Замуж до утра

ГЛАВА 18

Субботним вечером с неба повалил мокрый снег. Первый настоящий снег в этом году! Волшебный, будто сказочный, он хлопьями сыпался на уставшую землю, налипал на оконные стекла и укутывал собой город. Завтра утром он растает, ну а сегодня природная магия позволила мне улыбаться искренне, а не вынужденно.

Мы ехали в дом моего отца, и всю дорогу я смотрела в окно с восторгом. На улицы высыпала детвора: даже дети, у которых не было сапог и курток, выскочили из своих домов, чтобы поиграть в снежки.

– Я так люблю снег, – выдохнула я счастливо, поворачиваясь к Ригану. – А тебе нравится?

– Очень, – ответил он, смотря на меня, но так ни разу и не взглянув в окно.

Кеб въехал в приветливо распахнутые ворота, остановился у главной лестницы. Риган помог надеть мне маску, ободряюще улыбнулся и шепотом спросил:

– Ты готова?

– Нет, – не стала я лгать. – Но у нас нет другого выбора, разве не так?

– Идем. Дворецкий скоро замерзнет на пороге.

Я бросила взгляд на распахнутые главные двери. Седовласый мужчина в черной ливрее держал ее с тех пор, как увидел, что к дому подкатил экипаж.

Мы быстро вышли на улицу и почти бегом преодолели лестницу.

– Мистер и миссис Вуд! – сообщил Риган дворецкому, а когда тот принялся искать фамилию в списке, мой муж остановил его: – Мы сильно опоздали. Мистер Болейн будет недоволен тем, что вы нас задерживаете.

– Но еще не все гости приехали, – скрипуче сказал дворецкий. – Вы прибыли вовремя.

– Мы должны встретиться с мистером Болейном до того, как начнется официальная часть! – нервно воскликнул Риган. – Скорее же, впустите нас.

Дворецкий посмотрел на меня испытующе, потом так же на моего мужа. Наверное, наша одежда и загадочный вид, который мы имели благодаря маскам, убедили его в действительной необходимости попасть в дом как можно скорее. Ну не похожи мы на бродяг, не похожи! Дорогущее платье на мне, и ничуть не дешевле туфли Ригана помогли нам пройти без проверки фамилии.

– Сюда, скорее, – я потянула мужа к лестнице, ведущей на второй этаж. Свет повсюду был приглушен, голоса гостей слышались из бальной залы. Где сейчас мой отец, неизвестно, но, наверное, вместе со всеми.

Мы юркнули мимо моей бывшей спальни в узкий коридор, из которого можно было попасть в наблюдательную башню. Оттуда по галерее пробежать на виду у всех кто был во дворе в дальнее крыло дома. Нас никто не видел, к счастью – погода не способствовала чинным прогулкам по саду, так что мы остались незамеченными для других гостей.

Передвигались мы быстро и молча. Проскочить лестницу, еще одну, свернуть в пыльный коридор, где кроме крыс никто обычно не появляется, подняться по винтовой лестнице наверх и вот он – тайный ход.

Отсюда нам уже не были слышны ни голоса, ни звуки скрипки приглашенного музыканта. Здесь было слышно, как мягко опускаются снежинки на землю, как жалостливо воет сквозняк в башне. Я шагала на цыпочках по темному коридору, показывая Ригану дорогу.

– Этот ход использовался слугами, – объясняла я по пути, – чтобы не попадаться на глаза хозяевам и гостям они ходили вот такими тайными тропами. Конкретно этот коридор использовался камеристками и горничными. Сейчас-то, конечно, он пустует – слуг ведь нет, а нашей кухарке дозволено перемещаться по всему дому, как она того захочет. Мой папа слишком сильно хотел, чтобы наша семья была похожа на одну из тех, к кому мы ездили на приемы, но, увы, у нас было не так много денег. Да, их хватало на безбедную и даже в какой-то степени роскошную жизнь, но мы не могли себе позволить, к примеру, слугу для слуги.

– Слугу для слуги?

– У тетушки Одры есть камеристка для камеристки. К слову, для Бранды. Представляешь, у Бранды была своя камеристка, а она все равно ушла от тетушки!

Я остановилась и замолчала. Так, кажется, где-то здесь была дверь. Я принялась дотрагиваться до стены в разных местах и вскоре наткнулась на небольшой выступ в каменной кладке.

Дверь отворилась легко. Мы юркнули в темное, сырое помещение, и вот уже здесь отчетливо можно было услышать все разговоры в бальной зале. И не только услышать, но и увидеть.

Я указала Ригану на вентиляционную решетку в полу, и сама же к ней прильнула, опустившись на живот.

Отец не пожалел тысячу свечей: они были повсюду. На столах, в люстрах, в канделябрах на стенах. Безумное количество денег было потрачено на прием, и я видела такое впервые. Раньше мы проводили приемы в большой столовой. Лакеи выносили блюда по очереди, и все тихонько обсуждали свои дела. Но что папочка придумал сегодня? Это уже не прием, а какой-то бал!

Я всматривалась в лица гостей. Все они были мне незнакомы и, почему-то, практически одни мужчины. Я видела только одну беловолосую девушку в синем платье, и та стояла ко мне спиной, так что никак не могла понять, знакомы ли мы. Чуть погодя к ней присоединилась другая девушка, и в ней я узнала Бранду. Чуть не выругалась вслух!

– Бранда здесь, – шепнула я Ригану, будто он сам не видел.

– С кем она говорит? – спросил он хмуро.

– Не знаю. Силуэт кажется мне смутно знакомым, но я никак не могу вспомнить кого-то с такими худенькими плечами. А что это за мужчины, ты видел раньше хоть одного из них?

– Всех. Это охотники.

В голосе Ригана скользнула горечь. Я скрипнула зубами от досады и легла лицом на решетку, чтобы лучше видеть и ничего не упустить из поля зрения. Если все мужчины – охотники с темными духами внутри, то оставалось узнать, с кем разговаривает Бранда.

Моя бывшая подруга в роскошном красном платье с бокалом шампанского в руке заливисто смеялась. Ее собеседница говорила что-то неразборчивое, взмахивая веером. Мы с Риганом прислушивались к голосам, но музыка мешала.

Наконец, Бранда улыбнулась своей знакомой и ушла, а девушка в синем повернулась, скользя взглядом по залу.

– Ханна? – выдохнули мы с Риганом одновременно.

Сестренка Ригана улыбнулась кому-то и помахала рукой. Я ошарашенно наблюдала за тем, как к ней идет Паркер с двумя бокалами шампанского в руке. Вот он отдает один ей, вторым салютует кому-то в толпе и отпивает глоток.

Музыка затихла.

– Не видела мистера Болейна? – спросил Паркер расслабленно.

– Пока нет, – ответила ему Ханна, фыркнув чуть обиженно: – Он не говорил со мной со вчерашнего вечера. Разозлился, я даже не поняла из-за чего.

– Не удивлюсь, если вина все-таки твоя.

– Эй! Сам знаешь – мистер Болейн из тех, кого легко вывести из себя. Да, я обещала привести своего братца и его якобы жену, но я сразу говорила, что шансы низкие! Риган знает, кто упёк его в Эппинг, и теперь прячется от нас.

Мы с Риганом переглянулись. На лице мужчины не читалось никаких эмоций, кроме одной – злости. Мы оба молились только о том, чтобы музыкант вновь не заиграл, иначе пропустим весь разговор.

– Ландорф придет через пару минут, – сказала Бранда, появившись внезапно. Паркер даже вздрогнул от неожиданности. – Видела его в холле – он встречает мисс Ингелоу.

– Джина здесь? – удивилась Ханна. – Вот так сюрприз. Это в корне меняет дело! Хоть какое-то веселье на этом скучнейшем празднике.

Бранда рассмеялась:

– Веселье начнется, когда Ландорф сделает объявление.

– Я что-то пропустил? – полюбопытствовал Паркер.

– О, дорогой, подожди немного и все узнаешь! Не могу же я раскрыть интригу прямо сейчас?

– Ханна, – хмурясь, Паркер обратился к девушке. – Что вы задумали?

– Ничего из того, что тебе не понравилось бы.

Им пришлось прерваться, потому что музыка вновь заиграла и под переливчатую мелодию в бальную залу вошли мой отец и Джина Ингелоу. Увидев писательницу, мы с Риганом напряглись еще больше: если все в этом зале подчинены черным духам, то что здесь делает Джина? Неужели и ее тоже завербовали?!

– Быть не может, – прошептала я в отчаянии. – Риган, ей ведь никак нельзя терять разум!

– Нельзя. Если и в нее вселится дух, мы потеряем единственного человека, который исследовал нечисть. Охотников больше нет, кроме тех, что женаты. Но посмотри на Джину – не похоже, что она не в себе, а?

Я всмотрелась в лицо женщины. Джина растерянно переводила взгляд с одного гостя на другого, опасливо косилась по сторонам и очень крепко держала моего папу за локоть. Я не сомневалась – она уже поняла, куда ее привели, но пока не понимала зачем.

Мой родной дом превратился в логово черных духов. Я еще не могла осознать, что мой папа – один из них, и не хотела даже думать об этом. Но то, что я видела, наталкивало на мысль, что отца больше нет. Охотники – духи, и даже Ханна – дух. Джина Ингелоу их жертва, но зачем она им нужна?

– Я ничего не понимаю, – процедила я с тяжелым вздохом. – Риган, если я сейчас же не узнаю, что происходит, то сойду с ума.

– Мне нечем тебе помочь, – с грустью отозвался муж. – Я пытаюсь уловить хоть какой-то смысл в этом их собрании, но на ум приходит только одно – ловушка и веселье заодно. Джина Ингелоу – самый опасный человек для нечисти. Она опаснее всех охотников вместе. Неудивительно, что от нее захотели избавиться.

– Но почему бы ее просто не убить? На улице, в доме, да хоть прям здесь! К чему все эти закуски, напитки?

– Похороны, – коротко бросил Риган. – Они заранее отмечают избавление от исследовательницы.

– Джина, кажется, поняла, зачем ее позвали. Посмотри на нее – она что-то подозревает.

– Я более чем уверен, что она пришла сюда уже зная, куда идет.

– Но тогда почему не отказалась от приглашения?

– Выяснить это мы можем только у нее, увы.

– Пойдем, – я быстро поднялась на ноги и двинулась на выход. – Отыщем кухарку, расспросим ее. Пока Джина еще жива, мы не должны упускать ни минуты!

Риган если и хотел меня остановить, то почему-то не сделал этого. Отправился за мной молча.

В обратный путь мы шли уже гораздо медленнее, потому что все гости были в доме. Кто-то из них мог выйти прогуляться и заметить нас, а попадаться было никак нельзя. Коротким коридором мы вышли к кухне. Через приоткрытую дверь я видела мисс Габиту. С нескольких котелках на плите булькали соусы, на трех сковородах шкворчало мясо.

Кухарка шинковала овощи, и что странно – не пела. Сколько я себя помнила, она всегда напевала под нос, когда готовила. Улыбалась своим мыслям, а иногда даже разговаривала с тем, что готовит – как-то раз я застала ее за интереснейшей беседой с запеченным перепелом. Нет, она не была сумасшедшей, но все дни проводила в одиночестве, и ей хотелось поговорить хоть с кем-то.

Ее что-то тревожило сейчас, и я не стала задерживаться в тени.

– Мисс Габита, – сорвала маску и предстала перед женщиной.

Кухарка подняла на меня испуганный взгляд. Смахнула картофель с разделочной доски в миску и негромко спросила:

– Что ты здесь сделаешь?

– К вам пришла, – ответил Риган, вставая у меня за спиной.

– Заприте дверь, – попросила мисс Габита. – На засов… да, вот так. Аманда, я считала тебя мертвой вот уже неделю! Отец знает, что ты здесь?

– Никто не знает, – я, как и раньше, схватила дольку сладкого перца и сунула в рот. Часто “воровала” еду со стола кухарки, пока та готовила. – Мисс Габита, мы догадываемся, что в этом доме творятся странные вещи, и поверим во все, что вы расскажете. Вам есть что рассказать?

Женщина вытерла дрожащие руки о передник и отвернулась к кастрюлям. Пока она помешивала что-то, судя по запаху, сырное, мы с Риганом молча ждали. Мисс Габите было что сказать нам, но она собиралась с мыслями.