Без тормозов

Глава 12

23-24 сентября

Откуда-то издалека, как из трубы, в сон врывается смех. Зеваю, потягиваюсь и открываю глаза. И где Паркер? Прислушиваюсь. Через две комнаты, в кабинете Марселя идет оживленная беседа. Понятно, у них вечеринка без девочек, надо ее испортить.

Одеваюсь, завязываю волосы в пучок и выхожу. С балкона наблюдаю, как вампиры внизу уже готовятся принять туристов на очередной кровавой попойке. Когда тут управлять империей, если каждый день пьянка или убийства? Потрясающий город.

Без стука открываю дверь и захожу. Король сидит на диване, тянется к бутылке на столике, видимо, чтобы обновить напитки. Кай развалился в моем кресле, закинув ногу на подлокотник. В соседнем, сложив руки на животе, устроился Тиерри.

— Проснулась, — Марсель улыбается еще шире, чем до этого, жестом приглашая сесть рядом.

— А ну брысь, — несильно толкаю еретика в плечо.

— И я рад тебя видеть, — рычит беззлобно и закатывает глаза, но уступает, пересаживаясь на диван.

— Благодарю, — ехидно улыбаюсь, — Кровь? — король утвердительно мычит, доставая из кармана смартфон, — Есть новая информация по оборотням? — Паркер пожимает плечами, а Тиерри молчит, пока не видит одобрительный кивок Марселя.

— Да, мы проверили хозяйку квартиры, которую снимала Паола. Она чиста, — допивает содержимое своего стакана и тянет руку к столику, — Ее работодатель пока под подозрением, — качает головой, — Он приехал в город восемь месяцев назад, но неизвестно, что делал до этого. И мы не смогли его найти. Лавка закрыта, адреса нет. Пока пробиваем его соседей из соседних магазинов.

— А что с человеком, которого зачаровали? — указываю пальцем на один из чистых стаканов, смотря на Кая, он корчит гримасу и открывает новую бутылку.

— Мы как раз его и ждем, — Тиерри грустно рассматривает пустую несколько мгновений и ставит ее рядом с креслом, кидая взгляд на еретика, — Посмотрим, удастся ли допросить.

— Конечно, я на все руки мастер, — Паркер наливает виски и протягивает мне, подмигивая, — Да, Ринз?

Закатываю глаза, не обращая внимания на сдавленные смешки вампиров.

— Как ты мне дорог, ты бы знал, — улыбаюсь.

— К вам можно? — из-за двери показывается Диего, находит меня взглядом и улыбается, вертя в руках несколько пакетов с кровью, — Я с подарками.

— Заходи, — машу рукой, — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — он весело кивает два раза и улыбается, — Но было страшновато. Неприятная это вещь.

— Могу представить, — поднимаю брови и сжимаю губы, затем смотрю на короля, — А где Ален? Я его не видела с той ночи.

— Ему тяжело сейчас приходится, — Марсель качает головой, забирая один из пакетов, — Он был серьезно привязан к Паоле, — делаю глоток, снова ощущая себя живой.

— Это ужасно, — хмурюсь, — Ему теперь вдвойне больней, она его использовала, но он все равно скорбит.

— Только не надо чувствовать вину, — восклицает Кай, — Неизвестно, что бы она тут натворила, если бы ты не вырвала ей сердце.

— Он прав, — кивает Тиерри, — Мы запаниковали и оставили ее обращаться, — он берет пакет, благодаря Диего кивком, — Если бы она успела принять полную форму, пострадала бы большая часть колонии.

— И ты сделала это из любви, — улыбается король, салютуя стаканом, — Мы все можем тебя понять

Лучше бы ты помолчал.

— Да, она от меня без ума, — прерывает неловкую паузу Паркер. Спасибо! — Я же бесподобен.

— И к тому же невероятно скромный, — восклицаю.

Комната наполняется смехом, который стихает как раз, когда в дверь стучат.

— Войдите, — Марсель смахивает слезинки с глаз, — Наконец-то, — вздыхает, — На диван его, — он встает, указывая на свое место.

Двое ведут человека, который вколол мне яд,

— Начнем, — Кай тоже поднимается на ноги и потирает руки, — Вам придется его держать, — пожимает плечами, — Будет больно, — по-садистски улыбается, широко распахивая глаза. Ждет, когда человека усадят напротив, и сосредотачивается, меняясь в лице, — Phasmatos tribum aperi animo, — истошному воплю бедняги даже не предшествует хрип или стон, — Invenies quod absconditum est.

Его корчит, гримаса боли искажает лицо до неестественного. Тело дергается, сокращается.

Марсель с силой прижимает несчастного к дивану, не давая двигаться. Будь я человеком, воспринимала бы только крик, но вампирский слух отделяет звуки друг от друга, позволяя уловить все. И этот рев на фоне спокойного монотонного тембра Паркера, читающего заклинание на неизвестном языке, становится еще пронзительней. Под кожей на затылке просыпаются многоножки, вороша волосы. Поднимаю плечи и верчу головой, пытаясь их прогнать.

Кай останавливается, прекращая пытку. Бедняга замолкает и почти отключается, расслабляясь. Он весь вспотел, кожа покраснела.

— Ты отдохнешь чуть позже, — король обходит диван, садится на корточки и хлопает парня по щекам. Когда тот приходит в себя, впивается глазами, — Отвечай честно. Ты помнишь, что сделал пять дней назад? На вечеринке.

— Я вколол содержимое шприца вампиру из твоего ближнего окружения.

Сжимаю губы, будь я тогда на танцполе, не попалась бы. И почему меня вечно тянет в бар?

— Кто сказал тебе это сделать?

— Мальчик по имени Кендрик.

— Мальчик? — морщусь и говорю вслух, хотя не хотела.

— На вид не больше шести лет, — черт.

— Кто будет обращать ребенка в вампира? — спрашивает еретик, складывая руки на груди.

— Извращенцы, — рычу.

Это омерзительно. Я много могу понять, но это просто жестоко. Хуже, чем то, что сделал со своими родными Кай.

— Потом разберемся, — Марсель сдвигает вместе брови и машет головой, отгоняя, видимо, похожие мысли, — Где это было?

— У меня дома.

— Ты сможешь описать его для художника? Чтобы мы знали, как он выглядит.

— Да.

— Хоть что-то, — вздыхает король, поднимаясь на ноги, — Диего, позови сюда Калли.

Вампир молча кивает и удаляется.

— Кендрик старое имя, — наливаю себе полный стакан виски, — Он может быть довольно сильным.

— Как он мог связаться с оборотнями? — подает голос Тиерри.

— Подкупили мороженым? — улыбается Паркер, — Обещали отвезти в парк аттракционов?

— Кай, не надо, — говорю тихо, — Это не смешно.

Он поднимает палец вверх и намеревается что-то сказать, но в комнату влетает черноволосая девушка, которую укусили вместе с Диего. Она проходится взглядом по всем в комнате и, найдя меня, расплывается в улыбке.

— Как я рада, что вы тоже тут, — восклицает и, подбегая на человеческой скорости, заключает меня в объятия.

— Очень приятно, — немного теряюсь.

— Вы спасли мне жизнь, — отстраняется и бежит к еретику, который с удовольствием принимает благодарность, — Спасибо.

— Всегда рад, — он улыбается ей, а мне подмигивает. Да, я ревную.

— Калли, — обращает на себя внимание Марсель, — Нарисуй со слов этого человека портрет мальчика, который ему внушил.

— Мальчика? — она кривится, будто неожиданно для себя наткнулась на что-то тухлое и дурно пахнущее, — Фу.

— Знаю, — он трет глаза, — Просто сделай, — девушка кивает и бежит за стол короля, — Можете спуститься на вечеринку, — сжимает губы, — Больше мы сейчас не сможем узнать.

— Я хочу зайти в квартиру за вещами, — смотрю на Паркера, — Пойдем?

— Да, — пожимает плечами.

Мы идем молча, Кай не предпринимает попыток меня разговорить. Напряжение внутри не дает покоя. Насколько больным ублюдком надо быть, чтобы обратить ребенка? Он не вырастет, застрянет в этом теле на столетия. Не говоря уже о том, как может отреагировать несформированная детская психика на голод и гипертрофированные эмоции. Как было страшно этому мальчику осознать впервые, что он навсегда останется таким? Когда весь мир развивается, его сверстники меняются год от года. Это отвратительно.

Заходим в темную квартиру. Не снимая обуви, иду к окну. Чувствую, как он прижимается сзади, переплетая руки у меня на животе, кладет подбородок на плечо.

— Скажи уже, — прижимается щекой к шее.

— Это мерзко, — говорю хрипло, — Такого просто не должно быть.

— Тебя так задело, что кто-то обратил ребенка. Но не беспокоит тот факт, что я убил четверых.

— Есть вещи, просто плохие, а есть, которых не должно быть. Это извращение.

— Я уже начал забывать, что когда-то у тебя был моральный компас, — прижимает чуть сильнее, проводя носом по коже за ухом.

— Он и сейчас есть, — вздыхаю, — Просто указывает не пойми куда.

— Выкинь его к черту, — усмехается и целует в щеку, — И не переживай, — тихо, почти шепотом, — Когда все это закончится, я отвезу тебя на необитаемый остров. Будем только мы вдвоем, как в старые добрые.

— Снова только я и психопат? — невольно улыбаюсь.

— Именно, — восклицает, — Мечта любой девушки.

Смеюсь. Немного отпускает.

Решаю не задерживаться и собрать вещи. В особняке как-то безопаснее, поэтому долго находиться где-то еще не хочется. Паркер поддерживает, поэтому справляется быстро.

Уходящая луна не теряет яркости с полнолуния, а ночной прохладный ветерок уносит часть переживаний куда-то далеко. Возвращаемся в особняк уже за полночь, когда вечеринка перешла на стадию кровавой. Запах невыносимый.

Нас пропускают без досмотра вслед за группой туристов. Игнорирую предложения еретика остаться у бара и выпить, поднимаюсь в кабинет Марселя.

— Уже вернулись, — король не отрывается от бумаг, — Рисунки готовы, — кивает в сторону журнального столика, — Тебе будет интересно.

Переведя с него взгляд, замечаю знакомую вампиршу, что сидит на диване, вытянув ноги, и рисует что-то новое. Отвлекается от своего занятия и искренне улыбается.

— Еще раз привет, — говорю без особого энтузиазма, проходя в свое кресло.

— Смотри, — восклицает и, кидая незаконченную работу рядом с собой, берет несколько листов со столика, — Это Кендрик, — протягивает мне один.

Обычный. Круглые щеки, маленький вздернутый нос. Большие глаза, как у куклы. Она изобразила в его взгляде живой детский интерес. Способен ли он так смотреть сейчас?

— Марсель, — вздрагиваю. Не заметила, что еретик подошел так близко и склонился надо мной, — Кровь будет?

— Даже мои самые молодые вампиры уже питаются сами, — вздыхает король, все еще не смотря на нас, — Внизу пара десятков людей, которые находятся там специально для этого.

— Ты можешь привести кого-нибудь сюда, — поднимает на него взгляд Калли, прикусывая свой карандаш и улыбаясь. Вот сука.

— Хорошая идея, — забираю у нее из рук остальные рисунки, — Я бы тоже поела.

— Может, тогда сама сходишь? — он поднимает брови и сжимает губы.

— Позже, — качаю головой.

Второй портрет она рисовала из своих воспоминаний, это оборотень, застрявший в полуформе. Кого-то напоминает. Черты лица будто знакомы.

— Ну и урод, — усмехается Паркер.

— Себя видел, когда глаза чернеют? — бросаю на него взгляд.

— Нет, но я уверен, что очень хорош, — он подмигивает мне, широко улыбаясь.

Калли хихикает, прикрывая рот рукой.

— Неподражаем, — мгновение смотрю перед собой, задумавшись, то ли я чувствую, что мне кажется, — Кай, — поднимаю голову и ловлю его насмешливый взгляд, — Приведи человека, — он поджимает губы, сводя брови вместе, — Пожалуйста.

— Должна будешь, — щелкает меня по носу. Говнюк.

Игнорирую его. Смотрю на последний рисунок. Девушка с длинными волнистыми волосами сложила руки на груди. Глядит с какой-то насмешкой. Она очень похожа на Паолу, только старше. Вдруг понимаю, кого мне напомнил парень с предыдущего портрета. Они семья. И, судя по изображениям, моя первая жертва была младшей из них.

— Ты не знала Паолу? — откладываю рисунки, смотря на девушку, которая уже шаркает карандашом по новому листу.

— Знала, — опускает голову, затем смотрит на рисунки, — Они похожи, будто сестры.

— Да, — киваю, обращаясь к вампиру за столом, — Как мы будем их искать?

— Завтра к обеду будет в курсе вся полиция города. Я быстро выясню, где они.

— У тебя там друзья или ты их зачаруешь? — поднимаю бровь, и давно я так делаю?

— Все вместе, — он отбрасывает от себя последнюю папку с документами и резко встает, — Надо отдохнуть, — переводит взгляд на Калли, потом на меня, — Выпьем? — разводит руками, широко улыбаясь.

Опять? Последняя пьянка обернулась настоящей катастрофой, да и заварушка в Далласе ничего хорошего не принесла.

— Я как раз с закуской, — в кабинет входит Паркер, за ним две девушки, одетые будто на пляж, — Куда ты вечно прячешь нож? — он хмурится, шаря глазами по комнате, затем подлетает к столу короля, открывая один из ящиков, — Вот куда, — улыбается, смотря на лезвие пару секунд, — Посуда?

Марсель разваливается на диване, вытянув ноги и сложив руки за голову, кивком указывает на сервант из темного дерева слева от нас. Калли открыв рот наблюдает, как еретик идет к нему и берет два стакана. Бесит.

— Ты и правда собрался сливать кровь? — восклицает, уровень восторга и удивления — ребенок в Диснейленде.

— Она не любит пить из вены, — указывает ножом на меня, подходя к одной из девушек, — Хотя, — делает надрез на запястье, — Когда я был ведьмаком, ей нравилось, — оборачивается и подмигивает.

— А потом ты умер и все испортил, — отвечаю на улыбку.

— Да, прости, — качает головой, поднимая глаза к потолку, — Как-то не подумал. Надо было обсудить с тобой этот вопрос.

— Верно, — киваю, забирая протянутый мне стакан, настроение улучшается.

— Ты ведь его обратил? — вампирша оборачивается на короля, — Ну, в том смысле, что он теперь часть твоей родословной.

— Да, — Марсель не открывает глаз, — В линии Клауса еще одним безумцем больше.

— Эй, я спас твою задницу, — Кай указывает красным от крови ножом и игриво щурится.

— Только это ничего не меняет, — усмехаюсь.

— А от чьей крови ты обратилась? — девушка кладет одну ногу на другую и подается чуть вперед.

— Это был первый попавшийся вампир, — пожимаю плечами, делаю глоток, кивая на еретика, — Он помог взять кровь.

— Ты сама так решила? — резко выпрямляется, будто ее током ударило, — Покончила с собой?

— Что-то вроде того, — засовываю нос в стакан, прячась от насмешливого взгляда Паркера.

— Я свернул ей шею, — восклицает он, поднимая брови и широко улыбаясь, — Эта история и через сотню лет будет смешной, — хохочет, смотря на Калли, которая застыла с распахнутыми глазами и кривым ртом, уставившись перед собой.

— Я же сказал, — король открывает глаза, осматривает нас всех по очереди, встает, — Странные отношения, — легонько хлопает художницу по плечу и направляется к полураздетым девушкам.

Пьем почти до утра. У Марселя, видимо, утомленного работой, развязывается язык, поэтому всю ночь мы слушаем его рассказы о первой мировой. Калли то и дело ахает, хватаясь за сердце. Ну и эмоции. Кай же ее восторга не разделяет, постоянно вставляя саркастичные комментарии, чем не дает мне заскучать.

Понемногу привыкаю к тому, что девушка на все реагирует слишком бурно, такой уж человек. Хотя ей следует реже смеяться над шутками Паркера.

Ближе к рассвету нашу беседу прерывает Тиерри. Сообщает, что вечеринка закончена, вампиры сыты, а туристы живы.

Решаю, что пора закругляться. Не думала, что разговоры могут меня утомить, но несколько часов армейских историй, иначе не назвать, это уже слишком.

— Я не хочу спать, — протестует Кай, по-детски надувая губы.

— Тогда пойдем прогуляемся, мне надо сменить обстановку, — встаю с кресла и машу ему рукой, призывая пойти со мной.

Выйти на улицу уже не кажется плохой идеей, как вначале ночи. Удивительно, как давит этот дом, когда долго там находишься. Слишком много вампиров, словно в муравейнике живешь.

— Дамочка, вы наглеете, — беззлобно рычит, поднимаясь с места.

— Это ты меня разбаловал, — скалюсь, пожимая плечами, — Всем пока, — салютую вампирам, выходя из комнаты.

Кажется, Марсель советует быть осторожней.

— Тебе не нравится эта девчонка, — говорит Паркер, когда мы покидаем дом.

— Это так кажется, — все то ты замечаешь, — Просто она сбивает с толку, слишком восторженная.

— Это забавляет, — пожимает плечами, не смотрит на меня, — Как ребенок прям.

— Рада, что тебе весело.

— Ревнуешь, Ринз? — он говорит это спокойно, без издевки. Даже не улыбается.

Останавливаюсь посреди дороги.

— С чего ты взял? — хмурюсь.

— Ты напрягалась каждый раз, когда она смотрела в мою сторону, — вздыхает, — Когда смеялась над моей шуткой, — становится напротив и берет за плечи, — Спорим, подмигни я ей, ты бы сердце вырвала одному из нас? — берет за подбородок, заставляя посмотреть на себя. По-прежнему не улыбается.

— Не бери в голову, это мои проблемы, — убираю его руку, отхожу на шаг назад, пытаясь понять, почему разозлилась.

— Ты до сих пор так в себе не уверена? — сохраняет зрелое спокойствие, пока я, как глупый подросток, схожу с ума, — Боишься, что я уйду к ней или еще кому-то? Серьезно?

И вот оно, осознание. Какие же ты задаешь подходящие вопросы, Паркер.

— Дело не в Калли, — качаю головой, — И не в моей самооценке, — поднимаю на него глаза, — Я просто тебе не доверяю. Не до конца.

Эти слова будто бьют ему по лицу, так оно искажается. Молчит пару секунд, за это время меняется несколько раз. Глаза, сперва наполненные болью, загораются гневом. Скулы напрягаются, а губы сжимаются. Потом он делает глубокий вдох. Рычит.

— Объясни.

— Ты уйдешь, когда я тебе надоем, — молчи, тупица, — Поедешь мстить семье или еще куда.

— Ты это за меня решила? — складывает руки на груди.

— А я не права? — горько усмехаюсь.

Мне просто надо было отшутиться. Почему я, как обычно, не перевела тему? Теперь стою тут, как идиотка, с дрожащими руками. Пытаюсь не зареветь.

Кай не торопится отвечать на вопрос. Он изучает мое лицо, становясь задумчивым, а не напряженным. В какой-то момент хмурится, затем сжимает губы и закатывает глаза.

— Ты помнишь, что сказала, когда тебе ввели яд оборотня? — поднимаю брови от удивления, качаю головой, — Ты сказала: «Никогда не смей сомневаться во мне».

— И что это должно значить?

— Ты сама в себе сомневаешься, — делает шаг, тяжело вздыхает, когда отступаю, — Думаешь, если бы я планировал уйти, то заключал бы эту чертову сделку? — в голосе едва слышно звенит металл, — Нанимался бы ручным магом к стайке кровососов?

— Мы оба знаем, что ты в любой момент можешь сбежать из города, — упираюсь взглядом в асфальт, он меня, как школьницу отчитывает.

Делает еще один шаг, снова отхожу. Напрягает челюсти, вытягивая руку.

— Claudere, — магия толкает к нему, — В том супермаркете, где мы пили это дерьмовое вино в первый день, — рычит, — Я думал, что убью тебя, как только выберемся, — берет за плечи, сжимает почти больно, — А потом ты простила мне тот срыв. Даже не простила, — усмехается, — Ты вовсе не обижалась, — берет за скулы, не сильно, просто поднимает голову, чтобы смотреть мне в глаза, — Потом Портленд, — улыбается как-то болезненно, — Черт, я был уверен, что ты сбежишь, увидев, что я натворил, — быстро кивает сам себе, закусывая губу, — Я ведь серьезно думал там задержатся, — смеется, — Представляешь, пятнадцать лет жил только идеей вернуться, — голос становится выше, почти срывается на крик, — А потом появилась ты! — вздыхает, будто устал. Берет лицо в ладони, прислоняет лоб в моему, — Последуй своему совету. Никогда не сомневайся.

— Ты почти признался мне в любви, — говорю хрипло, беру его за запястья и отстраняюсь.

— Слушай, я даже не знаю, способен ли на нее, — разводит руками и качает головой, — Но с тобой не чувствую себя уродом, мне этого достаточно.

— Нестабильный психопат и безжалостный убийца Кай Паркер, — улыбаюсь, — Просто нуждался в том, чтобы его приняли?

— А кто не нуждается? — обнимает крепко, по-настоящему, — Выбрось эти мысли. Если я решу уехать, то потащу тебя с собой.

— А ты прекрати копаться у меня в голове, — почти расслабляюсь, — Всегда ты так.

— Конечно, — усмехается, — Я вижу все твои эмоции, но не всегда понимаю, чем они вызваны.

— Для психа ты слишком заботливый, — вздыхаю, — Сдаешь позиции.

— Могу еще раз поиметь тебя, как тогда в машине, — мурлычет на ухо.

— И он вернулся! — смеюсь, отстраняюсь и беру за руку, — Пойдем, хочу поспать в квартире сегодня.

— Слушаюсь, — восклицает торжественно, — Ты боялась, что я тебя оставлю?

— Кай, хватит, — скулю жалобно.

— Привязалась ко мне, — тянет, улыбаясь.

— Нет, — качаю головой, — Мне на тебя абсолютно плевать. Поэтому я и вырвала сердце Паолы, — пожимаю плечами, — Люди ведь так делают, когда им все равно.

— Всегда буду сожалеть, что не видел этого, — мечтательно вздыхает.

Вдруг вспоминаю про одну штуку, которую могут вампиры.

— Я тебе покажу, — чуть сильнее сжимаю его ладонь, — Дома.

Не спрашивает, каким образом я собралась это делать. До сих пор не могу привыкнуть, что моего слова достаточно. Да, он любитель пошарить у меня в мозгах, но, если я уверена в чем-то, этого хватает. Он просто делает. Не спорит. Не выясняет. Обожаю его за это.

Кай хотел остаться со мной в мире-темнице. Идиотка, почему не поняла? Спешила. Боялась, что бросит меня там. Тупица.

Как получается, что он меня с легкостью читает, а я его не могу? Он всех понимает очень хорошо. Слишком хорошо для психопата, лишенного эмпатии. Черт. Лучше всех эмоции читают люди, чьи родители были непредсказуемыми садистами. Приходится учиться отличать малейшее изменение настроения, когда от него зависит, будут ли тебя сегодня избивать. Отец был жесток с ним еще до того, как случилась та трагедия. Мало того, что гнобил и заточил одного.

Мы убьем этого ублюдка. Через три года близнецы пройдут обряд слияния, и мы его найдем.

— О чем задумалась? — спрашивает Паркер, наблюдая, как я справляюсь с ключами, — Как будто злишься.

— Просто строю планы на будущее, — улыбаюсь, — Тебе понравится.

— Уже предвкушаю, — толкает дверь, пропуская меня в квартиру.