Вне Системы. Книга 3

Глава 2

Следующие пару дней мы двигались на север, и каждый шаг давался всё тяжелее. Не физически — к постоянному движению мы уже привыкли. Тяжело было морально, потому что картина вокруг становилась всё мрачнее. Стараясь обходить большие скопления зомбаков, которые, видать, также отделились от той волны, что шла за тем непонятным туманом, мы шли окольными путями.

Благо их было видно издалека — чёрные, шевелящиеся пятна на горизонте, словно огромные муравейники, только вместо муравьёв там копошились когда-то живые люди. Иногда ветер приносил звуки — протяжное урчание, шорох сотен ног, треск ломающихся веток. И мы обходили их широкой дугой, добавляя к маршруту лишние километры, но сохраняя патроны и, что важнее, нервы.

Конечно, без стычек не обошлось. Одиночки и небольшие группы зомби попадались постоянно — они были как фоновый шум этого мира, неизбежная плата за каждый пройденный километр. Зачастую мы были к ним готовы: Вика замечала их первой, я прикрывал, и дело решалось быстро и тихо. Нож в основание черепа, короткий хруст — и ещё одна тварь отправлялась в окончательную смерть.

Но два раза произошло так, что мы до последнего не подозревали о том, что нас заметили и сейчас будет атака.

Первый раз нас подстерегли в лесополосе. Мы шли по едва заметной тропе, когда из-за густого подлеска выскочили сразу пятеро. Они двигались слишком скоординированно. Вика среагировала мгновенно, её клинок прочертил серебристую дугу в воздухе, вонзаясь в голову ближайшему, но остальные четверо бросились на нас почти одновременно.

Один из них — бывший мужчина в камуфляжной куртке — сбил Вику с ног, и на меня насели остальные трое. Время замедлилось, как это бывает в критических ситуациях. Я видел каждую деталь: гнилые зубы в оскаленных ртах, мёртвые глаза, налитые чёрной кровью, когти, которые были когда-то человеческими ногтями.

Первый прыгнул мне на грудь. Щит активировался автоматически, вспыхнув легким светом, и тварь не нанесла урон. Энергия просела — я чувствовал это как физическую боль в груди. Второй зомби атаковал сбоку, я перехватил его руку, развернул и со всей силы воткнул нож в висок. Третий уже был совсем близко, его дыхание пахло гниющим мясом и чем-то кислым.

— Вика! — крикнул я, отбиваясь от когтей.

Она уже поднималась, оттолкнув от себя зомби, который сбил её. Её лицо было искажено яростью — той холодной, расчётливой яростью, которая страшнее любого гнева.

— Прикрой спину! — бросила она, и я почувствовал, как что-то пролетело над моим ухом.

Её нож вонзился в глаз зомби, который пытался зайти мне за спину. Тварь рухнула, дёргаясь в агонии.

Я схватил последнего оставшегося за горло, чувствуя под пальцами холодную кожу. Зомби скрежетал зубами, пытаясь добраться до моего лица. Щит уже мигал энергия ушла почти в ноль. Если бы не он, то, наверное, и не отбились бы. Но всё обошлось.

Когда последняя тварь перестала шевелиться и стала растворяться, мы молча стояли среди тел, тяжело дыша. Адреналин ещё бурлил в крови, руки слегка тряслись.

— Энергоядра, — коротко сказала Вика, указывая на тела.

Мы быстро собрали лут. Пять энергоядер — неплохая добыча. Я заметил как полоска опыта в интерфейсе сделала ещё один шаг к заполнению. Серая, она стремилась заполниться целиком, обещая новый уровень и, возможно, новые возможности.

Второй раз нас подстерегли на окраине заброшенной деревни. Зомбаки прятались в развалинах домов, и мы поняли об опасности только когда услышали шорох со всех сторон. Их было больше десятка, и они окружили нас почти незаметно.

Но на этот раз мы были готовы лучше. Вика взобралась на крышу сарая буквально одним прыжком, получив высоту и обзор. Я занял позицию спиной к стене, щит был активным, энергия уже восстановилась. Бой был жарким, но коротким. Не подпуская ближе чем на пять метров, я перестрелял их из глока одного за другим.

Когда пыль улеглась, мы пополнили запас энергоядер из лута и двинулись дальше.

Переночевали в каком-то заброшенном охотничьем домике на опушке леса. Деревянные стены, покосившиеся от времени и непогоды, крыша, которая настолько прохудилась, что ночью через неё было видно звёзды. Они мерцали в прорехах, как далёкие огоньки надежды в этом мёртвом мире.

Но, тем не менее, хоть не на улице. Было что-то утешительное в наличии стен, даже таких, которые пальцем уже можно было продырявить. Мнимое чувство безопасности, которое дают четыре стены и крыша над головой — это одно из немногих удовольствий, оставшихся в этом мире.

Вика устроила сторожевой пост у окна, я проверил заднюю дверь и заложил её найденным тут же куском шкафом. Ночь удалась спокойной, никто нас не потревожил. Только ветер шумел в листве да далеко-далеко иногда раздавалось урчание зомби — настолько далеко, что можно было не обращать внимания.

Утром, перекусив из запасов, которые нам любезно предоставили зомбаки, с которыми вчера пришлось вступить в схватку, мы двинулись дальше. Тушёнка из лута оказалась вполне съедобной.

Чем дальше мы шли на север, тем заметнее становились изменения в окружающем пейзаже. Меньше встречалось тех больших групп зомби, которые, скорее всего, были остатками той большой миграции, что шла за туманом. Но тем не менее они ещё были — чёрные пятна на горизонте, которые заставляли нас менять маршрут и добавлять лишние часы к переходу.

Местность становилась более холмистой, леса чередовались с полями, заросшими бурьяном. Иногда попадались остатки цивилизации — покосившиеся столбы линий электропередач, ржавые остовы автомобилей, дорожные знаки, изрешечённые пулями. Всё это напоминало о том, что когда-то здесь жили люди, работали, любили, строили планы на будущее.

К обеду мы услышали вдалеке автоматные очереди.

Звук был резким, неожиданным в этой мёртвой тишине. Короткие очереди по три-четыре выстрела, потом пауза, потом снова стрельба. Профессиональная работа — не паническая трата патронов, а прицельный огонь.

Переглянувшись с Викой, мы остановились. Её глаза сузились, она прислушивалась к далёким звукам боя. Стрельба не прекращалась, иногда к автоматным очередям добавлялись одиночные выстрелы — скорее всего из снайперской винтовки. А иногда что-то басистое — точно пулемет.

— Живые, — тихо сказала она.

— Много, — добавил я, оценивая интенсивность огня.

Нужно было принять решение: обойти это место или всё-таки посмотреть, что там происходит. С одной стороны, разумно было держаться подальше от чужих проблем. С другой — сейчас любая информация на вес золота, а возможность встретить других выживших слишком ценна, чтобы её игнорировать.

— Глянем издалека, — сказал я.

Вика кивнула. Мы знали, что любопытство опасная черта, но иногда она может быть полезной.

Часа два мы добирались по холмистой местности, стараясь держаться подлеска и избегать открытых пространств. Звуки боя то затихали, то возобновлялись с новой силой. Судя по всему, кто-то оборонялся от атаки зомби — слишком планомерно и организованно шла стрельба.

Пока не добрались до края холма и не увидели печальную картину внизу, в долине.

Это были явно кочевники. Ну или, по крайней мере, те, кто от них остался в ходе боя. Я лежал на животе за грядой камней, всматриваясь в бинокль в развернувшуюся внизу картину. Десяток машин стояли полукругом в низине — обычная круговая оборона при долговременной стоянке. Часть из них были сожжены, металл почернел от копоти, стёкла превратились в паутину трещин или вовсе высыпались. Из целых оставалось, наверное, две, может быть, три — и то были покрошены в решето от крупнокалиберных пуль. По характерным отверстиям в броне я мог определить — работали из ДШК или корда. Серьёзная артиллерия.

С другой же стороны, метрах в стапятидесяти-двухстах, штук пять машин, переделанных под реалии этого мира в стиле «Безумного Макса» — самодельная броня, сваренная из листов металла, торчащие во все стороны пики и шипы, тонированные стёкла. Из них методично обстреливали тех, кто ещё остался из кочевников.

Судя по тому, что выстрелы были крайне редкими, их оставалось либо очень мало, либо не все могли держать оружие в руках. Возможно, многие были ранены, возможно, просто кончались боеприпасы. Тут каждый патрон на вес золота.

В общем-то, картина становилась ясной. Группировка каких-то отморозков решила напасть на кочевников. Вопрос только оставался — зачем они уничтожали технику? И людей? Ведь именно это остаётся основной целью при нападении на караван — захватить транспорт, припасы, может быть, пленных в рабство. Зачем просто убивать?

А может, просто у них была задача их уничтожить? Личная вендетта? Или заказ от какого-то более крупного игрока в регионе?

При этом было видно, что кочевники просто так не сдавались — они, видать, дали хороший бой. Потому что, присмотревшись, я увидел, что из пяти машин нападающих три были тоже уже не на ходу. Если в некоторых были просто пробиты колёса, то одна явно дымилась — видать, горело что-то. Первые выстрелы мы услышали порядка двух часов назад — затянулся бой.

— Как думаешь, сколько остается нападающих? — спросил я, передавая бинокль Вике.

Вика стала всматриваться, щурясь от солнца. Её прикидки совпадали полностью с моими.

— Две машины на ходу. С экипажем — это минимум четыре человека, может быть, ещё с тех машин, которые подбиты, перешли, но максимум десять человек. — Она помолчала, следя за вспышками выстрелов. — Но думаю, за два часа перестрелки кто-то точно был уничтожен. Давай считать половину — то есть осталось пятеро.

Я кивнул. Логично.

— Если прикинуть фактор внезапности с нашей стороны и наличие щита… то можно, в общем-то, очень даже помочь кочевникам. А там надеяться на то, что они не польстятся на то, что я один из Списка.

Мы начали обходить по широкой дуге место схватки, стараясь подойти по диагонали, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Каждый шаг давался с трудом — приходилось ползком преодолевать открытые участки, карабкаться по осыпям, обходить колючий кустарник. Пот заливал глаза, но останавливаться было нельзя — каждая минута могла стоить жизни тем, кого мы пытались спасти.

Метров с двухсот мы одновременно выцелили двух виднеющихся людей, которые стояли за пулемётами. Тяжёлые стволы были установлены на крышах пикапов — самодельные треноги из труб, обваренные для жёсткости. Стрелки чувствовали себя в безопасности, медленно и методично прицеливались, экономя патроны.

— Распределяем цели, — прошептал я. — Левый — мой, правый — твой.

— Хорошо.

— На счёт три. Одновременно.

Я навёл прицел на грудь своего противника. Мужик в кожаной куртке с металлическими заклёпками, на голове шлем.

— Три!

Выстрелы прогремели почти синхронно. Вика выстрелила два раза — с первого раза не поразив противника. Пуля срикошетила от металла треноги, и стрелок инстинктивно пригнулся. Мой же рухнул сразу. После второго выстрела Вики её цель тоже свалилась с крыши пикапа.

Я тут же перевёл ствол на следующего, который находился за колесом пикапа и пытался понять, откуда ведётся огонь. Ещё один выстрел — и уложил и того.

— Минус три, — коротко сказала Вика. — Интересно, сколько их осталось?

В это время возле нас, буквально в нескольких метрах, вздыбилась фонтанчиками земля. Пыль и камешки брызнули в лицо.

— Чёрт! Нас заметили!

По нам уже вели огонь. Автоматные очереди свистели над головами, пули визжали, срикошетив от камней. Мы резко переместились, перекатываясь по склону вниз, к небольшой промоине.

Защищающиеся кочевники нас заметили и стали вести по нападающим стрельбу активнее, пытаясь отвлечь на себя внимание. Их редкие, но точные выстрелы заставляли нападающих прятаться за своими машинами.

— Давай обойдём справа, — я указал на небольшую возвышенность. — Оттуда хороший сектор обстрела.

Первая перебежка — десять метров по открытому пространству. Пули свистят мимо, одна попадает в щит и энергия проседает на треть. Вторая — ещё на столько же. Я чувствую, как адреналин бурлит в крови, как обостряется восприятие. Каждый звук, каждое движение — всё важно.

— Стой! — Вика схватила меня за рукав. — Слышишь?

Звук мотора. Один из пикапов нападающих развернулся и мчится прямо на нас, подпрыгивая на неровностях. На крыше — пулемётчик, ствол направлен в нашу сторону.

— Гранату! — крикнул я.

Вика выдернула чеку и метнула. Граната описала дугу в воздухе, но взорвалась слишком далеко — только осколки побили лобовое стекло.

Пикап несётся на нас, и я понимаю — щит такой таран не выдержит. В последний момент мы разбегаемся в разные стороны. Машина проносится между нами, тормозит с визгом, разворачивается.

Пулемётчик строчит очередями, но прицелиться с вращающейся платформы сложно. Пули ложатся веером, поднимая фонтаны пыли.

— Водитель! — кричу я Вике.

Мы стреляем почти одновременно. Лобовое стекло превращается в паутину трещин, машина резко сворачивает влево и на полном ходу врезается в валун. Стрелок на крыше летит кубарем, ломая себе что-то при падении.

— Четыре, — считает Вика. — Ещё один там, в той машине.

Со стороны нападающих защищающимся прилетела ответка — короткие, злые очереди. Значит, как минимум в живых осталось двое, а может, и больше. Кто-то из них явно знал своё дело — пули ложились кучно, с расчётом на подавление, а не просто отстрел по площадям.

Я припал к земле, чувствуя, как осколки коры сыплются на затылок. Быстро оценил ситуацию. Позиция у них была такая, что ближе чем на двести метров к ним в открытую не подобраться — идеальный сектор обстрела, никаких укрытий, просто выжженная пустошь с редкими кустарниками. Устроить подавляющий огонь, имея всего два ствола с нашей стороны против непонятно скольких, да ещё и не согласовав действия с кочевниками — это явно провальная затея.

— Сколько их? — прошипела Вика, перекатываясь к соседнему дереву. Пуля чиркнула по стволу в сантиметре от её головы.

— Двое точно, может, трое, — ответил я, высовываясь на секунду и тут же ныряя обратно. — Один с автоматом, второй, похоже, со снайперкой.

Как по заказу, где-то справа щёлкнул одиночный выстрел, и кусок коры взорвался рядом с моим плечом. Точно — снайпер. И стреляет он не для острастки.

Прикинул варианты. Обход справа — открытое пространство, засекут на подходе. Слева — болотистая низина, но там можно застрять, и если они заметят манёвр, превратимся в мишени. Лобовая атака — самоубийство. Отход — не хочется — половина работы уже сделана.

— Попробую фокус со скоростью, — сказал я Вике.

Та закатила глаза:

— А может, просто свалим? — В её голосе слышались нотки здравого смысла, которого мне явно не хватало. — Живыми останемся, что уже неплохо.

Я посмотрел на неё слегка удивлённо:

— Половину дела сделали, так почему останавливаться на полпути?

Очередная очередь прошила воздух над нами, и я инстинктивно пригнулся ниже.

— Смотри, угробишься, — Вика покачала головой, но в её взгляде я увидел не страх, а что-то вроде грустной обречённости. — Сама найду твою Аню и расскажу ей, какой ты был придурок.

— Тебя за язык никто не тянул, — подыграл я ей, но сам уже взял в руки два энергоядра.

Я быстро сменил руну щита на руну скорости.

— Ты серьёзно? — Вика схватила меня за рукав. — Это же чистое безумие!

— Безумие — это сидеть здесь, пока они не подтянут подкрепление, — ответил я, активируя навык.

Мир смазался привычной кляксой. Время замедлилось до густой патоки, звуки стали низкими и протяжными. Пули, которые секунду назад свистели над головой, теперь лениво ползли по воздуху, оставляя за собой едва заметные следы искажённого пространства. Я рванул в сторону нападавших, чувствуя, как ноги едва касаются земли.

Скорость — это наркотик. В эти моменты ты чувствуешь себя богом, способным на всё. Деревья мелькают по сторонам размытыми пятнами, земля под ногами кажется резиновой, а сердце бьётся так быстро, что грозит вырваться из груди.

Но на полпути выносливость буквально в геометрической прогрессии стала падать к нулю. Руки начали дрожать, в глазах поплыли цветные пятна. Пришлось поглощать энергоядро, чувствуя, как новая волна силы растекается по телу.

Ещё пятьдесят метров. Сорок. Тридцать.

Подбегая к позициям нападавших, я наконец их увидел. Двое мужчин в потрёпанной военной форме укрылись за обломками техники. Один действительно с автоматом, второй с винтовкой — но не снайперской, а обычной. Значит, просто хорошо стреляет.

Я использовал второе энергоядро и тут же выхватил Глок. В замедленном времени я видел, как один из них поворачивается в мою сторону, как расширяются его глаза от удивления, как рот открывается в безмолвном крике.

Выстрелил в первого. Пуля вошла ему в грудь, чуть левее сердца. Он начал падать, но в замедленном времени это выглядело как танец.

Второй выстрел — в голову второму противнику. Тот даже не успел понять, что произошло.

Сбрасывал скорость, чувствуя, как мир возвращается к нормальному ритму. Звуки стали резкими и громкими, краски — яркими и контрастными. Голова кружилась от перехода, в ушах звенело. Хотел уже переключиться обратно на щит, но тут услышал…

Звук взводимого курка. Буквально в метре от меня.