Вне Системы. Книга 3

Глава 11

К сожалению, наше путешествие на автомобиле оказалось недолгим. Хотя начиналось всё довольно обнадёживающе — первые полчаса машина шла ровно, двигатель работал без перебоев, и мы даже успели разогнаться до приличной скорости по относительно ровному участку дороги.

В итоге, мы проехали чуть больше часа, но всё же это было гораздо больше, чем те жалкие пятнадцать километров, которые вчера пессимистично обещал Дима. Всё-таки неплохо они пошаманили с двигателем — тот протянул нас где-то почти километров пятьдесят. Для машины, которая вчера еле дышала, это был почти подвиг.

Дорога тянулась через выжженную пустошь, изредка петляя между разрушенными остовами зданий и ржавыми обломками техники. По обеим сторонам простирались бескрайние степи, покрытые жухлой травой и редкими кустами. Небо затянуло серыми облаками — похоже, собирался дождь.

Вика сидела рядом с Димой в кабине, изучала карту и время от времени поглядывала в зеркала заднего вида.

Я устроился в кузове так, чтобы можно было наблюдать за дорогой позади нас. Пейзаж за бортом медленно менялся, но в целом оставался таким же унылым и безжизненным.

Примерно через сорок минут пути я заметил, что двигатель начал работать неровно. Сначала это было почти незаметно — лёгкие вибрации, которые можно было списать на плохую дорогу. Но постепенно звук мотора становился всё более прерывистым.

— Дим, — крикнул я, стуча по стеклу кабины. — С двигателем что-то не то!

— Слышу, — ответил он, не поворачивая головы. — Пока терпит.

Но терпел двигатель недолго. Сначала мы услышали, как он затроил — характерный неровный звук работы на двух цилиндрах вместо четырёх. Машина начала дёргаться, скорость слегка упала. Дима переключился на пониженную передачу, но это помогло ненадолго.

— Надо остановиться, — сказала Вика. — А то совсем заглохнем.

— Ещё чуть-чуть, — упрямо ответил Дима. — Вон там, видите холм? За ним можем найти укрытие.

Он был прав — останавливаться посреди открытой местности было опасно. Лучше дотянуть до более защищённого места.

Но двигатель решил иначе. А потом, видать, его совсем клемануло — причём настолько резко, что машина встала колом, как будто мы втаранились в бетонную стену. Никаких предупреждающих звуков, никакого постепенного замедления. Просто в один момент пикап остановился так резко, что всех нас подбросило вперёд.

Меня кинуло в сторону кабины с такой силой, что я едва успел сгруппироваться. Не знаю, как это сработало, но на каком-то подсознательном уровне я захотел войти в ускорение, чтобы сработал навык скорости. И это случилось.

Мир вокруг замедлился, краски поблекли, звуки стали приглушёнными. Я летел к металлической перегородке кабины, но теперь этот полёт казался неспешным, словно падение в густом киселе. Буквально в паре сантиметров от кабины я понял, что успею среагировать. Ещё бы секунда, или даже точнее — доля секунды, и я бы впечатался лбом в металлическую перегородку.

Я тут же повернул голову в сторону Вики. Она была чуть дальше — не в двух сантиметрах от препятствия, а где-то в семи. Но и её полёт вперёд выглядел опасным. В ускоренном восприятии времени я видел, как её тело неумолимо движется к передней стенке кузова.

Понимая, что медлить нельзя, я, напрягшись, рванул к ней. Движения давались тяжело, как будто меня кто-то удерживал. Видать, физику всё-таки никто не отменял, и первоначально мне необходимо было преодолеть ту инерцию, которая сейчас воздействовала на моё тело там, в обычном течении времени.

Каждое движение требовало огромных усилий. Воздух казался плотным, как патока. Руки и ноги двигались медленно, несмотря на все мои попытки ускориться. Но тем не менее я справился и смог дотянуться до Вики.

Отдёрнул её от неизбежного удара об кабину, прижав плотно к кузову спиной к металлической стенке. Успел положить ей под голову рюкзак, в котором, точно помню, была то ли пенка, то ли спальник — что-то мягкое, что смягчит возможный удар.

Затем сам перемахнул через борт кузова — в ускорении это было не так сложно, хотя и требовало концентрации. Выдернул из машины Киру, которая буквально была в сантиметре от лобового стекла. Девушка летела вперёд с широко раскрытыми от ужаса глазами, но в ускорении даже её испуг выглядел застывшим.

Подхватив её под мышки, я оттащил от опасной зоны, усадил на землю рядом с машиной. Потом, перескочив через капот — что в обычных условиях потребовало бы акробатических способностей, а в ускорении казалось просто большим шагом, — добрался до водительской двери.

Сделал то же самое с Димой, который ещё чуть-чуть и ударился бы носом об баранку. Водитель сидел, вцепившись в руль мёртвой хваткой, лицо его выражало смесь удивления и злости. В моем восприятии эта гримаса выглядела почти комично.

Вытащив его из кабины, я отнёс подальше от машины и аккуратно поставил на ноги. Энергии и выносливости тратилось немало — поддерживать навык при таких активных действиях было непросто. Чувствовал, как запас истощается.

Выйдя из ускорения, я тяжело задышал и оглядел ребят. Все были целы и здоровы, только не понимали, как очутились вне машины. Секунду назад они летели навстречу твёрдым поверхностям, а теперь стояли на земле, целые и невредимые.

— Что за… — начал было Дима, но запнулся, увидев моё лицо.

Наверное, выглядел я неважно — использование навыка на пределе возможностей далось нелегко. Голова кружилась, в глазах мелькали цветные пятна.

— Что это было, Дим? — спросил я, глядя на усиленно крутящего головой Диму, который до сих пор не мог осознать, что происходит.

Он стоял рядом с раздолбаным пикапом, явно дезориентированный, трогал себя за плечи, проверял руки и ноги — словно убеждался, что всё ещё цел. А ведь по всем законам физики он должен был вылететь через лобовое стекло на полной скорости. Но вместо этого каким-то чудом оказался снаружи машины без единой царапины.

— Да я сам не знаю, как я здесь оказался, — растерянно ответил он, продолжая ощупывать себя. — Помню, как мы ехали, двигатель начал барахлить, а потом… потом всё как в тумане.

— Я тебе не про это, дурья ты башка, — поморщился я, указывая на искорёженный пикап. — А про то, что какого хрена машина как будто бы врезалась в бетонную стену?

— Так движок заклинило, — ответил он, пожимая плечами.

Передняя часть пикапа была деформирована так, словно изнутри били куквалдами. Радиатор раздавлен, бампер превратился в металлолом, капот аж вздулся.

— Так ты же слышал, что троить начал, — сказал я ему. — Че скорость-то не сбавил?

— Дак он всю дорогу то троит, то нет! — возмутился он. — Мы вчера с Кирой пытались подшаманить, кое-что сделали. Вон сколько проехали!

Это была правда. Мотор барахлил еще со вчера, но работал. Мы даже не думали, что он может так внезапно заглохнуть. А уж тем более не ожидали такого результата — словно невидимая стена выросла прямо на дороге.

— Баран, чуть не угробил нас всех! — Вика, вылезая из кузова, вставила свои пять копеек. — И леща, леща ему дай! У меня вся башка по швам трещит из-за него!

Она потирала затылок, морщилась от боли. При резкой остановке её швырнуло на борт кузова, и теперь на затылке красовалась приличная шишка.

— Молчала бы, — буркнул я, хотя понимал, что она права.

— Во-во, — поддакнул Дима, но без особого энтузиазма.

Кира медленно обошла машину кругом, внимательно осматривая повреждения. Её лицо было бледным, руки слегка дрожали — явно шок ещё не прошёл.

— А как так случилось, что я осталась жива? — спросила она, остановившись рядом со мной. — Я же чётко видела, как к лицу приближается лобовуха. У меня как будто бы аж время замедлилось.

В её глазах читался искренний страх. Она действительно думала, что погибнет. Там, на переднем сиденье, откуда её каким-то образом выбросило наружу в последний момент перед ударом.

— Считай, повезло, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

Вика кивнула:

— Именно.

А сама, посмотрев на меня, лишь губами прошептала: «Спасибо».

Она то уж понимала что и откуда. В любом случае, сейчас не время было обсуждать подобные вещи.

— Ну что, собираем монатки? — сказал я вслух. — Двигать надо, а то нашумели мы и машиной, и резкой остановкой. Сейчас все зомбаки с округи сбегутся.

Это не было преувеличением. Резкий скрежет машины при незапланированной остановке разнёсся далеко. А зомби, как известно, очень чутко реагируют на любые громкие звуки. Особенно если звуки повторяются или длятся долго.

— Точно, точно, — буркнула Вика и полезла обратно в пикап за нашими рюкзаками.

Она двигалась быстро и чётко, несмотря на шишку.

Дима с Кирой тоже принялись собирать свои пожитки. Продовольствие, боеприпасы — всё самое необходимое для выживания в дороге. Тяжёлые вещи пришлось оставить, брать только то, что можно унести на себе.

Дима остановился возле кузова пикапа, с грустью смотря на крупнокалиберный пулемёт. Красавец, способный прошить тяжелую броню и остановить целую орду зомби. Но весил он килограммов двадцать без патронов.

— И че, ты его на плече тащить будешь? — спросил я, видя его колебания.

— Да в инвентарь не поместится, — вздохнул он. — Он у меня небольшой, а выбросить жалко.

Я прикинул ситуацию. Во-первых, не хотел палить, какой у меня инвентарь — Дима с Кирой могут начать задавать неудобные вопросы. Во-вторых, куда мне пулемёт, если я тут вообще рассматриваю возможность перейти на холодное оружие и метательные снаряды?

— Да брось ты его, — сказал я. — Хочешь, вон патронов закинь в рюкзак.

— Патроны… да, патроны заберу, — оживился Дима. — Это хороший обменный фонд. У любых кочевников можно на энергоядра поменять.

— Вот и здорово, вот и запасись, — согласился я.

Он полез в металлический ящик с крупнокалиберными патронами. Ленты по двести пятьдесят штук, упакованные в водонепроницаемые коробки. Каждая лента весила прилично, но патроны действительно были ходовым товаром.

— Сколько берёшь? — спросила Кира, подходя с набитым рюкзаком.

— Ленты три, может четыре, — ответил Дима, взвешивая коробки в руках. — Больше не потяну.

— До ближайшего посёлка километров десять, — ответил я, сверяясь с картой. — Доберёмся.

— А если зомби нападут?

— Отобьёмся, — уверенно сказала Вика, проверяя автомат.

Но я видел тревогу в её глазах. Группа из четырех человек — лёгкая добыча для большой группы зомби, особенно, если среди них будут синие. Нужно двигаться быстро и осторожно.

— Ну и чё, куда будем валить? — спросила Вика, делая глоток из фляги.

Дима тоже поднял голову.

— Да, хотелось бы узнать план действий, — поддержал он. — А то конкретики никакой.

Я взял у Вики предложенную флягу и тоже сделал пару глотков воды. Пора было озвучить то, что крутилось в голове всё утро. Маршрут я просчитал ещё ночью.

— Ну, смотри, — начал я. — Я так прикинул — нам до Казани километров четыреста топать, а оттуда по прямой до Тюмени около тысячи километров, то бишь почти полторы тысячи всего.

Вика присвистнула:

— Неслабо. Пешком это месяца два минимум, если не больше.

— Вот именно поэтому нам бы тачку какую-то найти, — продолжил я, — или же с кочевниками пообщаться, может, выменять удастся. У них тогда техника хоть какая-то есть — грузовики, джипы, мотоциклы. Правда, за неё придётся заплатить, и немало.

Дима кивнул, соглашаясь с логикой:

— То есть ты всё-таки хочешь пойти к той дороге? Федеральная, которая Р-404?

— Нет, Дима, я не хочу туда идти, — сказал я наконец. — Я туда пойду. Разница есть. А хотите вы с Кирой идти с нами или нет — это уже вам решать. Мы вас не держим.

Слова прозвучали резче, чем я планировал, но другого способа донести мысль не было. Поиски Ани — это моя личная история, и я не имею права втягивать в неё людей против их воли.

Вика кивнула, подтвердив мои слова:

— Мне тоже в том направлении нужно. У меня там дела остались незаконченные.

Дима переглянулся с Кирой. Они явно обсуждали этот вопрос между собой ещё до нашего разговора.

— Мы подумаем, — сказал он наконец. — Дай нам время до вечера, ладно?

— Конечно, — согласился я. — Никто никого не торопит.

Вика, которая не вмешивалась в эту часть диалога обратилась тихо ко мне:

— Может ты попробуешь еще раз подсмотреть, может удастся выяснить где она находится?

Я глянул на неё, потом на остальных. Все ждали. Солнце уже достаточно высоко поднялось, энергии после ночного отдыха было достаточно. Самое время для попытки.

— Можно попробовать, — ответил я. — Но не факт, что получится что-то конкретное.

— Попробуй, — подбодрила Вика, — сама же посмотрев на меня, сказала: — Может, какие-то подробности всплывут.

Я кивнул и встал с места. Для использования руны нужно было сосредоточиться, а в сидячем положении это получалось лучше. Обойдя пикап, я присел на корточки рядом с задним колесом, упёршись спиной о борт кузова.

— Вик, посмотри, — попросил я.

Она кивнула и встала возле меня, вертя головой на триста шестьдесят градусов.

Я закрыл глаза и мысленно нащупал знакомую руну в интерфейсе. Активировал. Потом, применив навык, я погрузился во взгляд Ани. В этот раз переход произошёл плавно, без резких скачков, которые обычно сопровождали использование этой руны. Хороший знак.

Первое, что я увидел — она была в какой-то комнате. Обстановка была, можно сказать, унылой: железная кровать с потёртым матрасом, небольшой деревянный шкаф, покрытый сколами и царапинами. Но было также зеркало и небольшой столик, за которым она сидела.

На периферии зрения я видел её отражение в зеркале — худое лицо, усталые глаза, волосы, которые явно давно не видели нормального ухода. Одежда тоже выглядела поношенной, но чистой.

Комната походила на что-то вроде гостиничного номера или казармы. Стены покрашены в блёклый зелёный цвет, на окне — тяжёлые занавески, которые почти не пропускали дневной свет.

А потом она раздвинула руки, которые до этого скрестила одна на другой, и я увидел то, что заставило моё сердце болезненно сжаться.

Фотография. Небольшая, размером с ладонь, слегка потёртая по краям. На ней были мы — я и она. Мы стояли на фоне фонтана на ВДНХ, обнявшись и улыбаясь в камеру. Это было ещё до всех ужасов, до катастрофы, до превращения мира в хаос. Тогда мы были просто парой влюблённых студентов, которые гуляли по парку в выходной день.

Она сделала селфи на свой старый смартфон, а потом где-то распечатала — видимо, в одном из тех фотоцентров, которые тогда были на каждом углу. И вот теперь эта фотография была у неё, в этой унылой комнате, за полторы тысячи километров и более чем десять лет от меня.

Моё сердце пропустило удар от нахлынувших воспоминаний. Тот день на ВДНХ — один из самых счастливых в моей жизни. Мы провели там весь день, катались на колесе обозрения, ели мороженое, смотрели на фонтаны. А вечером сидели в кафе и строили планы на будущее.

Какие же наивные мы были тогда. Думали, что впереди у нас целая жизнь, полная любви и счастья. Не могли даже представить, что через несколько лет мир изменится до неузнаваемости, что нам придётся бороться за выживание каждый день.

Эмоции захлестнули меня с такой силой, что связь резко оборвалась. Меня выбросило из видения так резко, что я чуть не упал навзничь. Только быстрая реакция Вики спасла меня от падения.

— Эй, ты в порядке? — обеспокоенно спросила она, придерживая меня за плечо.

Я моргнул несколько раз, возвращаясь в реальность. Голова слегка кружилась, а в груди всё ещё болезненно сжималось сердце.

— Да, нормально, — ответил я, хотя голос звучал хрипло. — Просто… увидел кое-что неожиданное.

— Что именно? — подался вперёд Дима. — Удалось что-то разглядеть?

Я потёр виски, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было рассказать товарищам о том, что увидел, но как объяснить те эмоции, которые захлестнули меня?

— Она в каком-то помещении, — начал я медленно. — Похоже на гостиничный номер или общежитие. Обстановка простая, но чистая. Окно есть, за ним слышны звуки города.

— Это хорошо, — кивнула Вика. — Значит, она в населённом пункте, а не где-то на пересеченке.

— Да, определённо в обжитом месте, — согласился я. — И судя по всему, в безопасности. По крайней мере, на данный момент.

— А что её так расстроило? — спросила Кира. — Ты же видел что-то, что вывело тебя из равновесия.

Я помолчал, обдумывая, стоит ли рассказывать о фотографии. С одной стороны, это очень личное. С другой — она имеет право знать детали, которые могут помочь в поисках.

— Она смотрела на нашу фотографию, — сказал я наконец. — Старую, ещё до Системы. Видимо, носит её с собой.

Лицо Вики изменилось.

— Значит, помнит, — тихо сказала она. — И ждёт.

— Похоже на то, — кивнул я. — Что делает мои поиски ещё более важными.

Мы ещё некоторое время обсуждали детали увиденного, пытаясь извлечь максимум информации. К сожалению, конкретного местоположения установить не удалось, но общее направление поисков стало более ясным.

Аня была жива, находилась в относительной безопасности и не забыла наши отношения. Это уже само по себе давало надежду.