутации Каменецких. Фанфары, литавры, род извечных врагов посрамлён, буря в стакане свершилась, и всем плевать на то, что чувствуете вы.

— Что вы предлагаете?

— Всё просто. Давайте разрубим этот гордиев узел, и не позволим никому из них взять верх.

— И как мы этого добьёмся?

— Для начала навестим лекаря Жилина чтобы прояснить вопрос по вашему дедушке. Надеюсь его слов будет достаточно, и вы наконец поверите в причастность старого князя.

— И зачем вам это?

— Скажем, мне скучно быть сволочью в одно лицо. — Пожал я плечами.

— Допустим. И что дальше?

— А дальше будем удивлять народ. Но для начала расправимся с нашими яствами. И, да, надо бы сбросить с вас метку. — Подмигнул я.

— Это не сложно.

— Кстати. Это вам.

Я выложил перед ней золотой перстень с вделанной в него сферой третьего ранга, и выгравированной изящной шестёркой.

— «Щит»? — предположила она.

— На триста десять единиц. С первой обратившейся твари, добытой в секторе принадлежащей вам заставы. Больше пожалуй и не нужно, сфера будет слишком крупной.

— Как по мне, то и эта изяществом не блещет. — Рассматривая массивное кольцо, заметила она.

— Зато защита на высоте.

— Что же, благодарю.

Надевать перстень она не стала, оставив на пальце свой, изящный, и вовсе без сферы. Подарок же забросила в сумочку. И как мне показалось, с эдакой долей пренебрежения. Или это я себя уже накручиваю, выискивая то, чего и близко нет?

Покончив с вкусняшками мы направились к воротам. К этому моменту Ольга уже успела сбросить метку, и Любавин не мог видеть, что мы собираемся покинуть территорию университета. Дошли до пятачка и наняв лихача покатили в Замоскворечье, к дому довольно известного в столице лекаря.

Ну что сказать, дом вполне соответствовал статусу. Уж и не знаю, то ли он модный, то ли и впрямь способный творить чудеса, но практика у него впечатляющая. Внутри никакой строгой утончённости фасада, обстановка вычурно роскошная. Такое впечатление, что Жилин из нуворишей, дорвавшихся до больших денег. Хотя он происходил из старинного дворянского рода, но быть может из обедневшего. Я не в курсе.

— Как доложить? — встретил нас дворецкий.

— Княжна Зарецкая, с супругом. — Представилась Ольга.

Я не стал лезть в бутылку. В конце концов, таковы правила этикета. И вообще, я тут не для самоутверждения, а на имя княжны реакция должна быть именно так, на которую мы и рассчитываем.

— Вам назначено? — поинтересовался дворецкий.

— Нет. Но ты доложи братец, что я по весьма срочному делу и не задержу Сергея Александровича надолго.

— Извольте обождать, ваша светлость. — Почтительно поклонился дворецкий и ушёл с докладом.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как в гостиную, или всё же с удобствами обставленную приёмную для родовитых посетителей, вышел мужчина, весьма моложавого вида, чуть старше пятидесяти лет.

— Здравствуйте, Ольга Платоновна. — Приложился он к её ручке. — Никита Григорьевич. — Обозначил он поклон мне. — Я прошу прощения, но дело в том, что вскоре должна подойти посетительница.

— Мы буквально на пять минут, Сергей Александрович. Не могли бы вы провести нас в ваш кабинет, чтобы мы не теряли время. Дело чрезвычайно срочное. — Заверила Ольга.

— Да, да, конечно. Прошу. — Сделал он приглашающий жест.

Едва мы вошли в кабинет, как я не мудрствуя лукаво уколол его дротиком смоченным в блокирующем зелье. Реакция лекаря на потерю контакта с вместилищем была предсказуема. Удивление, паника и даже ужас. Тем паче, что я сразу подбил ему ногу, и тут же скрутил, пережав горло, лишая его возможности дышать.

Ольга оказалась не менее удивлённой, но при этом всё же не стала кричать и требовать, чтобы я отпустил хозяина дома. Тот же в свою очередь не мог ничего противопоставить усиливающим рунам, накачавшим мои мышцы изрядной силой. Вот уж допинг, так допинг, ВАДА нервно курит в сторонке.

— Прошу меня простить, Сергей Александрович, но всему виной ваш плотный график и скорый приход посетительницы. Приходится действовать быстро и жёстко. К тому же не помешает продемонстрировать вам серьёзность моих намерений. У нас к вам парочка вопросов, ответ на которые у нас в принципе есть, но хотелось бы удостовериться. Ответите, и всё останется между нами. Слово дворянина. Ольга Платоновна. — Посмотрел я на супругу.

— Даю своё слово, что всё сказанное вами, останется между нами. — Торжественно произнесла она.

— Промолчите, и я заставлю вас говорить. После чего убью. — Продолжил я. — Затем перебью всю прислугу и мы уйдём. Вы ведь слышали, что меня уже четырежды пытались убить. И ведь рано или поздно достанут-таки, сволочи. А посему терять мне нечего и шутить я не склонен. Вы верите мне?

Жилин хрипел, едва имея возможность дышать, о том, чтобы крикнуть или говорить нечего было и мечтать. Но кивнуть у него всё же получилось.

— Он готов говорить, Ольга Платоновна. Спрашивайте.

— А почему я? — склонила она головку на бок.

А молодец девочка. Тут перед ней такое действо разворачивается, а она держится с завидным хладнокровием. И ведь я её ни о чём таком не предупреждал. Каюсь. Захотелось глянуть, как она поведёт себя в стрессовой ситуации. И ничего, нормально так. В разведку с ней можно. Ненавидеть она может только в лицо, сзади не ударит и спину прикроет. Ага.

— Мне ответы и так известны. Это ведь вы хотите в чём-то убедиться.

— Ладно. — Легко согласилась она. — Сергей Александрович, когда вы узнали о моей тягости?

Я чуть ослабил хватку на горле, и легонько толкнул его в спину коленом, говори, мол.

— Гхм-кхе. Мне стало известно об этом из слухов… — Начал было он.

Я вновь пережал ему горло и совершенно спокойно произнёс.

— Правду говорите, Сергей Александрович. Только правду. И нет, вам сейчас следует бояться ни того, кто может узнать о нашей беседе, а меня. Я ведь вас изрежу в лоскуты. Честно, честно. Мне это ничего не стоит. А главное, под «Пологом тишины» никто и ничего не услышит.

Говоря это я понемногу усиливал хватку на трахее, лишая его возможности дышать, и в то же время причиняя боль. Безвыходная ситуация, плюс потеря контакта с вместилищем, что о-очень неприятно. Знаю по собственному опыту.

— Говорите, уважаемый. Говорите. — Я вновь ослабил хватку.

— Гхм-кхм. В тот день, когда застал вас, Ольга Платоновна, в кабинете у его светлости Игоря Всеволодовича. — Прокашлявшись испуганно ответил Жилин.

— Но вы меня не обследовали. — Возразила она.

— Я приложился к вашей ручке этого было достаточно.

— А с какой целью вы решили определить мою тягость? Для этого же ведь нужно заранее подготовить соответствующую рунную цепочку.

— Я сделал это по приказу его светлости. После чего он приказал мне об этом позабыть, как и не было.

— Вот и забудьте. — Отпустил его я.

После чего отошёл на пару шагов, поправил студенческий мундир и закончил.

— Доза блокирующего зелья маленькая. Вы ощутите дар через минуту-другую. О нашем разговоре забудьте, как и не было. Ольга Платоновна. — Сделал я ей приглашающий жест.

Она согласно кивнула и мы направились на выход. Лихач ожидал нас у крыльца в небольшом дворике. Мы устроились в пролётке и возница тут же щёлкнул кнутом. Я же активировал «Полог тишины».

— Убедились?

— Дедушка мог всего лишь предположить, что я после помолвки дала слабину. И если это так, то решил воспользоваться случаем.

— А заодно, пока остальные не в курсе, убить Михаила, чтобы заполучить его ребёнка.

— И отчего же тогда он так долго тянул. Я лишь за малым не успела рассказать Михаилу о том, что непраздна.

— Вы забыли, что в то время ваш жених залечивал нанесённую мною рану и был прикован к постели. Но как только поднялся, убийца сразу сделал своё дело.

— Всё это косвенно. — Не сдавалась она.

— Могу скрутить в бараний рог вашего дедушку. Но он не робкого десятка, так что без пыток точно ничего не расскажет. — Предложил я.

— Вы серьёзно?

— Нет конечно. Сложно это. Но Архипа вполне возможно.

— Решили произвести на меня впечатление?

— Не знаю как вас убедить в моей правоте. Но в любом случае, даже следуя вашим рассуждениям, Игорь Всеволодович поступил с вами, мягко говоря, крайне некрасиво. Он приказал убить любимого вами человека. Ведь на тот момент о подлости Михаила ничего не было известно.

— Я не готова поверить вам, Никита Григорьевич. — После минутного раздумья, произнесла она.

— А сделать следующий шаг, чтобы разрушить интригу с нами на первых ролях?

— Что вы планируете сделать?

— Сегодня уже поздно. Так что, отложим это на завтра.